– Он жизнь тебе спас, – между делом заметил кузнец сердару.
– Да, пусть просит что хочет, – ответил Лион, взбираясь на другую лошадь. – Тара, залазь сюда, мне нужна одна свежая лошадка. Я не собираюсь совать нос в Кейплиг.
Эша вдруг сделалась крайне раздражённой.
– А мы далеко? – спросил её Филь, соображая, что бы выпросить у сердара, пока тот не забыл о своём обещании. – И почему ты «Тара»?
– Потому что я – Эштара, – ответила она и тут же перешла на неприятный, как гвоздём по стеклу, голос, которым только она умела разговаривать. – Я сама прекрасно езжу на лошади! И я втрое легче тебя, а до Кейплига отсюда только два часа езды!
– Я видел, что умеешь, – ответил Лион. – Однако залазь!
Эша, пыхтя от злости, взобралась позади него на коня.
Лион глянул сверху на Филя.
– Ну, придумал?
– Меч, – ответил Филь и расплылся в улыбке – так ему понравилась его идея. Лиона перекосило:
– Сердары не раздают свои мечи!
Филь отметил про себя, что вот откуда у Эши такой голосок.
– А вас за язык никто не тянул!
Ирений расхохотался. Вскочив в седло, он протянул Филю руку, чтобы помочь, но тот ожидал ответа. Встретившись с ним глазами, Лион вздохнул. Эша тут же отстегнула от его портупеи на спине ножны одного из мечей.
Филь взобрался в седло позади Ирения, забрал у Эши меч и выдвинул его наполовину из ножен. Убедившись, что это настоящий серанд, он протянул его кузнецу:
– На! Это тебе за тот, который я сломал.
Не веря глазам, Ирений взял его, выдвинул лезвие, провёл по нему пальцем и задвинул обратно. Наблюдая, как меч исчезает под его плащом, Лион произнес хмуро:
– Теперь я понимаю, как этот малый оказался в вашей семье! Твоя мать точно так же любила ловить меня на слове, – бросил он Эше и дал такого шенкеля коню, что тот стрелой полетел вперёд.
Обременённые второй лошадью, скакавшей следом на поводе, Филь с Ирением догнали их, только когда Лион перешёл на мелкую рысь.
Эша кипела от негодования, её пронзительный голос разносился по всему лесу. Спор, видать, разразился, когда Лион пришпорил коня. А теперь, поняв, какой вулкан он разбудил, сердар старался утихомирить девушку, отвечая ей спокойно и добродушно. Соблюдая значительную дистанцию, Ирений придержал лошадь, но всё равно было слышно каждое слово.
– Зачем ты вообще к ней полез? – кричала Эша. – Ты должен быть понимать, что это ни к чему хорошему не приведёт!
– Но она мне так нравилась, – вздохнул Лион. – Да и я был ей совсем не противен.
– Ты не предупредил её, что ты сердар! – взвизгнула Эша в ответ. – Вы лучше других знаете, какие дети бывают у людей от сердаров, но ты промолчал!
– Да как-то времени не находилось. И потом, она была такая красивая женщина… Мне не хотелось разрушать её иллюзии.
– Ну да, ты предпочёл разрушить ей жизнь. Она уже была замужем за Фе, когда нарисовался ты, и она втрескалась в тебя по уши!
– Довольно несчастлива была, заметь… А потом всё наладилось.
– Она просто поняла, что теряет! Я родилась кривая и больная, она ждала тебя, а ты предпочёл гоняться за нергалами, куда ещё ей было деваться!
– И в конце концов мы всё-таки поймали одного.
– Папа, ты гонялся за ними ТРИ ГОДА!
– Это была утомительная гонка, да.
– Скажи ты ей, кто ты такой, и она бы не ушла от мужа!
Лион не сразу ответил, собираясь с мыслями.
– Детка, – пробормотал он.
– Какая я тебе детка! – вызверилась Эша.
– Тара, – вздохнув, поправился он, – когда уже кончится моя вина и начнётся твоя жизнь?
26
Удивительно, в какие дебри способно завести неленивого человека торжество воображения над интеллектом. Ещё удивительней, когда он раз за разом выбирается оттуда, приобретая больше, чем мог потерять…
Кипя от ярости, Филь взбежал на мост. Формы вестника у него не было, и в императорский замок его не пустили. Тогда, улучив момент, он проскочил между тяжеловооружённой стражей и как ветер понёсся знакомым путем. Вслед ему понеслись крики.
Он забежал в переднюю, где за столом сидел офицер, не успевший моргнуть, как Филь уже выбежал оттуда и помчался наверх по ступеням. Топот за его спиной послужил доказательством, что уйти так просто ему не дадут.
Спрятаться и переждать погоню Филь не желал – настолько его сотрясало от злости. Он успел подумать, что этот чёртов замок тоже надо бы разрушить и построить новый – больно много тут тесных коридоров и дверей, как едва не споткнулся, присев от ужаса, не сразу поняв, что в замке взвыл «Глас Сирены». В пустых коридорах, как из-под земли, появились толпы служащих, многие в военной форме, и самые сообразительные кинулись догонять Филя.
