– Резон в ваших рассуждениях есть, – согласился Трепалов. – Но только вы со своими выводами не спешите. И никому о них больше не рассказывайте. Договорились?
– Как вам будет угодно, – пожал плечами старичок.
– Продолжайте.
Сергей стоял рядом, держал за спиной два полотенца, тетрадь с записями и рисунками и в нетерпении ждал, когда старик закончит свой пространный рассказ, перебить его он не решился.
– Ну так вот, когда я подбежал к ломбарду, вокруг никого не было, – продолжал Мартынов. – Тишина и полная темнота. Только сквозь шторы пробивался свет, и фонарь горел перед крыльцом. Я не стал подходить близко к двери, спрятался за деревом, решил понаблюдать. На крыльцо вышел какой-то человек, стал мочиться. И тут меня разобрала злость. Сволочь, думаю, мы тут убираем, чистим, уборщица каждый день полы моет, а ты гадишь. Ну не выдержал, крикнул ему, что он тут делает, паразит, сейчас милиция всех накроет! В ответ он страшно заматерился, достал револьвер и начал стрелять. На крыльцо высыпали еще несколько человек. И все принялись палить в разные стороны. Я тоже сделал несколько выстрелов. Одного, кажется, зацепил, он завопил. Они выстрелили в фонарь, сразу стало вокруг темно и скрылись в здании. Через некоторое время подоспели милиционеры.
– Сколько было бандитов на крыльце? – спросил Петренко.
– Человека три-четыре. Все окна в ломбарде они завесили плотными шторами, так что свет оттуда не пробивался. Но у меня с собой был фонарик. Вот он, рядом. – Старичок похлопал себя по оттопыренному карману пиджака.
– А где подстреленный вами?
– Он в приемной. Молчит, ничего не говорит. По-моему, сильно пьяный.
– Вы продолжайте, – сказал Петренко, – а я пройду в дом. Поговорю там.
– Я думаю, вы понимаете, что в ваших интересах говорить мне исключительно правду. – Трепалов наклонился к пожилому человеку. – Вы хотите, чтобы вам вернули награбленное?
– О да, конечно, – встрепенулся старичок, и щеки у него тотчас порозовели.
– Тогда скажите, у вас есть разрешение на ношение оружия? – Трепалов строго посмотрел на Мартынова. И Сергей, который едва сдерживал себя, только стиснул зубы. Но по виду своего начальника он чувствовал, что докладывать сейчас не время. Нельзя его перебивать. Трепалов явно не испытывал ни малейшей симпатии к ограбленному ростовщику. И вел с ним какую-то свою игру. – Откуда у вас револьвер?
Владелец ломбарда стал нервно вертеть трость, изобразил на лице недоумение.
– Это долгая история. – Он откашлялся. – С прежних времен. Со студенческих, когда еще стрелялись на дуэли. Если позволите, я расскажу вам всю историю позже.
– В любом случае давайте ваш револьвер сюда. Он побудет у меня, а вы пока вспомните свою историю. Да, кстати, и свой фонарь заодно давайте, он нам сейчас нужнее.
Старик протянул Трепалову старый револьвер «Бульдог» и фонарик.
– Еще один музейный экспонат, – с усмешкой произнес Трепалов и повертел револьвер. – Теперь огнестрельный. Это английский, короткоствольный, для ближнего боя. Да, такие любили молодые безголовые дуэлянты. – Он обернулся назад. – Доктор Крамер, где вы? Пойдемте с нами. Посмотрите сперва раненого прохожего, если надо, подготовьте к отправке в больницу. А потом приходите в приемную к управляющему, там лежит раненый бандит. Нам надо будет с ним обстоятельно побеседовать. Приведите его в чувство.
Трепалов обернулся к стоявшему рядом Сергею.
– Вот держи, это вещественные доказательства. Они нам пригодятся для расследования. Запиши все в тетрадь. Ставь время, дату, у кого взяли. Много вынесли? – спросил Трепалов, обернувшись к владельцу ломбарда.
– В кассовом зале у меня три сейфа, у одного простой навесной замок, он был, по сути, пуст, они взломали два, самые заполненные. – Голос у Мартынова был глухой, от огорчения он даже икнул. – Действовали опытные медвежатники. Вскрыли и секретные отделения. Поэтому я могу сказать… что они вынесли практически все, у меня ничего нет… буквально ничего. – Он вытащил из кармана белый платок и приложил его к глазам. – Я буквально разорен. Они взяли имущество пролетариата. Отобрали самое ценное у народа.
Трепалов отвернулся от него.
– У тебя есть что-нибудь стоящее? – Он строго посмотрел на Сергея.
– Да, я тут кое-что записал, могу вам доложить.
– Давай попозже. – Трепалов снова склонился над старичком и отчетливо произнес: – Меня интересует, как они могли незамеченными уйти из ломбарда? Здесь есть какой-нибудь подземный ход?
Сергей чуть не выкрикнул, что он знает, где он! Он может сказать, как они ушли – перехитрили милиционеров. Но все-таки сдержал себя. Лицо старика выразило недоумение.
– Какой лаз! Откуда у меня подземный ход?
– Но все-таки, как удалось им, пять, семь или восемь человек, незаметно уйти? У них была поклажа, ваши сокровища, это не иголка в стогу сена, верно? И дом был окружен.
– Верно, верно, – закивал головой старик. – Но подземного хода нет. – Он отрицательно завертел головой. – Я думаю, что милиционеры их просто проглядели… Их прибыло только пять человек.
