Такое положение дел искренне опечалило жрицу. Она гневно проорала, продолжая атаковать меня магией:
— Ты сдохнешь, выродок Локи! Ты уже одной ногой в Великом Ничто. Артефакт уничтожит твою душу, глупый, глупый Локки! Ты умрёшь как и десятки твоих родственников, возомнивших себя равными богам! Тебе не одолеть меня! В храме Маммоны у меня нет достойных противников!
— А чего же ты тогда закрылась защитой? Боишься меня? — прохрипел я, метнувшись за колонну.
Жрица и правда прикрылась коконом из чёрного тумана Хаоса. И мне его хрен снять. Даже мой самый сильный «взрыв энергии» в этом месте не проломит магическую броню самки. Вот за пределами храма — другое дело. И она это знала. Но знала ли жрица, что подобное может уничтожить подобное?
— Ха-ха! — испустила злой смешок самка. — Никто не боится тебя, жалкий червь! А без защиты сражаются только дураки!
Она швырнула на пол рядом с колонной обильный заряд «яда». Он ударился о плиты, и его содержимое разлетелось во все стороны. Несколько капель угодили мне в лицо. Щека превратилась в рваный парус, а левый глаз зашипел, задымился и перестал видеть. Причём боли не было. Мой организм уже перестал чувствовать её, максимально охренев от всего происходящего.
— Досадно, — прошептал я, потёр ослепший глаз и метнулся за другую колонну. Ту, что стояла ближе к камню с самкой. Она попыталась приголубить меня «старением», пока я бежал между колоннами, но мне удалось уклониться от магии.
А потом уже и сама жрица подверглась нападению, но не моему. Проявила себя Огнева. Скрываясь во мраке, она разрядила в магическую защиту самки весь пистолет, обрушила на неё стену жаркого пламени и активировала «каменные шипы». Они вылезли из камня, но так же, как и пули с огнём, не сумели пробить защиту жрицы.
— Ах-ха-ха! — презрительно расхохоталась самка и кинула во мрак «старение».
— Громов, — услышал я тихий шёпот и увидел возле противоположной колонны покачивающегося Ратникова.
Баронесса всё-таки освободила его. И когда только успела?
Я ринулся к парню, пока Огнева своими атаками отвлекала жрицу. Но та всё равно швырнула в меня «яд». Однако не попала. Так что я смог скрыться за колонной, оказавшись около Ратникова. Он тяжело дышал, а его грудь украшали раны от хелицеров.
— Справишься? — тихо выдохнул я, сглотнув слюну, оказавшуюся на вкус как кровь пауков.
— А как иначе? Огнева передала мне твои слова. Другого варианта у нас нет, — мужественно вскинул голову парень.
— Тогда поехали, — просипел я и положил руку на его плечо.
Мои пальцы окутал пятый атрибут, который я впервые применил в этом мире. Пришлось потратить практически всю оставшуюся ману. Я даже покачнулся. Но это того стоило. Финал битвы уже близко.
— Смертная букаш-шка, — зло прошипела жрица, швыряя «яд» во тьму, где пряталась людская самка, — я доберусь до тебя после того, как убью этого глупца Локки!
Самка чувствовала себя чуть ли не всемогущей в этом месте. Она даже не могла помыслить, что проиграет. Хотя Локки и перебил всех её слуг. Но всё же жрица смело стояла на камне, контролируя всю территорию храма. И её губы уже кривила улыбка скорой победы.
— Ещё немного… ещё… Где же ты, трус? — прошептала самка и радостно оскалилась, увидев Локки.
Он выбежал из-за колонны и с отчаянным криком кинулся в её сторону, держа в обеих руках сабли.
— Глупый дурачок, — ликующе проскрежетала жрица и швырнула в него своё самое сильное «старение».
Оно под радостные вопли самки угодило прямо в грудь Локки, но затем… затем почему-то отскочило и полетело в жрицу. Та вскрикнула и попыталась увернуться, но было уже поздно. «Старение» ударило её в живот, разметав «кокон Хаоса», но до тела самки не добралось.
Жрица почувствовала облегчение. Но тут что-то упало ей на спину, сорвавшись с возвышающейся над камнем колонны.
— Не ставь мышеловку, если сама годишься лишь на роль приманки! — раздался за её спиной злорадный голос Локки, а потом свистнули сабли.
Они срубили непроизвольно поворачивающуюся назад голову самки. И последнее, что она увидела, было жуткое лицо потомка Локи. Окровавленное, заляпанное слизью, с единственным полыхающим глазом и довольным оскалом.
Я спрыгнул с конвульсивно подрагивающего тела жрицы и сорвал с перерубленной шеи амулет-артефакт в виде паучихи. Он мне ещё пригодится.
— Ратников жив, но он потерял сознание, — радостно выдала Огнева, выскочившая из мрака.
Она опустилась на колени около парня. А с того уже слетела иллюзия, изображающая меня. Но свою роль Ратников сыграл. Он с помощью атрибута «отражение» отбил удар жрицы. Мне о нём рассказала баронесса. Этот атрибут мог отразить магию в того, кто её швырнул, но не слишком сильную, поскольку Ратников прокачал «отражение» лишь до пятого уровня.
Однако у меня имелась магия, носящая название «вдохновение». Оно поднимало на три уровня любой атрибут, даже если тот уже имел максимальное значение, но всего на одно использование. И себя я, к сожалению, «вдохновить» не мог, а вот других — пожалуйста.
