Я же в порыве редкой самоотверженности проявил максимум тактичности, засунув свою иронию и сарказм куда подальше.
Возможно, именно из-за отсутствия моих едких комментариев девушка довольно быстро избавилась от некой зажатости и заговорила куда искреннее. Порой даже смеялась.
И она не переставала пить вино большими глотками, словно собиралась напиться в кратчайшие сроки. Уж не знаю, что тому было причиной, но останавливать её я не собирался. Да и сам пил не хуже.
— Что-то совсем жарко стало… — пробормотала баронесса, принявшись обмахивать раскрасневшееся лицо ладонью.
— И не говори, — поддержал я её, снимая с себя многострадальный пиджак.
Сорочка, оставшаяся на мне, облепила мышцы чуть ли не как водолазка.
Девица скользнула взглядом по моему телу и неожиданно призналась:
— Слушай, а эта тушка мне нравится даже больше, чем тело Громова.
— Ты погляди, — картинно изумился я. — Неужели тебе нравилось тело Громова? Вот так сюрприз.
Она смешалась и отвела взгляд хмельно поблёскивающих глаз, словно только сейчас сообразила, что ляпнула. Даже дыхание участилось, из-за чего грудь принялась соблазнительно вздыматься под сарафаном.
Мне подумалось, что она сейчас всё сведёт к шутке, но та вдруг тихо спросила:
— Скажи, ты сильно расстроишься, если узнаешь, что Белова вроде как согласилась, чтобы отец нашёл ей жениха?
— Нет, — ответил я не задумываясь. — Наоборот, я буду рад за неё. Битва в Пустоши показала, что она, конечно, невероятно крутой маг, сильная женщина, но война, смерть и кровь — это всё не для неё. Её — это выводить из себя будущего мужа, крутить им, как брелоком на пальце, заставлять скрежетать зубами от ревности, а самой блистать на балах.
Девушка слабо улыбнулась и согласно кивнула, потревожив отросшие тёмные волосы.
— Если для Беловой балы, то что для меня?
— Для тебя? — задумчиво повторил я и скользнул по её точёной фигурке внимательным взглядом.
Баронесса рефлекторно выпрямилась, расправив плечи, и сарафан на её груди натянулся, обрисовав ореолы сосков.
— Не знаю, — пожал я плечами. — Ты всё время стремилась, чтобы тобой гордился отец. И вот он гордится тобой. А что дальше? Какие у тебя цели? Я не знаю. А ты?
Огнева задумалась, сделала глоток и ещё раз посмотрела на меня, после чего её губ внезапно коснулась задорная улыбка.
— Поживём — увидим. А пока моя цель — прикончить вот эту бутылку и как следует выспаться. А то, знаешь ли, в последние дни у меня совсем не складываются отношения со сном: зверолюды под окном рычат, крысы пищат…
— Да, понимаю тебя. Даже наши с тобой отношения, наверное, лучше, чем твои со сном.
Девушка хохотнула, мы чокнулись бутылками и ещё отпили.
Она встряхнула волосами и прямо, безотрывно посмотрела на меня омутами карих глаз, в которых невозможно было не утонуть. Они затягивали и манили. У меня аж в горле всё пересохло, а сердце забарабанило в груди.
Я даже сам не заметил, как потянулся к ней губами, а она не отпрянула. Ответила.
Наш поцелуй не продлился долго, а закончился моей ироничной шуткой, произнесённой хриплым шёпотом:
— Вот я и нашёл себе закуску.
Баронесса исторгла лёгкий смешок и запустила ладонь в мои волосы на затылке. Поцеловала снова — жарко, страстно, словно прямо сейчас сбросила с себя оковы и шелуху цивилизации. Будто все барьеры, что прежде её сдерживали, растаяли в пылу этих дней, прожитых в городе зверолюдов. Казалось, что она стала немного дикаркой, выпустив наружу звериные инстинкты.
А я, прямо скажем, никогда не страдал излишней стеснительностью, потому цапнул ещё пару бутылок, подхватил лёгкую, как дым от пепелища, девушку на руки и отнёс в соседнюю комнату на довольно большую кровать.
В следующие полчаса кровать познала весь жар нашей страсти и несколько капель вина, пролитых на неё Огневой, постоянно прикладывающейся к бутылке.
И уже после того, как мы оба — потные, горячие и довольные — достигли финала, она положила голову мне на грудь и, еле ворочая языком, пробормотала:
— Пусть ты бог… а я всего лишь смертная… но я буду любить тебя вечно. Пусть даже… для тебя жизнь человека — это всего лишь миг… однако… я посвящу этот миг тебе…
Окончание её фразы я уже додумывал сам, поскольку она на полуслове смежила веки и тихо засопела.
— Миг можно растянуть, — пробормотал я, вспомнив императора, вкусившего молодильное яблочко.
Я провёл рукой по волосам спящей баронессе и глянул за окно. Там солнце уже перевалило через зенит, и вроде бы жара спала.
Хаоситы же без устали продолжали развозить ящики — со скрипом телег, грохотом колёс и громкими переругиваниями.
— Локки, — неожиданно раздался мужской голос от дверного проёма.
— Боги… — вздрогнул я, едва не разбудив баронессу. Хотя, если подумать, она так набралась, что её бы не разбудил и взрыв ядерной бомбы. — Хеймдалль? Какого хрена ты припёрся сюда? Иди к Хель, не видишь — я занят.
