— Теперь к этой ледышке только безумец подойдёт, — хмуро выдал капитан Морозов и подозвал одного из официантов.
— Да вы, Иван Петрович, провокатор, — улыбнулся я и принялся торопливо диктовать заказ подошедшему простолюдину.
— Что значит «провокатор»? — удивился капитан, изогнув брови.
— Буквально заставили меня попытать счастье, — усмехнулся я и велел официанту: — Принесите мой заказ к столику той прелестной блондинки. Думаю, я пообедаю там.
Румянцев, Морозов, кадет и даже простолюдин удивлённо выдохнули, выпучив глаза.
— Громов, ты точно никуда не выходил из кают-компании в последние пять минут? — подался ко мне Иван Петрович, обдав крепким запахом табака. — Или ты как-то по-другому видишь мир, не как все остальные?
— Господа, не надо желать мне удачи. Я и так справлюсь.
Подмигнув капитану, я встал со стула и двинулся к столу блондинки.
Тут же все разговоры затихли, а взгляды устремились на меня. Ясен хрен, что все ждали моего провала. Особенно Рыльский. Он аж весь загорелся и прикусил нижнюю губу, рассчитывая, что мой провал перекроет обсуждение его неудачи. Так сказать, пожар дома затмит собой сгоревший сортир.
— Разрешите? — спросил я у блондинки, изобразив свою самую дружелюбную улыбку.
— Долго, — хмуро ответила та.
— Знаю, но выбирал подходящий момент, — виновато вздохнул я и уселся за стол.
По кают-компании прокатился изумлённый вздох, словно я превратился в дракона.
Рыльский же буквально застонал, пойдя красными пятнами. Да, неприятно, когда твой враг, казалось бы, идёт на верную смерть, а возвращается с сундуком золота и вереницей юных гурий.
— Моего божественного внимания требуют тысячи дел, поэтому у меня каждая минута на счету, а ты выбирал момент, — укоризненно сказала Марена, глянув на меня чёрными глазами, внутри которых клубилась сама эссенция тьмы.
— Понимаю, потому искренне рад, что вы всё-таки приняли моё приглашение встретиться, — проговорил я, покосившись на изумлённого официанта, подошедшего с подносом еды.
Он быстро всё сгрузил на стол и пошёл обслуживать других людей. А те принялись шушукаться, поглядывая на нас с богиней. Правда, они-то не знали, что с ними в одной кают-компании находится сама Марена.
Она пригубила кофе и произнесла, пристально изучая меня:
— Признаться, ты заинтересовал меня, потомок Локи. Ты привнёс элемент неожиданности в наше болото. Не прошло и месяца, как ты в нашем мире, однако столько всего успел сделать. А если тебе удастся расправиться с Маммоной, тогда наш мир ждут ещё большие потрясения. Начнётся война богов.
— Но воевать, конечно, вы будете руками смертных и не совсем смертных, — вставил я, чуть быстрее чем надо наворачивая жареную форель с фасолью.
Марена тут надолго не задержится. Допьёт кофе и уйдёт, оставив меня одного. А это будет смотреться не очень хорошо, ежели мне в одиночестве придётся доедать свой обед. Как будто блондинка кинула меня. Мои недруги тут же начнут зубоскалить.
— Отчего же? Возможно, столкнутся и боги, но на других планах бытия, куда ты никогда не попадёшь, — щёлкнула она меня по носу, чтобы показать моё место.
— Да, я всего лишь далёкий потомок Локи. Однако именно я стану тем, кто нарушит баланс в этом мире. Не Велес, не Перун, а я.
— Поглядим. Больше шансов, что тебя постигнет неудача.
— Поглядим, — философски повторил я за Мареной, подумав, что в свете последних событий смерть Маммоны лично мне не очень-то и нужна. Ведь оказывается, она всего лишь пыталась завладеть Ларцом вечных зим, потому и хотела грохнуть меня руками своих слуг. Однако я уже заключил сделку с Семарглом и теперь должен убить Маммону. Я, конечно, попытаюсь сделать это, но без прежнего азарта.
А вот Марену надо как-то расшевелить. Всё-таки у нас чуть ли не свидание, а мы ведем какие-то тухлые речи, нагнетающие совсем не душевную атмосферу, а душную.
Я тут же попытался исправить ситуацию, включив на полную всё своё обаяние и остроумие.
Задача оказалась не из лёгких. Всё-таки передо мной богиня смерти, а не какая-нибудь смешливая Афродита или, на худой конец, Фрейя.
Но я всё же справился. Под конец нашей беседы ни о чём и обо всём сразу по лицу Марены скользнула улыбка. Так могла бы улыбнуться мраморная статуя, красующаяся на кладбище.
— Я уж думал, ты никогда не улыбнёшься, — честно сказал я и смахнул со лба воображаемый пот.
— Да, немногие способны заставить меня улыбаться. Последний раз я улыбалась, глядя, как Живу засыпало камнями храма, посвящённого ей же. Конечно, она не погибла, но зрелище было уморительным, — вспомнила богиня и встала из-за стола. — Раз уж мы столь чудно провели время, открою тебе кое-что… На одном из твоих спутников лежит печать скорой смерти. Он умрёт, причём от твоей руки. До встречи, Локки.
Она повернулась и ушла, провожаемая восхищёнными взглядами. А я изо всех сил сжал вилку, сдерживаясь, чтобы не выругаться.
Ненавижу такие игры богов! Вот знает же она, кто именно погибнет, а говорит загадками! Могла бы ткнуть пальцем в конкретного человека. А теперь гадай, кого из них я убью и за что. Пока мой фаворит — это, конечно, граф Рыльский. Он же технически мой спутник.
