До последней минуты Ермилов верил, что преследователи просто запугивают, оказывают психологическое давление. И все это для того, чтобы убедить в подлинности забранных им документов. Возможно, это умело разыгранный спектакль. Ведь то, что около дома Таназар закопан именно Кедров еще доказать надо.
Но англичане доказали раньше, открыв стрельбу посреди города. И не по колесам. А прямо в центр заднего стекла. Пуля пролетела насквозь, заодно пробив отверстие и в лобовом, по счастью, не задев пассажиров.
Решились стрелять они в небольшом, глухом и безлюдном переулке. Однако все равно огромный риск, так как тут поблизости несколько посольств, к тому же хорошо охраняемых. Услышат стрельбу, вызовут полицию, поднимется суматоха. Англичанам это вряд ли нужно.
Водитель пригнул голову, ошалело взглянул на дырку в лобовом стекле и на трещины, паутиной скользнувшие в разные стороны.
— Э, нет, мы так не договаривались. — Он вздумал было затормозить. Однако прилетела еще одна пуля, заднее стекло вылетело, сыпанув щедро осколками на Ермилова. Поскольку стекло было специальное, осколки не резались, но несколько влетело даже за воротник.
— Остановитесь, убьют и вас, — коротко проинформировал Олег и прикрикнул: — Давай, давай, быстрее же! Гони к посольству, там они отстанут. Машина не полицейская. Бандиты.
Таксист, прижавшись к рулю, насколько ему позволял живот, нажал педаль газа и пробормотал:
— Интересно, что ты натворил? — и добавил, покосившись на дырку в стекле: — Тебе это будет дорого стоить!
Он выскочил на более людную улицу, преследователи прекратили стрелять, однако довольно близко ехали сзади. Олег понял, что они ждут, когда такси подъедет к посольству и остановится. Тогда можно и выстрелить по живой мишени и, подъехав, выхватить сумку с документами.
— Вон посольство. Готовьте деньги! — таксист тоже прикинул для себя, что если пассажир скроется в посольстве, поминай как звали. Он чуть сбавил ход.
Ермилов увидел издалека въезд в посольство, белые ажурные ворота, они, к счастью, как раз были открыты, в них въезжала дипломатическая машина.
— Заедешь в ворота! — вдруг велел Олег водителю.
Тот даже обернулся.
— Это же посольство!
— В ворота, говорю! Они начнут стрелять, если мы остановимся, и тебя убьют тоже как свидетеля.
— Свидетеля чего? — буркнул водитель и направил машину в уже закрывающиеся ворота, вдавив газ до полика. Он проклинал тот момент, когда посадил к себе в такси этого светловолосого русского с такими честными светло-серыми глазами.
Ворота чуть чиркнули машину по бокам. Но такси успело проскочить внутрь. Водитель резко затормозил, чтобы не врезаться в только что въехавшую перед ними дипломатическую машину.
Олег сильно ударился лбом о подголовник переднего сиденья, оказавшийся на поверку жестким. Но ему хватило нескольких секунд прийти в себя. Он оглянулся, заметив, как сзади мимо закрывающихся ворот медленно проехал форд. Даже машина их выглядела уныло-разочарованной. Они не ожидали, что русский, а уж тем более таксист решаться въехать на территорию посольства.
— Поднимите руки и не делайте резких движений, — попросил водителя Ермилов, сделав то же самое, поскольку охрана посольства и внешняя — местная, и наши парни-пограничники мчались к месту происшествия в праведном гневе, бряцая Калашниковыми. Хорошо хоть стрельбу не открыли. А могли бы. Их, наверное, сбивало то, что это такси. Ситуация напоминала какое-то недоразумение.
Скомандовали по-английски выйти и лечь на землю, держа руки за головой. Но пока вылезали, Ермилов сказал вдруг охрипшим голосом:
— Парни, я свой. Вызовите сюда Карпова, срочно!
Он не лег на землю, но, тем не менее, стоял с поднятыми руками, поскольку команды опустить их пока не последовало. Олег заметил, что один из пограничников убежал. Ермилов почувствовал, как что-то течет по щеке. Он чуть опустил кисть руки к лицу и нащупал рассеченную бровь. Боли даже не почувствовал. Адреналин все еще зашкаливал.
— Если б я знал, если б я знал, — бормотал водитель. — Ни за что бы не связался! Нет денег, одни проблемы. В полицию затаскают, лицензию отберут.
— Не волнуйтесь, — попытался успокоить его Олег. — Вам и заплатят, и машину починят. В накладе не останетесь. Нас преследовала не полицейская машина. Бандиты, — повторил он версию, которую уже говорил таксисту в машине.
— Разговорчики! — почему-то по-русски сказал ближайший к Ермилову пограничник.
Наконец, от здания посольства пришли комендант и Карпов, долговязый, слегка нескладный из-за высокого роста и худобы, но с широкими плечами, как у профессионального пловца. Чуть курносый нос делал его лицо каким-то мальчишеским. Карпов сперва сурово потребовал у Ермилова документы. Олег указал на нагрудный карман, откуда охранник вытащил загранпаспорт.
Убедившись, что это Олег Константинович Ермилов, офицер безопасности посольства также строго велел Ермилову пройти к нему в кабинет.
— Мне надо с таксистом расплатиться, — недоумевая по поводу столь прохладного приема, сказал Олег.
— Не волнуйтесь. Все сделаем.