Его сгребли за капюшон, но он вырвался, оставив плащ в руках преследователей. Близость к цели добавила ему сил, и он стал на лету швырять себе за спину вазы и расписные горшки, попадавшиеся по пути на подставках. Брань и ругань повисли в воздухе. Филь был в нужном коридоре, безлюдном, с дорогими коврами, когда его наконец настигли и схватили за плечи, руки и воротник.
– Пустите, мне надо к императору! – закричал он, кусаясь и лягаясь.
Он забился в руках преследователей, за что получил затрещину, но не успокоился, а изогнулся и изо всех сил вцепился зубами в ладонь обидчика. Тот взвыл и шарахнулся к стене. С его руки ручьём потекла кровь.
Воспользовавшись возникшим замешательством, Филь снова рванулся вперёд. Он не помнил, куда именно ему надо, поэтому дёрнул на бегу ручку одной двери и успел крепко врезать по другой до того, как его окончательно свалили.
На шум в дальнем конце коридора появился высокий человек, одетый во всё чёрное.
– Вы что, травите здесь диких зверей? – осведомился он властно. – Что за крики? Кого вы там держите? – Он прищурился. – О, вы уже гоняетесь за детьми целыми декуриями? Не ограничивайте себя, бегайте сразу всей замковой стражей! Господин тесерарий, как я понимаю, уже здесь.
Филь замычал и задёргался, прижатый к полу дюжиной рук и коленей. Он не мог дышать, не то что повернуть голову, но он узнал голос – это был Клемент, господин секретарь.
Офицер, которому Филь отхватил зубами кусок ладони, доложил, нянча пострадавшую руку:
– Этот щенок быстрее велары, а кусается как шизарра! Мы гнались за ним от замкового моста!
Господин секретарь сухо заметил:
– Тогда, видимо, его и стоит поставить на охрану замка, господин де Хавелок. Идите и приведите себя в порядок, я потом с вами поговорю.
Офицер развернулся на каблуках. Вся его фигура выражала злость и обиду. И тут господин секретарь произнес негромко:
– Хотя постойте… Я, кажется, узнаю этого ребёнка. Господин де Хавелок, ваша служба будет оценена. Вы здесь первый человек, которому удалось удержать это чудовище от задуманного.
Довольный офицер быстро ушёл. Господин Клемент шагнул к группе солдат.
– Отпустите его, – скомандовал он. – Ты желал меня видеть? – спросил он Филя, распластанного на полу.
– Но господин секретарь! – возразил один из стражников.
– Отпустите, отпустите, – миролюбиво повторил господин секретарь и осведомился у Филя:
– Что тебе здесь так срочно понадобилось?
Едва солдаты слезли с него, Филь вскочил на ноги и завопил в лицо вельможи:
– Моё золото арестовано! Я не смог обменять и флорина! Это вы придумали или это новое изобретение Флава? Пусть мне вернут моё золото!
Жестом послав солдат прочь, господин секретарь нахмурил брови.
– Дам по губам, – скупо пообещал он. – Я знаю о твоих с ним… э-э, особых отношениях, но в обществе его следует величать «сир» или по должности – «господин император».
В личной же беседе хоть обзывайте друг друга, что он, кстати, и делает в последнее время. – Господин Клемент помрачнел. Подумав, он сказал: – Ладно, пойдём со мной! Не вечно же тебе быть таким…
Он повернулся и зашагал на длинных ногах к своему кабинету. Потирая набитую шишку на лбу, Филь пошёл следом. После того, что случилось в Старом Свете, он не думал сдаваться, даже если ему придётся перекусать здесь всю стражу вместе с господином секретарём и императором.
Красный как рак, он заскочил в мрачные застенки, служившие Клементу кабинетом, и плюхнулся по его приглашению в кресло напротив стола. Но, не в силах сдержать гнев, тут же воскликнул:
– Это против правил, так нигде не делают! Мне остаётся лишь расплавить его и перечеканить заново в империалы!
– Если ты это сделаешь, тебя живьём сварят в смоле, – опускаясь в своё кресло, невозмутимо заметил господин секретарь.
Филь передёрнулся. Его попытка узнать, чем это грозит, подтвердила его худшие опасения. Похожее наказание за изготовление фальшивых монет было на его родине. Филю стало тошно – все выходы казались перекрытыми.
– Это было придумано задолго до меня против таких умников, как ты, – произнес господин Клемент снисходительно, – иначе наша монетарная система давно превратилась бы в труху. Ты сделал деньги из воздуха и станешь теперь платить любую цену. А регулярный люд потом не сможет позволить себе ничего. Думаешь, мы это не проходили? Да уйма народу умерла во Вратах за эти века, таская на себе мешки с золотом!
Филь скривился. Это было против всех правил торговли и не умещалось у него в голове.
– Тебе этого не понять, ты необразован, – сказал ему господин секретарь.
– Да уж посообразительней многих! – вспыхнул Филь.
Господин секретарь иронично усмехнулся:
– Вот именно. Ты не умный, ты всего лишь очень сообразительный.
Этим он окончательно поставил Филя в тупик.
– Я умею читать, писать, считать, ковать, варить металл, знаю обычные и звёздные карты, могу даже проложить курс корабля! Что ещё нужно?
– Это не образование, – сказал господин секретарь. – Образование – это когда ты будешь знать, к чему ведут твои действия. Как это отразится на других людях.