– Человек семь-восемь, – отрапортовал тот.
– Так, Будилин, как ты думаешь сколько здесь было бандитов?
– Посчитать?
– Да, пожалуйста, перечисли всех поименно.
Сергей раскрыл свою тетрадь для служебных записей.
– Сабан, его Пашка-Адъютант, Гришка-Отрыжка, Грач, водителем у них был Гришка-Адвокат, ну и, возможно, к ним присоединились медвежатники. В ломбарде ведь все ценности хранятся в сейфах, их надо уметь вскрывать. Значит, к ним добавились либо Лом, либо Сковзняк, а может быть, даже оба. Итого пять, не считая медвежатников.
– Все совпадает. Но только ты забыл о наших друзьях.
– Нет, про Филенка и Иринку я не забыл, – Сергей вздохнул, – просто записал отдельно, но произносить их имена не стал. Язык плохо поворачивается.
Он замолчал.
– А сколько прибыло милиционеров? – спросил Трепалов, обернувшись к Сычеву.
– Пять человек, – тотчас отозвался тот.
– Не очень богато, – вздохнул Трепалов. – Но не будем о грустном. Будилин, – он повернулся к Сергею, – ты проведи осмотр всей территории. И записывай, записывай. Кирилл, пойдешь со мной, смотри, слушай и запоминай. Потом выскажешь свои соображения. Но только мне одному.
Кирилл согласно кивнул головой.
– Как они все-таки все смогли выбраться из окруженного дома? – спросил Трепалов Сычева. – У ломбарда что, есть черный ход? – Милиционер пожал плечами.
– Мы все осмотрели вокруг. Ничего не нашли. Если и есть выход, то только под землей. – Он развел руками. – В доме все полы обшарили. Никакого подпола вроде нет. Не представляю, как они могли пройти незамеченными.
– Может быть, они выползли из дома, – высказал предположение Сергей. – Ночью темно, ничего не видно. Ползли по одному, а потом через забор и на улицу.
– Не думаю, – усмехнулся милиционер. – Входная дверь одна. Внутренний дворик ломбарда закрыт воротами. Вокруг всей территории высокий забор. А мы стояли напротив за деревьями. Потом мы менялись местами, надо было охранять и въездные ворота. И следили за дверьми. У них же мешки с собой были. Один пустой в ломбарде бросили. Все окна в ломбарде зарешечены, ни одно не раскрыто. Потом приехал милиционер с собакой. Мы пустили ее во двор. Она побегала, побегала и заскулила. Никаких следов не нашла.
– А фонарь перед входом когда разбили? – спросил Трепалов.
– Да во время перестрелки.
– И кругом настала темнота?
– Да, сплошная темень.
– А «мотор»? Где этот почтовый фургон? – Сергей посмотрел по сторонам.
– Он в дальнем дворе.
– Значит, они прикатили на «моторе» сюда вчера вечером из «Славянского базара», так, – сказал Сергей, – были все, конечно, навеселе. Думаю, что они привезли с собой наших, Филонова и Сомову. Пять бандитов и двое заложников. Потом они захватили еще двоих прохожих. Уже семь человек. Потом к ним прибавились медвежатники. Как все эти бандиты могли разом исчезнуть?
– Будилин, – Трепалов резко обернулся к Сергею. Его лицо не выражало ничего хорошего, – хватит рассуждать! Не выкладывай вслух свои соображения. Держи язык за зубами и покрепче свою тетрадь. В нее все записывай. Я же сказал, обойди здание, поищи следы, потом отправляйся в дальний двор, осмотри «мотор» и доложи мне. А вы, Сычев, поговорите со сторожем. Послушайте, что он скажет, и доложите мне.
Сергей понял, что начальник им недоволен. Досадно. Не надо было соваться со своими версиями. Под ногами захрустели осколки лампочки. Он осмотрел крыльцо. На полу были заметны несколько темных пятен. Кровь, понял он. Сычев разговаривал со сторожем. Трепалов, с ним человек во френче, он же начальник из МЧК Петренко, отошли в сторону. К хозяину ломбарда подошел еще один милиционер – охрана, понял Сергей, чтобы не исчез, и медленно двинулся вдоль ломбарда.
На окнах мощные плетеные решетки. Такие только ножовкой можно распилить. С улицы в окна не заглянешь, они изнутри завешены шторами. Стены почти метровой толщины. Их пушкой не прошибешь. Это было типичное квадратное складское сооружение конца восемнадцатого века, с внутренним двориком, с мощными кирпичными стенами и узкими окнами-бойницами. Такой можно назвать – лабаз. Подводы с поклажей заезжали во внутренний двор и там внутри разгружались. Дворик оказался небольшой, в нем не скроешься. Он был пуст, все заросло травой. Наружные двери были закрыты на ржавый засов с таким же ржавым замком. Вокруг ничего интересного не просматривалось. Он вышел из внутреннего дворика. Соседние дома стояли метрах в пятидесяти от забора ломбарда. Вокруг ломбарда редкие деревья, за ними прятались милиционеры. Пять человек на такую территорию маловато. Что же произошло здесь ночью?
