Она снова бросила письма на столик и испытующе посмотрела на Макнила проворными черными глазами.
– Методом исключения, мистер Макнил, и в отсутствии доказательств обратного, придется предположить, что именно Чой могла быть источником инфекции.
Глава 20
Квартира на Парфри-стрит оказалась напротив больницы Чаринг-Кросс. Пинки знал, что там часто делают операции по ампутациям и смене пола, хотя необязательно в таком порядке. До пандемии местные жители шутили, что не могут точно сказать, кто выходит из больницы – мужчина или женщина. Отличное место для парочки, которую он намеревался посетить, подумал Пинки.
Квартира Тома и Гарри, номер 13А, находилась над цветочным магазином, он же работал как кафе. По соседству с кафе был круглосуточный продовольственный магазин, в любое время торгующий спиртным в голубых полиэтиленовых пакетах. До пандемии на улице постоянно наблюдался ручеек пациентов в пижамах. В эту сторону они шли с пустыми руками, а обратно с голубыми полиэтиленовыми пакетами.
Теперь палаты были в основном заполнены мертвыми и умирающими. Обычная специализация больницы отошла на второй план, и круглосуточный магазин теперь был круглосуточно закрыт. Как и цветочный магазин вместе с кафе, и «Пицца экспресс», которой питались Том и Гарри в те вечера, когда ленились готовить.
Пинки проехал на боковую улочку, подальше от огней больницы и шныряющих туда-сюда скорых. Теперь никто даже не слышит их приближения. Отсутствие машин на дорогах сделало сирены ненужными. Пинки поставил машину и подошел к дому номер один. Вытащил из-под пальто монтировку и взломал дверь. Дерево с треском расщепилось, замок вылетел из пазов. Сейчас Пинки было не до церемоний. Он быстро поднялся по лестнице до квартиры 13А на верхнем этаже и посмотрел на дверную табличку. Том Беннет. Гарри Шварц. Пинки вставил конец монтировки между дверью и косяком и поднажал. Дерево снова расщепилось. Треск прокатился эхом по лестничной площадке и этажом ниже. Он толкнул дверь, а потом быстро закрыл за собой и замер в темноте, прислушиваясь. Он услышал шуршание простыней на кровати, стон и сонный голос:
– Господи, Том, это ты? Что ты там вытворяешь?
Пинки развернулся и открыл дверь спальни. Он увидел под пуховым одеялом силуэт Гарри, приподнявшегося на одном локте.
– Я думал, ты будешь работать всю ночь.
– Пришел домой пораньше, – сказал Пинки. – Потому что хотел засунуть кое-что тебе в рот.
Гарри тут же потянулся к лампе у кровати. Включил ее, вздрогнул и уставился на стоящего в дверном проеме Пинки.
– Ты еще что за хрен?
Пинки оценивающе посмотрел на Гарри. Он понял, что увидел в нем Том. Настоящий мачо. Высокий, хорошо сложенный, копна густых каштановых волос. Он чем-то напоминал Джорджа Клуни. Да, в нем определенно есть что-то общее с кинозвездой. Неудивительно, что он пользуется такой популярностью. Пинки улыбнулся и сел на край кровати.
– Друг Тома, – ответил он. – Он сказал, что ты мне обрадуешься. – Он покосился на одеяло. – Но я пока что не вижу этому подтверждений.
Гарри сел прямо и отодвинулся. Пинки не считал, что выглядит таким уж угрожающим. Почему Гарри так испугался? Пора познакомить его с настоящим страхом. Он вытащил из-под куртки пистолет и нацелил его Гарри в голову. Глаза Гарри распахнулись от ужаса.
– Господи! Пожалуйста, не надо!
– Чего не надо? Я не собираюсь тебя мучить. – Пинки подвинул глушитель почти вплотную к губам Гарри и легонько дернул пистолетом. – Ну давай. Открой рот. Я же сказал, что хочу засунуть кое-что тебе в рот.
– Боже мой, – пробормотал Гарри, и когда его губы раздвинулись, Пинки ткнул глушитель ему в рот и почувствовал, как клацнули по металлу зубы.
Гарри замер, не смея пошевелиться или вздохнуть.
– Ну вот, – мягко произнес Пинки. – Не так уж неприятно, правда?
Он наслаждался страхом Гарри. Иногда у него не бывало времени посмаковать. Иногда приходится побыстрее нажать на спусковой крючок и смыться. Он вспомнил свои чувства, когда нож погрузился между лопатками маминого обидчика. Нож наткнулся на кость, и в руке отдалась тошнотворная вибрация, а потом лезвие вонзилось в сердце. Мужчина был уже мертв, когда Пинки оттолкнул его с матери. Пинки не увидел его страх и боль, момент осознания близкой смерти. И потому с тех пор любил смаковать подобные моменты. Но не слишком долго. Время на исходе.
– Ты должен кое-что для меня сделать, Гарри. А для этого мне придется вытащить пистолет из твоего рта. Ты должен быть паинькой. Ты меня понял?
Гарри поспешно кивнул.
Глава 21
I
Макнил осветил фонариком крохотную ванную под лестницей и увидел, что в ее правой стене есть еще одна дверь. Он нажал на ручку и распахнул дверь в темноту. Луч фонаря выхватил узкие деревянные ступени, круто спускающиеся в подвал.
– Вам лучше подождать здесь, – сказал Макнил.
– Нет уж, мистер Макнил, – твердо заявила доктор Кастелли. – Куда вы, туда и я.