— Я уже был у неё. Она сочла моё присутствие неуместным, — серьёзно проговорил асгардец и уселся в грубое подобие кресла, покрытого грязной шкурой.
— Так чего ты припёрся именно сейчас, к тому же в броне и с топором? Не мог прийти в другой раз? Или ты ради тройничка в стиле Вальхаллы? Нет, сластолюбец, я её делить ни с кем не буду, — указал я пальцем на мулатку. — Разве что с Мареной, но это уже моя фантазия. И в ней нет места ни тебе, ни топорам, ни броне.
Лицо бога оставалось серьёзным. Брови были сведены над переносицей, а взгляд оказался тяжёлым, как у человека, принявшего сложное решение и готового заплатить за него высокую цену.
— Я долго думал, — проговорил асгардец, закидывая ногу на ногу. — Нам нужно идти в Башню. Только там мы найдём информацию о Древних.
— Хем, ты чего это… яйца отрастил, раз решил нарушить приказ Древнего? — удивлённо вскинул я брови и смерил бога оценивающим взглядом. — И судя по тому, как около тебя искривляется пространство, ты отрастил не просто яйца, а супер массивные яйца. Такие, рядом с которыми чёрные дыры кажутся бубликами.
— Локки, сейчас не время для иронии, — проронил бог, плотно стиснув зубы. Настолько плотно, что под кожей на его лице вспухли желваки. — Дело серьёзное. На кону может стоять нечто большее, чем просто наши жизни и души.
— Да, возможно, ты прав, — посерьёзнев пробормотал я и добавил: — Наверное, нам действительно следует сходить в Башню.
Авось мне помогут знания Иврима, уложившиеся в моей голове. Ведь благодаря им я уже нашёл зал с Древними, чьи тела и сила питали Башню. Весьма вероятно, что мне удастся найти и какое-то подобие библиотек, содержащих сведения о Древних.
Пока же я осторожно убрал со своей груди голову баронессы и сдвинул ногу, которую она по-хозяйски закинула на меня.
Поднявшись с кровати, я быстро оделся, нисколько не смущаясь присутствием Хеймдалля.
— На вот, посмотри, — протянул я ему тот самый артефакт-кубик с огромным количеством граней, который утром превратил моё родное тело в живую статую. — Ты видел что-то подобное прежде?
Бог взял артефакт двумя пальцами и поднёс к глазам. Несколько секунд изучал, едва не облизал, а потом удивлённо проговорил, дёрнув головой:
— Нет, за все века своей жизни я не встречал ничего подобного. Однако я чувствую отголоски божественной энергии Хаоса, что прежде обитала в этом артефакте. Его явно заряжал бог Хаоса.
Хеймдалль вопросительно посмотрел на меня, изогнув бровь, словно спрашивал, где я взял эту штуку.
— Потом как-нибудь расскажу, — отмахнулся я, забирая у него артефакт. — А ты не можешь конкретно сказать, что за бог мог напитать его энергией?
— Ты слишком много от меня хочешь, — скривился он. — Уже само по себе большое чудо — что я сумел почувствовать отпечаток силы. На это, знаешь ли, способен далеко не каждый бог. Даже опытный.
— Благодарю, — бросил я асгардцу и вернул артефакт в карман.
Неужели его хозяин всё-таки Тир Ткач реальности? Слова бога указывали именно на него. Впрочем, это ещё не стопроцентное подтверждение вины Тира. Надо разбираться дальше.
— Локки, нам нужно немедленно идти в Башню. Я чувствую, что время утекает, — произнёс Хеймдалль, проводив взглядом артефакт.
Ему явно было любопытно узнать его подноготную, но он усмирил своё любопытство.
— В принципе… — задумчиво протянул я, почесав в затылке, — можем отправиться и прямо сейчас. Однако вдвоём мы будем слишком долго рыскать среди знаний Древних, если, конечно, вообще их найдём. Ты же помнишь, сколько табличек было в той комнате, где ты безответственно лапал шар, который в итоге и перенёс Башню сюда? Их там были сотни. Нам потребуются помощники.
— Кого ты хочешь взять с нами?
— Увидишь, — загадочно ухмыльнулся я. — Это отличные ребята: весёлые, энергичные, удалые. Пойдём, познакомлю тебя с ними.
Я отвёл асгардца в дом по соседству, где на кухне обнаружил стариков-изгоев. Те воззрели на нас, держа в руках помятые кружки с грибным варевом, чей земляной запах ударил мне в нос, как заправский боксер.
— Вот они, наши новые помощники, — торжественно указал я рукой на братьев.
— Я не вижу среди них ни весёлых, ни энергичных, ни удалых, — скептически выдал бог, оглядывая стариков. — Они больше похожи на тех, кого тебе не жалко терять.
— Вообще-то, мы всё слышим, — мрачно прохрипел Прищур, уставившись на нас одним глазом.
— Хорошо хоть у них со слухом всё в порядке, — саркастично проронил Хеймдалль.
— Господа, — обратился я к старикам. — Вас ждёт незабываемое путешествие в невероятно интересное место. Вы же очень любопытные и хотите познать мироздание? Вот в этом месте вы его и познаете. Правда, там вас могут убить, а вы ещё толком и не пожили.
— Хотя бы введи нас в курс дела, — подал скрипучий голос старик Мых и перекинул длиннющую спутанную бороду с одного плеча на другое.
— Как пожелаете, — развёл я руками и вкратце рассказал, что нам предстоит сходить в Башню, дабы найти что-то вроде библиотеки. Снова упомянул и об опасностях, поджидающих нас там.