И только когда зашли в кабинет, Карпов улыбнулся и ободряюще хлопнул Ермилова по плечу.
— Ну, ты наделал шороху. С меня семь потов сошло. Сначала ты не появился в означенное время, я собрался уже звонить в полицию. А тут ты, собственной персоной. Это напоминает пошловатую шуточку. «Мимо тещиного дома я без шуток не хожу…» Ты бы сразу посольство Великобритании приступом брал, чего уж. У нашего консула седых волос прибавится.
— Они по нам стреляли. Это раз. А во-вторых, что-то мне подсказывает, что к нашему посольству претензий не будет. Нас не полицейская машина преследовала, а форд. Чем не гангстеры? Вот за таксиста возьмутся, если номер его срисовали. Но он ничего не знает. Только довез меня от центра Йоханнесбурга до Претории.
— До твоего отъезда, лучше задержать таксиста под благовидным предлогом, — рассудил здраво Карпов. — Поставим его машину на ремонт в нашу мастерскую. А ему предложим переночевать в нашей гостинце для командировочных. С перепугу он может в полиции дать показания против тебя, а это серьезно. Тогда тебя в аэропорту повяжут.
Его фамильярный тон не покоробил Олега, а как нельзя лучше снимал напряжение. Заметное напряжение испытал и Никита, дожидаясь Ермилова, которого теперь с любопытством рассматривал. Он подумал, что странно, почему контрразведчики производят такие вылазки, да еще влетают в ворота посольства как ненормальные. И машина к тому же пробита пулями в нескольких местах.
Никита работал в ЮАР уже второй год, опыт работы имел немалый, но таких приключений с перестрелкой на его памяти еще не было. Он вызвал по телефону Леночку — медсестру из медпункта, а сам с ожиданием уставился на Олега.
— Ну, добыл то, зачем приезжал?
— Да вроде. — Ермилов чуть дрожащими руками извлек папку из сумки. Пока ехал от Таназар до центра города, просмотрел документы. Увидел надписи на незнакомом языке. Впрочем некоторые листки были и на английском, и на немецком. — У тебя есть какой-нибудь конверт?
— Угу, сейчас запакуем. — Никита поискал конверт в столе. — Я сейчас же отправлю ее вализой. Курьер выезжает через час.
— Охрану бы ему.
— Не волнуйся, у нас это дело отлаженно.
Олег порылся в своей сумке.
— У меня просьба личного характера, — Ермилов протянул Карпову книгу Мандельштама. — Нельзя ее тоже отправить диппочтой?
Никита повертел книгу в руках и пожал плечами.
— Да пожалуйста, много места не займет и нетяжелая.
В кабинет постучали. Пришла Леночка, низенькая, кругленькая, в белом халате, натянутом на ней так, что пуговицы того и гляди отскочат. На удивление ловкими пальцами она ощупала бровь и лоб Ермилова.
— У вас тут еще и гематома на лбу. Лед надо приложить. Бровь зашивать придется. Не тошнит? — увидев, что Ермилов покачал головой, она заключила: — Похоже, все-таки легкое сотрясение мозга имеется.
— Всего организма, — пошутил Олег, испытывая боль в голове и стараясь бодриться, чтобы не раскиснуть. Ему еще домой надо вернуться.
Леночка взглянула вопросительно на Карпова.
— Так зашивайте! Прикладывайте ваш лед! — сердито велел он. — В больницу мы его не повезем. Справляйтесь сами.
— Да-да. Тогда пусть пройдет в медпункт. Не здесь же зашивать.
— Разумеется!
— Одну минуту. Вы идите, а я следом, — Олег выпроводил из кабинета Леночку и обратился к Никите: — Дай-ка мне бумажку и листок. Надо сопроводиловку написать.
Он решил, пока не забыл детали, изложить содержание разговора с Таназар и сведения о месте захоронения исчезнувшего в 1992 году Александра Кедрова. После сегодняшней стрельбы, Ермилов опасался, что не доедет до аэропорта… А сведения передать необходимо. Так же он написал о целесообразности приезда в ЮАР судебного медика и попросил учесть просьбу Таназар, узнать причину смерти.
Вздохнув, он запечатал листок в конверт и надписал: «Сорокину С.Р. лично». Карпов молча забрал у него конверт, словно догадывался, о чем беспокоится Олег.
Леночка в медпункте уложила его на кушетку, заставив снять закапанную кровью рубашку. Ермилов запоздало подумал, что ведь запасную рубашку и не взял, чтобы не тащить лишнего. Придется вечером просто застирать кровь.
Пока он лежал, а Лена зашивала его рассеченную бровь, он уснул. Отключился капитально. Даже не чувствовал, как медсестра прикладывала холод к шишке на его лбу.
Разбудил его Карпов через час. Влетел в медпункт, зыркнул на Леночку:
— Что вы так долго?
— Вообще-то он спал, — поджала губы девушка. — И вы его разбудили. А сон — лучшее лекарство.
— Ладно, ладно, — стушевался Никита. — Хватит бока пролеживать. — Он протянул Олегу сверток. — Пока ты тут прохлаждался, я сгонял в магазин, купил тебе рубашку. Твоя-то вся в кровищи. Приедешь домой, жену напугаешь.
— Может, у меня запасная есть? — проворчал Олег, с удивлением обнаружив, что Карпов угадал с размером. — Сколько с меня?