Бросив на него короткий взгляд, я встал из-за стола и направился прочь.
Меня сразу же догнал Румянцев, едва не лопающийся от любопытства. Его глаза сияли, а на губах застыла глуповато-восторженная улыбка.
— Спрашивай, — со вздохом разрешил я, выходя из кают-компании, провожаемый пристальными взглядами.
— И кто всё-таки эта девушка? — мигом спросил здоровяк.
— Аристократка, путешествующая инкогнито. Она сойдёт на ближайшей остановке, — сказал я и ещё кое-чего наплёл Доброславу, чтобы утолить его любопытство.
— Вот бы ещё хоть разок поглядеть на неё, — вздохнул Румянцев и быстро добавил, смущённо почесав щеку: — Нет, я не влюбился. Просто такую красоту редко можно встретить.
— Увидишь, непременно ещё разок увидишь её, — усмехнулся я, выйдя из коридора на палубу.
Только вряд ли ему понравится эта встреча. Она же случится после того, как он умрёт и попадёт в царство Марены.
Пока же парень раскрыл рот, желая ещё что-то спросить, но захлопнул его, увидев баронессу Огневу, стоящую возле борта. Лёгкий ветерок трепал её волосы, а взгляд скользил по водной глади, искрящейся под лучами солнца.
Как она так быстро тут оказалась? Я даже не заметил, как она раньше нас покинула кают-компанию.
Сейчас девушка бросила на меня быстрый взгляд и снова уставилась на реку. Однако мне этого хватило, дабы понять, что она хочет поговорить.
Румянцев тоже понял это и сказал:
— Пойду-ка я в каюту.
И ушёл, грузно топая. А я подошёл к баронессе.
— Что с Ратниковым? — спросила она, смахнув с лица попавшие на него мелкие брызги.
— Я вчера не добрался до него. Путь оказался сложнее, чем мне думалось.
— Расскажешь? — попросила мулатка, склонив голову к плечу.
— Да ничего интересного. Ожившие мертвецы, таинственный лес, древняя башня, банда зверолюдов… — начал я перечислять, видя, как после каждого слова в глазах девушки всё сильнее разгорается пламя интереса. — В общем, скукота. А ты как ночь провела?
— Спала, — буркнула она.
— Везёт же людям, — завистливо вздохнул я и сделал шаг, собираясь оставить девушку одну.
— Ты опять выставил меня в неприглядном свете, — хмуро сказала баронесса, столкнув брови над переносицей. — Зачем нужно было знакомиться с этой девицей? Чтобы утереть нос Рыльскому? Утёр, но меня опять опозорил.
— Огнева, не нагнетай. Ничего ужасного не произошло. Народ и так думает, что между нами пробежала чёрная кошка размером с буйвола. Ты же помнишь, как мы «весело» ехали в микроавтобусе? Мы друг с другом ни словечком не перемолвились, а в кают-компании уселись за разные столы. Вот так «шикарно» ты притворяешься моей невестой.
— Ты тоже хорош, — проронила смертная с обвинением в голосе.
— Есть немного, — признался я и следом добавил: — Но в этом есть определённый смысл. Нужно уже осознанно делать вид, что мы в ссоре. Так мне проще будет жить.
— Громов, я хочу пересмотреть условия нашей сделки! — гордо вскинула голову девушку.
— Ого, как ты хорошо играешь роль обиженной дворянки. Ни у кого не возникнет сомнений, что мы не в ссоре, — иронично усмехнулся я, вдыхая влажный речной воздух.
— Я не играю и я не обижена, — прошипела она, опасно сузив глаза. — Но условия сделки мы пересмотрим.
— Хм, — хмыкнул я, пробежав оценивающим взглядом по её решительному лицу. — Ладно, пересмотрим, но только в Петрограде.
Развернувшись, пошёл в свою каюту, оставив последнее слово за собой.
Мы с Огневой в этот день больше не разговаривали, хотя виделись пару раз на судне. А уже под вечер мы всей толпой сошли с «Духа водяного» в небольшом городке, находящемся за пределами Приграничья. Тут располагался ближайший к Стражграду аэропорт, посему мы и приехали сюда. Сели на самолёт, и тот доставил нас в Петроград.
К этому моменту в столице уже царила полночь, но светло было как днём. Уличные фонари заливали жёлтым светом набережные, уютные скверики и выгнувшиеся над каналами и речушками мосты с коваными перилами.
К тому же повсюду во множестве носились машины, разгоняя ночной мрак включёнными фарами. Да жёлтым светом горели окна старинных особняков, вытянувшихся сплошными рядами вдоль брусчатых улочек.
Воздух же в городе пах водой, выхлопными газами и отсыревшей побелкой. А после жаркого Приграничья нас ожидало существенное понижение температуры. Мы начали доставать свитеры, джинсовки и толстовки.
Благо, что мы довольно быстро добрались до небольшой гостиницы, занявшей старинный особняк с ротондой внутри. Да и персонал шустренько расселил нас по двухместным номерам. Румянцев сразу же бросился на свою кровать, порядком устав от долгой дороги. Он чуть ли не через миг сладко захрапел.
А мне было не до сна, хотя устал как собака. Кровать манила меня и приглашающе похлопывала краем одеяла по мягкой подушке. Но я собрал волю в кулак, постоял в душе под ледяной водой и заметно взбодрился. А потом быстро вытащил из чемодана саблю с артефактами и с помощью кубка-портала перенёсся к подножию холма, с которого вчера наблюдал за руинами, скрывающими логово высшей жрицы Маммоны.