— Кхем, — кашлянул бог, уставившись на останки. — Только не говори мне, что это твоё тело. Тебя разве не учили, как надо обращаться с вместилищами из плоти и крови?
— Учили. Это не моё тело, а обманка. Если сюда кто-то попадёт, то поглядит на скелет, на пустой сундук, и решит, что тут уже брать нечего, а значит, надо уходить отсюда. Я спрятал своё тело за стеной.
— Тогда быстрее ломай её, — поторопил меня асгардец и уставился на стену за ящиком, которой и заканчивалась пещера.
— Пфф, не настолько банально, — насмешливо фыркнул я, вернулся на несколько метров назад и с помощью «телекинеза» проломил участок ничем не примечательной стены.
Комья земли засыпали мои ноги по щиколотки, и перед нами открылся узкий лаз, уходящий во мрак.
— За мной, — пригласил я бога. — Только осторожно, там куча ловушек.
— Ещё бы, — блеснули в усмешке золотые зубы Хеймдалля, двинувшегося за мной.
Я начал боком пробираться по лазу, порой останавливаясь, чтобы отключить или обезвредить ту или иную ловушку. Продвижение шло довольно тяжело. У меня на лбу аж выступили крупные градины пота и начали ныть подколенные сухожилия, поскольку иногда приходилось идти на цыпочках по краю глубокого провала с шумящей внизу бешеной подземной рекой.
— Локки, ты где спрятал своё тело? У Аида? Не удивлюсь, если мы сейчас столкнёмся с его трёхголовым псом Цербером, — просипел за моей спиной Хеймдалль.
Ему приходилось ещё тяжелее, чем мне. Он же не обладал телепортацией.
— Ну, можешь меня подождать тут, — ответил я, выбравшись из лаза и оказавшись на шатком верёвочном мосту, где роль досок исполняли человеческие кости.
Мы с богом пошли по ним, хотя они опасно потрескивали, а мост угрожающе раскачивался над чёрной пропастью.
— Нет уж. Хочу посмотреть, куда и как глубоко ты запрятал своё тело, — произнёс Хеймдалль, отражая янтарного цвета глазами свет артефакта, покоящегося в моих перемазанных землёй пальцах.
— Тут уже недалеко. Одну песню спеть — и на месте будем.
И я не обманул асгардца. За то время, что мы шли до круглого каменного зала, как раз можно было спеть песню.
В центре зала красовался гроб, выдолбленный из цельного куска камня. Крышка была на месте, как и стоящие вокруг гроба статуи воинов с занесёнными мечами. Они будто отгоняли от гроба всякую шушеру, сумевшую добраться сюда.
— Неплохо, — проговорил Хеймдалль, оценив и гроб, и воинов, освещённых белыми лучами «светлячка».
— Я сперва хотел хрустальный гроб, но потом передумал. Решил не воровать чужие идеи.
— И какой бог прячет своё настоящее тело в гробу? — заинтересованно изогнул бровь асгардец.
— Нет, тебе точно нужно начать читать современные книги. Начни со сказки «Мёртвая царевна», — посоветовал я ему, сокрушённо покачав головой.
— Вот ещё, — буркнул он, подойдя к гробу. — Не сказки надо читать, а искать информацию о Древних.
После своих слов бог с каменным скрежетом сдвинул крышку гроба, хотя она весила столько, что даже десять смертных мужчин вряд ли бы сумели поднять её. А у асгардца разве что вены на шее и висках вздулись.
— Опять? — удивлённо выдохнул он, глядя в гроб.
— Да-а-а, — расплылся я в улыбке и тоже туда заглянул.
Там лежал скелет в богатых доспехах с камнями-артефактами и с отличным мечом на груди.
— Расхитители гробниц заберут доспехи с мечом и просто уйдут? На это ты рассчитывал? — спросил бог.
— Ага, — радостно кивнул я, подошёл к стене и вызвал «телекинез». Тот вырвал камни из стены, обнажив полость с запылённым гробом из досок, пропитанных специальным составом. — Помоги-ка мне, Хем.
Тот подошёл, и мы вместе вытащили гроб, расписанный всякими предупреждающими знаками, словно внутри него лежал некто, способный даже чихом разрушить мир.
Хем оторвал крышку, прибитую ржавыми гвоздями, и наш дуэт наконец-то увидел моё родное тело в грязной набедренной повязке: смуглокожее, мускулистое и без единой капли жира.
Лицо поражало тонкими приятными чертами, но улыбка даже в некоем стазисе оставалась хитрой и ироничной. Из гривы светлых волос торчали слегка заострённые уши, а ростом тело было около двух метров, даже выше Хеймдалля.
— Я почему-то даже не сомневался, что мы тут не найдём щуплого бледного заморыша в очках, — медленно проговорил бог.
— Приму твои слова за комплимент, — ухмыльнулся я и пальцами открыл веки моего оригинального тела.
На меня уставились глаза серо-стального цвет, и разума в них было ровно столько же, сколько в ёлочных шарах. Ну, оно и понятно, в теле же не было души. Пора ей туда вернуться.
Я установил зрительный контакт и воспользовался полубожественным атрибутом «Перенос душ». Меня мигом накрыла тьма, а потом навалилась боль от одеревеневших мышц моего оригинального тела, после чего медленно текущая вязкая кровь начала ускорять свой бег, сердце застучало чаще. Грудь начала вздыматься, а изо рта вылетел первый громкий вздох.
— Разорви меня Хель, чувствую себя как древний старик, — еле слышно прошептал я непослушными губами, кое-как приоткрыв пудовые веки.