— Можешь привести его в чувство? — хрипло спросил я, спрыгнув с камня и едва не растянувшись на полу.
Совсем сил не осталось. Последние отдал на «телепортацию», переместившую меня на колонну, с которой я и сиганул на жрицу. Но зато этот бой дал мне много опыта. Ещё чуть-чуть, и я сумею пробудить новый, девятый атрибут.
Обычные смертные владели максимум семью атрибутами. А существа с божественной кровью способны были открыть ещё три атрибута. Богам же доступны аж тринадцать.
— Да, смогу, — заверила меня баронесса и наградила Ратникова лёгким поцелуем.
Он тут же дёрнулся и открыл осоловелые глаза. Его окровавленные губы расплылись в дебильно-счастливой улыбке.
— Добрый вечер, — бросил я парню, выпустил из рук сабли и устало грохнулся на задницу, потирая опустевшую глазницу.
И как Один ходит с одним глазом? Это же неудобно. Благо «регенерация» восстановит мой глаз, когда организм получит достаточно высококалорийной еды.
— Мы победили? — просипел Ратников, приподняв голову.
— Ага, ты молодец, — похвалила парня мулатка и подошла к Горскому.
Она не стала приводить его в чувство с помощью поцелуя, а просто отвесила несколько звонких пощёчин. Голова аристократа мотнулась. Он застонал и открыл глаза.
— Ратников, отменяй праздничный торт. Граф, оказывается, живой, — с трудом усмехнулся я, чувствуя себя так паршиво, будто по мне левиафан потоптался.
Девушка освободила Горского от кандалов, используя кинжал. Ошейник с камнем-артефактом она тоже сняла с парня и отправила в поясную сумку.
— Где мы? Что произошло? Почему я почти голый? — просипел граф, облизав разбитые губы.
— Мы умерли и попали в царство Марены, — внезапно сострил Ратников.
Кеша лихорадочно осмотрелся, увидел сотни паучьих трупов в лужах голубоватой гемолимфы и судорожно пробормотал:
— Я вспомнил! Мы попали в аномалию, перенёсшую нас в подземелье. А это… это храм Маммоны.
— Блестяще, — иронично просипел я и смежил веки.
— Громов, не засыпай! — строго выдала баронесса и зашарила рукой в моей поясной сумке.
— Ты чего там ищешь? — спросил я, не открывая глаза.
— Шприц, — выдохнула она и тут же сделала укол в мою руку, я даже не успел её отдернуть.
— На кой шут⁈
— «Коктейль» поможет твоему телу не потерять сознание, — пояснила свой произвол мулатка.
— Да я и не собирался терять его…
— … Что это? — встревожился Горский, глянув во тьму, откуда донеслась волна щелчков.
— Разорви меня Перун! Опять они! — яростно выдохнул Ратников.
Пауки широким потоком вытекали из дыры под потолком. Спускались по стене и двигались к храму с той стороны, откуда мы пришли. И их было столько, что я даже такой цифры не знал. Сколько капель воды в океане? Вот столько их и было.
— Надо уносить ноги, — мудро сказал Ратников, схватив мои сабли.
— Да, такое количество монстров мы не одолеем. Не одолеем же? — вопросительно глянула на меня Огнева.
— Не хотелось бы это проверять, — уклончиво ответил я.
Всему же есть предел! Вот если бы мне дали пару часов отдохнуть да плотно покормили, тогда бы я развалил этих пауков и ещё станцевал. А этот «коктейль» что-то не особо-то мне и помог. Или еще поможет?
— За мной! — решительно бросил Ратников, помчавшись по плитам храма. — Я чувствую, где выход!
— Эй, куда⁈ — жалобно заголосил Горский. — А мои доспехи? А топор? Их надо найти! Они же родовые!
— Мы уходим, — процедила девушка, побежав рядом со мной. — Если хочешь, сам ищи их.
Аристократ бросил взгляд на шевелящийся мохнатый поток и припустил за нами. Да ещё так ускорился, что обогнал и меня, и Огневу.
Ратников же уверенно повёл наш отряд через монструозную пещеру, изобилующую громадными камнями. Мы огибали их, слыша приближающихся пауков. Они двигались быстрее нас, заставляя графа чуть не повизгивать от страха. С него окончательно слетел образ крутого воина.
Огнева презрительно поглядывала на Кешу и порой встревоженно смотрела на меня.
— Громов, ты как? — спросила она.
— Ерунда. Я так каждый свой день рождения отмечаю.
— И сколько их у тебя было? — негромко уточнила девушка, прищурившись.
Я кривой усмешкой ответил на её вопрос и с сожалением покосился на храм. Эх, а ведь где-то там артефакт, который должен был уничтожить мою душу. Мне бы он пригодился. Ладно, потом вернусь за ним.
А сейчас бы оторваться от полчищ пауков. Они с упорством, достойным лучшего применения, продолжали преследовать нашу группу.
А у меня вдруг стали тяжелеть конечности, слипаться глаз, а на грязной коже обильно выступил пот. Что за дела?
— Огнева, что со мной? — прохрипел я, еле двигая языком. — Это все твой «коктейль» просроченный? Может, его нельзя было мешать с паучьей гемолимфой?
— Боги! — поражённо выдохнула она. — Громов, у тебя начался откат! Но обычно он наступает через несколько часов. У меня его до сих пор нет. А тебя он уже настиг. Чего же ты не сказал, что твой организм настолько сильно восприимчив к этому препарату⁈