— В ванной, — ответила Элис, — преимущественно жидкая пища плюс все эти штуки, связанные с беременность, о которых тебе лучше не слышать.
Я что-то промычал в ответ и продолжил неуклюже стоять посреди гостиной, перекачиваясь с носков на пятки.
— О, восхитительно, — раздался за моей спиной недовольный голос. Я повернул голову и увидел Розали. Она вышла из ванной, аккуратно неся Беллу на руках, — Я сразу почувствовала, как завоняло.
И точно также как в прошлый раз на лице у Беллы появилось такое выражение, как у ребенка в рождественское утро. Как будто я принес какой-нибудь потрясающий подарок.
И это, черт побери, было нечестно.
— Джейкоб, — вздохнула она, — ты пришел.
— Привет, Беллз.
Эдвард и Эсми одновременно встали. Я видел, как бережно Розали положила Беллу на диван. И я видел как, несмотря на это, Белла побледнела и задержала дыхание.
Эдвард легонько провел рукой по ее лбу. Он старался, чтобы это выглядело, как будто он убирает выбившуюся прядь волос, но жест был чисто докторский. Очевиднее было бы разве что градусник под мышку засунуть.
— Тебе холодно? — тихо спросил он.
— Я в порядке.
— Белла, ты же знаешь, что сказал тебе Карлайл, — вставила Розали, — не пытайся ничего приуменьшить. Это вовсе не помогает нам заботится о тебе как положено.
— Ладно, мне немного холодно. Эдвард, подай мне, пожалуйста, вон то шерстяное одеяло.
Я закатил глаза.
— Разве это не то зачем я здесь?
— Да ты же только что зашел, — сказала Белла, — после того как, могу поспорить, пробегал целый день. Отдохни немного. Не пройдет и трех минут, как я опять согреюсь.
Я проигнорировал ее и спокойно уселся на полу возле дивана, пока она продолжала раздавать мне какие-то забавные указания. На самом деле я даже не знал как… Она выглядела такой восхитительно хрупкой, было страшно не то что ее подвинуть, а даже прикоснуться. Так что я просто склонился рядом так, что моя рука лежала рядом с её, и аккуратно сжал её тоненькую ладонь. Потом с такой же несвойственной мне аккуратность обнял второй рукой ее крошечное лицо.
— Спасибо, Джейк, — произнесла она, и я почувствовал как по ее коже прошлись мурашки.
Я кивнул в ответ.
Эдвард неподвижно сидел на самом краю софы, у ног Беллы, его глаза неотрывно следили за ее лицом.
Само собой было бы тупостью с моей стороны надеяться, что в небольшой комнате, набитой монстрами с супер-слухом, бурчание моего живота останется незамеченным.
— Розали, почему бы тебе не принести что-нибудь из кухни для Джейкоба? — сказала Элис. Самой ее не было видно, так как она тихо сидела, прислонившись к спинке дивана.
Розали недоверчиво уставилась на то место, откуда доносился голос Элис.
— Спасибо, Элис, но, честно говоря, я бы не хотел, чтобы блондинистая даже рядом с моей едой проходила. Нет гарантий, что мой организм так же легко переносит яды как все остальное.
— Розали никогда не посмеет подвести Эсми, демонстрируя такое негостеприимство.
— Конечно нет, — самым сладким тоном ответила Розали, мгновенно заставляя уверится в обратном. Не прошло и секунды, как она выпорхнула из гостиной.
Эдвард вздохнул.
— Скажешь, если она реально что-нибудь отравит? — спросил я.
— Да.
И по некоторым причинам я ему поверил.
В течении какого-то промежутка времени из кухни доносился грохот посуды, и — что подозрительно — скрежет метала. Эдвард опять вздохнул, но на этот раз почти незаметно улыбнулся. Не успел я это обдумать, как в гостиной опять появилась Розали. Она услужливо улыбнулась и бросила мне на пол металлическую миску.
— Наслаждайся, дворняга.
По всей очевидности в прошлом это была чаша для смешивания, но ее дно было искусственно приплюснуто и вся она было погнута таким образом, что теперь отчетливо напоминала собачью миску. Мастерство Розали должно было меня поразить, как и ее внимание к деталям. На внешней стороне посудины ровными буквами красовалась надпись «Фидо».[7] Почерк превосходный.
И лишь только потому, что сама еда выглядела просто восхитительно, — огромный стейк и картофель с соусом, — я сказал ей «Спасибо».
Она фыркнула.
— А знаешь, как называют блондинок с мозгами? — и сам же продолжил, — золотистый ретривер.
— Я где-то это уже слышала, — холодно ответила она, больше не улыбаясь.
— Я буду стараться не повторяться, — пообещал я и принялся за еду.
Розали скорчила лицо в отвращении и закатила глаза. Потом она уселась в одно из кресел, взяла в руки пульт и начала щелкать каналами с такой скоростью, что различить картинки было просто невозможно.
Еда была отличной, разве что эта извечная вонь от вампиров. И то, у меня мелькнула мысль, что я начинаю привыкать. Ха. Не то, чего бы мне хотелось. Определенно.
Когда я закончил, и уже было подумал вылизать за собой миску, — чего только не сделаешь, чтобы позлить Розали, я почувствовал, как холодные пальчики Беллы начали перебирать мои волосы. Она небрежно пригладила их вдоль моего затылка и опять растрепала.
