Я не стал спрашивать, откуда асгардец так хорошо разбирается в копытных. Мало ли какие у него хобби?
Всё моё внимание привлекла чёрная тень, появившаяся в конце коридора. Она касалась потолка рогатой головой, а ее плечи почти задевали стены. По полу же волочился тонкий хвост, похожий на кожаный хлыст.
— Кхем, кого-то мне этот монстр напоминает. Копыта, хвост, рога, рыло с пятачком. Вил вроде бы нет, но, может, он их просто забыл? — прошептал я. — Ты знаком с христианскими чертями? Если нет, то тебе обязательно надо с ними познакомиться.
— Локки, брось свои шуточки, — прошипел Хеймдалль, оттеснил меня плечом и храбро пошёл навстречу черту-переростку. А тот с чем-то похожим на трубное блеяние ринулся в атаку, наклонив рогатую башку.
Его копыта грохотали словно гром, а мерзкое блеяние заставляло скрежетать зубами, но Хеймдалль при всех его минусах был закалённым в боях воином. Его таким поведением не напугать, и не смутить. Он отпрыгнул к стене и махнул мечом, целясь в голову монстра. Клинок не отсёк её, но вспорол мускулистую шею, выпустив на волю литры обжигающей крови.
Кровь под болезненные козлиные вопли выплеснулась на пол, а сам монстр по инерции пробежал ещё пару метров и только затем растянулся на животе.
— Неплохая работа, — похвалил я бога и вошёл в коридор, обнажив саблю.
Моему клинку явно предстоит славно потрудиться, поскольку в конце коридора появился пяток чертей-переростков. Они успели увидеть кончину своего собрата и огласили воздух яростным блеянием, но не бросились на бога, горя праведным гневом. Вместо этого они скрылись за углом.
— Струсили, — сплюнул Хеймдалль, приняв горделивую позу.
— Боюсь, что нет. Возможно, они просто не захотели сражаться в тесном коридоре, где не смогли бы развернуться. Если так, то эти черти умные. Может даже, они высшее образование имеют.
Глава 24
Хеймдалль вытер окровавленный меч о мех дохлого чёрта и глянул в конец коридора. Оттуда из-за угла доносилось воинственное блеяние, но сами рогатые монстры не показывались.
— Кажется, они вызывают тебя на бой, обзывая всякими нехорошими словами, — сделал я предположение, покосившись на бога, чей силуэт хорошо был виден в мертвенно-сером сумраке. — Откуда они вообще взялись в Башне? И почему тут не царит кромешная тьма, ведь нет ни одного источника света, кроме моего нимба?
— Потом подумаем над этим, — громыхнул бог, который явно не был большим любителем шевелить мозгами. — Сейчас надо решить, что делать с этими копытными. Идём их бить или поворачиваем назад?
— Драка, конечно, звучит интереснее. Кровь, вопли, хруст костей. Да, однозначно интереснее. К тому же и выход из Башни, как раз может находиться где-то в той стороне. Возможно, черти и вошли в Башню через него. Мы же точно не знаем, куда сие строение перенёс шар. Может, и не в Гар-Ног-Тон, а в какой-то другой мир?
— Пойдём, — решительно выдал бог и двинулся по коридору уверенной походкой победителя. — Локки, держись позади, а то они тебя зашибут. Я сам справлюсь с ними.
В голосе асгардца снова появилось превосходство, смешанное с презрением ко мне. Вот ведь гад! Но я не стал в порыве детской обиды опережать его и с саблей наголо мчаться на чертей. Нет, умные люди так не поступают, если, конечно, они хотят пожить подольше. Потому я быстро смирил свой гнев и пошёл чуть позади и сбоку от Хеймдалля, вызвав у него усмешку.
— Потом детям своим рассказывать будешь, что видел, как великолепный Хеймдалль в одиночку расправился с десятком монстров, — проговорил бог сочащимся высокомерием тоном и завернул за угол.
Я последовал за ним и замер, узрев круглый зал, где прямо сейчас черти с воинственным блеянием ринулись на десяток светящихся голубым светом бесплотных обнажённых женщин с прекрасными лицами и волосами, похожими на тончайшие жгутики энергии.
Красотки вылетели из дальнего прохода, пуская в чертей трещащие ветвистые молнии. Воздух сразу наполнился вонью от палёной шерсти и плоти. Черти буквально запекались до хруста и с тонким писком падали на пол, где валялись десятки решёток. Кажется, их выломали те, кто прежде томился в небольших камерах, устроенных в стенах зала.
— Враг моего врага — мой друг? — прошептал Хеймдалль, в чьих янтарных глазах отражался свет молний.
— Не в этом случае. Тут враг моего врага — просто очередной враг, — мудро заметил я, покосившись на труп чёрта, от которого шёл дымок.
Копытные ничего не могли противопоставить бесплотным дамам. Их кулаки и когти просто проходили сквозь тела женщин, а самих чертей при этом било током так, что их зубы выстукивали чечётку. Это как по пьяни сражаться с трансформатором на улице.
— Давай-ка, Локки, вернёмся к лестнице, — пробормотал бог, попятившись к коридору.
— А как же твоё обещание измордовать чертей? Что же я буду рассказывать своим детям? — ехидно спросил я, но последовал заразительному примеру бога. Мы с электрическими дамами не справимся. У нас ведь из оружия есть только меч и сабля.
— Какой же у тебя поганый язык, — прошипел асгардец, полоснув меня острым как битое стекло взглядом.
