— А ты — специалист?
— На родине окончил университет информатики и радиоэлектроники. Там цифровые машины иные, но принципы едины. У ломщиков постиг азы, научился некоторым финтам, которые те сами не знали. Но это — деструктивная деятельность: подсматривать, шкодить, вынюхивать. Не мое.
— Ты — другой? — Руслана изо всех сил постаралась не подпустить иронию в голос.
Парень развел руками.
— Я — за все хорошее против всего плохого. К сожалению, в реальной жизни порою очень сложно с ходу разобрать, что такое хорошо, а что такое плохо. В вас тоже совершенно не уверен. Вот ты — красивая, ухоженная. В черном костюме и в сапогах — словно амазонка, в моем мире были такие женщины-воительницы. Но на что способна ради отца и его бизнеса, понятия не имею. Поэтому, если перестанете держать меня здесь словно в тюрьме, осмотрюсь и поработаю на вас. А потом решу — нам по пути или же нет.
— Думаешь, узнаешь все наши секреты из локальной сети и сбежишь с ними?
Макс покачал головой.
— Вы же не держите людей насильно, насколько знаю. От вас ушли немногие, и никто из тех, кто здесь родился. Это о многом говорит, и я рассчитываю здесь прижиться, иначе бы не шел пешком десятки километров.
— Посмотрим, — Руслана встала, — Тебя уведомят о принятом решении.
Странный разговор испортил настроение княжне, обычно приподнятое от возвращения домой после конно-собачьего променада. Оставив Макса в казарме, Руслана покопалась в чувствах… и сделала неожиданное открытие. Ее возмутило, что мужчина не пытался ей понравиться и разговаривал с ней как с княжеским охранником.
Он — гей? Сомнительно. Об этом спрашивают сразу, задержанный уверенно возразил, что не из таких. Так почему же? Она ведь хороша. В присутствии Русланы все мужчины, в том числе имеющие подруг или женатые, подбираются, втягивают живот, острят и сыплют комплиментами. Этот же совершенно равнодушно бросил «красивая», будто речь шла об экстерьере кобылы! Подначивал, абсолютно наплевав, какое мнение о нем сложится.
Судя по показаниям на допросе, около месяца провел в качестве вольнонаемного на женской зоне. Резвился с ними так, что на других смотреть не хочет?
Значит, получит щелчок по носу.
Глава 11
Предложение было столь неожиданным, что Всеслав поначалу подумал: дочь шутит.
— То есть он будет вредить нам, но под нашим надзором? Может, проще его сразу прикопать? О внесистемном типе без чипа в голове никто не станет волноваться.
— Папа, нет! — Руслана пожалела, что отвлекла его во время разминки в тренажерном зале. Но, с другой стороны, в иное время даже родственникам трудно пробиться к князю. — Он не будет причинять реальный ущерб. Всего лишь выискивать уязвимости. В локальной сети, в охране Кречета. Обнаружив, покажет и расскажет, а мы примем меры, чтоб реальный враг не проник и не воспользовался. Чужак называет это деловой игрой.
— Безопасность — это не игрушки!
— Игра — неправильное слово, — покачала головой Руслана. — Он вообще порой говорит по-рутенски, будто это не его родной язык. Точнее сказать, организует симуляцию или имитацию угрозы. С ним будет постоянно находиться сотрудник службы безопасности, записывать каждый шаг… Папа! Мы стоим на пороге очень серьезного конфликта с хазарами. Нельзя пренебрегать такой возможностью. Где грозит упасть — подложим подушку.
— Тогда условие: в течение половины года он невыездной за пределы Кречета. Не хватало, чтобы выбалтывал наши тайны. Никакого доступа к мировой сети и Глобе! И учти: с огнем играешь, дочка!
Она это понимала. Но Макс во вторую их встречу был убедителен. Рассказывал, что в его мире специально нанимают бывших преступников, чтоб искали бреши в обороне банков и промышленных компаний. Вообще, тот его мир обрастал столь необычными новыми подробностями, что где-то на ничтожную долю вероятности княжна допускала, будто это действительно иная реальность, а не результат имплантации памяти. Ни ИИ, ни человек не в состоянии придумать столь много непривычного!
Заручившись согласием отца, пусть неохотным, Руслана немедленно освободила несистемного под свою ответственность. Начальник службы безопасности лишь пожал плечами, узнав, что непрошенный гость становится его подчиненным и винтиком княжества. Распорядился выдать ему форму и выделить комнату для проживания во флигеле для рядового состава в охране княжеской резиденции.
Услышав про назначение, Макс кивнул с равнодушным видом, будто считал согласие на эксперимент делом давно решенным. Поднялся с койки и взял в руки чемодан с заранее уложенными пожитками.
— Давай я отнесу барахло. Потом будь добра — представь меня офицеру, с кем буду инспектировать вашу безопасность, — сообщил Руслане.
— Я сама с тобой проведу первое время!
Руслана на этот раз явилась в деловом костюме — в длинных брюках и джемпере. Никакого эпитета вроде «амазонка» новичок не выдал, только согласился:
— С тобой — это хорошо! — помедлив, добавил: — Перед дочкой князя все двери открыты.
