Ну а чего тянуть Фенрира за хвост? Надо сразу переходить к делу. А то мне совсем не нравятся их взгляды. Особенно вон того мускулистого бога с орлиными глазами, загнутым крючком носом и узким морщинистым лицом с бледными губами. Его чёрная кучерявая борода и длинные волосы падали на такого же цвета кафтан, вышитый серебряными нитями. Наверняка это Чернобог.
— Рассказывай, Локки, — повелительно бросил Перун.
Глава 13
Мой рассказ чуть ли не слово в слово повторил то, что я уже поведал Семарглу.
Сейчас Семаргл в числе прочих внимательно внимал мне и кивал, попутно глядя на реакцию других слушателей.
Рыжий бог в образе тщедушного паренька с медового цвета глазами откровенно зевал и разглаживал свою косоворотку с вышитым языком пламени. Кажется, это Сварог.
А вот средних лет красивая упитанная дама в сарафане и кокошнике слушала меня с доброй улыбкой, склонив голову к плечу. Наверное, это Мокошь.
И у неё после моего рассказа не возникло никаких вопросов. Зато Перун, Чернобог и Велес буквально закидали меня ими. Последний, кстати, выглядел, как седой, словно лунь, старик с длинной бородой и бычьими рогами. Он сжимал в руке посох, а его худощавое тело скрывала белая рубаха до пят, как у волхвов.
Благо природная сообразительность позволила мне довольно удачно ответить на все неудобные вопросы. О моих контактах с Безумным богом никто не узнал. Боги не смогли вытрясти из меня больше, чем в прошлый раз Семаргл.
— Что ж, Локки, мы выслушали тебя, — прогудел Перун, поправив золотой обруч на лбу. — Теперь своё слово скажет посланец Асгарда.
Из-за деревьев вышел Хродгейр. По случаю такого мероприятия он надел чистую праздничную одежду со множеством узоров, напялил красные сапоги и даже сменил свою повязку для глаз. Теперь вокруг его головы было повязано что-то вроде шелкового платка с вышитыми на нужном месте зенками.
— Добрый день, — вежливо прошептал я, когда он встал подле меня, возвышаясь на целую голову.
Асгардец ответил приветственным кивком и начал громко говорить, напрягая вены на могучей шее.
Вся его речь свелась к тому, что Один требует вернуть ему подданного, являющегося таковым по праву крови. Посему славянским богам не стоит мешать законным требованиям верховного бога Асгарда. А уж что Один или его представитель будет делать с Локки, то славянских богов не касается, как не касается и пророчество. Да и вообще — какого лешего мы тут все собрались из-за такой мелкой мошки, как Локки?
Конечно, Хродгейр попытался максимально вежливо произнести свою речь, сглаживая все острые углы, но всё же чувствовалось, что он пытается говорить с позиции силы. Дескать, не отдадите нам Локки, мы сами его заберём.
Богам явно не понравился тон Хродгейра, как и его требование отдать меня. Они же прекрасно знали, какую я заключил сделку с Семарглом.
— Мы выслушали тебя, Хродгейр, потомок бога Хеда, посланец Асгарда, — прогудел Перун. — А теперь оба удалитесь. Нам нужно время, чтобы принять решение. Мы позовём вас, когда посоветуемся.
— Позвольте мне сказать ещё кое-что, — прогромыхал асгардец и после кивка Перуна продолжил: — Ежели вы отдадите Одину Локки, я буду два года верой и правдой служить вам.
По полянке пробежали шепотки богов и богинь.
А я мысленно заворчал. Вот козёл! Приберёг козырь напоследок! Видимо, он откуда-то прознал, что я работаю на местных богов, поэтому и предложил свои услуги. Хродгейр явно понял, что его требования не нашли отклика в сердцах богов. Вот он и вывалил туз из рукава, чтобы склонить славянских богов на свою сторону.
— Мы услышали тебя, — снова подал голос Перун. — А теперь ступайте и ждите.
Тут же ко мне и к Хродгейру подошли шестеро воинов в золотых доспехах. Асгардец покинул поляну в сопровождении четверых, а я ушёл всего с двумя. Эх, совсем меня тут не боятся. Даже как-то обидно.
Воины привели меня к небольшой резной скамье подле лесной тропинки. Я уселся на неё, а бойцы встали по бокам от скамьи. И ясен хрен, что отсюда я и не видел поляны с богами, и не слышал их голосов. Какое решение они примут? Да Гор их знает. А меня такое положение вещей не устраивает. Мне надо сразу узнать, если они всё же решат выдать меня Одину.
Я расслабленно облокотился на спинку скамьи, закрыл глаза и попытался мысленно достучаться до Апофиса.
Мне далеко не сразу удалось сделать это, словно сам местный воздух мешал моим усилиям. Однако у меня всё-таки получилось провести короткий диалог с дракончиком, хотя его мыслеслова и сопровождались чудовищными помехами.
Апофис выслушал мою просьбу и согласился помочь, несмотря на то что я просил его ни много ни мало перенестись сюда, найти поляну богов и подслушать их разговор. Сам я этого сделать не мог даже с помощью иллюзий и телепортации. Чую, сторожащие меня ребята мигом почувствуют мою магию.
Благо дракончик согласился и уже через двадцать минут прислал мне мыслеобраз, похожий на запись с камеры видеонаблюдения. Естественно, в роли камеры выступал сам Апофис, устроившийся на ветке дерева довольно далеко от поляны.