— А ты не говори гоп, пока чертям рога не отшиб, — с милой улыбкой посоветовал я ему и тенью скользнул за угол.
Бог громко скрипнул золотыми зубами и побежал по коридору, решив сменить тему:
— Что вообще тут происходит? Откуда все эти существа?
— Имеющий уши — да услышит, имеющий глаза — да увидит.
— Локки, перестань нести заумности. Говори как есть! — зло выдал бог.
— Видел выломанные решётки и камеры в зале? Готов поспорить, что в них томились черти, но как только Башня «умерла», они сумели освободиться. И не только они… Думаю, что и электрические красотки сидели на пожизненном, но теперь вырвались на свободу. Видимо, Древние ради каких-то целей заточили их на этом уровне. Вполне может быть, что здесь ещё какие-то твари обитают. Благо, что они весьма драчливые и не прочь поубивать друг друга.
— И нас, — мрачно добавил Хеймдалль, на бегу глянув за спину.
В коридор вылетели красотки, озаряя его голубым электрическим светом.
— Стойте, слуги Древних. Остановитесь и получите справедливое наказание! — внезапно проговорила одна из дам, использовав одно из древних наречий. Правда, я не сразу понял её слова, поскольку они прозвучали так, будто со мной заговорила закоротившая розетка. — Вы должны понести наказание! Вы ответите за всё! Ваши жизни принадлежат нам! Я сниму плоть с ваших гнилых костей, презренные создания! Выжгу ваши мерзкие глаза! Сожгу трусливые сердца!
— Что она говорит⁈ — судорожно выпалил Хеймдалль, который не знал этого языка. — Она же что-то говорит⁈
— Ага, говорит. Хвалит, млять, тебя за то, что ты руки везде суёшь и шары всякие божественной энергией напитываешь! — саркастично выдал я и заскочил в тот самый зал, где красовался стол.
— Если бы не ты, то мы бы вниз не пошли и не встретили этих чудовищ! — отбарабанил бог с обвинениями во взоре.
— Так сам бы думал, куда идти. Хрен ли ты меня спрашивал⁈ — не остался я в долгу и вздрогнул, когда Хеймдалль задел стул в форме четырёхпалой перепончатой кисти и чуть не растянулся на полу. — Держись на ногах! Если упадёшь, то встанешь уже в Великом Ничто, если эти твари, не дай Один, умеют поглощать души. Они уже рядом!
— Сам вижу, — процедил тот, бросив взгляд на нагоняющих нас электрических дам, издающих яростные вопли, похожие на щелчки. — Может, ты договоришься с ними? Ты же так кичишься своим умением найти со всеми общий язык.
— С бешеными собаками даже я не договорюсь. А ты не распускай нюни. Даже самая чёрная ночь когда-нибудь подходит к концу. Думаю, уже через пяток минут будет ясно: выживем мы или нет.
Бог, кажется, слегка побледнел. Видимо, от радости, что он имеет все шансы умереть в моей чудесной компании.
Я же припустил что было сил. Вихрем промчался по ступеням и проскочил мимо поворота, ведущего в сторону помещения, где хранились знания Древних.
Бог бежал чуть впереди меня и первым добрался до вершины лестницы. Она привела нас в очередной зал, украшенный десятками статуй Древних.
— Да когда же они отстанут от нас, пожри их Хель⁈ — выпалил бог, глянув вниз на ступени.
Дамы летели за нами, вытянувшись светящейся цепочкой.
— Их упорство достойно восхищения, — с трудом прохрипел я, дыша так же тяжело, как в бане в последние минуты перед тем, как выскочить из неё.
Грудь от быстрого бега ходила ходуном, пот заливал глаза, а ноги уже подрагивали.
Хеймдалль же выглядел бодрячком. Он-то был в своём истинном теле, а я в тушке обычного смертного. Но я всё равно заставил себя побежать дальше в проход, чернеющий между двумя статуями, чьи осьминожьи головы оказались гордо вскинуты, как у гвардейцев возле двери в покои императора.
Бог первым проскочил мимо них, а я следом за ним влетел в очередной коридор. Он, в отличие от прочих, пострадал от переноса Башни. А может, тут уже давно всё было в таком состоянии. Левая стена и часть потолка обвалились, из-за чего пол оказался покрыт толстым слоем чернозема. Откуда он тут взялся? Хрен его знает! Но промчавшись мимо пролома в стене, я увидел, что за пределами коридора обосновалась чёрная жирная почва, словно проход был проложен под землёй.
Хеймдалль тоже обратил внимание на этот дивный фокус и просипел:
— Одни сюрпризы в этой Башне, и по большей части неприятные.
— Да, жизнь сегодня последовательна. Только дерьмо нам щедро подкидывает. Вот ложечка, вот ещё одна, а теперь нате вам и целое ведро, — протараторил я сквозь хрипы, вылетающие изо рта.
— Мы всё равно нагоним вас, презренные черви! — протрещала ворвавшаяся в коридор красотка, осветив его злым голубым светом. Она оторвалась от своих товарок и теперь одна преследовала нас. — Скоро я выплесну на вас весь свой гнев, который копила целую вечность! Последним, что вы увидите, будет моё радостное лицо! Ха-ха!
Она ликующе засмеялась самым странным смехом, который мне доводилось слышать. Он напоминал скрежет ржавого гвоздя по стеклу. Меня аж всего перекосило.