ль». Все взяли. Дело идет. И хорошие деньги можно заработать. Будет у нас Маруся, будет мне помогать гнать смородиновую, будет навар. Мы с ней обеспечим твой «Славянский базар» и другие рестораны. Деньги ведь они не лишние.
– А когда делиться будешь?
– Ну не сразу. Дай дело сперва наладить, у меня ведь расходов уйма.
– Так чего ты хочешь, говори прямо!
– Девчонка хочет тебе кое о чем рассказать, что-то важное для тебя.
– Вот зануда, ей-богу. Приспичило тебе. Девку ей надо к себе пристроить. – Раздосадованный, он чуть не швырнул вилку и нож. – Ладно, поговорю. Откуда ты ее знаешь?
– Она давала мне на обмен вещицы.
– Какие?
– Принесла золоченый крестик, просила выпивки. Я дала ей за него бутыль смородиновой настойки.
– Хорошо, пусть она тебе помогает. Дальше?
– Ты поговори с ней, Коляша. Она тебе все расскажет. Но не забудь, что в первую очередь она нужна мне. Будет помогать.
– Вот заладила… Где она?
– Она у нас в доме, ждет внизу.
– Чертова баба, уже привела ее? – Николай Михайлович резко вскочил. – Ну проныра… Скажи ей, что скоро спущусь, пусть ждет. – Он допил остатки смородиновой и вышел из-за стола.
Маруся понравилась Николаю Михайловичу. Хорошая стать, глаза темные, не кривляется. Готова выполнять всю работу по дому и Зиночке станет полегче. А уж как начнут они вместе гнать смородиновую, так пол-Москвы ее купит.
– Все это хорошо, – согласился Николай Михайлович. – А какое дело ко мне?
– Вы не слышали, что Наперсток свалить хочет?
– Что это значит? Уехать из Москвы? – не понял Сабан.
– Да, он собрался уехать. Далеко-далеко от Москвы.
– А ломбард бросит?
– В том-то и дело, что хочет бросить. А нам куда? На улицу?
– Расскажи-ка лучше про охрану.
И Маруся рассказала Сабану подробности о ломбарде Мартынова: когда он его открывает, когда закрывает, какие замки, кто охраняет. Все эти подробности Мартынов то ли с большого бодуна, то ли по старческой глупости ему уже рассказал. Насторожило одно – Наперсток собирается отчалить навсегда. И золото заберет с собой. Значит, его надо опередить, подсказала ему Маруся.
Потом Маруся принялась говорить совсем о другом. Оказывается, по ее словам, легавые нацелились на Хамовники. Уже шастают по улицам, некоторые фартовые ищут себе якобы угол, а на самом деле собирают сведения о жителях и возможных членах банды Сабана.
– И что дальше? – обеспокоенно спросил он.
– А дальше они спрашивают… – Девица замолчала.
– Меня, что ли? – не выдержал и рявкнул Николай Михайлович.
– Да, – утвердительно закивала головой Маруся. – Они ищут Сабана, главаря банды…
Он оторопело молчал, не знал, как ему реагировать на эти слова.
– Для чего ищут-то? – неожиданно вырвалось у него. От нахлынувшей злости он сжал кулаки.
– Говорят, у него есть подпольный ломбард.
«Встреча» на Николаевском
Встречать опоздавший питерский поезд собралось много народу. Каланчевская площадь гудела, как встревоженный улей. Ругались из-за свободного места извозчики, толкались носильщики, гремели жестяными кружками разносчики воды и съестной снеди. Сергей смотрел на всю эту суматоху и начинал понимать, что разглядеть в разношерстной толпе неизвестно как одетого питерского Артиста будет совсем непросто. Тут своих-то не отыщешь. Настоящий муравейник. Через пару минут он определил, что самое лучшее место для наблюдения за прибывшими – главный вход. Здесь люди двигались более или менее направленно, не было среди их ни носильщиков, ни разносчиков. Но вот что сильно озадачило Сергея – это наличие у вокзального здания еще двух боковых входов-выходов. Выйдя с перрона, здание вокзала можно было обогнуть как слева, так и справа и выйти на площадь. Это Трепалов, при всей его прозорливости, не предусмотрел, когда определял расстановку своих сотрудников. Как быть? До прибытия поезда оставалось не так много времени.
Сергей обошел здание вокзала вкруговую. Понятно, что основной поток двинется через центральный выход – это короче и удобнее. Ну а если питерский вильнет влево или вправо? Тогда он выйдет на площадь, минуя всех поставленных наблюдателей. «Инкогнито» останется неопознанным, и вся схема, скрупулезно разработанная Трепаловым, окажется не просто бесполезной, но провальной. Что делать?
Вот когда Сергей пожалел, что не приехал на Каланчевскую площадь заранее, не осмотрел все вокруг. Можно было бы поговорить с начальником вокзала, он перегородил бы боковые проходы. Хотя бы один из них. Ситуация складывалась напряженная. Посоветоваться с Филенком? Нет, этот начнет сопротивляться, будет предлагать свои варианты. Что же делать? Надо найти решение. Какое? Так, если оставить на перроне одного Дегуню, а Петрова поставить на левый выход? Филененок пусть остается в зале, он там уже присмотрелся. А самому пойти на правый вход? Нет, правый выход совсем пустой. Он хорошо просматривается с площади. Сергей встанет недалеко от центрального входа, на возвышении у фонарного столба. Там неплохое место для обзора. Другого решения нет.
