Филь немедленно восхитился финансовым гением Флава. Госпожу Фе, судя по виду, рассуждения кузнеца испугали.
Нагнав страху, Ирений без паузы перешёл к тому, для чего его, собственно, позвали.
– Что ты собрался делать с Хальмстемом? – спросил он Филя. – Хочешь выжать из него доход?
– Будто ты не хочешь! Там и твои денежки тоже закопаны.
Ирений кивнул кудлатой головой:
– Тогда нам понадобится модель, с наскоку не возьмёшь. Помнишь, мы строили модель молота? Тут нужна такая же, только на бумаге…
Три головы – светлая, русая и чёрная со следами первой седины – склонились над столом, раздумывая, как лучше им сыграть в игру под названием «Хальмстем, не ведущий к разорению семьи».
28
Двадцать третьего мая 1344 года у Хальмстема появился формальный хозяин. Большего нонсенса Империя не знала за все девять веков существования Нового Света на тот момент…
– Сама читай свой Закон! – услышал Филь вопль Эши, проходя по коридору. – Могу процитировать: «Дети не собственность матери!»
«Как и отца», – добавил Филь про себя, заметив, что Эша подправила аргумент под свои нужды. Уже не в первый раз она лаялась на втором этаже с матерью.
– Мне шестнадцать, могу делать, что захочу! – последнее, что услышал он, входя в столовую.
Великое сидение закончилось, Ювеналий Петра собирал вещи. На очистившемся от книг столе лежал последний вариант купчей, которую оставалось переписать начисто. Господин Петра всю ночь менял в документе малозаметные тонкости вроде «не подлежит передаче» на «неотчуждаемый», оставленные им напоследок. Он отчаянно зевал и оттого выглядел просто старым человеком, а не столпом имперской юриспруденции.
Прений накануне уехал в Хальмстем. Строительные работы там должны были начаться со дня на день, и Флав посчитал за лучшее снова нанять кузнеца в замок. Новым Мастером Хальмстема должен был стать кейплигский префект Лерер, а его место переходило к пострадавшему от зубов Филя начальнику стражи Тиаго де Хавелоку. Таким образом, Лентола становилась важной дамой.
Филь прищурился от солнца, бьющего в распахнутые окна столовой. С улицы доносились возбуждённые голоса людей, расходившихся по домам после праздничной ночи, посвящённой дню смерти злодея Бергтора. Во времена правления сердаров Бергтор с помощью демонов попытался захватить Кейплигский замок, но сумел проникнуть только в Западную башню. Тогда полегло уйма народу, а злодея поймали и казнили. Филь на празднике не был, потому что пост у их дома был снят только сегодня.
– Господин Петра, – спросил он с порога, – а можно мне внести ещё одну поправку?
Старик повернулся к нему и вопросительно дёрнул головой.
– Я хочу избежать всех налогов, настоящих и будущих!
Филю не давала покоя мысль, что в купчей о налогах не было ни слова. И если завтра здесь введут новый хитрый налог-вроде местного детского – он решил вывернуться из-под него хотя бы с Хальмстемом.
Господин Петра одобрительно кивнул.
– Если закон в прошлом к чему-то снисходил, то в будущем это запретит, – медленно проговорил он. – Умно! Чем готов пожертвовать?
Филь выдал то, что пришло ему в голову этим утром:
– Приравняйте налоги за Хальмстем к арендной плате за Хранилище. Без всяких цифр, просто одно равно другому. Это заодно упростит купчую!
Господин Петра хмыкнул:
– Тогда Хранилище там будет находится бесплатно, ты это понимаешь? У тебя останется лишь обслуживание гарнизона плюс возможные ремонты за их счёт.
– Пока строится Хальмстем, я ещё что-нибудь придумаю, – ответил Филь. – А Флав на это точно купится!
Император Флав впрямь купился, но сначала он не поверил глазам.
– Столько денег псу под хвост? – поразился он, налагая резолюцию. – Как бы то ни было, а переделывать уже поздно. Клемент, заверьте подпись этого малого, и мы можем начинать тратить его деньги!
Господин секретарь не посмел ослушаться, хоть было заметно, что он чувствует себя некомфортно в отсутствие Ментора Эрке, который перегулял на празднике и болел с похмелья.
Заметив, как Филь, не скрывая радости, смотрит на подпись, господин секретарь спросил:
– Сир, вам такое его лицо ничего не напоминает?
Флав с подозрением уставился на Филя.
– Так, хитрая рожа, выкладывай, что скрываешь, – произнёс он с угрозой. – Не скажешь, натравлю на тебя эмпарота!
Сжав в ладони свой экземпляр купчей, Филь ответил, чуть не смеясь:
– Вы простили мне все будущие налоги за этот замок!
Флав сделал брови домиком, как делал всегда, когда не понимал сути. Секретарь Клемент с недоумением вперился в Филя:
– У нас нет налога на замки.
– Когда-нибудь будет. А Хальмстем – это о-очень дорогой замок! И когда-нибудь мы сполна отобьём себе потери на аренде Хранилища!
Филь не выдержал и засмеялся, счастливый тем, что главная бомба, а именно невозможность аннулировать купчую, осталась незамеченной. Клемент неверяще повёл головой – как можно так нагло вести себя в присутствии высшего должностного лица!
