– Ничтожество… – прошипел сквозь сжатые зубы Лафей. – Думаешь, можешь так просто заставить меня?
– Ты неправильно понимаешь ситуацию, – мне приходится задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза, но в данный момент это не мешало мне смотреть на него сверху вниз. – Я уже заставил. Сегодня ты умрёшь, и единственный выбор, который у тебя есть, это… – как-то рефлекторно, на одной привычке тела, весело усмехаюсь, – остаться в памяти своего народа правителем, который не побоялся ответить за свои ошибки перед сыном, или не остаться вообще, потому что не будет больше народа йотунов, как и самого Йотунхейма.
– Будь ты проклят, – шипит мой визави.
– Я и так проклят, – отвечаю ему, радостно разводя руками. – С самого рождения в моих жилах течёт кровь самых больших уродов Девяти Миров, разве это не проклятье? Ну так что?
– Хорошо, – гигант заставил лёд, отгораживающий его трон от общего зала, разойтись, – в конце концов, Царь Асгарда, сам пришедший сложить голову в наши краях — редкое явление, так почему бы не дать ему то, что он хочет? – зло усмехнулся Лафей. – Освободите место! – йотуны повиновались мгновенно. – Я дарую тебе поединок, здесь и сейчас! Тот, кто вмешается, будет наказан мной лично, – это было сказано уже для излишне ретивой стражи и гвардии.
В следующий миг мне пришлось уворачиваться от ледяных копий, чуть было не прошивших мне голову, а пол под ногами принялся становиться излишне скользким, впрочем, последнее заботило меня мало. С моего копья сорвалась огненная стрела, а с вытянутой в сторону Лафея левой руки — ледяная, прикрытая иллюзией и чуть смещённая относительно того образа, что отправился к противнику. Ларец Зим дал мне многое, а это место словно само подсказывало, как лучше применить магию льда. В Асгарде у меня было всего два дня, чтобы свыкнуться с новыми знаниями и добавить их в свой арсенал, разумеется, не главным калибром — как бы ни был великолепен артефакт великанов, заменить собой века практики он не мог, ведь недостаточно постичь приёмы, их нужно ещё и гармонично вписать в стиль боя. Мне нужен был лишь сам факт использования мной ледяной магии — на тот случай, если одной расцветки моей кожи для «дуэли» окажется недостаточно. Ситуация маловероятная, но я готовился к любому, даже самому неожиданному исходу. Меж тем, Лафей «дыхнул» в мою сторону «Конусом Холода» и резко пошёл на сближение — при его размерах и силе ближний бой был наилучшим выходом. Даже копьё в моих руках не давало преимуществ — с его габаритами, преимущество в длине оружия оставалось на стороне йотуна. Тем не менее весь этот бой был одной сплошной показухой. Ледяной великан не имел права меня убивать, я же ограничений не имел, а потому это не было сражением. Это было убийством. Хладнокровным и расчётливым убийством. Всё остальное — лишь ширма для подданных гиганта, дабы сохранить его репутацию и предотвратить дальнейшую войну, поскольку йотунам станет не до неё. Выбрать нового Царя — задачка непростая, особенно в свете того, что прямых наследников нет, а «могучих и заслуженных» претендентов много. Асгард же враждебности и активности проявлять не будет, так что и им не будет резона конфликтовать дальше. Может быть, лет через двести, когда схватка за власть утихнет, а победитель окончательно утвердится, он и захочет вернуться к вопросу мести, но за пару веков гражданской войны от нынешней силы Йотунхейма мало что останется, и это уже будет не моя проблема. Хороший план, как раз в стиле Бога Обмана.
Меж тем сражение продолжалось, и… мне на самом деле было несложно. Я видел, как выкладывается Лафей, как становится всё более и более серьёзным, как бьёт уже наверняка, но я был быстрее, да и физической силой не слишком уступал. Я насчитал уже дюжину моментов, где мог бы убить его за мгновения, просто распылив атакой с Гунгнира или вогнав кинжал в незащищённую точку на теле, но резать Лафея мгновенно не входило в мои планы. Бой должен был быть показательным — наглядным, чтобы все зрители убедились, что он выигран честно. Конечно же, лицемерно говорить о честности, когда в твоих руках сам Гунгнир, а на тебе доспехи из адамантия, прикрывающие все жизненно важные органы, да и сам ты — мастер иллюзий, которому обмануть противника ничего не стоит, но… Оценивается ведь не снаряжение, а то, как им пользуются. Я не применял иллюзий, я не бил Гунгниром так, чтобы завершить всё одним мощным выбросом магической плазмы, и я не принимал ледяные лезвия на несокрушимую броню, демонстрируя её качества. Я побеждал мастерством боя, а не инструментами для него.