Артиста, Борю с моря, он должен узнать. Это приказ, прошептал он себе. Физиономия у него запоминающаяся – интеллигентное личико, как у барышни, прямой нос, губки бантиком. Сергей единственный, кто его видел на фотографии. Остальные останутся при своих интересах. Пусть ищут своего «Инкогнито». Конечно, если появится Гришка-Отрыжка, то он может привести Филенка к Артисту. Но ведь Отрыжка может и не прийти. Зачем ему встречать питерского? Только привлекать к себе внимание. В этой серой толпе слишком уже очевидными будут светлое коверкотовое пальто или темное драповое. Не говоря о белых шарфах и шляпах. Все, вопрос решен.
Сергей немного успокоился. Состав большой, наверняка вагонов семь – девять, народу в него набилось уйма. Носильщики сразу ринутся к вагонам, загромыхают тележки по деревянным настилам перронов, начнется такая давка, что только гляди в оба. Вот пусть они там на перроне сами глазеют, выискивают питерского. С такими успокоительными мыслями он отправился в центральный зал и вышел на перрон.
Рыжие вихры Филенка, торчавшие из-под широкой кепки, Сергей заметил издалека. Тот стоял в самом начале перрона, разговаривал с носильщиком, в левой руке держал чахлый букетик гвоздик. Изредка опускал нос в цветы – нюхал. Молодец, подумал Сергей, неплохо замаскировался, похож на встречающего. Тот, завидев Сергея, не изобразил на лице ни удовольствия, ни огорчения, лишь еще раз понюхал цветы, это был знак, к нему можно подойти.
– Состав подойдет через полчаса, – сквозь зубы, заговорщически произнес он. – У меня тут есть свои осведомители. Носильщики сказали, что народу в нем сотни. Мы не должны проглядеть своего. Петров и Деготь прогуливаются по перрону. Они будут смотреть на приезжих, нас подстрахуют. – Идем в зал, к окну, есть что-то захотелось. В животе уже бурлит.
Они подошли к подоконнику. Филенок достал кусок сала, Сергей вынул из торбы завернутый в полотенце кусок ржаного хлеба. Они порезали сало, хлеб, стали есть и смотреть в зал.
– Как там начальник, давал еще какие-нибудь указания? – произнес Филенок, аппетитно разжевывая кусок сала с хлебом.
– Нет, все в порядке, – спокойно проговорил Сергей. – Действуем по плану. Ты оставайся в зале, выходи иногда на площадь. Дегуня и Петров на перроне. Перрон – самый важный участок. Там надо взять след. Правда, есть одна загвоздка, питерский может обогнуть здание вокзала, как слева, так и справа. И все, мы его не увидим.
– Не волнуйся, придет Отрыжка. Я с него глаз не спущу. Он и приведет нас к питерскому.
– А если Отрыжка не придет?
– Ха, это почему же?
– Очень просто, по кочану. Не придет и все. Что будем делать?
– Ерунду говоришь, – недовольно буркнул Филенок. – У них твердая договоренность.
– Ну-ну, знаю я бандитские твердые договоренности. В Питере проходил. Говорят одно, а делают другое, а получается третье. Московские не лучше. Ладно, будем выполнять задание, – сказал Сергей. – Я выйду на площадь, посмотрю на извозчиков.
Он стряхнул крошки, отдал остаток хлеба Филенку, оглянулся по сторонам и неторопливо двинулся к выходу. Филенок недовольно смотрел ему вслед. Два входа-выхода слева и справа его заметно смутили. Почему он не обратил на них внимания? А что если Отрыжка в самом деле не придет? Что делать?
Часы на вокзальной башне показывали без четверти пять. Надо еще раз внимательно присмотреться к площади, твердил себе Сергей. Надо выделить из толпы нужного человека и не спускать с него глаз. И посматривать в сторону извозчиков. Без них Боря без моря далеко не уплывет. Там его конечная остановка. Сколько на стоянке пролеток?
Сергей начал считать. Около двадцати. Не так уж много. Быстро разберут. Пролетки с пассажирами начнут отъезжать, свободные будут подъезжать. Это самое бойкое место. Но пролетками пользуются не по одному, а по нескольку человек, слишком дорогое это удовольствие. Наш «Инкогнито» одиночка, за ним легче следить. Так, выяснили, смотреть на стоянку. Дальше что? Представим, появится Артист, Боря с моря. Сергей двинется за ним и будет удаляться от Филенка, Петрова с Дегуней. То есть оставит их без связи, без информации. Что предпримут они в таком случае? Может быть, заново расставить их по другим местам? Но времени даже на объяснения уже не осталось, через пять минут подойдет состав.
Эти пять минут были самыми нервными. Сергей весь извелся. Ему надоело двигаться между площадью и залом. Филенок поглядывал на его с недоумением, чего шастает туда-сюда, стоял бы спокойно и ждал прибытия поезда. Сергей же удивлялся спокойствию Филенка – времени оставалось меньше пяти минут, а Отрыжки не было. Где он? Чтобы дойти до перрона, потребуется не меньше трех минут. Как Отрыжка найдет своего связного? Неужели Отрыжка захочет, чтобы «Инкогнито» его где-то в сторонке стоял и ждал его? Тогда они оба засветятся. Все это было очень странно.
Стрелки на вокзальной башне показывали ровно пять часов. С перрона донеслись удары колокола. Тоже пять ударов. Но прошло еще минут десять, прежде чем со стороны перрона послышалось пыхтение приближавшегося паровоза. Он выпускал пары, периодически гудел – прибыл, прибыл, готовьтесь к встрече.