Конструкцию, гордо именуемую мной «очками», мы собрали, как говорится, дендро-фекальным методом, «из дерьма и палок». Ну, не настолько буквально, но гнутые и слегка подструганные деревяшки скреплялись смолой, а натянут на них был бычий пузырь, слегка покрытый копотью. Не защитит от раскаленных капель, боится жара… Одна польза, на яркое пламя можно долго смотреть и даже что-то видеть.
Так мы и работали — на зону пламени смотрели правым глазом, защищенным этим «фильтром», а на всё остальное — левым. Попеременно. Удобно — жуть! Если не верите — сами попробуйте. И всё остальное «защитное обмундирование» у нас было примерно того же качества — опорки из бычьей кожи в несколько слоёв, кожаные фартуки и перчатки. Лицо и волосы прикрывали кожаный же колпак с полумаской.
— На мехах, начинаем дуть, постепенно усиливая.
Они усиливали, я командовал то прибавить напор газа, то остановиться, регулировал подачу воздуха и всё время пробовал как пламя действует на железный прут. Белого каления мы добились сразу же, но плавиться он упорно не хотел.
Ничего, я упрямый! Пока в аппарате не закончится первая заправка, буду экспериментировать.
Есть! Есть, чёрт возьми!
Прут заискрил, вниз закапало расплавленное железо. Часть его при этом, похоже, и сгорала. Ну да ничего, это нам и нужно.
— Дикий, давай нашу «тарелку»!
Мне без задержки подали поднос. На котором стояла наша «тарелка» из алюмината натрия. Низ её был весь в щербинах. Увы, но отделить от той пиалы Кирпичу удалось только при помощи зубила. Хорошо, что сама тарелка при этом уцелела, пиалу-то разобрали на мелкие черепки.
Я взял это наше «творение сумрачного гения», зажал кузнечными щипцами и начал вертеть по всякому, оплавляя поверхность. Та плавилась неохотно, тут же застывая, но это-то мне и было надо. Материал вышел пористым, и я боялся, что расплавленная сталь прорвёт его, как бумагу. А так… Были хотя бы надежды.
— Руса, напор падает! — закричал Маугли, стоявший на контроле. Понятно, карбид закончился. Ну да я его и заряжал с таким расчетом.
— Заканчиваем испытание! Стоп дуть[77]!
До следующего «сеанса» мы успели и передохнуть, и пообедать, и сменить карбид в аппарате. На этот раз я выложил весь запас.
Старшие родичи приготовили мизансцену: выставили неподалеку скамейки и столы с питьем и закуской, чтобы собирающимся гостям было комфортно дожидаться начала.
А неподалёку положили труп вечернего гостя, накрыв его тканью. «Логично!» — сообразил я. — «Если среди гостей будет заказчик, он может себя выдать».
Но гостей было немало — староста и старейшины, главы младших родов, подчинённых Речным, кузнецы от Долинных, родня из Эребуни с сопровождающими…
Пока ждали последнего, Огана по прозвищу Кирпичник. И мы с будущей роднёй переговаривались.
— У твоего сооружения самое слабое место — то, что ты называешь «шлангом», верно? — спросил дядя Мартика.
— Верно, старший!
— Вай, мы — почти родственники! И из тебя большой мастер вырастет, сразу видно. Зови меня по-родственному — дядя Ашот, ясно?
— Понятно, дядя Ашот. Вы правы, тут нужна гибкая трубка, а шов на коже пропускает газ. Беда может случиться. Да и треплется она в местах, где проволокой прижимаем, надолго не хватит. И шланг получается короткий, в длинном дырок слишком много…
— Ой, зачастил! Ты ещё заплачь! — усмехнулся Ашот из Эребуни. — Давай по частям. Безо шва можно обойтись. Ловишь змею, снимаешь с неё кожу «чулком», вот тебе и шланг без дырок.
— Тонкий, не порвало бы… — задумчиво ответил я, обдумав его совет.
— А ты оплетку из толстой кожи сделай. Видал, как женщины кувшины оплетают? Вот так же. Добавит прочности, но сохранит гибкость. И сможешь шланг сделать гибким.
Хм, надо попробовать, обязательно! Нет, сталь я своей горелкой варить больше не собирался, хватит и одной демонстрации, но были другие интересные идеи. Вот хоть глинозем слоями на мою «тарелку» наплавлять. Получится «тигель» из корунда. Материал с температурой плавления 2044 градуса, на секундочку. А потом основу из алюмината натрия можно в воде растворить. И повторно использовать на изготовление формы.
Такой тигель, знаете ли, весьма пригодится. А если и треснет, то не беда. Расколем, разотрём и получим корундовый порошок, один из лучших абразивов. Точильный камень сварганить можно, наждачную бумагу… Ну или хотя бы — наждачный папирус, если бумаги сделать не сподоблюсь. А если спечь, то брусок точильного камня получится, тоже вещь нужная. Да и стекло он царапает, что тоже полезно…
В общем, были у меня планы на эту горелку. И ближнего прицела, и долгосрочные. Так что советы полезные.
— Очки лучше со слюдой делай. Или даже со стеклом, если найдёшь прозрачное! — дополнил будущий тесть.
Жёванный крот! А то я не знаю. Но смолчал. Совет-то дельный, и высказал его старший, почти родственник. В таких случаях молодые должны молчать и почтительно внимать.
