Нам удается припарковаться в самом начале Ломбард-стрит, взбирающейся вверх по пологому холму крутым серпантином. В народе ее называют самой извилистой дорогой Америки. Узкие зигзаги дорожного полотна вымощены красным кирпичом и украшены цветами. Мы хватаем пироги – причем большую часть Энди доверяет Крикету, чем поражает меня до глубины души, – и бежим через два квартала по указанному адресу.
– Ты опоздал на десять минут. – Дверь открывает сурового вида женщина с гладко зачесанными назад волосами. – Клади их туда. И вытри ноги, – кричит она вслед Крикету, который проходит внутрь, ничего не видя за стопкой коробок.
Он возвращается, вытирает ноги и несет стопку обратно.
– Ноги у тебя еще грязные, – возмущенно восклицает женщина. – Давай еще раз.
Я смотрю на ее ковер. Крикет ничего не испачкал. Процесс повторяется, после чего мы составляем коробки в столовой, возле череды хрустальных графинов. Женщина окидывает нас с Крикетом недовольным взглядом, словно думая что-то вроде: «Эти подростки испортят мне всю вечеринку». Мы молча ждем, пока она выписывает Энди чек. Он мигом хватает бумажку и засовывает в задний карман.
– Спасибо. – Парень бросает на хозяйку быстрый взгляд. – И никогда больше мне не звоните. С вами неприятно иметь дело.
А затем уходит.
Женщина чуть не лопается от возмущения. По дороге к двери мы с Крикетом еле сдерживаемся, чтобы не расхохотаться.
– Ведьма, – бросает Энди, когда мы наконец его догоняем. – Мы еще должны рвать из-за нее жопу.
Крикет оглядывает себя со всех сторон:
– Надо было спрятать свои бандитские татуировки.
– Ну все, чтоб я еще раз пустил тебя в свой дом! – бурчит Энди.
Я держусь от хохота за живот.
– К слову о внешности. – Крикет поворачивается ко мне. – Я уже почти и забыл, как ты выглядишь на самом деле.
Смех тут же куда-то улетучивается. С того момента как Энди встал сегодня утром, у меня не было ни минутки, чтобы придумать что-нибудь интересное. Пришлось надеть джинсы и черную футболку. Одну из футболок Макса, если быть точной. Макияж я, конечно нанести не успела, а волосы распустила. Вообще-то я не ожидала, что меня сегодня увидит кто-то еще, кроме родителей.
– О! – Я скрещиваю руки на груди. – О, да! Это я собственной персоной.
– Тебе предоставляется редкая возможность наблюдать Лолу в естественном виде, – усмехается Энди.
– Знаю, – кивает Крикет. – Последний раз я видел настоящую Лолу только в первую ночь своего возвращения домой.
– Мне нравится быть разной, – парирую я.
– И мне это в тебе нравится, – говорит Крикет. – Но настоящая ты нравишься мне гораздо больше.
Я слишком смущена, чтобы ответить. Домой мы добираемся без приключений. Энди с Крикетом поддерживают беседу, а я пялюсь в окно, стараясь не думать о парне рядом со мной. Он занимает в комнате так много места. Эти длинные руки, тощие ноги. Ему приходится нагибаться, чтоб не биться головой об потолок, но с волосами ничего не поделаешь, они все равно до него достают.
Я пододвигаюсь ближе к окну.
Дома нас встречают теплый запах выпечки и виляющая хвостом Райская Бетси. Я обнимаю собаку за шею и вдыхаю ее запах. Думать о собаке гораздо безопаснее. Крикет предлагает помыть посуду, но Энди отказывается и тянется за кошельком:
– Ты сегодня хорошо поработал.
Крикет удивлен:
– Я не ради денег.
Энди все-таки протягивает парню несколько двадцаток:
– Пожалуйста, возьми.
Однако Крикет прячет руки в карманы:
– Мне пора домой. Я вообще-то собирался только принести посылку. – Он кивает на адресованную мне коробку, по-прежнему стоящую на полу.
На лице Энди появляется тревога.
– Ты звонил родителям? Они знают, где ты?
– О, все в порядке. У них сегодня насыщенный день, родители занимаются делами Кэл. Сомневаюсь, что они вообще заметили мое исчезновение.
Но Энди, похоже, все еще гложут сомнения. Его что-то беспокоит.
– Увидимся. – Крикет тянется к дверной ручке.
Энди делает шаг вперед:
– Не хочешь в следующее воскресенье съездить с нами в Мюир Вудс[28]? У нас планируется семейный выезд на природу. Ты сделаешь мне большое одолжение, если поедешь. Это самое малое, чем я могу тебя отблагодарить.
Мюир Вудс? Семейный выезд на природу? Что он такое говорит?
– Уф! – Крикет бросает на меня обеспокоенный взгляд. – Ладно.
– Здорово! – говорит Энди.
И он тут же начинает болтать про корзины для пикника, сэндвичи с авокадо, а у меня голова идет кругом. И дело вовсе не в семейной поездке на природу, а в… Максе.
– А как же воскресный завтрак? – вмешиваюсь я.
Бетси взвизгивает оттого, что я слишком сильно в нее вцепилась.
Энди поворачивается обратно ко мне:
– Завтра все в силе.
– Нет. Я про следующее воскресенье.
– А… – Энди словно только сейчас сообразил, о чем я. Хотя это неправда. – Перенесем на следующую неделю.
