Марена.
Семаргл же не стал жевать сопли и одним ударом отсёк Маммоне голову, превратившуюся в череп с бахромой оплавленной кожи.
Возможно, Маммона и пыталась покинуть свою смертную оболочку, но полыхающий на груди Семаргла артефакт не дал ей этого сделать. Посланец богов оказался обладателем Звезды Вечности, очень редкой вещицы, препятствующей любому переселению души. Даже сам Семаргл не сумел бы покинуть своё тело, пока активен этот артефакт.
— Твой выход, — устало бросил я Апофису, глядя, как над обезглавленным телом богини Хаоса закружилась и заискрилась древняя тьма.
Дракончик с радостью рванул к трупу богини, как и его мать.
Семаргл не стал им мешать, а посмотрел на Чернобога. Тот упал на колени, загребая руками мелкие камни. Он сжимал их так сильно, что они превращались в пыль.
Марена подошла к нему и положила ладонь на плечо. Тот кивнул и приподнял голову, уставившись снизу вверх в глаза богине смерти.
Я с такого расстояния не слышал, о чём они говорили, но клянусь душой Локи, уверен, что Чернобог сейчас виновато извинялся за свою слабость и убеждал богиню, что с ним всё в порядке.
— Живой? — вымученно спросил у меня подошедший Семаргл.
— Ага. Но кажется, я уже легенда, так что можно со спокойной совестью умирать.
— Да нет, к сожалению, ты ещё поживёшь, — с притворным огорчением проговорил бог и присел на соседний валун. — А вообще, конечно, мне не хочется этого говорить, но ты не дал нашему плану провалиться. Если бы не твоя ручная драконица, всё полетело бы в тартарары.
— Ты только ей не говори, что она моя ручная драконица, — усмехнулся я.
Тот кивнул и хмыкнул, бросив на меня изучающий взгляд:
— А ты не больно-то и удивлён тем, что мы использовали тебя и вмешались в битву.
— Да я на это и рассчитывал. Глупо было меня одного посылать на рандеву с богиней Хаоса в её собственное логово. Я ведь даже не полубог, а потомок бога. Такой же, как и многие. Одна голова, две руки, две ноги. Разве что обаятельнее прочих, остроумнее, красивее и хитрее.
— А ещё очень скромный.
— Ну я уж не стал об этом говорить. Но опять же, как раз из скромности, — усмехнулся я, смахнув пот со лба.
Рука еле двигалась, настолько обессилело моё смертное тело. Хотелось закрыть глаза и проспать пару недель.
— Признаться, я думал, что ты не переживёшь этот бой, Локки.
— Извини, что разочаровал.
— Ничего страшного, — отмахнулся тот, глядя на рассеивающуюся черноту над богиней Хаоса.
Апофис стал чуть ли не вдвое крупнее, приблизившись размерами к крылатому жеребёнку. Его матушка тоже нехреново так прибавила в теле. И если для многих дам такое событие стало бы поводом для слёз, то драконица довольно сверкала глазищами.
Правда, она практически сразу вместе с ликующим сыном скрылась во мраке, явно решив не мозолить глаза славянским богам.
— И как долго душа Маммоны пробудет в первозданном Хаосе? — вяло спросил я, понимая, что богиня точно выжила. Даже то, что драконы погрызли её душу, увеличив свои размеры, мало скажется на Маммоне.
— Не знаю. Несколько сотен лет точно, — пожал плечами бог и добавил, посмотрев на меня: — Кстати, Маммона знает, что ты причастен к её поражению. Думаю, она будет тебе мстить.
— Пусть встаёт в очередь, — ухмыльнулся я, подперев подбородок кулаком.
Меня действительно пока мало волновала месть богини Маммоны. Дожить бы ещё до тех времён.
— Скоро будет война, — вдруг сказал Семаргл. — Конечно, если нам троим удастся убедить остальных богов, что сейчас самый подходящий момент, дабы прогнать Хаос из нашего мира. Ты с нами?
— Пфф, нет! Моя хата с краю, ничего не знаю. Своих дел полно. Просто обеспечьте мне в ближайшие полгода защиту от Асгарда, как мы договаривались, и всё.
— Предсказуемый ответ, — недовольно нахмурился бог. — Ладно, что ж… Ты готов получить свою награду?
— Ага.
Семаргл снял с пояса золотой нож и велел подставить ладони.
Я сложил их лодочкой и с участившимся сердцебиением принялся наблюдать, как бог одним взмахом ножа распорол себе запястье и сжал кулак. Из раны мне в ладони закапала густая кровь, пропитанная божественной силой.
— Всё, — наконец произнёс Семаргл и убрал руку, на которой быстро заросла рана.
А я без всякой брезгливости выпил добровольно отданную кровь Семаргла, уже предвкушая, как моя душа высосет из неё всю силу и станет мощнее.
Ещё несколько таких «переливаний» — и я вплотную подберусь к званию бога, пусть и мелкого, но всё же бога!
— Семаргл, — прохрипел я, чувствуя, как моё тело охватила дрожь, а по венам будто пробежал жидкий огонь, — с твоей стороны было бы весьма благородно отправить меня в дом Громова-старшего.
— До встречи, — усмехнулся он и открыл портал.
Я кое-как прошёл сквозь него и очутился в своей комнате. В окно заглядывала луна, а мягкий ковёр молча принял на себя удар моего тела, лишившегося сознания.
