Глава 7. «Не жили красиво, незачем и начинать!»
Психологи любят говорить своим клиентам, а начальство — подчинённым, что скромность украшает. Дескать, полезно иногда почувствовать своё несовершенство. В теории я с ними согласен. Когда речь идёт про других людей. Я и учеников так наставлял регулярно. Но вот к себе примерять не любил и не люблю. Впрочем, по секрету скажу, что и начальство — оно тоже люди. И не любит чувствовать себя глуповато.
Но сейчас я понимал только, что ничего не понимаю! Идиотское ощущение, от которого я несколько отвык за последние пару месяцев, проведённые в «глашатая предков». Ну, вот к примеру, чего мы ждём? Наша родня ушла по широкой тропе, натоптанной вдоль водопада. И это понятно, там, ниже по течению озеро. Возле него разбит лагерь, там будет сначала ужин, возможно даже праздничный, по случаю освобождения, потом — ночёвка, а с утра на лодках нас вернут на наш берег. С горными реками не шутят, так что это — удобная и безопасная переправа. А мы-то здесь зачем остались? В их разговоре нет ничего секретного. А и было бы, так достаточно отстать от толпы на десяток шагов и за гулом водопада их никто не по подслушал бы. И зачем здесь мы с братом? Нет, я решительно не понимал.
Тем временем из крепости нам вынесли циновки, вино и традиционные тонкие лепешки с сыром. Хм, наверное, это и есть армянский лаваш? Ну да, «до меня наконец-то дошло». Имена тут похожи на армянские, озеро, из которого вытекает наша река, старики несколько раз назвали Сев Ваном, что мой «внутренний переводчик», истолковал как Чёрный Ван[28]. А кто ж про озеро Севан не слышал? Да и Эрибуни — название ближайшего города — было очень созвучно с Ереваном. И название новой столицы — Армавир — тоже звучало знакомо. Хотя я и был уверен, что в моём времени он находится не на территории Армении[29].
Мы неторопливо ели, причём мы с братом молчали и слушали разговор стариков. Порой мелькало весьма интересное: «Нет, брат, я не смогу руководить родом, болезнь не позволит! И не знаю, смогу ли когда-то, в моем возрасте с ложа больного легче сойти в могилу, чем встать с него и вернуться к делам с прежней силой…», «Да, я возьму на себя плавки «доброго железа», нам сейчас каждый шекель нужен. А ты делай свои «особые плавки», у меня рука не повернётся…» или «Нет, Тигран, в него на самом деле злой дух вселился. Но предки помогли, изгнали духа…»
В общем, если посмотреть со стороны Гайка, то выглядело всё достаточно замысловато. После удара дубиной бедный Руса многое забыл и перестал соображать. В его разуме как бы образовалась «дыра» на месте памяти и логики. И вот на пустое место в душу влезла какая-то злобная сущность. Поэтому, дескать, я и был таким странным. Начал странно ругаться, орать по ночам, даже походка — и та изменилась! Но духи предков помогли, изгнали злого духа и даже полезному научили.
Опа! А это надо взять на заметку. Ругаться химическими терминами мне не стоит. И по-русски болтать. Могут решить, что злой дух вернулся.
Потом Тигран стал расспрашивать меня, причем совсем не «мистическом опыте» и не про химию, а про детство. Дескать, помнишь, мы в Эрибуни три года назад тебя с собой взяли? А как на Сев Ван в детстве ездили? А как тебя пчёлы покусали?
Он выслушал, подумал, и выдал довольно неожиданную версию:
— Знаете, родичи, мне кажется, ту дыру в душе было не просто залечить. И предки её не лечили, а заполнили. Вместо злого духа там теперь отпечаток части души нашего предка Ваагна, знатока химии, таинственного «египетского искусства». Как отливка подобна форме, так и Руса теперь имеет часть знаний Ваагна-химика.
— С чего ты взял? — оторопело спросил Гайк. Голос его был настолько хриплым от удивления, что пришлось торопливо запить кружкой вина.
— Я смотрел. И слушал. Ты заметил, что он иногда и двигается по-разному? То как прежний Руса, обычный крепкий отрок, не дурак подраться. А то — как древний старик, попавший в тело юноши. Это походка не бойца, а человека знания. И ещё… Ты заметил, что при вопросах о той жизни, которая была до нападения колхов и того удара дубиной, он немного мелит с ответом, как будто ему надо перенастроиться?
Чёрт, наблюдательный какой! Это же надо? И что теперь?
— Злой дух заставлял его вести себя иначе. Значит кто теперь там? Правильно, предок. Может не весь, а частично. Как раз та часть, которую Руса потерял, — знания, умение учиться и соображать.
Хм, версия интересная! Тут дед повернулся ко мне и продолжил:
— Если я прав, то ты сможешь обращаться к памяти предка когда и где угодно. И тебе теперь не обязательно отправляться в пещеру предков. Это было бы очень полезно не только для Рода, и для Союза родов. А точнее даже — для всего союза племен. Ягод для уксуса много надо, верно я говорю?
— Ты прав брат, староста ко всему Союзу племен обратился. Так что все «два шестидесятка шестидесятков» взрослых и дети их, все будут участвовать. Но и доля от результата им тоже положена.