— А он себя чувствует ещё хуже, — кивнул Хем на Громова.
Тот таращил бессмысленные глаза и пускал слюни, как заправский идиот. А ведь по моей задумке он должен был после переноса в своё родное тело в добром здравии и хорошем самочувствии очнуться от своего сна. Но кажется, что-то пошло не так…
Глава 12
Хеймдалль ещё раз посмотрел на пускающего слюни Громова и удивлённо проговорил:
— Ты не убил прежнего владельца тела? Да ещё и вернул ему его тушку?
— Ага, как-то так, — смущённо пробормотал я, пытаясь не сгореть со стыда, ведь боги так не делали практически никогда. Им было глубоко плевать на жизни смертных, чьи тела они занимали.
— Локки, ты меня изумил до глубины души, — глянул на меня асгардец широко распахнутыми глазами, словно я из злобного сторожевого пса превратился в милого, пушистого котёнка. — Ты как тот душегуб, который полез в прорубь спасать кутёнка, после чего замёрз и помер.
— Прекращай. Мне и так стыдно, — пробурчал я и схватился непослушными руками за каменные стенки гроба, оказавшиеся холодными, как зимняя стужа.
Подтянулся и принял сидячее положение, потревожив пыль на обнажённой груди. Она осыпалась на бёдра серым прахом. Я стряхнул её шершавой ладонью с грубыми мозолями от меча, поднатужился и перевалился через борт, выбравшись из гроба. Ноги пока ещё плохо держали меня, разъезжались, как у новорождённого оленёнка и дрожали, но я всё же не падал, а стоял, держась за гроб.
— И что ты с ним будешь делать? — поинтересовался Хеймдалль, кивнув на Громова, чьи пальцы до сих пор сжимали «светлячка». Его лучи падали на хмурые статуи, разрывая мрак, царящий в зале.
— Попробую применить тонкую настройку, — проговорил я и отпустил гроб. Расставил руки и убедился, что могу стоять. Лёгкие тоже работали исправно, как и сердце.
— Что это значит? — полюбопытствовал бог, заломив бровь.
— У тебя когда-нибудь было старое радио или пузатый телевизор?
— Нет, но я слышал о них.
— Тогда гляди, как их настраивали, — азартно произнёс я, посмотрел на Громова и отвесил ему звонкую пощёчину.
Звук от неё разнёсся по залу и отразился от покрытых трещинами и паутиной стен. А голова паренька качнулась. На грудь же упали слюни, свисавшие с подбородка, веки несколько раз закрылись и открылись. Но в себя паренёк не пришёл.
Я ещё раз отвесил ему пощёчину, после чего он едва не упал, но заморгал уже более акцентированно. И в его глазах блеснул пробуждающийся разум.
— Что… что происходит⁈ — судорожно выдохнул смертный, схватившись трясущейся рукой за гроб. — Где я? Кто ты⁈
— Не узнал? Это же я, Локки, — ухмыльнулся я, блеснув белоснежными зубами. — Мне удалось вернуться в своё родное тело. Кстати, как и тебе. Добро пожаловать домой, Громов, если так можно выразиться.
— Я… я… — забормотал смертный, торопливо рассматривая себя. — Я и правда снова стал собой!
Его лицо разорвала счастливая улыбка, но спустя миг она завяла. Её сменила тревога.
— Но как же я теперь без тебя… сам… Все эти титулы… Меня же сразу раскроют! Поймут, что прежний Громов изменился, — протараторил он, облизав пересохшие губы.
— У меня есть план. С тобой всё будет хорошо, — успокоил я его и сделал несколько шагов назад, скользя по Громову оценивающим взглядом.
Если его сейчас поставить перед зверолюдами Гар-Ног-Тона и сказать, что это сын Сварга, то даже они не поверят. Громов горбился, глазами бегал по сторонам, стараясь не встречаться взглядом ни со мной, ни с Хеймдаллем, а на его губах играла виноватая улыбка. Он будто даже стал меньше ростом.
Паренёк разве что издалека напоминал меня в его теле. А вблизи все сразу поймут, что это не тот самый сын Сварга, а какая-то карикатура на него.
— Локки, что мне делать? — растеряно пробормотал смертный, взглянув на меня, как ребёнок на взрослого.
— В первую очередь тренируй свою магию. Я открыл тебе все твои атрибуты. А во вторую, слушайся меня, — бросил я ему и перевёл взгляд на Хеймдалля. — Пора возвращаться в Гар-Ног-Тон.
Бог кивнул и сотворил межмировой портал, осветивший зал голубым энергетическим светом. Мы втроём прошли через него, очутившись на центральной площади, где я мигом накинул на себя иллюзию Громова, дабы меня узнали горожане.
Хаоситы на площади мигом уставились на наше трио. И среди них были Сломанный рог с Бурой. Они о чём-то разговаривали с охраной Башни, но, увидев нас, бросили это дело и заспешили в мою сторону.
— А это кто⁈ — ахнул минотавр, разглядев мнущегося Громова, инстинктивно пытающегося спрятаться за моей спиной.
— Ничего. Слуга мой. Даже объяснять ничего не буду, — проговорил я и бросил Бурой, рассматривающей ёжившегося паренька колючими медвежьими глазёнками: — Дай ему балахон с капюшоном. Он несколько дней поживёт в храме. И никому его не показывай. Поняла?
— Поняла, — кивнула та и негромко добавила, презрительно дёрнув щекой: — Он похож на вас как две капли воды. Но его глаза, поведение, манера держаться… В Гар-Ног-Тоне он бы не дожил и до десяти лет.