– Я пришёл торговать, – сказал он господину с журналом.
Тот повёл мохнатой бровью и ухмыльнулся:
– Что ж, пришёл так пришёл. Оплати пять аспров пошлины за временное торговое место и столько же за присягу эмпароту.
Он кивнул на сидевшего рядом с ним человека с большой круглой башкой. Филь достал из кармана свой единственный золотой.
– Мы принимаем и серебром, – удивленно сказал господин, но живо смахнул золотой со стола. – Как твое имя и откуда ты?
– Филь Фе из Катаоки.
Господин записал имя в журнал и указал на эмпарота:
– Принеси ему присягу.
Круглая башка взял мальчика за руки, отчего у того сама собой нарисовалась в голове сцена в Большой гостиной Хальмстема, когда его приняли в семью.
– Он тот, кем себя называет, – произнес эмпарот тонким голоском. – Он в своём праве.
Господин за столом тут же спросил Филя:
– Чем гарантируешь свою кредитоспособность? Ты держишь какие-нибудь счета у нас?
– Нет.
– Что ж, тогда записываем «имуществом семьи». Поставь здесь своё имя!
Филь послушно накарябал изношенным пером своё имя в указанной графе.
– Ну а теперь, когда все формальности закончены, – удовлетворённо разглядывая подпись, сказал господин, – расскажи мне, чем ты собрался торговать.
– Солью!
Господин удивленно повёл бровями:
– Интересно, где ты её возьмешь… Шахты завалены, груз из Тайдеры разметало по морю. Идёт ещё караван из Атли, но он прибудет только через месяц. Не с её ли помощью ты привезёшь соль? – спросил он, показав на конический кошелек с Открывающим Путь, висевшим на поясе Филя. – Неужели умеешь зажигать?
– Умею, – соврал Филь, не моргнув глазом, пропустив мимо ушей первую часть вопроса.
– Интересный ты гость, – сказал на это бровастый господин. – Что ж, можешь начинать. Я уступлю тебе стул, чтобы тебя было лучше видно!
Филь залез на предложенный ему стул, глубоко вздохнул и, не теряя ни секунды, прокричал, задрав руку:
– Продаю пять мерных бочек соли по тысяче империалов! Пять бочек первоклассной соли с поставкой в три дня!
Он мгновенно приковал к себе внимание зала. Под многочисленными взглядами умудренных жизнью торговцев мальчик готов был спрыгнуть со стула и бежать, но лишь улыбнулся во весь рот и повторил предложение.
– Покупаю! – раздалось в гробовой тишине.
Один из продавцов соли, высокий юноша с неприятным лицом, подбежал и вручил Филю клочок бумаги с условиями сделки. Тот нацарапал ответную на таком же клочке, который с кусочком угля подал ему из-за спины господин с бровями. Начало было положено.
Поместив проданные бочки в угол сознания, который у Филя в торгах занимался подсчётом объёмов, как учил отец, он заорал пуще:
– Продаю еще пятнадцать по девятьсот двадцать!
– Кто он такой, откуда этот новенький? – раздались возгласы в зале.
Партию купил тот же юноша. Едва успев вручить ему расписку, Филь крикнул снова:
– Тридцать по восемьсот пятьдесят! Тридцать пять по восемьсот двадцать!
Шум усилился. Здесь собрались не дураки, и многие сообразили, что на руках Филя огромная партия. Одни покупатели, кому была нужна соль, принялись выжидать более низкой цены, другие же, боясь, что товар быстро кончится, стали торговаться. Поднялся гам.
– Откуда ему столько взять? Это обман! – закричал второй юноша из тех двоих, кто продавали соль, когда зашёл Филь.
– А тебе какая разница, коли его допустили? Значит, всё по закону, а не обеспечит поставку – отведает кнута! Есть у него соль, нет соли, ты ничем не рискуешь!
Остальные торговцы очнулись ото сна и тоже включились в продажу. Филь, однако, предлагал несуществующую соль в таких количествах и по таким ценам, что вводил продавцов в соблазн, и те, вместо того, чтобы продавать, начинали покупать.
Филь продавал всё ниже, а счёты в его голове непрерывно щелкали. Если сделка не совершалась быстро, он снижал цену. Главное было не вылезти за двести бочек – количество, которое, пусть с трудом, помещалось на их с отцом корабле. Сами бочки должны быть такие же, принимая во внимание размер меры на рынке и разницу в цене за неё и за бочку. Не прошло четверти часа, как Филь продал половину корабельного груза.
– Да этот малый собрался нас всех завалить солью! – хохотнули в зале в одну из передышек, когда мальчик обменивался с покупателем расписками. – Смотри, не отдашь обещанное, отправят в Алексу, тут с этим просто!
– Двадцать по восемьсот! – не сильно прислушиваясь к зловещим прорицаниям, вновь принялся выкликать Филь свои предложения.
Рынок насыщался, требовалось торопиться.
– Еще пятнадцать по семьсот шестьдесят… семьсот пятьдесят… семьсот тридцать… семьсот… шестьсот пятьдесят… – продолжал он безжалостно скидывать цену. – Сделка!
Последние бочки были проданы. Филь выдохнул и утёр пот со лба. Голова его пухла от цифр. Невозможно было сразу определить, сколько удалось нажить, но приблизительная сумма выглядела столь значительной, что Филя невольно пробрал страх. На эти деньги он может не меньше сотни раз съездить Почтовыми до Хальмстема.
– А теперь, малый, делай отсюда ноги, – раздался за его спиной шёпот бровастого господина. – Пока тебя с этими расписками здесь не удавили!
