Выслушав меня, асгардцы переглянулись, а потом Один холодно произнёс:
— Видимо, у клетки был ещё один контур безопасности. Она после «перезагрузки» унесла Иврима в какое-то другое тайное место.
— Да, наверняка так и есть, — поддакнул Хродгейр богу.
— Кстати, пророчество сбылось. Я же освободил Иврима, пусть и всего на чуть-чуть, — задумчиво выдал я и протянул Одину два ключа. — Возьмите, они мне больше не нужны. Но третий я должен кое-кому вернуть. Поклялся сделать это.
Бог ключи не взял, а выразительно посмотрел на Хродгейра. Тот их принял и проговорил, хмуря брови:
— Интересно, а почему Иврим просто не попросил Локки привести кого-нибудь к клетке, чтобы он перенёсся в это существо? Тогда бы Ивриму не пришлось сражаться с Локки за тело Громова.
— Хороший вопрос, — покивал я. — Но вряд ли мы когда-нибудь узнаем на него ответ. Однако я склонен думать, что Иврим по какой-то причине просто не мог так сделать. Возможно, требовалось лишь тело, собравшее все три ключа. Шут его знает. И еще, кажется, цельная душа Иврима не могла покинуть храм или сразу же из зала перенестись в другой мир. Иврим мог выйти из храма только во плоти.
— Да, так и есть, — проговорил Один, и следом его губы впервые тронула лёгкая улыбка. — Когда-нибудь, Локки, мы спустимся в подвал моего замка, и я покажу тебе древнее пророчество.
— Что ещё за пророчество? — насторожился я и почувствовал, как напрягся Апофис.
— О, оно тебе вряд ли понравится. В нём говорится, что некий Локки, потомок бога Локи, перехитрит самого Иврима и снова отправит его во многовековой сон.
— Так вы знали, что всё так закончится, Всеотец⁈ — раззявил рот Хродгейр.
— Знал, — кивнул тот. — Но в любом пророчестве у каждого своя роль.
— Так чего вы сразу-то не сказали? — пробурчал я.
— А чтобы ты… Как это говорится у нынешней молодёжи? Не расслаблялся, — снова усмехнулся Один и разразился каркающим смехом.
Глава 14
ЧастьXVII. Рука императора.
Разговор с Одином и Хродгейром долго не продлился. Бог заверил меня, что больше не имеет ко мне никаких претензий. Мол, можешь жить спокойно и не оглядываться. А затем он собственноручно создал межмировой портал. Я в приподнятом настроении прошёл сквозь него вместе с Апофисом и оказался в занятом имперцами городке хаоситов.
Я сам попросил Одина перенести меня сюда, поскольку волновался за Шилова. Он же сейчас наверняка валяется в проулке, где Иврим оставил его тушку. А времена-то нынче неспокойные. Какой-нибудь недобитый хаосит может грохнуть Рафаэля Игоревича, случайно набредя на него.
К счастью, сейчас ночь, что снижает шанс такого обнаружения.
— А можно я мамке расскажу о наших приключениях? — умоляюще попросил Апофис, летя рядом со мной.
— Нет, конечно. Ты чего? Она же меня тогда испепелит. Представляешь, как она разозлится, узнав, что я втравил тебя в такую историю, в которой, куда ни плюнь, попадёшь в бога?
— Да, ты прав, — тяжело вздохнул дракончик, покосившись на зарево костров, полыхающих за городской стеной.
В ноздри проникал насыщенный запах палёной шерсти и горящей плоти. Имперцы продолжали жечь трупы. А ещё они группами патрулировали улицы, бряцая оружием и шелестя доспехами.
Мне с Апофисом приходилось скрываться от них. А то вдруг кто-то из них передаст мне чей-то приказ, который нужно срочно выполнить? Нет, я сперва должен проверить Шилова.
Благо нужный переулок уже был рядом. Вот только мне навстречу с факелами вышел очередной отряд имперцев. Пришлось телепортироваться в один из домов, а там на полу в лужах крови лежали зарубленные зверолюды-воины: мужчина и женщина.
— Вот вам и равноправие полов, — пробормотал я, посмотрев на трупы.
— Тебе бы одеться, — напомнил шёпотом Апофис откуда-то из-под лестницы. — Тут как раз человек-хаосит валяется.
Я пошёл на голос дракончика и, действительно, обнаружил труп. Довольно свежий. Он даже ещё не вонял. Правда, домотканая рубаха трупа оказалась в одном месте залита кровью, но не в моей ситуации было носом воротить. Потому я шустро раздел тело и напялил одежду на себя.
К сожалению, разваливающиеся самодельные ботинки хаосита оказались мне малы.
— Придётся и дальше босиком ходить, — досадливо пробормотал я и выглянул из окна.
Отряд имперцев уже двигался в конце улицы, так что я без проблем вышел из дома. Завернул за угол и обнаружил валяющегося в грязи Шилова с раскрытым, как у трупа, ртом.
— Он тёплый, — пробормотал Апофис, тронув когтистой лапой плечо Рафаэля Игоревича.
— Ты знаешь, кто такие теплокровные? Он и должен быть таким, — проворчал я и присел подле Шилова.
На теле смертного не оказалось никаких ран. Видимо, он вырубился, когда Иврим покинул его тушку.
— Живой и невредимый, — проговорил я и следом забрал свою поясную сумку, которую спрятал среди мусора перед переносом в другом мир. В ней лежали артефакты. — А теперь, господин Шилов, вам пора покататься.
