Как только на платформе появились другие пассажиры, хорошо одетые продавцы наперебой стали предлагать им бокалы игристого вина, апельсины из плетеных корзин и шелковые шарфики.
— Ну, увидимся теперь в Лайонсгейте, — сказал отец. Уилл кивнул, не желая показывать свою обиду.
— Мы долго будем стоять? Я хочу тут прогуляться.
— Возвращайся до шести, это время отправления. И берегись карманников.
Уилл глянул на часы. В его распоряжении оказалось целых четыре часа — вполне достаточно, чтобы найти Марен. Он торопливо похлопал себя по карманам, чтобы удостовериться в наличии блокнота и нескольких карандашей.
К этому времени множество пассажиров первого класса вышли на улицу. Они прогуливались вдоль состава, дыша воздухом. Возле вагона-мавзолея уже собралась толпа, и Уилл задержался, чтобы разглядеть его. Он был черный, как ночь, по всем углам шел кованый металлический орнамент. Размером вагон-мавзолей был с обычный товарный вагон, но производил при этом впечатление невероятной толщины и мощи. Легко верилось в то, что он сварен из крейсерской стали. Замысловато украшенный, словно обросший ракушками, он и правда выглядел так, будто его извлекли из океанских глубин.
— Смотрите внимательно, дамы и господа, — говорил охранник, стоявший по другую сторону бархатного разделительного шнура. У него было квадратное красное лицо, и выглядел он сильным, хотя под пиджаком и скрывалось порядочное брюшко. — Держите дистанцию, пожалуйста, иначе вы получите неприятный шок.
Он указал на предостережение, большими белыми буквами выведенное в нижней части вагона:
Как бы поставив акцент на его словах, на крышу вагона-мавзолея села ворона. Раздался резкий щелчок, что-то вспыхнуло, и мертвая птица упала на гравий. Несколько человек, охнув, отступили.
— Это всего-навсего защита от вандализма, — зевая, объяснил охранник.
На изображенном на боковой стенке вагона надгробном камне написано:
— Неплохая гробница, — сказал человек в кондукторском комбинезоне и фуражке, — для старого погонщика рабов.
У охранника округлились глаза.
— Ты его знал?
— Работал на него подрывником в горах. Он скорее бы на смерть послал человека, чем разрешил бы минуту потерять. Рабочим, как мы с тобой, он никогда не был.
Охранник ничего не ответил. Кондуктор предложил ему сигарету, и тот ее взял.
Уилл подумал было зарисовать вагон-мавзолей, но слишком спешил найти Марен. Наверняка ей тоже было любопытно поглазеть на эту ярмарку. Смех, возгласы и музыка манили Уилла, как пение сирен, и он нырнул в толпу.
Сразу за платформой настырные мальчишки торговали теплыми булками и сидром. Беззубый продавец сунул Уиллу в руки кулек с засахаренным миндалем, и Уилл решил, что проще бросить мелочь в кружку продавца, чем отказаться. Кто-то играл на аккордеоне. Стоя рядом с телегой, какой-то фермер называл свои яблоки и груши лучшими в стране. Группа молчаливых монахов в коричневых рясах раскладывала сырные головы на перевернутом деревянном ящике.
Уиллу нравилось шумное бурление толпы. Он шел и шел, ища глазами Марен, но вдруг понял, что она вряд ли будет одета в тот же костюм, в котором выступала накануне вечером. Воспоминание о ее стройных ногах кинуло его в жар. Как мог он найти ее в этой беспокойной массе? Он проходил рядом с третьим классом и видел, как из «Бесконечного» на улицу высыпался целый маленький город. Возможно, впрочем, Марен тоже искала его.
— Моча сасквоча! — орал продавец из-за своей доски-прилавка. — Такой нигде не найдешь!
Уилл попытался обойти его стороной, но глаза продавца перехватили его взгляд.
— Юный сэр! Тебе отдам по хорошей цене!
Он достал из-за прилавка бутылочку. Уилл уставился на свои ботинки, чувствуя, что просто пройти будет невежливо. К тому же торговцу удалось разжечь его любопытство.
— Зачем она? — спросил Уилл.
— Зачем она? — изумленно воскликнул продавец. — Сынок, тут не город. Не знаю, куда ты едешь…
— В Викторию, — ответил Уилл.
— Вот видишь! Этот остров кишит медведями, горными львами и чем похуже. — Он взболтал бутылочку. — А здесь твоя защита. Это настоящая моча самца сасквоча. Добыта с риском для жизни! Чуть капнешь на себя — и все звери будут держаться на расстоянии. Станешь неприкасаемым!
— А как достали эту мочу? — не смог удержаться от вопроса Уилл.
— Ох, сынок, это сделали настоящие храбрецы. Бесстрашные люди. Ты ведь не видел сасквочей близко.
Уилл промолчал.
— Но если ты из города не собираешься вылезать, — заметил продавец, разглядывая одежду и обувь Уилла, — тогда тебе в ней никакой надобности.
— Вообще-то я видел одного, — ответил Уилл. Продавец, прищурившись, оглядел его снова.
— Значит, хочешь купить…
— Я возьму флакончик.
— Моя цена — всего один доллар.
