вешалась на Крикета. Что он теперь обо мне думает? Естественно, ничего хорошего. Я дважды ему звонила и отправила три эсэмэски с извинениями, но он ни разу не ответил.
– Как это похоже на Мистера Паиньку.
– Мистер Паинька? – спрашивает Сент-Клэр. – Кто это?
О, нет! Я произнесла это вслух.
– Я, – лгу я. – Мистера Паиньки больше нет.
Сент-Клэр вздыхает и переводит взгляд на настенные часы:
– Фантастика.
– Прости. – Я правда виновата. Мои друзья – Линдси, Анна и Сент-Клэр – были крайне терпеливы ко мне. Больше, чем я заслуживаю. Я рассказала Линдси о том, что произошло, но Сент-Клэр, а через него и Анна узнали о случившемся от Крикета. И я не в курсе, что он им сказал. – Спасибо за то, что поменялся местами с Франко. Я ценю это.
Опять это европейское пожимание плечами.
Следующий час мы работаем молча. С каждой минутой чувство вины все усиливается. Похоже, пришло время изменить свое поведение. По крайней мере, в кругу друзей.
– Ну, – говорю я во время очередного затишья. – Как прошла встреча с семьей Анны? Ее мама с братом приезжали на День благодарения?
Сент-Клэр улыбается, впервые с того момента, как оказался рядом со мной:
– Я сразил их наповал. Это была незабываемая встреча.
Я ухмыляюсь, а затем подчеркнуто вежливо наклоняю голову:
– Мои поздравления.
– Спасибо, – столь же серьезно отвечает Сент-Клэр. – Они остановились у моей мамы.
– Это… странно.
– Да нет. Мама у меня классная, с ней легко.
Я приподнимаю бровь:
– А где же вы, ребятки, живете?
– Там же, где и всегда, – с важным видом заявляет Сент-Клэр. – В наших крайне удаленных друг от друга общежитиях.
Я фыркаю.
– А как насчет тебя? – спрашивает парень. – Провела День благодарения со своим бойфрендом?
– О, нет!
Я рассказываю про трудности с Норой и занятость Макса, но мои путаные объяснения звучат лживо и неубедительно. На минуту воцаряется неловкое молчание.
– Как вы… – Я пытаюсь подобрать правильные слова. – Как вам с Анной это удается? У вас все так просто.
– Быть с Анной просто. Она моя единственная, та, кто мне нужен.
Единственная. Мое сердце замирает. Я думала, что Макс – моя половинка, но оказалось, что есть и другой. Самый первый.
– Ты в это веришь? – тихо спрашиваю я. – Что у каждого человека есть своя половинка?
В глазах Сент-Клэра появляется что-то неуловимое. Может, грусть.
– Я могу говорить лишь за себя, – отвечает он. – Для меня да. Я должен быть с Анной. Но есть вещи, которые приходится выяснять самостоятельно. Я не смогу ответить на этот вопрос за тебя, да и никто не сможет.
– О!
– Лола. – Сент-Клэр, не вставая, разворачивает кресло в мою сторону. – Я знаю, сейчас дела идут дерьмово. Так и быть, во имя дружбы я расскажу тебе кое-что. Если говорить начистоту, в прошлом году я прошел через нечто очень похожее. Когда мы с Анной познакомились, я встречался с другой девушкой. И мне понадобилось немало времени, прежде чем я нашел в себе силы предпринять решительные шаги. Тебе тоже придется сделать такие шаги.
Я сглатываю:
– И что это за шаги?
– Тебе придется перестать врать самой себе.
– Лола, ты выглядишь… другой.
На следующий день я стою у Макса в дверях без парика и модного макияжа. На мне обыкновенная юбка и простая блузка, а волосы – мои натуральные волосы – свободно лежат на плечах.
– Можно войти? – нервно спрашиваю я.
– Конечно. – Макс отодвигается в сторону, пропуская меня внутрь.
– Джонни здесь?
– Нет, я один. – Макс замолкает. – Твои папочки в курсе, что ты здесь?
– Они вообще не бывают в курсе, где я нахожусь.
Макс качает головой:
– Хорошо.
Я подхожу к дивану и беру с кофейного столика книгу Ноама Хомского, пролистываю несколько страниц и кладу обратно. Я не знаю, с чего начать. Мне нужны ответы. Я пришла, чтобы выяснить, он ли моя половинка.
Макс смотрит на меня со странным выражением, словно его беспокоит что-то еще, помимо моего внезапного появления. И от этого я нервничаю еще больше.
– Что? – спрашиваю я. – Что означает твой взгляд?
– Прости. Ты… выглядишь сегодня такой юной.
Мое сердце сжимается.
– Это плохо?
– Нет. Ты прекрасна. – И Макс улыбается своей великолепной полуулыбкой. – Иди сюда.
Макс плюхается на свой потрепанный диван, и я забираюсь к нему в объятия. Мы сидим в тишине. Он ждет, когда я заговорю сама, понимая, что я пришла сюда не просто так. Но я не могу подобрать слов. Я думала, что прийти сюда будет достаточно. Думала, что, как только его увижу, сразу все пойму.
Ну почему правду так тяжело разглядеть?
Я исследую его руку. Макс закрывает глаза. Я легонько поглаживаю мальчика в волчьей шкуре на изгибе локтя. Он издает тихий стон, и наши губы находят друг друга. Макс сажает меня на колени. Я не в силах сопротивляться неизбежному.
– Лолита, – шепчет он.
