— Скажи ему, что я сейчас спущусь.
— Хорошо.
Она ушла. А я с тяжёлым вздохом встал с кровати, заметив, что Апофис снова куда-то исчез. А на том месте, где он спал, лежало маленькое золотое колечко. Дешёвое и тоненькое, но оно изрядно обрадовало меня.
Кажется, дракончик через пути мрака умеет таскать различные вещи. Вчера я не заметил у него этого кольца, поскольку был уставшим, но наверняка именно он припёр его. По-другому оно бы тут не появилось.
Бросив колечко на подоконник к выбитым зубам, я быстро оделся и спустился в гостиную, где на тумбочке рядом с домашним телефоном лежала трубка.
Я взял её и пасмурно спросил, усевшись на диван:
— Надеюсь, кого-то убили? Иначе я не понимаю, почему ты звонишь в такую рань.
— Нет, не убили. Но дело важное, — приподнято проговорил Барсов. — Я нашёл тех, кто подбросил тебе наркотики. Точнее, они сами прибежали ко мне. Первым явился Велес.
— Велес? Даже бог был против меня? Впрочем, ничего удивительного, — иронично проговорил я, подтащил пуфик и закинул на него ноги.
— Велесом прозвали третьекурсника. У него просто на запястье татуировка бога Велеса, — объяснил смертный. — Напоминаю, что ты обещал прощение всем, кто придёт с повинной.
— И сколько заговорщиков?
— Пять. Все третьекурсники. Вот их имена и фамилии, — Барсов назвал фио каждого подлеца.
— А зубы у них хорошие?
— Нет, все гнилые, — с хохотком ответил Барсов, смекнув, к чему я клоню.
— Ладно. Раз уж обещал простить, то прощу. Но передай этим уродам, что каждый из них должен тебе услугу. А если ещё хоть раз они пойдут против меня, то их кости украсят мой задний двор, — серьёзно сказал я, вызвав у кадета нервный смешок.
Он явно ощутил нешуточную угрозу, металлически лязгнувшую в моём голосе.
— Хорошо, передам. Но я так понимаю, что услугу-то они будут должны тебе? Просто ты выскажешь её моими устами.
— Молодец, соображаешь, — похвалил я его, посчитав, что такого наказания для кадетов будет достаточно.
А то мне как-то не по статусу более серьёзно мстить и так признавшим свою вину юнцам. Эдак я только и буду заниматься мщением всяким мелким придуркам. Вот крупным мстить надо.
— Да тут особо-то и соображать не пришлось, — проговорил Барсов. — Всё же на поверхности.
— Ну, кто-то бы и не сообразил, — философски заметил я и сменил тему: — А теперь прими мои поздравления. Ты теперь не ферзь, а король.
— Что это значит? — насторожился юный маг.
— С этой секунды ты главный в общежитии «мяса». А то меня наказали, перевели в общагу «элиты».
— Меня бы так «наказали». Там же отель, а не общежитие. Даже прислуга есть.
— Ужас. Приглядывай за Румянцевым. Он хороший парень.
— Да, конечно.
Мы ещё немного поговорили, затем я сбросил вызов и отправился завтракать.
Пришлось ещё и на завтраке рассказать Лидии и Павлу, что случилось в доме градоначальника. Матушка чуть в слёзы не ударилась. Ведь её сынок опять чуть копыта не отбросил. А вот Павел облил меня восторженным взглядом. Он ещё не устал восторгаться мной. Раньше он с такой же периодичностью презирал брата, а теперь восхищался. Громов же лишь брови хмурил.
А после завтрака он поднялся вместе со мной в мою комнату, где я сунул ему пачку денег. Благо мой вчерашний выигрыш не сгорел. Деньги находились в кармане брюк, и я успел их вытащить. Теперь же передал мужчине. Тот не стал морду кривить. Взял их и клятвенно заверил, что всё пойдёт на развитие рода Громовых.
— Машину купи, — посоветовал я ему, открыв платяной шкаф.
Там оказалось не так уж и много одежды. Ещё бы! Я же с завидным постоянством привожу её в негодность.
— Погляжу, какие продают, — пообещал мужчина. — А вы куда сейчас направляетесь?
— В парикмахерскую, — сказал я, напяливая повседневную одежду.
Однако стоило мне выйти из дома, как я увидел полицейскую машину. Парочка служивых уже выбралась из неё и шла ко мне.
— Александр Громов? — спросил смертный с погонами лейтенанта.
— Он самый, — спокойно ответил я, чувствуя спиной тревогу Громова, стоящего на крыльце.
— Что вам нужно, уважаемые? — напряжённо спросил он у служивых.
— К вашему внуку есть пара вопросов. Нам нужно понять, что произошло в доме градоначальника, — проговорил полицейский и обратился ко мне: — Прошу сесть в машину. Мы доставим вас в отделение. Там с вами поговорят.
— Я уже вчера ответил на все вопросы, — недобро проговорил я и подозрительно сощурился.
Какая-то ловушка? Вроде нет. Полицейские не казались ряжеными. Да и вели себя они так, как люди их профессии — выпятили животы и шныряли глазами по сторонам, словно искали, где цапнуть взятку.
— Видимо, возникли ещё какие-то вопросы, — со вздохом проговорил лейтенант, не проявляя признаков агрессии. — Меня не поставили в известность какие именно.
— Ладно, поехали, — согласился я и уселся на заднее сиденье.
Рядом со мной плюхнулся лейтенант, а второй полицейский взялся за руль. Он надавил на педаль газа и погнал машину по улицам города, нещадно поливаемого солнечными лучами.
Я же украдкой вытащил из кармана телефон и отправил Румянцеву сообщение. Он был моим доверенным лицом, поэтому его номер у меня имелся.