— Знаю, что у вас не нашлось. Постараюсь из Эребуни прислать. Дело нужное, думаю. И вот ещё… Ты говоришь, кожа быстро истреплется? Ну, так присоедини её намертво к металлу. Бронзовый наконечник здесь, а другой — на выводящей трубке. И чтобы накручивались один на другой. Вот и не будет кожа трепаться.
— А такое смогут сделать, старший? — не веря своему счастью, спросил я.
— А чего тут уметь? Я сам и сработаю, еще до отъезда, — ответил он и довольно усмехнулся. — Чего глаза таращишь? Это только у вас кузнец — значит по железу работает. А у нас в Эребуни считают, что доброго мастера любой металл слушается! Понял?
Ответить я не успел, как раз подошёл красный и сильно недовольный мастер Оган. Заметно было, что он не ожидал от нас такой прыти. И что вряд ли желает успеха.
— Напор до половины первого деления! — скомандовал я, заняв рабочее место.
Вывели пламя до рабочего уровня и слегка наклонили горелку, направив на наш «разовый тигель». Кусочки «свинского железа» быстро стали плавиться, покрывая дно, и тут начались неожиданности. Для начала, кроме чугуна расплавился и шлак, покрыв поверхность жидкого металла. Логично, если подумать, плотность-то у него меньше. Но я ведь хотел попробовать выжигать лишний углерод окислительным пламенем.
В теории всё должно было сработать отлично: в пламени сильный избыток кислорода, температура выше даже, чем у расплавленной стали, так что углерод должен был выгорать, оставляя расплавленную сталь.
Но сейчас доступ кислорода к металлу был перекрыт.
— Поднять напор газа на два деления! Прибавить на мехах!
Пламя стало активнее и отжало шлак к краям тигля, но вместо аккуратного выгорания углерода «выжигаться» начал сам металл. Поверхность быстро покрылась пленкой окалины.
Я отвёл горелку, снял окалину железными щипцами и… Перешёл к плану «Б». Если не удаётся выжигать углерод, будем его разбавлять.
Так я и работал — то плавил прутки из уплотненного кузнецами, но ещё не особо прокованного кричного железа, то ослаблял пламя и подогревал начинавший застывать металл в тигле. Время, казалось, тянулось бесконечно, ведь разбавить чугун нужно было минимум вшестеро[78], а я взял его около семисот граммов.
— Руса, напор падает! — снова закричал Маугли. Так, а что у нас с железом? Осталась половина последнего прутка. Я отбросил его и скомандовал:
— Шабаш, постепенно гасим!
Минут через сорок мы все рассматривали странного «ежа», безжалостно выковырянного из нашего тигля. Снизу прилипли куски алюмината, сверху — шлак и окалина, кое-где, похоже, чугун так и не разбавился…
— Руками не трогать, это белое — опасно, обжигает! — на всякий случай напомнил я уже в третий раз. Бесполезно! Кузнецы так и тянулись шаловливыми ручками на предмет «пощупать». Ничего, я знал что делать.
— Дикий, давай таз с водой.
Погруженный в воду ёж зашипел, на поверхность вырвался пар, но я, не обращая внимания начал веником «обметать» под водой поверхность ежа. Алюминат постепенно растворялся и отваливался. Та-а-ак! А это что такое? От куска отвалившегося шлака потянулись разводы дико знакомого малиново-фиолетового оттенка. Марганцовка?! Но как, откуда?
Ладно, об этом позже подумаю, сейчас не время. Я достал своего «железного ежа» и выложил на столик. Пусть щупают. Чуть позже, выбрав момент, Тигран уважительно обратился к нашей родне из Эребуни:
— Дорогие Ашот и Мартик! Вы — лучшие кузнецы в Эребуни, вы — почти родичи нашему Русе, а значит, и всем здешним Еркатам, и Речным, и Долинным, и вы умеете работать с разными металлами. Прошу вас оказать нам честь, и попробовать своё мастерство на этом металле.
Похоже, Долинный возмутился, считая, что эта честь должна принадлежать ему и только ему. Но староста удивительно вовремя скомандовал:
— И уберите эту падаль! Хоть этот сын собаки и пытался ночью испортить чудо-машину, его надо похоронить по обычаю.
После этого Долинный поперхнулся и замолчал. Сообразил, видать, что и он под подозрением. А Ашот задумчиво сказал:
— Попробуем, конечно. Металл был яркий, как солнце. Надеюсь, частица Митры сохранится в нём и сейчас.
Глава 14. «Не плачь, Алиса! Ты стала взрослой…»
— Отдельно хочу вознести славу богу Непобедимого Солнца[79] Митре за ту частицу, что он даровал отныне изделиям нашего рода. При всех обещаю принести ему в жертву лучшую овцу из стад нашего рода! Так же хочу восславить предков наших, не оставивших нас, потомков своих, в годину чёрных несчастий и вложивших частицу своей мудрости в моего внука Русу. Выпьем, друзья и родичи, за то, чтобы оказаться достойными этой божественной милости и благословения предков.
И гости в который раз охотно выпили. Устроители праздника были щедры — шашлык постоянно дожаривался, его разносили по залу и одаривали всех желающих, в пилав добавили не только курдючного жира, но и изюм, курагу, а также елей и южные пряности, стоившие дороже серебра на вес.