— Нет, все в порядке.
А теперь для уверенности:
— Ладно. И без юриста?
— Да.
— Хорошо, Джейсон. Тогда продолжим. Прежде всего, расскажи мне о себе.
— Ладно, мне двенадцать лет, в ноябре будет тринадцать. В сентябре перейду в восьмой класс.
Джейсон притих. Что еще он мог о себе рассказать?
— Увлечения?
Джейсон пожал плечами.
— Я мало чем интересуюсь, что-нибудь читаю, лазаю в Интернет, переписываюсь по электронной почте. У меня есть приятель в Австралии. Он живет в Мельбурне.
— Участвуешь в Интернет-форумах?
— Это подростковый форум, но я лишь слушаю, читаю. Имеется в виду, я ничего не предлагаю, не говорю.
— Стесняешься, ведь так?
Неуверенное движение головой.
— Наверное.
— Много времени проводишь в одиночестве?
— Вроде того. У меня есть младшая сестра. Ее зовут Эмма — приятная девочка, умная.
— Дружите?
— Не очень, думаю, мне нелегко завести друзей.
Джейсону уже не терпелось отвечать на вопросы о случившемся в понедельник, даже не смотря на то, что он немногое смог бы предложить мистеру Тренту, что очевидно его разочарует. В личных беседах он как всегда чувствовал себя некомфортно. И зачем им было нужно все, что он видел или не видел в тот день? Может, мистер Трент пытался определить, в какой степени Джейсон является свидетелем. Вопросы также открывали ему, насколько пустой на самом деле была его жизнь. Парням, ожидающим в другой комнате, в отличие от него, наверное, было, что рассказать — Джеку О’Ши или Тиму Конорсу, об их баскетбольных победах, например. А что может предложить он? Переписку с приятелем в Австралии или «что-нибудь читаю»?
— Какие книги ты читаешь? — спросил мистер Трент, будто прочитав его мысли.
— Разные, но мне нравятся детективы, страшные истории, Стивен Кинг, научная фантастика.
— Не имеешь ли ты в виду насилие на страницах этих книг? Там ведь люди убивают друг друга.
— Но это всего лишь книги, не реальность.
— А как насчет кино или телевидения? Любишь что-нибудь, где есть насилие? Триллеры, например?
Джейсон удивился. Он любил триллеры, но не до такой степени, чтобы сходить от них с ума. В этих вопросах подразумевалось, что он относится к насилию со своего рода фанатизмом, когда ему в руки попадает что-нибудь описывающее насилие.
— Мне нравится и многое другое, например, приключения — такие, как «Индиана Джонс» или «Звездные Войны».
— В них также присутствует насилие, не так ли?
— Не знаю, — он находил их мультфильмами, сказками, не имеющими отношение к реальной жизни. — Все это — нереально.
— Но эта нереальность тебя увлекает?
«Меня?» — удивился Джейсон, он никогда над этим не задумывался.
— Ты находишь какой-нибудь конфликт между реальным и нереальным?
Джейсон смутился, заерзал, пытаясь не показать свою неловкость и иссякающее терпение.
— Я не знаю, о чем вы, — сказал он.
Он почувствовал себя как в классе на уроке, когда учитель объясняет нечто из того, с чем он не согласен или, что он не хочет понять, нечто не помещающееся в его сознании. Именно это произошло в разговоре о реальном и нереальном.
— Думаю, что мы всегда отдаем себе отчет о том, насколько реально то, что произошло с тобой в тот или иной момент, или о том, что не может быть реальным, а всего лишь вымыслом, как во сне. Но ты никогда не отрицал того, что могло произойти с тобой на самом деле?
— Нет, — ответил он четко и выразительно. К чему он об этом спрашивает?
Тренту нужно был продолжать. Мальчик уже не был спокоен как раньше. Его руки устремились к лицу. Он начал чесать локти. Все говорило о его невинности и удивлении. Но его диспозиция в отношении фильмов, содержащих насилие, теперь была на магнитной пленке, и в дальнейшем могла быть использована.
Не желая больше доставлять этому мальчику дискомфорт, Трент поменял тактику.
— Теперь перейдем к тому, что было в понедельник. В тот день вы с Алисией трудились над пазлом, — он постарался избежать факт, что это был день ее смерти.
Джейсон кивнул чуть ли не изо всей силы.
— Расскажи, что было в тот день, Джейсон, чем в основном ты занимался, а затем мы перейдем к особенностям, и я помогу тебе вспомнить то, о чем, ты думаешь, не помнишь. Обрати внимание на игру, ладно?
— Конечно, — ожил голос Джейсона.
И Джейсон рассказал ему, как прошел тот день с момента, как он проснулся и позавтракал, съездил с матерью в район «Уай», о полднике и чисбургерах, о том, как после этого днем он пришел к Алисии, и они вдвоем выкладывали пазл, а затем вернулся домой. Он рассказал в точности все то, что уже рассказывал детективу.
Трент слушал, его глаза и уши приклеились к голосу мальчика. Его поза и наклон, его замечания, тело, наклоняющееся вперед, а затем заваливающееся назад в зависимости от словесных комментариев к уже сказанному. Каждый допрос, проводимый Трентом, заканчивал полным истощением, как сознания, так и тела. Он забывал обо всем, чтобы сконцентрироваться на допрашиваемом субъекте, впитывая и накапливая все детали, все нюансы и впечатления.