Моча стоила дороговато, но Уилл подумал о трудностях ее добычи — если, конечно, в флаконе не плескалась простая колодезная вода, — нашел в кармане монеты и заплатил.
— Ну, держи, — заулыбался продавец. — Используй с умом.
Отойдя подальше, Уилл не удержался, вытащил пробку и, понюхав жидкость, отдернул нос. Воняло ужасно, прямо как от скунса, и по телу пошли мурашки. Заткнув флакончик пробкой и обернув его носовым платком, Уилл аккуратно засунул его в нагрудный карман.
Взглянув на часы, он обнаружил, что ходит уже час. Ноги побаливали. Он был уже у вагонов с переселенцами, вокруг которых продавали всевозможную еду и одежду. Народ шумно торговался за картофель, сапоги, спиртное и бекон. Женщина в грязном переднике свернула голову курице и тут же начала ощипывать ее. На жаровне шипели и лопались колбасы, кипели кастрюли с супом. Запахи обволакивали Уилла, как пар локомотива.
У одного из прилавков он заметил разговаривавших мальчика и девочку его возраста. Они выжидательно склонились друг к другу, и через минуту он уже увидел их целующимися, а потом — смеющимися от смущения. Их пальцы соприкасались.
Уилл пошел быстрее. Где же Марен? Мир здесь очень отличался от надушенного покоя первого класса. Ухо улавливало дюжину разных языков, и Уилл понимал, что это ему нравится. Проходя мимо одного из прилавков, он приметил весьма скромный выбор товаров: ржавый штопор для бутылок, компас с трещиной на стекле, несколько индейских наконечников для стрел и пару очков с тканью вместо линз.
— Зачем они? — не смог он удержаться от вопроса.
Только теперь Уилл увидел белые от катаракт глаза торговца. Они смотрели сквозь него, но продавец, по-видимому, точно знал, о чем спрашивал Уилл.
— Они для маскега, — только и ответил он.
Уилл почувствовал тот же холодок, что и накануне вечером, когда мистер Дориан употребил это загадочное слово. О маскеге он знал лишь одно: дорогу через него проложить было практически невозможно. Болото засасывало гравий и сталь, а однажды и вовсе исчез целый поезд. Отец рассказывал ему о рабочих, от отчаяния прыгавших в трясину, чтобы никогда оттуда не вынырнуть.
— Но как они действуют? — спросил Уилл, беря очки в руки.
— Надень их.
Уилл поднес очки к лицу. Ткань была очень тонкой — сквозь нее были видны очертания предметов. Человек перед ним казался бледной тенью.
— Ты видишь мои глаза? — спросил торговец.
— Нет.
— Это хорошо. Не надо тебе видеть глаза болотной ведьмы.
Ошарашенный, Уилл поспешно снял очки.
— Болотной ведьмы?
— Она живет на северном берегу озера Верхнего. Пути проходят прямо там. Если ты поглядишь ей в глаза, будет поздно.
— А что случится? — спросил Уилл.
— Да она тебе просто кивнет. И тогда уже не поможет, если ты отведешь глаза, потому что, когда ты опять глянешь, она уже будет ближе.
— Но я-то буду в движущемся поезде, — нервно усмехнулся Уилл. — Она что, на метле за мной погонится?
— Не нужна ей метла. Она с тобой поедет. — Продавец улыбнулся, обнажив черные пеньки зубов. — Когда встретишь ее впервые, она будет стоять у рельсов. Но в следующий раз она уже будет сидеть в поезде, прямо рядом с тобой.
Уилл почувствовал, как по шее поползли мурашки.
— Тихо будет сидеть, спокойно, а ты ни двинуться не сможешь, ни звука издать. Да если б и смог, не помогло бы, потому что только ты ее видишь, больше никто. Ты сидишь и двинуться не можешь, и тут она наклоняется, медленно так, и шепчет тебе в ухо.
— Что шепчет? — спросил Уилл, не заметив, что и сам перешел на шепот.
— Говорят, всем разное. Только некоторые, послушав чуток, встают, идут на платформу между вагонов и прыгают вниз. Одни под колеса попадают, другие с насыпи скатываются прямо в болото.
— Ничего себе история, — пробормотал Уилл.
Продавец в ответ лишь пожал плечами, и Уилл купил очки.
Солнце вышло из-за облаков, и вдруг стало жарко. Уилл пошел дальше, ища Марен повсюду, но начал понимать, что это безнадежно: вокруг толпилось слишком много народу. Он купил у торговца газированный яблочный напиток, и тот оказался настолько освежающим, что мальчик следом купил и вторую порцию.
Рядом с рельсами человек в кондукторском комбинезоне зазывал прохожих:
— Всего пять центов! Пробегите по крыше «Бесконечного», лучшего и длиннейшего поезда в мире!
Двое кондукторов бегали туда-сюда по крышам двух товарных вагонов, без всяких усилий перепрыгивая зазор между ними. Уилл не был уверен, что кондуктор на земле знал о том, что происходило наверху, но здесь, на стыке вагонов переселенцев с грузовыми, мир, казалось, был устроен совсем иначе, чем в салонах первого класса.
— Кто хочет попробовать? — кричал кондуктор.
— Я хочу, — словно со стороны, услышал Уилл собственный голос.
Марен найти никак не получалось, но с крыши мог открыться лучший обзор…