Я и взвалил мужчину на плечо. А тот застонал.
— Он скоро придёт в себя, — подметил дракончик, взмыв в воздух.
— Знаю, — сказал я и понёс мужчину в дом с трупами зверолюдов.
Тот был рядом, поэтому я быстро добрался и положил Шилова на пол недалеко от распахнутой двери. Он снова застонал, и его ресницы затрепетали в лунном свете, проникающем в окно.
— Я к мамке полетел, — вдруг сказал Апофис. — А то она, наверное, волнуется.
— Лети, — разрешил я.
— А когда у нас снова будут такие приключения?
— Надеюсь, не скоро. Надо передохнуть немного.
— Зови, ежели чего, — проговорил дракончик и растворился во мраке.
— Эй, живой? — похлопал я Рафаэля Игоревича по щекам.
Тот наконец-то открыл глаза, скривился от боли и пролепетал:
— Где я? Что со мной произошло? Ничего не помню. Последнее, что всплывает в голове, как шёл по улице…
— Кажется, вы завернули в этот дом в надежде пограбить, а тут ничего ценного не оказалось. Вот вас удар и хватил от такой подставы. У вас вон до сих пор на лице красуется страшно разочарованная гримаса, как у мальчонки, которому на день рождения подарили хвост от осла.
— Громов, не мели чушь, — прошипел Шилов, ухватился за мою протянутую руку и встал на ноги. — Наверняка меня кто-то из местных по голове дубиной огрел и затащил сюда. Моя одежда вся в грязи, да и башка болит. Но хоть повезло, что не убили. Возможно, зверолюда спугнул патруль.
Я в восхищении посмотрел на морщащегося Рафаэля Игоревича. Как он ловко объяснил ситуацию! Мне даже выдумывать ничего не пришлось. Все бы смертные были такими. Глядишь, мне бы тогда и врать никогда не пришлось.
— А чего ты не в форме, а в каких-то обносках, да ещё и босиком? Пока я валялся, в нашем полку сменили форму? — ехидно спросил Шилов, потирая виски. — И как ты на меня наткнулся?
— Да я мимо шёл, а тут вы около двери лежите. Ну, думаю, пойду проверю: спите вы, напились или вас просто и буднично убили.
— И на какой вариант ты больше надеялся?
— Пусть для вас это останется секретом. А что касается моей одёжки, так тут всё просто. Я пытался втереться в доверие к местным. Ходил по домам и звал их, мол, давайте соберёмся вместе и попробуем прорваться. Мне же ведом язык хаоситов.
— Хитро. И как успехи? — спросил мужчина, выходя из дома.
— Никаких, — скорбно махнул я рукой, последовав за ним.
— Ладно, ты всё равно молодец. Уже столько всего успел сделать для нашего полка. Думаю, граф Соболев обязательно представит тебя к награде. А пока иди спать. Наше отделение расквартировано в большом доме со львиными мордами на фасаде, налево от площади.
— А вы куда пойдёте?
— К лекарю, естественно. Мне ведь по башке дали, — ответил тот и быстро отвернулся, чтобы я не успел заметить его помрачневшее лицо.
Кажется, Шилов только сейчас осознал, что был на волосок от смерти. Да ещё от такой глупой. Это же не в бою пасть, сражённым могучим монстром. Вот Рафаэль Игоревич и ушёл в себя.
Я, конечно, не стал рассказывать ему правду, а молча исчез в ночной тьме.
Дом со львиными мордами я уже прежде видел, посему уверенно направился к нему, попутно обдумывая свои планы на будущее. А оно стало светлее. Наконец-то с моих плеч упал этот груз под названием Иврим. Аж на сердце радость! Можно перевернуть эту страницу, сразу же отсекая и Одина, и Хродгейра. Блеск! И ведь я закончил эту главу своей жизни с хорошим прибытком в виде кое-каких знаний Иврима. Как только они улягутся в моей голове, я попытаюсь использовать их, чтобы ещё быстрее стать богом.
Пока же меня ждут три более приземлённые задачи: первая — встретиться с Хеймдаллем и сгонять в башню Древних; вторая — помочь славянским богам в войне с Хаосом; и третья — разобраться с последствиями моих геройств в Брек-Гане, где я спас графа Рыльского, Огневу и Белову. Наверняка полковник Соболев и комиссар Грехов уже получили донесение о моих свершениях в Брек-Гане. Что же они будут делать? Ну, сейчас узнаю.
Из окон дома со львиными мордами вырывался трепещущий свет, намекающий, что некоторые маги ещё не спят. Что будет, как только они увидят меня? Кто-то из них помчится к комиссару? Или произойдёт нечто иное?
Я миновал открытую дверь и очутился в небольшом холле. На стене висел горящий факел. В его свете двое магов рубились в карты, восседая на табуретках. В качестве стола они использовали армейский ящик.
На картёжников порой косился командир взвода, одышливый толстяк барон Туманов. Он восседал на нижней ступени лестницы, ведущей на второй этаж. В его руках поблёскивала сабля, по которой он вяло водил точильным камнем. Противное вжиканье вспарывало воздух, пропахший крепким мужским потом. Всё-таки в этом домике располагался целый взвод.
— Громов, — глянул на меня Туманов и прикрыл зевок рукой. — Где ты был? С полудня тебя не видел.
— Выполнял приказы Шилова, — соврал я, прикинув, что Рафаэль Игоревич точно выгородит меня, если барон что-то будет у него спрашивать обо мне.