Также и сейчас на новом месте для допросов.
— Как ты себя чувствовал в понедельник?
— Как я себя чувствовал? — снова удивился Джейсон.
— Да. Тебе было весело, грустно, был ли ты чем-нибудь расстроен?
Джейсон снова почувствовал себя обеспокоено и тревожно, будто что-нибудь на самом деле было не так.
— Интересный вопрос, — ответил он. — Как я себя чувствовал… я думаю… наверное, в зависимости оттого, что видел и слышал в тот день.
В мозгу Трента зажегся красный свет. Мальчик мог только показаться столь простодушным и наивным. На самом деле он уже начал вести себя осторожно.
— Хорошо, например, тебя что-нибудь беспокоило, что-нибудь вызвало твое раздражение. Может, что-нибудь привлекло твое внимание.
— Понимаю, — ответил мальчик. — Но в тот день меня ничего не расстроило, даже наоборот, я был как раз в хорошем настроении, занятия в школе закончились, и больше не было подъемов по звонку будильника, домашних заданий… как вы сказали: весело. Что могло бы меня расстроить?
— Может быть. Посмотрим.
В глазах мальчика снова было подозрение.
- Теперь следуем дальше. Во-первых, ты сказал, что в тот день не видел никого. Сузим время вероятности наблюдения на период с конца ленча и до вечера, разделим этот период на две части: первая часть — вы играли с Алисией, вторая — то, что было после. В первой части ты был у нее дома, а во второй ты уже шел к себе домой. В первый период кого ты видел, а во второй — кого встретил?
Джейсон осознал, как жарко в помещении этого маленького тесного кабинета. Казалось, что с каждым следующим вопросом становилось все жарче. Он также осознал, насколько близко к нему сидит мистер Трент — их колени почти соприкасались. И вдруг еще оказалось, что мистер Трент намного выше. Он выглядел выше, чем в тот момент, когда Джейсон только вошел в кабинет. Тогда он не казался таким высоким, а теперь он возвышался над Джейсоном. Кроме всего у Джейсона появилось ощущение, что скоро все начнет крушиться, и земля уйдет из-под его стула.
Он не заметил никого, кто бы вызвал какое-нибудь подозрение.
— Как я сказал вам раньше, никого вызывающего подозрение я не видел.
— Но, Джейсон, мы ведь еще не знаем, как должен выглядеть кто-нибудь внушающий подозрение. Я не говорю о каком-нибудь блуждающем в переулке незнакомце. Мы уже установили факт, что никого такого там не было. Но я ищу какую-нибудь сомнительную натуру. Например, если взять аптекаря. Кто-нибудь знакомый, с которым ты имеешь дело у него в магазине, в аптеке. Сам для себя он не подозрителен. Но, предположим, ты его видел не в аптеке, а где-нибудь еще.
Заметив удивление на лице мальчишки, он объяснил:
— Скажем так: ты его видел за пределами аптеки в то время, когда он был за аптечным прилавком. Скажем, ты вдруг увидел, как он спешит через парк. Затем человек, который сам себя не подозревает, вдруг оказывается допрашиваемой фигурой. Его спрашивают, где он тогда был, и что он в тот момент делал, или куда в тот момент он шел. Вот то, что я ищу, — Трент сделал паузу. — Так, скажи, кого ты видел, когда шел к дому Алисии.
Джейсон почувствовал себя уверенней. Теперь он мог сказать мистеру Тренту, что он видел, и кого можно было бы заподозрить.
— Хорошо, я видел почтальона. Не знаю, как его зовут, но видел. Он не доставлял никакой почты на нашу улицу, но на Майн-Стрит я его видел много раз. Обычно он разносит почту по магазинам и деловым офисам.
— Где ты его видел?
— Он заходил в здание напротив маклерской конторы, а затем рядом со зданием, в котором находятся копировальные и печатные машины. Он нес связку писем и конвертов.
— Обычная ситуация, надо полагать? — надо было проверить, как этот мальчик воспринимает понятие «ситуация».
— Правильно, только ты не ожидаешь его увидеть там, где он обычно не бывает, но то, чем он тогда занимался, было его обычным делом.
— Замечательно, — заметил Трент.
И на лице Джейсона выплыла довольная улыбка. Хоть раз он нашел правильный ответ, даже если понимал, что это не приводит ни к чему и совсем не помогает следствию.
— Кого еще? — спросил Трент.
— И пару ребят из школы.
— Были ли они порознь или вместе? Имею в виду, ты видел каждого из них отдельно или обоих одновременно?
— Они шли вдвоем, толкая свои велосипеды, у одного из которых было спущено колесо. Они из моей школы, но я не знаю их имен…
— Они младше тебя, или твои сверстники?
— Младше, перешли в четвертый или пятый класс.
И вдруг Джейсон резко набрал в легкие воздух. Ему в голову пришла идея, оглушив его своей смелостью. В тот же момент он заметил, как глаза мистера Трента стали узкими, будто он как-то сумел разглядеть эту идею в голове у Джейсона. О чем подумал, и отчего ему сперло дыхание, он осознал лишь минуту спустя. Он мог что-нибудь совершить, что-нибудь подозрительное, после всего претвориться, что заметил кого-нибудь, кого никогда еще не видел. Ему был нужен кто-нибудь, чтобы мистер Трент, наконец, удовлетворился. Показать, что он встревожен?