До конца ночи я несколько раз приходил в себя, стуча зубами и обливаясь потом. Внутри будто серная кислота циркулировала. Оно и понятно. Божественная кровь — это вам не жук лапкой потрогал. От неё и окочуриться можно.
Благо я уже успел прокачать это тело: и физически, и магически, всё-таки столько маны через него прогнал. Так что помереть мне не грозило.
Однако утро я всё же встретил в разбитом состоянии, словно меня всю ночь, как половую тряпку, возили по всему дворцу в Асгарде. Ужасно хотелось пить, болели все мышцы, а в глаза словно песка насыпали. Да ещё всё тело чесалось из-за засохшей грязи и пота. Я ведь так и не помылся после грандиозной битвы в храме Маммоны.
— М-м-м, — промычал я, разлепив потрескавшиеся губы.
Лепной потолок смотрел на меня равнодушно и даже с презрением, не став восторгаться героем, приложившим руку к победе над богиней Хаоса. Вот так никто и не узнает о моём триумфе. Только славянские боги между собой будут шушукаться обо мне. Эх, ладно.
Я с трудом встал на ноги, издал пару матюгов и поплёлся в ванную, где без малого час пролежал в тёплой воде. А когда вернулся в комнату, то испытал дежавю. Рарог опять сидел за окном. И стоило мне показаться в спальне, как он начал требовательно стучать клювом в стекло.
— Сейчас, — пропыхтел я, уже немного придя в себе.
Поправил обёрнутое вокруг бёдер полотенце и открыл оконную раму.
Пернатый не стал залетать в комнату, лишь каркнул пару раз.
— Тебя нашёл Хродгейр? — проронил я, стараясь казаться спокойным, хотя на самом деле внутри меня вся напряглось. — И что он тебе сказал?
— Кар-р-р!
— И всё? Просто велел передать «да»? Ну ладно.
— Кар-р! — требовательно изрёк Рарог, склонив голову набок и подозрительно глянув на меня.
— А чего ты сразу так зыркаешь? «Да» — это значит, что ему удалось уговорить Одина не трогать моих родственников и друзей. Вот и всё. А ты тут уже напридумывал… — осуждающе сказал я, сокрушённо покачав головой. — Я вообще-то не далее чем ночью бился с Маммоной, не щадя живота своего.
Пернатый подумал немного и поблагодарил за битву, после чего улетел, оставив меня в одиночестве. Правда ненадолго.
Буквально через минуту в дверь постучали, и раздался голос Громова-старшего:
— Александр, ты тут?
— Тут. А ты чего хотел — порыться в моих вещах, пока меня нет?
— Да что ты такое говоришь⁈ — возмутился мужчина. — Просто решил позвать тебя к завтраку.
— Прежде чем идти завтракать, зайди-ка на пару минут. Надо кое-что обсудить.
— Что именно? — спросил он, войдя в спальню.
— Бизнес. Как бы тебе заработать в грядущей войне богов. Они же не сами будут воевать, а ручонками смертных. Может, по-быстрому купить пороховой завод? Или сталелитейное производство? Или попробовать заняться консервами для армии?
— Во…война богов? — заикаясь выдал мужчина, распахнув зенки.
— Ну да. Ты будто и не рад вовсе. Уверен, скоро настанут очень интересные времена.
Глава 21
ЧастьXIII. Безумный бог
Петроградский осенний вечер заглядывал в окно ресторанчика с полыхающим в камине пламенем, лампами на круглых столиках и приглушённым центральным освещением.
Официантки вышколено скользили от стола к столу по дубовому паркету, придающему ресторану ощущение уютной гостиной со шкурами зверей на стенах и деревянными резными колоннами, поддерживающими потолок.
— Я совсем не удивилась, узнав, что ты упросила ректора отправить тебя именно в столичную академию стражей, — проговорила графиня Белова, восседая за столом напротив баронессы Огневой.
Перед ними исходили паром две чашечки чая, а обе девушки хоть и оказались одеты в скромные платья, но выглядели просто сногсшибательно. Потому-то на них и пялились чуть ли не все мужчины в зале, роняя слюни на безукоризненно белые скатерти.
— Будто ты его не упрашивала, — буркнула в ответ мулатка.
— Нет. Он сам послал меня сюда, прекрасно зная о моём высоком происхождении, — чуть высокомерно улыбнулась блондинка, стараясь смотреть на собеседницу прямо и без стеснения. Однако это было довольно трудно делать, учитывая, что между ними произошло совсем недавно.
— Мы так и будем препираться, или ты уже наконец скажешь, зачем позвала меня? — хмуро спросила Огнева, тоже пытаясь выглядеть спокойной и невозмутимой.
— Думаю, ты догадываешься, о ком пойдёт речь.
— Громов, — проронила баронесса и пригубила чай, глянув за окно, где в свете кованых фонарей по узкой брусчатой улочке проезжали редкие автомобили.
— Именно, — кивнула блондинка, потревожив водопад белокурых волос. — Ты влюблена в него?
Огнева сперва хотела ответить что-то резкое, но, посмотрев на серьёзное выражение лица аристократки, подумала немного и сказала:
— Не знаю, но что-то я к нему чувствую.
— Хм, значит, это не любовь? Тогда это «что-то» наверняка можно побороть. Зачем тебе Громов? Он же источник неприятностей, постоянно что-то недоговаривает и везде встревает. Уверена, что если где-то что-то произошло, то к этому обязательно причастен Громов. Его уши торчат чуть ли не изо всех главных событий, произошедших как в академии, так и Стражграде. К тому же Громов небогат, а его род не особо знатен.