Сообразив, что он прав, Филь спрыгнул со стула и, будто по делу, направился в угол павильона. Там он повернул и шмыгнул на улицу. Небо снаружи оказалось затянуто облаками, заметно похолодало. Понимая, что не стоит тратить время вытаскивать из-под павильона камзол с плащом, Филь, как был в одной рубашке, понёсся от рынка вглубь городских улиц. Ему приходилось удирать от портовых грабителей, и он знал, что главное – побыстрей запутать следы.
Эта часть города была не такая просторная и понятная, как та, на которую выходил замковый мост. Улицы здесь были тесные, кривые и петляли как хотели. Дома были хоть и каменные, но новизной и ухоженностью не радовали. Всё тут было старое и запущенное, а местами сильно вонючее.
Филь понял, что перехитрил сам себя, пустившись в бегство по незнакомым местам, когда увидел, что уже дважды пробежал мимо одного и того же тупика. Мальчик притормозил, чтобы оглядеться, шагнул в тупик, посмотрел на поднимающиеся вверх стены домов и повернул назад.
Дорогу ему преградили двое, которым он сегодня испортил дело. Филь попятился, они шагнули следом.
– Ты совсем нас загнал, – сказал тот, кто обменивался с Филем расписками. – Отдавай обязательства, а то уже никаких сил нет бегать за тобой!
Второй, оглянувшись, шагнул ближе и произнёс спокойным тоном:
– Откуда ты появился, недоносок? Ты сорвал нам всю операцию. В это время у мыса Бока скверная погода, там мышь не проскочит, так что оставалось только устроить на шахтах завал – и можно собирать денежки. А тут появился ты. Ты стоил нам десять тысяч золотых, поэтому или вернёшь нам свои обязательства, или тебе не уйти отсюда живым.
Спокойствие его голоса не обмануло Филя – перед ним стоял тать. Похуже, пожалуй, чем даже тот, с которым мальчику довелось встретиться в ночном лесу. Вон как невозмутимо говорит о заваленных шахтах! Но расставаться с заработанным у Филя не было желания. Загнанный в тупик, не имея выхода, он оскалил зубы. Пусть только сунутся, и он откусит кому-нибудь из этих двоих нос или ухо.
– Ах ты, волчонок, ещё скалишься! Ну берегись!
За спинами грабителей, хромая, прошёл человек. У Филя забилось сердце в надежде на спасение. «Оглянись!» – беззвучно взмолился он, и человек остановился.
Узнав мосластую фигуру, Филь чуть не подпрыгнул от радости. Удивлённые его улыбкой, грабители обернулись.
– Желаете познакомиться с Детской Службой? – поинтересовался у них Ирений. – Они живо научат вас, как детей обижать.
Сухая подтянутая фигура не произвела впечатления на разбойников.
– Ты, что ли, нас туда сведёшь? – ехидно спросил один.
– Я пока раздумываю, – ответил Ирений. – Знакомить вас с ними мне жалко – может, так удастся образумить.
– Это как же? – спросил второй с вызовом.
– Да вот так!
Кузнец махнул кулачищем, и разбойник оказался на земле. Другой не успел отвести потрясённый взгляд от недвижимого приятеля, как кузнец свалил и его.
– Пойдём! – сказал он Филю. – Как бы тут не оказался еще кто-нибудь поблизости.
Они поспешили из тупика, и кузнец повернул к центральной части города.
– Ирений, нам туда нельзя! – воскликнул Филь. – Нас там могут встретить… э-э, куда большие неприятности.
Кузнец искоса глянул на него и тут же окинул его более внимательным взглядом.
– Вот как? – сказал он останавливаясь. – А не связано это с тем, что на тебе сапоги, штаны и рубаха, подозрительно похожие на часть какой-то формы, а на поясе у тебя раковина с Арпонисом древнее самой Империи?
– Связано, – быстро кивнул Филь. – Но это долго рассказывать, а пока нам нельзя туда! – Он показал на замок, возвышающийся вдали. – А ещё мне надо в Унсет, я должен оказаться там до прихода «Зари Тайдеры», иначе я пропал!
Озадаченный кузнец спросил:
– Ты хоть знаешь, где это? Туда сутки добираться.
– Доберусь как-нибудь!
Ирений почесал в кудлатой бороде.
– Тогда идем-ка со мной! Сейчас мы поедим в одном безопасном месте, где ты всё по порядку расскажешь, а там придумаем, как тебе помочь.
Едва кузнец упомянул о еде, Филь осознал, что в самом деле голоден так, что у него подгибаются колени. Ирений взял его за руку, и они вместе зашагали вперёд.
В маленькой, незаметной с улицы таверне, поедая рыбу с кашей, принесённые миловидной хозяйкой с весёлыми глазами, Филь выложил Ирению всё, что произошло с ним с момента, как он очнулся в Катаоке.
Отставив кружку эля в сторону, кузнец пересчитал расписки и тревожно посмотрел на мальчика.
– У тебя здесь обязательств на целый корабль. Ты как собрался выпутываться, где ты возьмёшь столько денег?
Филь объяснил с улыбкой:
– Да деньги и не понадобятся! Любому капитану выгодно продать товар прямо со сходней, для него время – деньги, он живёт с оборота. Я отдам расписки, а он пошлёт своих людей к оптовикам сообщить, где забрать товар, сам же будет сидеть и только получать денежку. Всё, что мне нужно – скупить на корню его соль, а потом вручить ему расписки взамен оплаты. Он сэкономит время, а я получаю разницу!