жде. Нет никаких мыслей о лидерстве. И Аро знает это лучше, чем я.
Я наблюдала за лицом Аро, поскольку слова Гаррета осуждали его, я ожидала напряженного, нервного ответа. Но лицо Аро выражало то же вежливое удивление, будто показывая, что ему безразличен этот спектакль.
— Карлайл убедил нас, тех, кто прибыл ему на помощь, что ему не нужны воины, а только лишь свидетели. Эти свидетели, — Гаррет указал на Сиобан и Лиам, — согласились свидетельствовать, чтобы остановить правосудие Волтури, чтобы Карлайл мог представить доказательства невиновности Калленов.
— Но некоторые из нас задавались вопросом, — его взгляд упал на Элеазара, — если Карлайла, с его правдой, будет достаточно, чтобы остановить правосудие, то что сделают Волтури — защитят безопасность нашей тайны или защитят свою власть? Они прибыли, чтобы разрушить противозаконное создание или образ жизни этой семьи? Они могли быть удовлетворены тем, что опасности здесь нет? Что это всего лишь небольшое недоразумение? Или они действовали бы без оправданий со стороны правосудия?
— У нас есть ответ на все эти вопросы. Мы услышали это в словах Аро, в нетерпеливой улыбке Кайуса. Их охрана — только бессмысленное оружие, действующее так, как им скажут. Так что теперь появляются другие вопросы. Вопросы, на которые вы должны ответить нам. Кто управляет вами, кочевники? Вы действуете по сужой воле, вопреки собственной? Действительно ли вы свободно выбираете свой путь, или Волтури решают, как вам жить? Я приехал сюда, чтобы засвидетельствовать. Я остаюсь, чтобы бороться. Волтури ничего не стоит убить ребенка. Они ищут смерти нашей доброй воле.
Он повернулся, чтобы стоять лицом к древним.
— Вы за этим приехали, не так ли? Не надо лжи. Будьте честны в своих намерениях, так как мы честны в своих. Мы хотим защитить свою свободу. Или вы уходите или начинайте атаковать. Выбирайте, позвольте свидетелям увидеть истинную проблему, которую обсуждают здесь.
Гаррет снова обратился к свидетелям Волтури. Его слова имели влияние на них — это было заметно по выражениям их лиц.
— Вы можете присоединиться к нам. Если вы думаете, что Волтури позволят жить вам, после того, что вы увидели или услышали здесь, то вы ошибаетесь. Мы все можем быть уничтожены, — он пожал плечами, — но, с другой стороны, возможно и нет. Возможно, мы находимся на более твердой почве, чем они думают. Возможно, Волтури встретили, наконец, достойных противников. Я обещаю вам это, хотя если мы падем — падете и вы тоже.
Он закончил свою горячую речь, возвращаясь к Кэйт, после чего чуть заскользил вперед, приготовляясь к нападению.
Аро улыбнулся.
— Очень симпатичная речь, мой революционный друг.
Гаррет оставался готовым к нападению.
— Революционер? — проворчал он, — Против кого я восстаю, позволь спросить? Вы — мой король? Вы желаете, чтобы я был таким, же подхалимом, как и ваша охрана?
— Мир, Гаррет, — сказал Аро терпимо. — Я помню, когда вы родились. Вы всё ещё патриот, как я вижу.
Гаррет зарычал.
— Давайте спросим наших свидетелей, — предложил Аро. — Давайте услышим их мысли прежде, чем примем решение. Скажите нам, друзья.
Аро повернулся к нам спиной и направился в сторону возбужденных наблюдателей, которые передвинулись ещё ближе к краю поляны.
— Что вы думаете обо всем этом? Я могу уверить вас, что ребенок не то, чего мы боялись. Мы рискнем и позволим жить этому ребенку? Мы сделаем наш мир опасным, чтобы сохранить невредимой эту семью? Или вы считаете, что Гаррет прав? Вы присоединитесь к ним в борьбе против наших внезапных проявлений доминиона?
Свидетели встретили его пристальный взгляд с осторожностью на лицах. Маленькая темноволосая женщина, кротко смотрела на темного белокурого мужчину в стороне.
— Это наш единственный выбор? — внезапно спросила она у Аро. — Быть с вами, или быть против вас?
— Конечно, нет, моя очаровательная Макенна, — сказал Аро, будто ужасаясь этой фразе, тому факту, что любой может прийти к такому заключению. — Вы можете уйти, как это сделал Амун.
Макенна посмотрела на лицо своего помощника, он кивнул.
— Мы не приезжали сюда для борьбы. Она сделала паузу, выдохнула, затем продолжила. — Мы приехали сюда, чтобы засвидетельствовать. И наши слова — эта семья невиновна. Всё, чего требовал Гаррет, является правдой.
— Ах, — печально сказал Аро. — Я сожалею, что вы видите нас такими. Но такова природа наших обязанностей.
— Это не то, что я вижу, а то, что я чувствую, — помощник Макенны говорил высоким, возбужденным голосом.
Он поглядел на Гаррета.
— Гаррет говорил, что у них есть возможность распознавать ложь. Я также знаю, когда слышу правду, а когда ложь. — Он придвинулся ближе к Макенне, ожидая реакции Аро.
— Не бойся нас, друг Чарльз. Без сомнений, патриот действительно верит тому, что говорит. — Аро слегка хихикнул, и глаза Чарльза сузились.
— Это всё, что мы хотели сказать, — произнесла Макенна, — теперь мы уезжаем.