«Самодовольный хорек! — пронеслось в мыслях Русланы. — Да любой бы мужик Кречета сказал бы, что это большая честь! Ничего, отправлю завтра с ним самого вредного и туповатого из охраны, поймет разницу».
Он закинул чемодан во флигель и, вернувшись оттуда, выдал первую идею:
— Госпожа, у меня есть одно предположение. Позволь его проверить. Если оно подтвердится, мое пребывание на службе твоему отцу уже оправдано.
— А если нет? — она постаралась не переборщить с ехидством.
— Тогда будет предположение номер два и номер три. Остальные вызреют по ходу дела. Мне озвучивать первое?
— Слушаю.
— Пока я практиковался в неприглядных делах ломщиков, неоднократно видел чаты, где эти пираты цифрового мира обсуждали возможность ломки баз данных закрытых кланов вроде вашего. Обычно пытавшихся ждала неудача из-за отсутствия коннекта вашей локалки с общей сетью.
— Естественно.
— Я задумался: никакая изолированная локальная сеть и оперирующий в ней искусственный интеллект не в состоянии обладать информацией, крутящейся в глобальной сети. Допустим, вы создали закрытый канал связи со своими подразделениями, включая орбитальные и лунные станции, его прочность проверим потом. Но без данных Глобы не отследить рыночные тренды, котировки, фьючерсы, не оценить состояние дел конкурентов и партнеров, так? Кроме того, в Кречете имеются десятки цифровых машин, подключенных к общей сети, но не к вашей. Наконец, тут проживают тысячи чипированных. То есть способных коннектиться с Глобой без помощи дополнительной аппаратуры. Значит, существует некоторое перетекание данных от глобальной паутины к вашей и обратно. А если оно есть, мы с тобой нашли потенциальную уязвимость и сейчас проверим, насколько реально ее использовать врагам.
— Думаешь, наши специалисты глупее тебя и не знают, откуда может появиться угроза?
— Может — да, может — нет. Посмотрим. Если все в порядке, то я за вас рад. Отрицательный результат — тоже результат. Получив его, ваш потенциальный противник начнет искать другой путь. Поскольку я играю как бы на его стороне, вот и буду думать за врага. А пока нужна машина с выходом в глобальную сеть.
«Именно то, что запретил отец», — вздохнула про себя Руслана.
— Для чего?
— Теоретически, если отбросить обмен информацией через чипы, возможны два пути. Оператор формирует промпт-запрос, получает от Глобы ответ, записывает его на какой-то носитель, электрически разрывает связь и соединяет носитель с машиной во внутренней сети Кречета. Либо изоляция неполная, существует какой-то хитрый шлюз для обмена данных между вами и миром.
— Ты меня об этом спрашиваешь?
— Нет, конечно. Я — засланный шпион врага и должен все узнать сам. Но, предположим, еще не проник внутрь и пытаюсь взломать вашу крепость снаружи. Для этого мне и нужна связанная с Глобой машина. Разницы нет — она здесь или в Пскове. Или в Каракоруме.
— Что ты знаешь про Каракорум? — встрепенулась Руслана.
— Только общедоступные слухи, собранные, когда готовился в пеший тур. У вас назревает очень серьезная сделка, которая может перерасти или в прочный альянс, или в войну. На саму сделку мне плевать. А вот Ахметовы — в числе тех, кто не прочь узнать, что у Радиславичей внутри. В общем, давай не терять времени. Веди меня к вашим мастерам машинного доения цифрового мира. Там разберемся.
Как он непривычно выражается… Машинное доение⁈ И эти слова: «давай не терять времени». Именно так сказал ее отвергнутый жених, когда уговаривал (и уговорил-таки) на внебрачную близость. Раз бросают одинаковые слова, значит, и внутренне схожи.
Неприязнь к Максу возросла. Но одновременно зрело убеждение, что внесистемный негодяй — человек умный. В его рассуждениях могло быть рациональное зерно, и это стоило проверить.
— Идем! Но не слишком долго.
— Как скажешь. Но я бы поработал. У меня в Кречете пока нет никаких интересов, кроме службы. Сама понимаешь, завести личную жизнь с девушкой или с кем-то подружиться в заключении трудно.
Так и сказал «с девушкой» — как об абстракции, совершенно игнорируя, что самая обворожительная девушка княжества шагает рядом! Конечно, Руслана мечтала о настоящей любви, без того обмана, на котором обожглась, хотела быть любимой своим избранником… Но нравиться желала всем! А этот демонстративно воротил нос. «Красивая, ухоженная», это прозвучало так, будто собирался добавить «знавали и лучше». «Ты у меня попляшешь!», –мысленно пообещала она.
Девочку немножко жалко, признался себе Макс. Далеко не ребенок, явно уже получила чувствительный укол на почве личной жизни, разочаровалась и не пришла в равновесие. Охранники-безопасники, слонявшиеся по казарме в перерывах между нарядами, перемывали кости Руслане не хуже базарных баб. Вроде был у нее кто-то, едва ли не жених, потом как в детском стишке «между нами все порвато, и тропинка затоптата». Сейчас одна и никого к себе не подпускает.