Они не стали затыкать баронессе рот и в унисон затянули:
— Госпожа, прими в дар эту кровь! Прими тепло жизни! Пожри эту плоть! Насладись страданиями!
Змеелюди и драхниды согнулись в ещё более низких поклонах. А простонародные пауки так и вовсе бухнулись брюшками на землю, открыв мне вид на кучу коконов, громоздящихся между пауками и драхнидами, предпочитающими общество себе подобных.
Отлично!
Я телепортировался к этой куче и накинул на себя иллюзию, сливаясь с коконами.
В нос сразу же пробрался застарелый запах разложения, а от жара ближайшего факела по виску скатилась капелька пота. Но я наплевал на неудобства, прополз немного через коконы и очутился перед задницами драхнидов.
Пауки остались за кучей. Если их и смутило то, что коконы немного подрагивали, пока я полз по ним, они этого никак не показали.
Дальше мне не составило труда накинуть на себя иллюзию драхнида. И я, не скрываясь, двинулся к пирамиде, обходя настоящих драхнидов так, чтобы они закрывали меня от змеелюдей.
К сожалению, довольно сложно было поддерживать иллюзию. Её приходилось обновлять чуть ли не каждые десять секунд. Ведь местная нездоровая атмосфера Хаоса изрядно уменьшала время действия моих атрибутов.
— Сука! — выпалила Огнева, когда «золотая» потянулась трезубцем к её левой груди, а ножом к горлу.
«Медная» же оглядела беснующихся монстров, жаждущих крови. На её лице мелькнула тревога. Но уже в следующий миг она взяла ритуальную чашу, готовясь наполнить её кровью баронессы, дёргающейся в путах.
— Херак, — прошептал я и выпустил в драхнидов самый сильный «взрыв энергии».
Он зелёной молнией вонзился в них, разорвав нескольких на куски. На пол брызнула кровь, упали оторванные лапы и жирными потёками шмякнулись серые мозги.
Прочие монстры засуетились, обратив внимание на мёртвых драхнидов.
Я же создал рядом с трупами монстров иллюзию своего человеческого тела, готового сражаться. А сам телепортировался на вершину пирамиды, где покрылся «золотым доспехом».
Чудовища с яростными щелчками и шипением бросились на иллюзию. А я одним ударом сабли снёс голову «золотой». Клинок даже не почувствовал сопротивления её плоти.
Башка «золотой» упала под ноги и уставилась на меня широко распахнутыми глазами. В них предвкушение скорой крови быстро сменилось холодной плёнкой смерти.
А вот тело жрицы совершенно по-змеиному бешено извивалось в конвульсиях. Кончик хвоста ударил по жаровне и перевернул её, после чего тело упало с площадки.
Горящее масло тотчас подпалило пирамиду, к чьим ступеням уже мчались монстры, не купившиеся на мою иллюзию.
Впрочем, иллюзия уже пропала, так что и другие чудовища метнулись к ступеням. Возникла давка. Все стремились добраться до моего сочного тела. А я, не став размениваться на пустяки, в мгновение ока отрубил жрице кисти рук.
— Ш-ш-ш! — зашипела от боли самка, расширившимися глаза глядя на свои обрубки, выстреливающие кровью.
— Что стало с моим спутником-человеком⁈ — бросил я «медной» жрице и двумя ударами сабли перерезал верёвки, удерживающие руки и ноги баронессы, ошеломлённо хлопающей глазами.
Освобождённая девушка упала на колени. Её сочная грудь бурно вздымалась, как у человека, только-только чудом выбравшегося из бушующей воды. Казалось, она не могла надышаться этим пьянящим живительным воздухом.
— Да не шипи ты! — дал я «медной» жрице пощечину, покосившись на огонь, полыхающий за её спиной.
Следом бросил под ноги энергетическую ловушку и запустил в монстров «взрыв энергии». Он пронёсся над ступенями и расшвырял чудовищ как кегли. А вызванная их смертью энергия исчезла в ловушке. Та сразу засветилась.
В это же время самка сумела яростно выпалить, на миг перестав шипеть, как пробитая шина:
— Ты поклялся не убивать меня!
— Так я и не убил тебя! Всего лишь кисти руки отрубил, чтобы ты не смогла воспользоваться магией. А то ты же дура. Наверняка подумала, что сумеешь выжать из нашей сделки больше, чем получила.
— Нет! — выпалила она, скрипя зубами от боли.
Я уловил фальшь в её голосе. Нет, на что-то она всё-таки рассчитывала. Может, хотела ударить меня в спину, пока я бы освобождал Огневу?
— Говори, тварь! Или тебе конец! Руки ты себе восстановишь с помощью магии, а башку нет! — выпалил я на хаоситском и крикнул на русском баронессе: — Бери саблю! И держи её около горла жрицы! А то я поклялся, что не убью её. А ты вполне можешь.
Смертная оказалась удивительно сообразительной. Она не стала закатывать истерику или обвинять меня. Вместо этого девушка торопливо цапнула саблю и приставила её к шее жрицы.
А та зло отбарабанила, пытаясь подавить громадное разочарование, вызванное провалом её плана:
— Я скажу, что с ним стало, если ты поклянёшься сохранить мне жизнь. И чтоб твоя подстилка не убила меня!
Я торопливо произнёс клятву, швырнув в монстров ещё пару «взрывов энергии». Они поумерили свое желание взобраться на пирамиду.