А написал я следующее: «Привет. Меня везут в отделение полиции. Если через полчаса не напишу, свяжись с отцом и попроси его найти самых крутых местных адвокатов. Пусть они сразу же едут в отделение и вытаскивают меня оттуда».
Когда-то лысый здоровяк говорил, что его семья уже десятки лет занимается юридическими услугами. Наверняка его батя знает кого-то из Стражграда. Потому он точно найдёт для меня человека, продавшего душу Фемиде. Возможно, такой персонаж мне и не пригодится, но стоит подстраховаться.
Конечно, я бы мог обратиться за помощью к кому-то более серьёзному, чем Румянцев. К примеру, к ректору или Лисову. Но тогда бы я задолжал кому-то из них услугу. А Румянцева достаточно отблагодарить лишь деньгами.
Пока же от здоровяка пришла смс с заверениями, что он всё сделает в лучшем виде.
— Приехали, — выдохнул лейтенант и выбрался из машины, остановившейся возле приземистого здания из красного кирпича.
Я тоже вышел. Меня сразу же провели в здание, а потом узкими казёнными коридорами проводили в небольшой кабинет. Там на меня нацепили антимагические наручники с камнями-артефактами, сославшись на правила. Мне они не понравились, но я не стал брыкаться, подумав, что всегда смогу избавиться от таких украшений.
Лейтенант с напарником вышли, оставив меня наедине с толстым усатым капитаном, восседающим за рабочим столом.
— Присаживайтесь, — вальяжно указал он мне на пошарпанный стул и промокнул грязным носовым платком вспотевший лоб с бороздами морщин.
Я уселся и брезгливо глянул на его форменную рубашку. Под мышками расплылись влажные пятна, поскольку капитан потел как хряк. Хотя в углу комнаты шумел довольно мощный вентилятор, а окно было открыто.
— Ну-с, господин Громов, будьте добры, расскажите, пожалуйста, как всё было, — чуть ли не ласково проговорил он, откинувшись на спинку кресла. На той висел китель.
— Сначала извольте представиться.
— Моё имя Николай Петрович Козлов, капитан полиции, — улыбнулся тот, глядя на меня цепкими холодными глазами.
Я помедлил немного и поведал смертному, что произошло на вечеринке.
Толстяк выслушал меня, задумчиво морща лоб. Как уж слишком наигранно морща, будто хотел показать, как он усиленно размышляет. А ещё капитан сам себе кивнул, словно только что ему в голову пришла какая-то мысль.
— Господин Громов, свидетели говорят, что вы часть вечера провели в обществе пострадавшей графини Беловой. Так ли это?
— Так. И что? Вы с какой целью интересуетесь? Или просто завидуете? — усмехнулся я, решив спровоцировать капитан.
А тот, пожри его Хель, даже бровью не повёл. Его круглое лицо осталось таким же картинно дружелюбным. Однако я всеми фибрами души чувствовал, что у него на уме какая-то гадость.
— Зачем же вы так, господин Громов? Я ведь просто пытаюсь разобраться в случившемся, — обиженно вздохнул капитан и следом добавил, скомкав носовой платок: — Знаете, у меня появилась мысль, что вы, вероятно, добивались внимания со стороны графини Беловой. Но я вас не виню. Вы небогатый дворянин. А она красавица, графиня. Я понимаю вас.
— Нет, вы не понимаете меня, — хмыкнул я, закинув ногу на ногу.
— А как обратить на себя внимание такой особы? — продолжил рассуждать смертный, воздев указательный палец. — Конечно же, спасти её.
— Откройте ещё одно окно. Кажется, у вас тепловой удар.
— Да неужели? — почти сочувствующе усмехнулся толстяк, подавшись ко мне. Его галстук коснулся стола, а запах кислого пота ударил мне в нос, едва не выбив слезу. — Есть у меня подозрение, что именно вы заменили шарик с веществом. А потом попросили графиню побыстрее кинуть его в камин, чтобы она не успела рассмотреть его. Разве не так? И вы повалили на пол её сиятельство графиню Белову за несколько мгновений до взрыва, словно знали, что произойдёт. Вот всё и сходится.
— Что сходится? У меня есть десятки свидетелей, которые могут подтвердить, что я не покидал зал. В вашей версии столько дыр, что их все и не сосчитать. К примеру, как я добился, что дворяне в зале выбрали именно меня на роль того, кто вместе с Беловой потушит огонь? А?
— Может, вы просто сознаетесь? Так будет лучше для всех. А ежели станете упираться, то получите максимальный срок. А так чистосердечное признание сильно поможет вам. Вы можете написать, что без памяти влюблены в графиню Белову. Думаю, графиня и её отец немного смилуются, — посоветовал мне капитан Козлов голосом доброго дядюшки и достал чистый лист бумаги. — Ну а если вы откажетесь, то мне придётся незамедлительно отправить вас в «обезьянник». А там сегодня очень плохой контингент. Недавно привезли опасных хулиганов из числа дворян.
— Нет, ну вы не можете всерьёз воспринимать тот бред, который несёте, — задумчиво проговорил я, вслух размышляя над ситуацией. — Мы оба знаем, что я не виноват. И мы оба понимает, что я не буду ничего писать. Однако у вас есть формальный повод сунуть меня в «обезьянник». А уже оттуда спустя несколько часов меня точно вытащит тот же ректор. И вы знаете это. Мой дедушка обязательно позвонит ему. Любой адвокат поймёт, что ваши обвинения — чушь собачья. Значит, ваша цель всё-таки отправить меня в «обезьянник». А там мою известную персону ждут дуболомы, нанятые кем-то из моих врагов, решившим не упускать такой шикарный шанс поквитаться со мной. Кто именно подкупил вас?