— Пора стричься?
— Ну да, ты становишься немного лохматым, — спокойно ответила она.
— Дай предположить, среди присутствующих есть люди, работавшие в лучших парикмахерских Парижа?
Белла захихикала.
— Вполне возможно.
— Нет, спасибо, — быстро вставил я, опасаясь, что она и вправду предложит мне сейчас постричься, — еще на пару недель потянет.
На пару недель… Мысли сами вернулись в привычное русло. Я попытался придумать, как бы повежливей спросить.
— М…так когда именно. э, ну, ты знаешь, день икс для маленького монстра?
Она непроизвольно сжала сильнее, чем обычно мои волосы, но ничего не ответила.
— Я серьезно, — продолжил я, — хочу знать, сколько я еще здесь пробуду.
Сколько здесь пробудешь ты, добавил я про себя, и повернулся к ней. Выражение лица у нее было задумчивое, между бровей залегла морщинка.
— Не знаю, — прошептала она, — то есть, не точно. Очевидно, что под девятимесячную модель я не подхожу. Ультразвук мы сделать не можем, так что исходить приходится только из того насколько большой живот. Обычно в этом месте, — она бережно прикоснулась к своему довольно внушительному животу, — должно быть около сорока сантиметров, к концу срока. По сантиметру в неделю. У меня уже сегодня все тридцать и каждый день прибавляется еще два, а иногда больше…
Каждый день за две недели. Ее жизнь стремительно ускользала от нее, как будто кто-то нажал на кнопку ускоренной перемотки. Так сколько ей оставалось дней, если считать до сорока? Четыре? Мне понадобилось время, чтобы вспомнить, как дышать.
— Джейк?
Я кивнул, неуверенный, что если начну говорить, сумею справиться с голосом.
Эдвард отвернулся, пока мы разговаривали, но он читал мои мысли, а я видел его отражение в стеклянной поверхности стены. И он был на взводе. Опять.
Забавно, но точные даты делают все только хуже. Понимать, что когда-то она уйдет из моей жизни и знать, когда именно это произойдет — абсолютно разные вещи. Я был рад, что Сэт уже все выяснил, и теперь у меня хоть была уверенность в том, что она никуда не уедет отсюда. Было бы невыносимо жить с мыслью, что в один момент они исчезнут и заберут один, два или три дня из этих четырех. Моих четырех дней.
А еще смешнее, что даже зная, что все кончено, чувства никуда не уходят, моя зависимость, те нити, которыми она меня связала, они никуда не деваются. Порвать, сломать все это казалось тяжелее, чем когда-либо.
Целую минуту я старался смотреть на Беллу со стороны, так, как бы, возможно, смотрел, если бы этой тяги не существовало. И я знал, что это была не игра воображения. Я нуждался в ней так отчаянно сильно, как никогда раньше. Из-за того, что она умирала? Или потому что я знал, что даже, если бы это было неправдой, она бы превратилась в кого-то или во что-то, чего бы я не узнал и не понял, — все еще лучший из предложенных сценариев?
Она дотронулась кончиками пальцев до моей скулы и там, где она касалась, кожа была влажной.
— Все будет в порядке, — ласково прошептала Белла. Плевать, что смысла в этих словах не было. Она сказала это так нежно, чуть на распев, также читают детям короткие стишки, чтобы они успокоились.
— Да, — пробормотал я.
Она снова прижалась к моей руке и положила голову мне на плечо.
— Я не думала, что ты придешь. Мне говорили и Сэт, и Эдвард, а я все равно не верила.
— Почему нет? — мрачно поинтересовался я.
— Здесь ты чувствуешь себя несчастным.
— Но я тебе нужен.
— Я знаю. Но я поступила несправедливо по отношению к тебе, когда попросила прийти. Могла бы и сообразить.
В комнате повисла тишина. Лица Эдварда по-прежнему не было видно. Он уткнулся взглядом в телевизор, на котором бессмысленно продолжали мигать картинки. Розали все щелкала и щелкала пультом, в левом верхнем углу экрана мелькнула цифра 600, и я подумал о том, сколько времени займет пролистать все каналы обратно до первого.
— Спасибо тебе, что ты здесь, — прошептала Белла.
— Могу я кое о чем спросить?
— Конечно.
Эдвард выглядел так будто совершенно забыл о нашем существовании, но он знал о чем я собираюсь спросить, и тем не менее не попытался выставить меня идиом.
— Почему ты хочешь, чтобы я был здесь? Сэт мог бы помочь поддерживать твою температуру, с ним уж куда легче, чем со мной. Но только когда я вошел, у тебя было такое лицо…как будто я самый важный человек во всем мире.
— Ты один из них.
— Это фигня, ты знаешь.
— Да, — она вздохнула, — прости.
— Так все-таки почему? Ты не ответила.
Эдвард по-прежнему смотрел в другую сторону, только перевел взгляд с экрана телевизора на окно. Его лицо в отражении было лишено каких бы то ни было эмоций.
— Это так…правильно, когда ты рядом, Джейкоб. Как будто вся моя семья вместе. Я имею ввиду, то есть, ты знаешь, у меня никогда не было большой семьи. А теперь как будто есть. Это необыкновенно, — ее губ коснулась легкая улыбка, — но это ощущение появляется только, когда ты рядом.