Флав выглядел очень довольным.
– Ну что ж, – потёр он ладони, – тогда за работу! – Он повернулся к Филю. – Ты, бездельник, чем собрался дальше заниматься? Клемент советует сунуть тебя в одну из школ Детской Службы, чтобы сделать из тебя человека, но я серьёзно опасаюсь за них, у нас этих школ не так много. А хочешь поехать в Хальмстем? Архитектор со строителями уже там. Езжай, поучишься строить!
Лицо Филя вспыхнуло.
– Правда? – не поверил он своим ушам. – Я буду строить?!
– Надо же тебя чем-то занять, пока ты не перекусал весь город от безделья. Можете отправляться туда хоть всей семейкой, только учти: жить там придётся в палатках.
Клемент вежливо кашлянул:
– Он умеет читать и писать, пусть займётся здесь делом вместо того, чтобы путаться там под ногами.
Флав рыкнул ни с того ни с сего, словно ему наступили на больную мозоль:
– Читать у нас учат, наблюдать – нет! А этот паршивец умеет, хотя думает не головой, а руками. Найди мне сотню таких, и я через пять лет пришпорю Империю не хуже, чем было при сердарах!
Клемент стушевался. Покончив с ним, Флав с разгону обрушился на Филя:
– Учти, тебе не избежать сурового наказания, если ты ещё раз ворвёшься сюда без приглашения, как в последний раз. Отправлю в Алексу!
– Алекса стоит пустая, – сдержанно напомнил Клемент.
– Пусть стоит, – отмахнулся Флав. – Хотя!
Глаза его вспыхнули, словно ему пришла в голову гениальная мысль.
– Чёрт побери, Клемент, а если мы… А ну, проваливай! – указал он Филю на дверь, и тому не пришлось два раза повторять.
Через три дня Филь прибыл в Хальмстем. Вместе с ним сюда приехали Эша и Габриэль. Когда показалась береговая черта, Габриэль ужаснулась, что ничего не изменилось с прошлого октября, но потом стало видно, что развалины уже очищены.
Неповреждённые блоки оказались сложены в одну сторону, разбитые – в другую. По сравнению с февралём, когда здесь останавливались Филь, Эша и Ирений, поубавилось палаток: вместо них в поредевшем от вырубки лесу напротив замка стояли пять срубов, потевших на солнце смолой.
Кузня, наименее пострадавшая, была уже восстановлена, из её трубы вился дымок. Рядом с ней возвышалось странное сооружение, похожее на сделанное из остатков парового молота. Увидев, как каменный блок оторвался от земли и поплыл по воздуху, Филь догадался, что Ирений переделал молот в подъёмный кран.
По сколоченному из брёвен временному мосту к берегу спускался юноша лет двадцати с чёрными волосами до плеч, держа под мышкой рулон бумаги. Черты лица его были сухие, сам он был поджарый, а когда открыл рот и сказал что-то одному из охранявших побережье солдат, Филь впился в него взглядом.
– Эй, ты откуда? – не удержавшись, крикнул он по-итальянски.
Оглянувшись, юноша направился к нему.
– Ты что, тоже итальянец? – спросил он, подходя. – А вы, синьориты, откуда такие красавицы?
Он поклонился Эше с Габриэль, и обе девицы заалели как маков цвет.
– Я из Неаполя, – ответил Филь и сделал паузу, не зная, как ему величать молодого незнакомца. – Вы… ты тоже оттуда?
– О, земляк! – Незнакомец энергично пожал Филю руку. – А ты как здесь очутился? Я – Андреа Триссино, меня наняли для постройки замка. Как вы тут живёте, матерь Божья, что случилось с этим местом? Я поджидаю семью владельца, должно быть важный господин. Меня предупредили, что он сегодня приедет.
Он проговорил всё это по-итальянски, но потом заметил, что Габриэль его не понимает, и рассыпался в извинениях уже на языке Империи. Эша, трудясь над испанским последние три месяца, лучше поняла его.
– Мы есть его владетели, – сказала она и представила Андреа всех троих.
На лице Габриэль отразилась досада, что это не она ответила. Глаза архитектора расширились.
– Вы настолько богатые? Святая Мадонна! – Однако он сразу скептически прищурился на их незамысловатые одеяния и три скромных сундука на песке. Невзрачную карету, на которой они приехали, уже отогнали в лес. – Ээ, непохожи вы что-то на богачей!
Габриэль сердито пихнула локтем Филя, который в Кейплиге обсмеял её попытки уложить с собой полный гардероб, сказав, что, кроме солдат и волков в лесу любоваться на неё здесь будет некому.
– А у нас нет ничего, кроме этих камней, – поспешил успокоить Филь. – Расскажи, как там в Неаполе!
– Вечером, сейчас завал работы, – сказал Андреа. – Надо ещё мои планы рассказать, в смысле, тебе и рассказать! – рассмеялся он. – Слышал, что требуется построить к зиме часть корпуса с казармами и подвести под крышу ваше Хранилище, но как вы это успеете, ума не приложу. Правда, ваш император обещал какой-то скрепляющий раствор собственного изобретения, он якобы поможет облегчить кладку.