– Тогда будьте осторожны. Здесь крутые ступеньки.
– За меня не волнуйтесь. На мне практичная обувь. Специально для взлома домов.
Чтобы спуститься в промозглый и холодный подвал, Макнилу пришлось развернуться боком и ставить каждую ногу параллельно ступени. Внизу была маленькая комната, разделенная надвое кирпичной стеной. Из узкого окошка для угля внутрь проникал тусклый свет уличных фонарей. Прошло много лет с тех пор, как угольщик сбросил в это окошко последний мешок с углем, но рядом с небольшой дровяной печкой лежала стопка сосновых поленьев. Из-за недостаточной тяги запах сажи проникал наружу из черной металлической трубы, соединяющейся с дымоходом. Воняло как от прогорклого бекона. Здесь стоял ледяной холод, и Макнил невольно поежился. Он чувствовал, как холод поднимается от пола, проникает через подошвы ботинок, обволакивает ноги и лодыжки.
Он высветил фонариком голые стены. Больше здесь ничего не было. Пустая полка для вина, отсыревшая картонная коробка с грудой пустых винных бутылок. Скатанный кусок коврового покрытия, отрезанный от того, что в верхней спальне. Из старых кирпичей проступала белая влажная плесень. Макнилу пришлось пригнуться, чтобы пройти в другую половину комнаты. Низкий потолок поддерживали выкрашенные в белый цвет балки. Стены были уставлены пустыми винными шкафчиками.
– Кто-то тут страдал от жажды, – сказала доктор Кастелли, и в этих холодных, вызывающих клаустрофобию стенах голос показался каким-то мертвым.
У задней стены стояла большая фарфоровая раковина в форме прямоугольника. В былые дни, вероятно, здесь стирали белье. Из стены над ней торчал единственный кран с холодной водой. А под раковиной находился большой газовый баллон и промышленная газовая горелка на прочной металлической подставке. Рядом виднелся накрытый полотенцем контейнер размером с небольшую бочку. Центр комнаты занимал крепкий деревянный стол, похожий на огромный разделочный стол мясника – вероятно, именно в таких целях его когда-то и использовали. Он весь был в царапинах и сколах, с одной стороны прогнил до глубокой дыры, старательно вычищенной. Макнил принюхался. Он чувствовал в воздухе запах.
Как и доктор Кастелли.
– Хлорка, – сказала она.
Макнил обшарил комнату фонариком, пока луч не упал на ржавую металлическую дверцу в стене, примерно шестьдесят на тридцать сантиметров. Макнил тронул ее, но она не шелохнулась. Либо проржавела так, что запеклась в одно целое с косяком, либо заперта.
– Может, она открывается вот этим.
Он оглянулся и увидел, что доктор держит большой железный ключ длиной с ладонь.
– Где вы его взяли?
– Это не секрет. Он висел на стене. – Макнил взял ключ. Пока он возился с замком, она спросила: – Как думаете, что это? Что-то вроде сейфа?
– Наверное, старый сейф для столового серебра. В таких домах жили весьма зажиточные люди. У них были серебряные столовые приборы, возможно, даже серебряный чайный сервиз. После чистки слуги запирали его в сейфе.
Ключ стонал и жаловался, проворачиваясь в замке по часовой стрелке. Но повернулся, и тяжелая стальная дверь открылась со скрежетом ржавых петель. В нише стены за ней была только одна деревянная полка. Луч фонаря отразился от аккуратно разложенных на ней ножей и тесаков. Очень похоже на разделочный инструментарий, который Макнил обнаружил в квартире Флайта.
Он немного напрягся и отшатнулся, как будто сейф дохнул ему смертью в лицо. Это было не серебро, а нержавеющая сталь, смертоносно острая, и Макнил не сомневался, что нашел инструменты, которыми снимали плоть с маленьких костей Чой. Он аккуратно поднял большой мясницкий нож двумя пальцами в перчатках. Лезвие было чистое и отразило блики света от фонарика на стены, но Макнил поднес его ближе к глазам и заметил, что в том месте, где сталь смыкается с деревянной ручкой, к краю дерева присохла темная полоска.
Он отдал фонарь доктору Кастелли.
– Посветите-ка мне.
Он отнес нож на стол, аккуратно поместил на деревянную поверхность, а потом вытащил блокнот и вырвал из него чистую страницу. Положил ее на стол, открыл перочинный нож и осторожно поскреб между лезвием и ручкой. На страницу из блокнота высыпалась буро-ржавая пыль.
– Кровь? – спросила доктор Кастелли.
– Скорее всего.
– Кровь Чой?
Макнил мрачно кивнул.
– Думаю, почти наверняка это произошло здесь, доктор Кастелли. Не знаю, здесь ли ее убили, но очень вероятно, что тело положили на этот стол и отделили плоть от костей. Здесь наверняка повсюду кровь.
– Значит, будут и следы, как бы тщательно они ни вымыли за собой.
Макнил сложил бумагу в конвертик, чтобы надежно спрятать в нем бурую пыль, и сунул в пакет для улик.
– Например, вот эти.
– Как, по-вашему, что они сделали с плотью и органами?
– Вероятно, сожгли. Вот в этой печи. – Он кивнул в сторону внешней части комнаты. – Там должны быть следы пепла. – Он подошел к раковине и нагнулся, чтобы осмотреть стоящую под ней газовую горелку. Отбросил висящее рядом полотенце, и под ним обнаружился большой м