Сергей обошел здание с противоположной стороны, вышел к наружному забору, направился к воротам дальнего двора. Он тронул одну створку. Она отчаянно заскрипела. Вошел в дальний двор. И здесь все заросло высокой сорной травой. Никаких строений не видно. В центре, чуть наклонившись, стоял брошенный почтовик с открытыми дверцами. Это был новенький «лесснер». В такой запросто усядутся семь и даже более человек. Можно ехать еще на подножке, «мотор» потянет и такой груз. Сергей наклонился и внимательно осмотрел землю возле почтовика. Высокая трава в некоторых местах оказалась примята, словно по ней тащили, что-то тяжелое. Значит, милиционеры не очень внимательно сделали осмотр. Солнце начало припекать. Он снял фуражку, вытер вспотевший лоб. Выехать на фургоне бандюганы не могли, в тишине грохот мотора сразу бы выдал их местонахождение. Их легко бы всех перестреляли. Но тогда почему «мотор» стоит посредине другого двора? Почему его двери открыты? Сергей подошел ближе. В борту зияло несколько пулевых отверстий. Господи, неожиданно про себя подумал он, лишь бы выстрелы не попали в Иринку и в Филенка. Никаких других повреждений, кроме дырок в кузове «лесснера», не заметил. В кузове тоже не было следов крови. Он спрыгнул, поднял крышка капота. Радиатор был целый, двигатель в порядке, а вот шины-дутыши спущены, и весь кузов заметно присел к земле и вокруг него сплошная трава. Сергей обошел почтовик. И сбоку заметил открытое наливное отверстие. Понюхал, пахло бензином. Крышка валялась на земле. Он поднял ее, повертел в руках. Потом сунул в бак длинную веточку. Вытащил. Она была сухой. Возможно, у них просто кончился бензин, поэтому и оставили «мотор». Он завинтил крышкой горловину. Теперь все понятно, двигаться «лесснер» не мог. Но бензином пахла и окружающая его примятая трава. Странно. Наверное, бандиты разлили остатки, чтобы отбить нюх у собаки. Он снова поднялся, заглянул в почтовый отсек. Сюда, скорее всего, и были затиснуты Иринка с Филенком. Они вполне могли оставить какой-нибудь знак или записку. Он стал внимательно осматривать стены, потолок, пол. Ничего. Подобрал лишь два полотенца. Развернул и ойкнул: на каждом была вышивка «Славянский базар». Сердце забилось сильней. Этими полотенцами бандиты наверняка связали руки у захваченных. Но почему бросили полотенца здесь? Освободили руки? Полотенца им больше не понадобились? Следов крови на них не было тоже…
Он занес в тетрадь время, свои догадки, нарисовал схему двора и стоявший в его центре почтовик. Потом сел за руль, посмотрел на рычаги управления. Все было знакомым. Хорошо, он в Питере прошел практику у почтовиков, гонял по кругу во дворе Главпочтамта на похожем «лесснере». У него все получалось. Попробовать, что ли? Но ведь нет бензина. Или лучше потом? Он спрыгнул на землю.
Но все же не выдержал искушения, снова перебрался на кожаное водительское сиденье. Его так и подмывало тронуть машину с места. Но поедет ли фургон со спущенными дутышами? Он отпустил длинный рычаг тормоза, покрутил влево-вправо тугое рулевое колесо и нажал ножной стартер. Мотор неожиданно фыркнул, и почтовик резко дернулся вперед. Скорость у него была включена. Отъехал на метр. Сергей еще раз нажал педаль стартера. И снова машина сделала рывок. Он соскочил с подножки и подбежал к месту, где она только что стояла. Так и есть. Лаз! В примятой траве сверху торчала чугунная крышка люка. За травой ее не было видно. Такую тяжелую чугунную крышку не очень-то сдвинешь. Значит, бандиты ушли через этот люк. Но кто мог потом задвинуть над ними крышку и загнать сверху «лесснер»? Это сделал тот человек, который управлял почтовиком. Точно Гришка-Адвокат. Значит, он остался наверху. Не пошел следом за бандитами. Странно. И куда же потом делся?
Пришлось снова неторопливо обойти «лесснер». И он нашел примятую траву – едва заметные следы человека вели к забору. Так и есть, перелез через решетку и ушел от милиционеров. Вот это открытие! Ура, он нашел разгадку! От радости хотелось кричать. Надо тотчас привести сюда Трепалова, показать обнаруженный люк, который скрывал вход в подземелье. Надо было рассказать об уловке, которую предпринял Гришка-Адвокат, который не полез с Сабаном в подземелье. Осталось выяснить, как бандюганы вместе с захваченными Иринкой и Филенком пробрались в дальний двор? Ползли они в самом деле, что ли? В общем, сумели перехитрить милиционеров. Надо поскорее открыть люк, спуститься туда, вниз, пройти подземными коридорами в сторону Москвы-реки. Там где-то скрывается Сабан со своими подельниками. Там они прячут Иринку и Филенка.
Он по густой траве побежал к зданию ломбарда. Трепалов разговаривал с пожилым человеком в шляпе, опиравшимся на трость. Это был тот самый владелец ломбарда Мартынов. Начальник из МЧК во френче стоял рядом. Сергей подошел ближе. Мартынов говорил, что живет недалеко, и когда услышал выстрелы, то сразу подумал, что совершен налет на его ломбард. Сторож страдал глухотой, на него нельзя было положиться. Ну а открыть замки для таких махровых бандитов, как Сабан, плевое дело…
– А кто вам сказал, что это был Сабан? – не дал ему закончить фразу Трепалов.
– Ну как же, – старичок тыльной стороной ладони вытер лоб, – он обитает в Хамовниках, всех держит тут под страхом. Кто еще решится отстреливаться от милиции? Да если кто другой покусился бы на ломбард в Хамовниках, то Сабан такого заживо бы в землю закопал. Это же его вотчина.