И все внутри меня все холодеет.
Макс ничего не замечает. Он поднимает мне блузку, и этого оказывается достаточно, чтобы прийти в себя. Я одергиваю ее вниз. Он смотрит на меня с удивлением:
– Что? Что случилось?
Я с трудом сдерживаю ярость в голосе:
– Которую, Макс?
– Которую что? – растерянно спрашивает он. – О чем мы сейчас говорим?
– Которую Долорес Нолан ты любишь? Меня, Лолу? Или Лолиту?
– И что это, по-твоему, должно значить?
– Ты прекрасно знаешь, что это означает. Ты зовешь меня Лолита, но бесишься, когда я не разряжена в пух и прах, когда выгляжу на свой возраст. Так которую ты любишь? Ту, которая постарше, или ту, которая помладше? – В голову приходит чудовищная мысль. – Или я вообще нравлюсь тебе только потому, что я маленькая?
Макс в ярости. Он спихивает меня с коленей и встает:
– Ты действительно хочешь это обсудить? Прямо сейчас?
– А когда настанет более подходящее время? Когда, Макс?
Парень хватает зажигалку с кофейного столика:
– Я думал, мы с тобой выше возраста. Думал, такие вещи нас не волнуют.
– Я просто хочу знать правду. Ты любишь меня? Или только мой возраст?
– Как ты, черт возьми, можешь такое говорить? – Макс швыряет зажигалку через всю комнату. – Раз уж ты забыла, позволь мне тебе напомнить. Это ты меня добивалась.
Я этого не хотел.
– Что ты подразумеваешь под словами «я этого не хотел»? Ты не хотел меня?
– Я этого не говорил! – рычит Макс. – О, я тебя хотел. Но парни вроде меня не созданы, чтобы бегать за девчонками вроде тебя, помнишь? Я не понимаю, каких слов ты от меня ждешь. Такое ощущение, что любой ответ будет неправильным.
Правда ошеломляет, словно болезненный удар в живот. Любой ответ неправильный.
– Ты прав, – шепчу я.
– Да уж, чертовски прав. – Повисает пауза. – Подожди. Прав по поводу чего?
– Правильного ответа нет. Его не существует. Все это не может закончиться хорошо.
Макс смеривает меня взглядом. Несколько секунд мы оба молчим.
– Ты же это не всерьез, – в конце концов говорит он.
Я заставляю себя встать:
– Думаю, всерьез.
– Ты думаешь?! После твоих родителей. После воскресного завтрака? Ты хоть представляешь, с чем мне приходилось мириться ради того, чтобы быть с тобой?
– Но это так! Ты не должен был мириться…
– У меня есть право выбора? – Макс подходит ко мне совсем близко.
– Да! Нет! Не знаю… – Меня трясет. – Я просто пытаюсь быть честной.
– О! Ты готова быть честной.
Я судорожно сглатываю.
– Если честно, – говорит Макс, – я понятия не имею, кто ты на самом деле. Каждый раз, когда мы видимся, ты уже другая. Ты врунья, фальшивка. Что бы ты о себе ни думала, что бы тебе ни говорили родители, в тебе нет ничего особенного. Ты просто маленькая девочка с кучей проблем. Вот что я о тебе думаю.
И в этот момент… на мои глаза опускается черная пелена.
– Любовь, – бросаю я. – Я думала, ты меня любил.
– Я тоже так думал. Спасибо, что все прояснила.
Я в ужасе отшатываюсь назад. На один короткий миг мне хочется броситься к его ногам и молить о прощении. Пообещать стать кем-то еще, стать одним человеком.
Макс скрещивает руки.
А потом… мне хочется ударить его в ответ.
Я делаю шаг вперед и оказываюсь с ним лицом к лицу.
– Знаешь что? – шиплю я. – Я лгунья. Мне нравится Крикет Белл. Ты прав. И я встречалась с ним все это время! И он был в моей спальне, а я бывала в его. И я хочу его, Макс. Я хочу его.
Он трясется от ярости:
– Выметайся! Вон!
Я хватаю сумочку и открываю входную дверь.
– Я больше никогда не хочу тебя видеть, – помертвевшим голосом говорит Макс. – Ты ничего для меня не значишь. Понятно?
– Да, – отвечаю. – Спасибо, что все прояснил.
Глава двадцать пятая
У меня кружится голова. Перед глазами мелькают яркие точки. Меня шатает. Пойти пешком или поехать на автобусе? Пешком или на автобусе? Я иду пешком. Да, пойду домой. Но потом я вижу автобус и каким-то чудом оказываюсь в нем, рыдая из последних сил. Хипстер с иронично закрученными усами разгоняет людей, освобождая мне место. Пожилой мужчина в бейсболке хмурится, а женщина в стеганой куртке явно собирается что-то сказать, но я отворачиваюсь, продолжая рыдать.
А затем я жму на звонок, выхожу из автобуса и плетусь вверх по холму. К дому. Такое ощущение, словно нечто разрывает мне живот, и грудь, и сердце. Как будто все внутренности вывернули наружу и выставили на всеобщее обозрение.
Как он мог? Как он мог говорить все эти вещи?
Как могла моя жизнь измениться так быстро и драматично? Минуту назад у нас все было хорошо. А в следующую… О, боже! Все кончено. Я хочу свернуться калачиком в кровати и исчезнуть. Не хочу никого видеть. Не хочу ни с кем говорить. Не хочу думать о чем-то или что-то делать.
Макс. Я хватаюсь за грудь. Трудно дышать.