Отец прощается с Крикетом, и тот уходит. А я чувствую себя абсолютно раздавленной. Родители НИКОГДА бы не предложили Максу присоединиться к нам. А Макс, между прочим, мой БОЙФРЕНД. Что же касается Крикета… я вообще не знаю, кто такой Крикет! Как я буду объяснять все это Максу? Я же не могу заявить, что собираюсь на пикник с Крикетом Беллом. Я уже открываю рот, чтобы высказаться, но от ярости у меня перехватывает горло.
Энди со вздохом закрывает дверь:
– Слушай, а почему бы тебе не найти себе парня вроде этого?
Глава двенадцатая
– И Энди так сказал? – спрашивает Линдси. – Умереть не встать.
– Знаю. Можно подумать, стоит папе захотеть, и я сразу же побегу к Крикету.
– Ага, можно подумать, ты вообще бегаешь то к одному парню, то к другому. Периодически.
– Точно… точно…
На другом конце трубки повисает длинная пауза.
– Лола Нолан, пожалуйста, скажи мне, что не думаешь о Крикете Белле в таком ключе.
– Конечно же нет! Не думаю. Совсем.
– Потому что он разбил тебе сердце. И мы с тобой целых два года его ненавидели. Помнишь то письмо на шестнадцати страницах, которое ты сожгла у меня на заднем дворе? А церемониальное выкидывание розовой крышечки от бутылки в океан? – Да. Я все помню. – А твой бойфренд? Ты помнишь своего бойфренда? Макса?
Я хмурюсь, глядя на постер над кроватью. С него на меня хмуро смотрит Макс.
– Который бросает меня, чтобы поехать в турне?
– Он тебя не бросает. Прекрати разыгрывать драму, Нед.
Но на самом деле это так. Сегодня за завтраком Макс сказал, что Джонни уже договорился насчет концерта в Южной Калифорнии. И самое веселое в том, что он состоится в ночь на следующее воскресенье, так что Макс в любом случае не сможет прийти к нам на завтрак. Мне даже не придется выискивать себе оправдание.
– Я больше не желаю обсуждать парней, – заявляю я. – Может, лучше посмотрим «Шпионку»?
Нам с Линдси нравится определенный тип телесериалов: в них обязательно должно присутствовать раскрытие загадочных преступлений, а герои просто обязаны носить прикольные костюмы. Наши любимые: «Шпионка», «Мертвые до востребования», «Кукольный дом», «Ангелы Чарли» и «Мстители». Поскольку подруга счастлива составить мне компанию, остаток недели мы не обсуждаем НИКОГО из парней. Хотя я не перестаю о них думать.
Мой бойфренд Макс. Крикет. Макс. Крикет.
Как Энди удалось поставить меня в такое неловкое положение? Как у него получилось так мастерски использовать эту глупую семейную поездку? И еще меня угнетает мысль о том, что с тех пор, как Беллы вернулись, все важные события почему-то выпадают на выходные. Школьная неделя всегда тянется долго, но эта не идет ни в какое сравнение с остальными. Она просто бесконечная.
А работа? Лучше об этом не думать. Сколько я уже напечатала неправильных билетов, налила не тех напитков, которые заказывали. Сколько ненужных участков подмела! Я сбилась со счета. Даже Анна – моя самая добрая на свете кураторша и одна из самых близких подруг – не выдержала, когда в субботу я вернулась с обеда на двадцать минут позже, чем положено.
– Где ты была? Я тут чуть не умерла. – Она кивает в сторону столпившихся возле кассы людей, одновременно протягивая одному из посетителей сдачу, а следующему за ним – билет.
– Прости, я утратила чувство времени. Завтра меня ждет то самое…
– Вчера ты тоже опоздала. Бросила меня здесь одну. В лобби было человек шестьдесят, да еще с орущими детьми… А та старушка, которая прицельно чихала прямо на мое стекло, и, между прочим, делала это специально, и…
– Мне очень жаль, Анна.
Девушка в раздражении поднимает руку, показывая, что не хочет ничего слышать, и я чувствую себя просто ужасно. Я заходила в турецкий кофейный магазинчик, находящийся в соседнем квартале, чтобы немного взбодриться и отвлечься от мыслей. Но это не помогло.
Когда моя смена заканчивается и Энди привозит меня домой, дом Беллов погружен в темноту. Интересно, Крикет дома? Занавески в его комнате задернуты. Что я почувствую, если завтра он не придет? Облегчение? Или разочарование?
Я долго продумываю свой наряд. Если это должно случиться, я просто обязана выглядеть лучше, чем во время нашей последней встречи, но при этом не переборщить. Не хочу Крикета поощрять. Я выбираю красно-белый топ (мило) и джинсы (скучно). Но утром передумываю, поняв, что это не лучший выбор. Я дважды меняю рубашки и трижды – штаны.
И в итоге останавливаюсь на красно-белом платье с петелькой на шее, которое сшила из покрывала для пикника, оставшегося с предыдущего Дня благодарения. Дополняют образ красная помада и маленькие сережки в форме муравьев, как раз в тему. Плюс черные ботинки на платформе, потому что дорога обещает быть утомительной. Это самая спортивная обувь, которая у меня есть. Я расправляю платье, выпрямляю спину и торжественно спускаюсь вниз.
Никого.
– Привет?
Тишина.
Плечи тут же ссутуливаются.
– Какая польза от этой лестницы, если никто не видит, как я по ней спускаюсь? – ворчу я.