А ещё я выяснил судьбу Ратникова. Огнева вряд ли обрадуется его кончине, но ничего не поделаешь. Такая уж у него судьба.
Авось он станет каким-нибудь попаданцем, как пишут в некоторых фантастических книгах. Обычно у подобных персонажей головокружительная карьера. Кто был никем, тот станет всем.
Я усмехнулся, прекрасно зная, что не бывает никаких попаданцев.
— Ладно, надо бы помыться, — пробормотал я и быстро разделся.
— Кар-р-р, — раздалось за окном, после чего о жестяной карниз клацнули птички коготки.
— Тьфу ты, извращенец несчастный, — шикнул я на Рарога, одним глазом заглядывающего в санузел. — Не мог подождать, пока я помоюсь?
Тот требовательно стукнул клювом в стекло. Пришлось его запустить. Он без всякого смущения влетел внутрь и уселся на край раковины.
— Кар-р-р? — вопросительно выдал он, задрав клюв, чтобы следить за выражением моего лица.
— Потише каркай, а то Румянцева разбудишь, хотя он храпит так, словно пытается гостиницу разрушить.
— Кар-р-р, — настойчиво каркнул дух огня, показывая, что ему сейчас не до шуток, и он всей крылатой душой жаждет знать, чем обернулся мой визит в логово жрицы.
Я плюнул на присутствие Рарога, встал под душ и закрылся шторкой. И уже из-за неё под приглушённый плеск небольшой струйки воды рассказал пернатому о битве со жрицей. Тот одобряющим карканьем оценил мой ход с применением тяжёлого оружия в виде матери Апофиса, но явно напрягся, когда понял, что мне не удалось ничего узнать о Маммоне. А ведь это, по идее, было моей первостепенной задачей.
— Расслабься, — бросил я Рарогу, смывая шампунь с волос. — Высшая жрица хрен бы что мне рассказала о своей госпоже. Но её смерть весьма поможет мне. Как? Сейчас объясню. Маммона сама выбирает высшую жрицу из числа тех, что рангом поменьше. Так вот, претендентки вскоре призовут свою госпожу, чтобы она совершила свой выбор. Произойдёт это в главном храме во время чудесной оргии с кровавыми жертвоприношениями. Осталось только выяснить, где находится этот храм.
— Кар-р, — мрачно каркнул Рарог.
— Да знаю я, что ты ни сном ни духом, где он может скрываться. Сам найду. Есть у меня одна мыслишка…
Глава 14
Спровадив Рарога, я отмыл саблю от запёкшейся чёрной крови и выкинул грязные вещи в мусорный бак, стоящий в переулке за гостиницей. А потом вернулся в номер через телепортацию и наконец-то устало вытянулся на кровати, подметив, что Румянцев всё проспал.
Надо взять на заметку, что он не проснётся, даже если мне на шею накинут удавку и начнут душить, во весь голос проклиная меня, пока я буду исходить хрипом. Даже немножко завидно, что у него такой здоровый, крепкий сон. Правда, и я до утра проспал как убитый. А проснулся от стука в дверь.
— Кто там? — спросил уже умытый Румянцев, застёгивая рубашку перед напольным зеркалом в резной оправе.
— Баронесса Огнева.
— Доброслав, скажи, что меня нет. Бесы ночью унесли, — пробормотал я, отчаянно не желая покидать кровать.
Мышцы до сих пор болели, а голова оказалась тяжёлой, как характер Одина. Хорошо хоть мне вчера не пришлось «регенерацию» включать, а то бы ещё и есть хотелось. Впрочем, есть и так хотелось, но не так сильно.
— Александр, как-то мне не хочется шутить с баронессой, а уж тем более ей врать, — раздвинул губы в виноватой улыбке здоровяк.
— Румянцев, ещё раз посмотри в зеркало. Ты там увидишь будущего подкаблучника, — осуждающе промычал я и громко добавил: — Баронесса, можете войти. Надеюсь, вы с чем-то полезным?
— Да, с кило овсянки и яблоками, — в меру своих юмористических сил сострила проскользнувшая в комнату Огнева, уставившись на меня.
— Доброе утро, — поздоровался с Огневой здоровяк и пошёл к входной двери. — Пожалуй, чуть раньше спущусь к завтраку.
Как только дверь за ним закрылась, мулатка сразу же тревожно выдохнула:
— Как всё прошло⁈
— Удачно. Высшая жрица Маммоны лишилась головы, увидев такого красавчика, как я, — иронично проговорил я и провёл большим пальцем по горлу.
— А Ратников? Ратников? Что с ним⁈ — выпалила девушка, бурно дыша.
Её восхитительная крепкая грудь вздымалась под кремового цвета блузкой, почти скрытой приталенным чёрным пиджаком. Такого же цвета брюки прятали мускулистые ножки баронессы.
— Всё, за судьбу Ратникова можно не волноваться. Помер он, очень эффектно помер.
— Ах-х! — вздохнула смертная и буквально упала в глубокое кресло.
Я вкратце рассказал ей, что произошло, не став утаивать роль драконов в моей победе. Огнева выслушала меня с мрачным лицом, хмуря брови.
— Такие дела, — закончил я, приняв сидячее положение.
Одеяло соскользнуло, обнажив мою выпуклую грудь с ниточками шрамов и рельефный пресс, похожий на стиральную доску.
Огнева пробежалась по моему торсу быстрым взглядом и печально произнесла:
— Ратникова жаль. Он два раза спас тебя…
— … Я бы так не сказал.