Но у всего есть свой конец. Бой «для сохранения лица» здесь не исключение. В очередной раз пригнувшись и пропустив удар, что вполне мог бы превратить мои внутренние органы в кашу, невзирая ни на какие доспехи, я чиркнул наконечником копья по бедру гиганта. Тёмная кровь великана заструилась по его ноге. Это было началом конца, что понимали мы оба. Лафей зарычал, пытаясь меня банально пнуть подальше, но вновь неудачно — я был слишком мелким для него, а потому — неприлично юрким. Рывок влево, и противник проваливается в пустоту, на месте которой мгновение назад было моё тело. Ушедший в никуда удар послужил новой брешью в защите, и в этот раз я уже не стал сдерживаться. Перехватив Гунгнир ближе к пятке, совершаю резкий выпад, задирая копьё вверх. Магический наконечник входит в подмышечную впадину правой руки Лафея, полностью выводя её из строя, но из-за разницы в росте острие входит под очень неудачным для великана углом и задевает лёгкое. Рана крайне тяжёлая, и без вовремя оказанной помощи правитель Йотунхейма захлебнётся собственной кровью в течение пары-тройки минут. Я мог бы добить его прямо сейчас, малейшее волевое усилие — и с клинка прямо в тело сорвётся шквал убийственной магии, но… это было не лучшим вариантом, а потому я сделал ещё один шаг вперёд, вырывая лезвие из тела йотуна. Тот сделал пару неуверенных шагов и, сплюнув кровь, начал было заваливаться на пол, но удержал себя, буквально проморозив половину своего тела. Не самый полезный для здоровья приём, как подсказывали мне мои свежеобретённые инстинкты, но время на один, последний удар это ему даст. И Лафей нанёс его. Воздух… нет, само пространство затрещало от нестерпимого хлада, что призывал великан, копьё, казалось бы, способное проморозить насквозь саму душу жертвы, сорвалось с обратившихся кристаллами льда пальцев и… было развеяно огненным тараном, сорвавшимся по моей воле с острия Гунгнира.
А в следующий миг я уже воткнул оружие ему в тело…
– Ты… победил, – зажав Гунгнир и заливая пол кровью из пробитой печени, промолвил гигант. Жизнь покидала йотуна, но немного сил, чтобы сделать кое-что ещё, у него оставалось. – Я… признаю тебя… сын… мой… и наследник. После… кх-х… после моей смерти… Царём Йотунхейма станешь ты, – ледяной великан окинул зал затухающим взором алых глаз, задержавшись на представителях его гвардии и ещё ком-то, советниках, полагаю. – Таков мой последний приказ! – Лафей закрыл глаза. – Попробуй выкрутиться теперь, щенок, – едва слышно прохрипел он.
– Выкрутиться? – с усмешкой прошептал я в ответ, магией удерживая его душу в этом мире. – Всё прошло в точности по моему плану… – и ставя точку в его существовании, я распылил тело Лафея мощным плазменным сгустком с лезвия копья именно в тот момент, когда уже расцветшая у него на губах мерзкая ухмылка дрогнула в непонимании.
Рядом послышался шум, и я обернулся, поднимая копьё в исходное положение и готовясь срочно отбиваться и делать ноги, но… это была просто королевская гвардия Йотунхейма. Королевская гвардия Йотунхейма, преклоняющая колено перед их новым Царём.
В установившейся тишине я прошёл к трону, рассчитанному под совсем иного седока, и на миг задумался. Пытаться на него залезть — это выглядеть до невозможности смешно и глупо. Уничтожить? Тогда любой йотун будет считать делом чести и своим прямым долгом оторвать мне голову. И будет, в принципе, прав. В итоге, я решил использовать магию льда, чтобы просто наморозить «подставочку», но стоило лишь направить силу, как я понял, что Трон Йотунхейма имеет сходства с Троном Асгарда куда как большее, чем функция кресла под царское седалище. Нейроинтерфейс этого сооружения был похож на то, что было у Ларца, но вот функционал напоминал таковой у его «собрата» из города асов. Но было и одно кардинальное отличие. Технологии ледяных великанов были больше магией, чем именно технологией, а потому форма мало что значила по сравнению с содержанием. Волевое усилие, и Трон перестраивается под мои габариты, попутно давая доступ к «записям» и «мыслям» Лафея. Ничего особо важного, но посмотреть их стоит. Но сначала…
– Йавар, – узнав у интерфейса имя первого советника прошлого владельца, обратился я к йотунам, что всё ещё сохраняли неподвижность: гвардия — преклонив колени, остальные… неверяще смотря на пятно гари на полу.
– Мой… Царь? – очень неуверенно спросил выглядящий старым и каким-то… низким йотун.
– Позаботься о достойном погребении того, что осталось от тела Лафея, – не отдай я этого приказа, хуже бы ко мне относиться не стали, потому как хуже пока что некуда, но и «рост репутации» был бы маловозможен. Не то чтобы мне сильно была нужна репутация среди кровожадных ледяных гигантов, но зачем себе устраивать сложности на ровном месте?
– Будет исполнено, – нехотя склонил он голову. А вот Йавар как раз не исполнить этот приказ не мог, его бы как раз не поняли. Но исполнив его, он тем самым создал прецедент. Первый советник выполняет указы нового Царя. Маленький фактик, но именно из таких фактиков и создаётся привычка выполнять команды вышестоящего.
– Прекрасно. Также мне нужны сведения о состоянии дел в Йотунхейме. Собери тех, с кем Лафей обсуждал эти дела, – советник вновь словно через силу кивнул. Ему нужно было распорядиться о похоронах, а потому времени подумать и как-то отказать не оставалось. Ещё одна маленькая петля на шее, нет, он бы мог попробовать взбрыкнуть, но… показательный поединок с одним из сильнейших ледяных великанов в истории наглядно показывал, что это — плохая идея. Всё шло по плану.