Ближе он подобраться не смог, поскольку почувствовал, что дальше уже висит сложная охранная магия, способная засечь любого нарушителя. Однако дракончик с его обострёнными чувствами даже со своей ветки мог видеть и слышать богов.
— … У Локки всё близится к финалу. Он буквально вот-вот ударит по богине Маммоне! — вещал со своего трона Семаргл, сверкая золотой серьгой. — Зачем нам менять его на Хродгейра? Незачем! Уж точно не сейчас! Даже если посланцу Асгарда поручить это же задание, то я не уверен, что он сможет выполнить его так же быстро и качественно. И опять же не стоит забывать о потраченном времени. Хродгейру понадобятся недели, а то и месяцы на то, чтобы подобраться к Маммоне.
— Но Хродгейр сильнее Локки. Он, возможно, даже в одиночку сможет справиться с богиней Хаоса, — проскрежетал бог в обличье смуглокожего старика, облачённого в жёлтый плащ с солнцем.
Может, это Дажьбог?
— Не справится, — убеждённо сказал Чернобог, столкнув над переносицей чёрные кустистые брови. — Придётся действовать, как и планировали. Ударим по Маммоне, когда она будет занята битвой либо с Локки, либо с Хродгейром.
— Я уже много раз говорил, что это опасная затея, — произнёс Велес. — Но ты, Чернобог, вместе с Семарглом и Мареной не слушаете моих советов. А ведь даже вы втроём можете не одолеть Маммону. Она же будет находиться на своей территории, а вы — на чужой, высасывающей из вас силы.
Ого, а они, оказывается, хотят использовать меня как приманку! Интересно, интересно… Тот же Семаргл явно не верит, что я смогу одолеть Маммону в битве один на один. Что ж, справедливо. Шансов у меня и правда маловато. Вот Семаргл в союзе с Чернобогом да Мареной и решил ударить богиню Хаоса в спину.
Правда, они всё равно не смогут убить её, скажем так, окончательной смертью. Тут никакой артефакт не поможет. Максимум Маммона после разрушения своей оболочки ухнет в первозданный Хаос, где пробудет в спячке сотни лет. Но, видимо, им и такой вариант подходит.
— Велес, я уважаю тебя, но ты будто не видишь, что пришло время рискованных шагов. Война с Хаосом уже на пороге. Выходка Тира Ткача реальности лишнее тому подтверждение, — вступила в дискуссию Марена, глядя на бога обоими глазами: и живым, и мёртвым. — Мы должны ослабить Хаос. И в свете этого Локки выглядит предпочтительнее, чем Хродгейр. Да, потомок Локи скользкий, изворотливый, саркастичный и порой непредсказуемый, но как раз эти-то его черты и позволили ему приблизиться к Маммоне. А что Хродгейр? Как мне известно, он хороший вояка — да и всё. К тому же мы не сможем повлиять на него различного рода посулами. У него и так всё есть. А тот же Локки ради хорошей награды готов пойти на многое.
— А что, если Локки предаст нас, как раз ради хорошей награды? Я не доверяю ему! — резко заявила зеленоволосая красотка с изумрудного цвета глазами и приятным округлым лицом со вздёрнутым носиком.
Кажется, это Жива. Вот сука! Лидия же каждые выходные ходит в её храм!
— Братья и сестры, мы все будто забыли о пророчестве, связанном с этим Локки, — напомнила Мокошь, женственно сложив руки на коленях. — А что, если он и вправду пробудит это могущественное существо?
— Очень вряд ли. Пророчества часто бывают ложными. Да и это существо не связано с нашим пантеоном. Вряд ли наши дороги когда-нибудь пересекутся. Если оно с кем-то и будет воевать, то с Асгардом. А нам даже хорошо, если оно ослабит тамошних богов, — сказала Марена.
— А если это создание захватит власть в Асгарде? Что тогда? — сощурила глаза Жива. — Вдруг оно объявит нам войну? Погибнут миллионы!
— Ты слишком пуглива и осторожна, Жива, — презрительно усмехнулась Марена.
— Я должна думать о живых, а не как ты — о мёртвых! — повысила голос богиня.
— Тихо! — гаркнул Перун, дабы не допустить возможной перепалки между Мареной и Живой. — Мы уже выслушали достаточно мнений и предложений, так что давайте голосовать. Кто за то, чтобы пойти навстречу Асгарду?
Поднялись четыре руки: Дажьбог, Жива, Велес и Мокошь. Суки!
Оставшиеся пятеро божественных существ сидели неподвижно. Хотя вроде бы Сварог хотел вскинуть руку, но в последний момент передумал и озорно улыбнулся. Он вообще как будто был не от мира сего. Не вступал в дискуссию и не проявлял к ней никакого интереса, а вёл себя словно непоседливый подросток: вертелся, улыбался.
— Кто за то, чтобы продолжить сотрудничать с Локки? — проговорил Перун.
Семаргл, Марена и Чернобог подняли руки. А потом к ним присоединился и Сварог, лукаво посмотрев на Перуна. Ему словно было любопытно узнать, как проголосует верховный бог, потому-то он и отдал голос за меня, чтобы именно мнение Перуна была решающим. Сейчас же получилась ничья: четверо против четверых.
Все возбуждённо уставились на Перуна. Да и я, чего греха таить, изрядно напрягся. Апофис тоже замер как статуэтка, уже поняв, что стоит на кону. Только Громов-младший до сих не подавал признаков активности.