– Товарищ начальник, – подал голос Сергей. Он не мог больше ждать, и всем своим видом выражал нетерпение. – Если позволите… Мне надо вам доложить… Это срочно…
Трепалов его не замечал.
– У вас работала уборщица? – продолжал он выспрашивать у владельца ломбарда.
– Да, конечно, – кивнул старик. И сразу заметно успокоился.
– Как ее звать?
– Мария Романова.
– Сколько ей лет?
Старик задумался.
– На вид лет двадцать пять. Сколько на самом деле, не знаю.
– А где она сейчас?
– Тоже не знаю.
– Жаль… Как часто она у вас убирала?
– Почти каждый вечер.
– Она… эта деваха, она не могла навести на ваш ломбард? – Трепалов сощурил глаза.
Мартынов набрал побольше воздуха в грудь, распрямил плечи.
– Вы совершенно правы. Это точно она. – Он легонько хлопнул себя по лбу. – Как я забыл. Мне кто-то говорил, что эта девка связана с жиганами. Иногда она допоздна задерживалась в ломбарде, наводила порядок. Уходила последней, и сторож запирал за ней дверь. Возможно, она сговорилась с самим Сабаном?
– Вот видите, какое важное вы сделали показание. А кто именно вам об этом сказал?
– Ну, – замялся Мартынов, – так сразу вспомнить не могу. Кажется, наши кассирши-приемщицы. Кто-то из них. Я у них спрошу.
– Ладно, спасибо за подсказку, – без особого энтузиазма в голосе произнес Трепалов. – Только вы больше никого ни о чем не расспрашивайте. Мы сами допросим сотрудников ломбарда и установим наводчика. – Вид у Трепалова был задумчивый. Скорее всего, он был даже чем-то встревожен, просто старался этого не показать. – Так что у тебя? – Он обратил наконец внимание на Сергея. Тот подошел к нему и показал на рисунок.
– Вот, смотрите. Это очень важно! – шепотом начал он. Трепалов взял его под руку и отвел в сторону от Мартынова. – Я нашел в фургоне два полотенца, – продолжал возбужденно Сергей. – Они из «Славянского базара»! Ими, наверное, связали наших… Но следов крови на них нет. Может быть, мы наших обменяем…
Трепалов ничего не ответил, только склонился над листком бумаги и следил за карандашом Сергея. Тот, соблюдая конспирацию, больше ничего не говорил, а лишь показывал карандашом направление движение «лесснера», чугунную крышку под ним и вокруг густую траву. Начальник кивал головой, он все понимал без слов. На чертеже Сергея было все довольно наглядно представлено. Даже следы Адвоката к забору были отмечены стрелкой. Теперь было ясно, куда скрылись бандиты и их заложники.
– Ну что же, молодец. Но как бандиты смогли незаметно покинуть ломбард? Ведь он был окружен?
– Это надо выяснить у милиционеров, – ответил Сергей. – Их было пятеро, они что-то недоглядели. Темно кругом было. Бандиты могли по одному проскочить к фургону. И я думаю, что не все ушли через канализационный люк.
– То есть как? Почему ты так думаешь?
– Они незаметно прошли в дальний двор к почтовику. Но выйти со двора не могли. Единственные ворота охраняли милиционеры. Через забор не перелезешь, слишком высокий, с острыми концами. Их же не меньше семи человек. Куда им бежать с поклажей? Оставался один путь – в подземелье.
– Да, все это похоже на правду. Так и происходило. Значит, ты думаешь, что Адвокат был последний сверху, он не пошел за ними, задвинул крышку люка и сверху закатил «лесснер» над ней?
– Да. Думаю, что так все и было. Загнал «лесснер» над люком и побежал к забору, выждал время и перелез через него. Весь оборвался. У меня есть часть его штанины со следами крови. Я все записал в тетради.
Трепалов задумался.
– Молодец, обстоятельно все расследовал. Не будем терять время. Скажи милиционеру Сычеву, чтобы он взял с собой еще двоих и срочно пришел сюда. Хотя нет. Сделаем по-другому. У нас теперь есть фонарь господина Мартынова, отдадим его Сычеву. Ты отнеси вещдоки в наш лимузин и возвращайся к господину Мартынову, следи, чтобы он никуда не делся, а я схожу сам, отдам распоряжение. Потом переговорю с Петренко. Очень важное открытие ты сделал, Будилин. – Он посмотрел на часы и подошел к Мартынову. – Сколько отсюда пешком до набережной? – спросил он.
– Час-полтора, как минимум. – Старик с недоумением взирал на Трепалова. – А чем вас так заинтересовала набережная?
– Есть у нас там свой интерес, – сухо ответил Трепалов и направился в дом. Сергей подошел к Мартынову.
– Строгий у вас начальник, – усмехнулся Мартынов.
– Да, спуску не дает никому, – согласно кивнул Сергей.
– Хотите закурить? – Мартынов достал золотой портсигар, постучал папироской по крышечке.
– Э, да ладно, – махнул рукой Сергей, взял протянутую папироску. Ему очень хотелось расспросить старичка о Марусе. Он сразу догадался, что речь зашла о той самой девахе, с которой он познакомился у гауптвахты. Он открыл было рот, но, вспомнив предупреждение начальника, спросил только о количестве работающих в ломбарде. И все ответы старичка занес в свою тетрадь.