Однако змеелюди принялись кидаться в меня «копьями песка». Парочка попала в «золотой доспех», когда я прикрывал собой баронессу, раздувающую крылья носа. Она же не могла защититься, поскольку на её руках до сих пор красовались антимагические кандалы.
— Локки, твоего слугу забрала высшая жрица! — выпалила самка и покачнулась от слабости, вызванной кровопотерей. — Больше я ничего не знаю! Клянусь.
— Я верю тебе, дорогуша, — подмигнул я ей и обновил «золотой доспех», потрёпанный «копьями песка».
К несчастью, в моей груди уже нарастала боль, вызванная прокачкой огромного количества маны. А на ступенях снова появились монстры. На площадь тоже широким потоком вливались чудовища. И я решил, что пора валить. Торопливо схватил ловушку, зарядил амулет жрицы и вызвал портал.
— Ненавижу! — выпалила «медная», пронзая меня взором.
— Спасибо за комплимент, — улыбнулся я, засунул в сумку голову «золотой» и её амулет.
— Мы уходим⁈ — лихорадочно выдохнула Огнева, косясь на портал. — А жрицу убить? Уж очень хочется.
— Нет, — сказал я, схватил баронессу за руку и вместе с ней вошёл в портал.
Он перенёс нас в квартиру аристократки, освещённую проникающими через окно мягкими солнечными лучами. На улице весело щебетали птички, где-то у соседей настойчиво мяукал кот, а воздух слабо пах цветами, растущими в горшке на подоконнике.
— Ах-ха-ха! — загоготал я, упав задницей на диван. — Вот это было приключение. Тебе понравилось?
Баронесса посмотрела на меня быстро темнеющими от злости глазами. Вот теперь она дала волю своим чувствам. Её ярость была настолько сильной, что она буквально душила её, не позволяя вымолвить ни слова.
— Ты… ты… — кое-как прошипела Огнева, направив на меня саблю моего дядюшки. Кровь с неё капала на ковёр.
— Что? Ты так выражаешь восторг? Я узнал, что стало с Ратниковым. Разве это не превосходно? Его забрала высшая жрица Маммоны. Зачем? Пока не знаю. Но очень интересно узнать.
— Он жив? — ахнула девушка. И накал её злости существенно снизился.
— Ага. И напоминаю, что ты была готова сделать многое, желая узнать о его судьбе.
— Ты использовал меня, — процедила она, играя желваками. — Обманул.
— Скорее кое о чём умолчал.
— Я больше не могу доверять тебя.
— Пфф, если ты и дальше будешь общаться со мной, то я тебя отучу и родной матери верить.
Баронесса скрипнула зубами, но саблю всё же опустила. А затем она, будто только сейчас заметила, что стоит передо мной полностью обнажённая. Ничто не было скрыто от моего взгляда.
К удивлению, баронесса повела себя не так, как, скорее всего, поступила бы обычная смертная. Она не стала с визгом убегать или пытаться руками закрыть своё богатство. Нет, девушка расправила плечи и с вызовом вскинула подбородок.
— Смотри пока можешь, больше ты этого не увидишь.
— Чего не увижу? Девушку с саблей? Вот уж вряд ли, — фыркнул я.
Её лицо на миг стало недовольным, словно я сказал не то, что она ожидала. Впрочем, баронесса быстро взяла себя в руки и отвлечённо посмотрела на саблю, поблескивающую камнями-артефактами.
— Хорошее оружие. Где ты его взял?
— Оно досталось мне по наследству. От дядюшки.
— Хм, — хмыкнула Огнева и вышла из комнаты, сверкнув упругой задницей, пикантно украшенной родинкой.
А я взялся за телефон и заказал кучу еды, понимая, что девушку вот-вот накроет волна жутчайшего голода. Да и мне не мешало бы поесть.
Еду пообещали привезти через полчаса, поэтому я решил заняться делами. Встал с дивана и пошёл на кухню.
По пути мне пришлось пройти мимо спальни. Из-за двери раздавались приглушённые всхлипывания. Кажется, баронессу уже покинул адреналин и настиг эмоциональный откат.
Почувствовал ли я себя виноватым? Нет. Огнева довольно крепкая смертная. Она даже сама не знает, насколько устойчива её психика. Многие мужчины на её месте молили бы жриц о пощаде, а она пришла в ярость.
Я сам себе кивнул и вошёл в кухню, где принялся швырять в блендер заранее купленные в аптеке и магазине ингредиенты.
Внезапно в кармане зазвонил телефон. Я вытащил его и увидел номер Громова.
— Слушаю, — выдохнул я и ударом ножа поделил пополам корень имбиря, лежащий на разделочной доске.
— Александр! — выдал взволнованный смертный. — Передо мной стоит мужчина с двумя спортивными сумками денег и говорит, что их велели передать мне.
— Что тебя смущает? Маловато денег? Думаешь, этот мужик где-то припрятал третью сумку? — проговорил я, отправив в блендер имбирь.
— Саша, сейчас не время для шуток. Что происходит?
— Бери деньги. Они добыты честным путём.
— А от кого они?
— Да какая тебе разница⁈ — повысил я голос. — Бери сумки и начинай искать дом получше. Но всё не трать. Одну сумку оставь мне.
— Х-хорошо, — запинаясь, промычал мужчина.
Я сбросил вызов, поставив галочку напротив пункта «Горский больше мне ничего не должен».
— Ш-ш-ш, — внезапно раздалось из мрака под столом и оттуда