Чёрт! Я, похоже, снова не так понял. Думал, эти семь с небольшим тысяч — это численность нашего Союза родов, иначе говоря — племени, которое живёт в нашей долине. А оказывается, это целый союз племён! Память Русы подсказала, что союз этот заселял почти половину площади нашего гавара, то есть уезда в составе Армянской сатрапии. И всего семь с небольшим тысяч взрослых на такую территорию?! М-да, малолюдно тут как-то… Тем временем Тигран продолжил развивать мысль:
— Руса, внучек, попробуй! Вот мой брат говорил, что ты сейчас какое-то купоросное масло получить должен, и только потом предок объяснит, для чего это нужно. А вот задумайся, и попробуй понять, что дальше. Как ты в пещере к нему обращался. Так и сейчас сделай.
— Дедушка, я знал, зачем нужно это масло. И даже говорил. Оно позволит сладость получать. Я не знал, как именно это сделать. Но раз ты говоришь, что это так важно, я прмо сейчас попробую спросить у предка.
Я заткнулся, и что характерно, все остальные — тоже. Не хотели мне помешать. А я в это время лихорадочно думал. Нет, не о методике, разумеется. Прикидывал плюсы и минусы. Минус, похоже, только один: накроется возможность законно ездить в село, чтобы отдохнуть и спокойно подумать. А плюсы? Они несомненны. Во-первых, я легализую свои знания. Никто не спросит: «А с чего ты это взял, если с предками не посоветовался?» Во-вторых, вырастет авторитет моих предложений. Не отрок сопливый предлагает, а аватар предка! Значит, легче будет преодолевать сопротивление, быстрее можно внедрять мои идейки, да и с выделением ресурсов станет посвободнее. Да и единственный минус можно купировать. Просто «общаться с предком» я теперь смогу в любом месте. И требовать тишины и покоя на этом основании. Решено! Сейчас устрою «сеанс общения с духами».
— Да! — радостно завопил я. — Ты прав, дедушка! Я обратился к предку и понял, что знаю, что делать дальше. Надо взять ячмень и получить из него белый порошок, крахмал называется! Его много получается, примерно половина по весу. Если потом смешать с водой и тем «купоросным маслом» и подогреть, получится очень сладкий раствор. Очень полезный, кстати. Его можно в вино добавлять, оно станет крепче и слаще, можно из него брагу делать и пить. А можно и уксус.
— Хм… Уксус из ячменя? А есть мы что будем? — возмутился Гайк.
— Так из той половины, что от ячменя останется, можно еду готовить. Я примерно знаю как. Предок сам такого не делал, но видел, как этим женщины занимались. Так что еда не вся пропадет. Да и на недостающее нам количество уксуса ячменя уйдет не так уж и много.
— Ладно, об этом потом! — прервал нас Тигран. — Главное, что Руса, и правда. может теперь с предком в любом месте общаться. И давать полезные советы. Сам подумай, брат, сколько может стоить талант сладости? А два таланта ячменя? А вино крепкое вкусное и сладкое?
— Ух-х… — только и выдохнул двоюродный дед. Он куда любого в роду умел торговать, да и считал неплохо. И сейчас у него, похоже, случился приступ «серебряной лихорадки»[30].
Похоже, заметил это не я один, но и его брат. И то ли постарался «переключить», то ли просто решил пообщаться с более общительным собеседником:
— Руса, внучек, а можешь ты что-то из этой самой химии прямо сейчас показать?
Я задумался. А что покажешь, если реактивов нет? Но именно поэтому много времени размышления не отняли.
— Могу. Только нужны горсть золы, пара глотков уксуса, вода и три кружки.
Он тут же погнал моего брата к офицеру в крепость за всем перечисленным. Получив искомое, я уже привычно приготовил из золы раствор поташа, а потом долил в эту кружку немного уксуса. Там зашипело, запенилось, но быстро поутихло.
И тут мне в голову пришла озорная мысль. Я схватил всё ещё шипящую кружку, зажал верх ладонью и потряс. Смесь снова забурлила, стала рваться наружу, но я сделал небольшую щель и ловко направил струю на Тиграна-младшего. Тот вскочил и зафыркал, отплевываясь, а я с важным видом пояснил
— Так-то оно тихо шипит. Но если крепко зажать и потрясти, начинает рваться наружу…
Тут меня вдруг накрыло картинкой: Дикий берёт кувшин, зажимает крышку и трясёт.
— Ой! — до меня вдруг дошло. Нет, меня буквально накрыло пониманием. — Какой же я баран! Не надо было трясти. И зажимать не надо!
— Внучек, о чём ты? — с неожиданной заботой и лаской спросил Гайк.
— Помнишь, от нас два дня воняло? Там всё так же было! Я распорядился, а Дикий — зажал и потряс.
Тут мой братец ехидно фыркнул. Похоже, он почувствовал себя отомщённым за неожиданное купание. Ну ещё бы, его-то окатили почти чистой водичкой, а не вонючей и ядовитой дрянью.
А ведь как я гордился своим «аппаратом»! Тем, как ловко я использовал выделение сероводорода. Да если б я не капал, может, он и выделялся бы потише! Как говорили мои ученики в девяностые: «Это — баг, а не фича!»