Она и Чарльз медленно двинулись в сторону леса, не поворачиваясь, прежде, чем оказались в листве деревьев. Один из незнакомцев последовал их примеру. Я оценила отвагу тех, кто остался. Правда, некоторые были слишком смущены, чтобы принять правильное решение. Но большинство, похоже, прекрасно знали, что происходит, и они выбирали нас. Я была уверена в том, что Аро тоже это знает. Он отвернулся и направился в сторону своей охраны. После чего он к ним обратился:
— Мы превзойдены по численности, мои дорогие, — сказал он. — Мы не можем ожидать помощи извне. Мы должны оставить этот вопрос неразрешенным, что быть спасенными?
— Нет, хозяин, — прошептали они в унисон.
— Защита нашей мировой ценности может пошатнуться, если нас станет меньше?
— Нет, — задышали они. — Мы не боимся!
Аро улыбнулся и повернулся к своим компаньонам, одетым в черные одеяния.
— Братья, — мрачно начал Аро, — есть кое-что, что мы должны рассмотреть.
— Давайте посоветуемся, — сказал Кайус нетерпеливо.
— Давайте посоветуемся, — Маркус повторил фразу своим безразличным тоном.
Аро повернулся и встал как можно ближе к другим древним. Они соединили руки, чтобы сформировать черный треугольник. Как только Аро сосредоточился на тихом совещании, ещё двое свидетелей исчезли в лесу. Я надеялась, что они сделают это быстро. Спокойно я отстранила руки Ренесми от своей шеи.
— Вы помните то, что я вам сказала? — слезы Ренесми хлынули из её глаз, но она кивнула.
— Я люблю вас, — прошептала она.
Эдвард наблюдал за нами свои глазами цвета топаза.
Джейкоб уставился на нас.
— Я тоже вас люблю, — сказала я, и коснулась её медальона, — больше, чем моя собственная жизнь. Я поцеловала её в лоб.
Джейкоб тревожно зарычал.
Я коснулась его и зашептала ему в ухо.
— Подождите, пока они полностью не отвлекутся от нас, а затем бегите. Бегите как можно дальше отсюда.
Лица Эдварда и Джейкоба были почти охвачены почти одинаковыми масками ужаса, несмотря на то, что один из них был волком. Ренесми коснулась Эдварда и он взял её на руки. Он сильно сжал её в своих объятиях.
— Это то, что ты скрывала от меня? — прошептал он, гладя её по голове.
— От Аро, — задышала я.
— Элис?
Я кивнула.
Его лицо искривилось от понимания и боли. Его лицо — копия моего собственного, когда я соединила подсказки Элис воедино вчера вечером.
Джейкоб успокоено заворчал.
Эдвард поцеловал лоб Ренесми и усадил её на плечи к Джейкобу. Она проворно взобралась к нему на спину, удобно устроившись между его лопаток. Джейкоб повернулся ко мне, его выразительные глаза были полны муки, грохочущие рычание разрывало его грудь.
— Ты единственный, кому я могу доверить её, — пробормотала я. — Я знаю, что ты можешь защитить её, Джейкоб.
Он вновь тихо зарычал, после коснулся моего плеча.
— Я знаю, — прошептала я, — я также люблю тебя, Джейкоб. Ты всегда был моим лучшим другом.
Слеза, размером с бейсбольный мяч скатилась по его щеке и упала в красновато-коричневый мех чуть ниже его глаз.
— До свидания, Джейкоб, мой брат… мой сын, — прошептал Эдвард.
Другие не обращали внимания на прощальную сцену. Их глаза неотрывно смотрели на черный треугольник, но я могла сказать с точностью, что они слушали.
— Надежды нет? — прошептал Карлайл. В его голосе не было никакого страха. Только понимание происходящего.
— Есть надежда, — пробормотала я. — Это должно быть так. Я знаю это. Я знаю свою собственную судьбу.
Эдвард взял мою руку. Он знал, что это и про него тоже. Когда я говорила про свою судьбу, я подразумевала и его тоже. Мы были половинками одного целого. Эсме тяжело задышала позади нас. Она двинулась мимо нас, коснувшись наших лиц, чтобы стоять рядом с Карлайлом и взять его за руку. Внезапно мы были окружены, наши свидетели, помощники, друзья тихо шептали прощания, говорили про то, что любят нас.
— Если мы переживем это, — прошептал Гаррет Кэйт, — я буду следовать за тобой, куда бы ты ни пошла, женщина.
— Теперь он говорит мне это, — пробормотала она.
Розали и Эмметт поцеловались быстро, но неистово.
Тиа ласкала лицо Бенжамина. Он бодро улыбнулся, поймал её руку и приложил к своей щеке. Я не успела разглядеть все сцены любви и прощания, потому что была внезапно отвлечена от происходящего давлением за пределом моего щита. Я не могла сказать, когда это началось, но было такое чувство, что это было направлено на края нашей группы. На Лиам и Сиобан особенно. Давление не нанесло ущерба, спустя какое-то время оно ушло. Не было никакого изменения в треугольнике, но, возможно, был какой-то сигнал, который я пропустила.
— Приготовьтесь, — прошептала я, — сейчас начнется.
Глава 38Сила
— Челси пытается разрушить нашу привязанность друг к другу, — прошептал Эдвард, — но она не может ничего нащупать, она не чувствует ее, — он мельком взглянул на меня, — Это ты ей мешаешь?