— … Но в итоге он всё равно погиб. Ты не сумел выручить его, — закончила она, будто не услышала моих слов.
— Но-но-но! Я протестую. Никто бы не выручил Ратникова. Только какой-нибудь бог, а я совсем не бог.
— А кто же ты, Громов? — сощурилась девушка, склонив голову к плечу.
— Голодный человек, — усмехнулся я, встал с кровати и принялся торопливо одеваться.
Баронессу ни капли не смутило моё занятие. Она помолчала немного и спросила:
— А как же теперь обстоят дела с матерью Апофиса? Богиня Маммона отомстит ей?
— Конечно нет. Маммоне плевать на своих жриц. Родительнице Апофиса ничего не угрожает. А вот мне угрожает…
— Кто? Что? — напряглась девушка, закусив нижнюю губу.
— Голод. Ты совсем не слушаешь меня? Я же уже говорил, что голоден. Пойдём скорее на завтрак.
— Дурной тон завтракать в гостинице. Лучше выбрать какое-нибудь хорошее кафе и позавтракать в нём, а потом полюбоваться красотами города. Заодно обсудим пересмотр нашей сделки.
— Ладно, пойдём, — согласился я, напялив ботинки и накинув поверх рубашки тонкую кожаную куртку. Как знал, что лучше одеться под стать баронессе.
Та грациозно встала и вышла из номера, покачивая сексуальными бёдрами, туго обтянутыми брюками.
Нам пришлось пройти мимо столовой, чтобы выбраться на улицу. Дверь оказалась открытой, и я увидел, что за столом сидят только Румянцев и капитан Морозов. Остальные, видимо, отправились завтракать в город.
Баронесса кивнула на столовую и многозначительно хмыкнула. Мол, я же говорила, что дурной тон завтракать в гостинице.
Мы вышли на улицу и окунулись в осень. На немногочисленных деревьях висели листья, начавшие желтеть, а воздух был довольно прохладным. Серое солнце отражалось в многочисленных лужицах, покрывающих брусчатку. А припаркованных машин оказалось гораздо больше, чем в Стражграде.
Огнева, видимо не зная, как лучше завязать разговор, начала с отвлечённой темы, двинувшись по малолюдному тротуару:
— Ты знаешь историю капитана Морозова?
— А у него есть своя история? И в каком классе её изучают?
— Ты сам не устал от своих острот?
— Да я только проснулся, поэтому пока ещё не устал. Думаю, к обеду уже выдохнусь.
— Скорей бы обед, — мечтательно вздохнула смертная и следом серьёзно проговорила: — Родителей Морозова принесли в жертву хаоситы прямо на его глазах, когда ему было лет десять. Представляешь? Морозову чудом удалось сбежать, сохранив свою жизнь. Теперь он один из самых жестоких врагов Хаоса.
— Крутой мужик, — проронил я и зябко поёжился. — Не пора ли нам откушать? Вон стоит приличный с виду киоск с шаурмой.
Огнева сморщила носик, словно я предлагал ей закусить подмёткой башмака. Эх, ничего она не понимает в деликатесах. И куда же она меня поведёт?
Через полчаса я понял, что выдумки у неё особо и нет. Мы пришли во французское кафе с круассанами и кофе. Благо, что хоть вид был приличный — на набережную и выгнувшийся через речушку мост.
Мы уселись за крошечный столик возле окна и со всей серьёзностью взялись завтракать. Баронесса с грустью в глазах молча попивала кофе и элегантно хрустела миндальным круассаном, наверняка вспоминая Ратникова. А я ел салат «цезарь» и наворачивал бутерброды с красной икрой.
Попутно мой взор ощупывал немногочисленных посетителей. По большей части, это были молодые люди, за исключением троицы мужчин средних лет. Выбритые до синевы, с бульдожьими рожами, намечающимися пузиками и колючими глазами, сверкающими под массивными надбровными дугами. Фарфоровые чашечки в их лапах казались игрушечными. А сами они в этом месте смотрелись столько же уместно, как цверги на пиру у Адониса.
Каким ветром занесло сюда этих мужичков? Им бы больше подошёл заблёванный бар с дешёвым пивом. Впрочем, на волосатых пальцах всех троих сверкали дворянские перстни.
Природная подозрительность шепнула, что трио смертных весьма акцентировано поглядывает в мою сторону. Их кто-то послал за мной? Рыльский успел подсуетиться? Хм, надо бы проверить.
— Я отлучусь поправить галстук, — сказал я печальной баронессе и встал из-за стола.
Пойдут ли эти трое за мной в туалет? Там ведь шикарное место для того, что внезапно напасть на меня.
Но эти гады разочаровали меня. Я минут пять проторчал в туалете, а они так и не соизволили явиться. Пришлось с недовольной физиономией вернуться в зал. И что же я там увидел?
Все трое подтащили стулья к моему столику и пытались подкатить потные яйца к Огневой, раздевая её жадными взглядами похотливых самцов, увидевших юную самочку.
М-да, промашка вышла. Иногда мир всё-таки крутится не вокруг меня.
— … Соглашайся, красавица. Мы тебе покажем самые лучшие места Петрограда, — донёсся до меня хрипловатый голос одного из мужчин.
Парочка других в диалог не встревала, но они шептались между собой и мелко хихикали. Кажется, отпускали сальные шуточки в стиле «лучшие места Петрограда — эта наши кровати».
— Я видела все лучшие места Петрограда. Мне уже не раз доводилось бывать в столице. Попрошу меня оставить, — хмуро проговорила баронесса, брезгливо глянув на мужчин, как на опарышей.