В камере находился еще один мутный тип, демонстративно отвернувшийся к стене, он точно ни во что не собирался вмешиваться. Ломщик, вывернувшись, кинулся к двери — молить о помощи, но Макс снова схватил Васа за куртку и на этот раз бросил на пол между шконками.
— Боишься? Рано! Не меня надо бояться, а тюремщиков из Тремихи, когда я расскажу, каким путем ты купил себе свободу и растрезвонил, насколько легко охрана зоны для опасных выпускает зэков на Большую Землю. Если тебя завтра же отправят на зону, там начнется отсчет твоих последних суток жизни.
Мутный на соседней койке впервые проявил интерес к происходящему.
— Эй, мужик! Если этого все равно мочканут, то давай я его разок в задницу шух-шухну. Чо добру пропадать?
— Не-ет… — всхлипнул Вас.
Максим чувствовал, как ему беспредельно тошно от происходящего. Омерзителен был пидарас, вздумавший напоследок чпокнуть обреченного на смерть. Донельзя противен и ломщик, извивающийся на полу. Отвратительна Руслана, заставившая обмакнуться в эту крайне неприятную сторону бытия. Радиславичи находятся под обстрелом и в обороне, но режим «цель оправдывает средства» включился у них с пугающей быстротой. Хуже того, они втянули Макса в свою игру, не оставляя выбора и вынуждая действовать столь же предосудительными методами.
Он буквально выдавливал из себя слова:
— Так, гнида. Если не хочешь, чтоб я скормил твою задницу тому типу, а потом настучал про бегство, ты обязан мне помочь.
— Ка-ак⁈
— Расскажи что-то важное. Чтобы я мог услышанное от тебя всучить этим заразам в надежде на снисхождение.
— Меня убьют!
— Но не наверняка и точно не в ближайшие день-два.
«Это всего лишь допрос пленного, языка, захваченного в тылу врага!» — успокаивал себя Макс. Тем более по окончании допроса эту слизь не нужно убивать. Но на душе все равно было мерзко.
Когда, наконец, пришла охрана, и Вас с его потенциальным любовничком остались наедине, в активе появилась очень интересная наводка о дальнейших планах по проникновению паразитов в Кречет. Начальник службы безопасности загорелся немедленно штурмовать базу Поца. Естественно, с участием Максима. Тот отказался наотрез, заявив, что причину объяснит только Руслане и наедине.
— Прячешься за бабской юбкой? — прокряхтел безопасник, презрительно сплюнув, но с княжной связался.
Она прикатила на электрокаре, напоминающем машинки для гольфа в России. Только запас хода в разы больше, чем у «кибертрака». Макс присел на сиденье рядом.
— Почему ты не хочешь довести дело до конца? — спросила Руслана. — Раз уж начал?
— Причины две, госпожа. Первая — достаточно утилитарная. Ваши силовики намерены использовать меня в качестве наживки. То есть запустить в лифт, мол, мою рожу знают и точно пропустят, а на хвосте я должен привести штурмовиков. Можешь спросить ИИ, какова вероятность моей гибели. Гораздо выше порога допустимого.
— Ты трусишь? — ее брови взлетели вверх от удивления. — Никогда бы не подумала.
— Нет, всего лишь просчитываю степень риска и ценность моего участия. Арифметика не сходится. Но не это главное. Вторую причину ты сможешь понять, остальные вряд ли. Там, глубоко под землей, где Глоба слеп, камер нет или все их записи будут уничтожены, штурмовая группа не ограничена ничем и миндальничать не станет. Почти уверен, будут жертвы среди ломщиков. А теперь представь, там люди, с которыми провел около месяца, мы ели за одним столом, наладились какие-то отношения. Мало того, что я на них навел, да еще сам приведу ваших громил! На моей совести достаточно грехов, но этого не будет. Вам помогаю, но это не моя война, и я не подписывался быть солдатом. Мое единственное оружие — терминал цифровой машины.
— Ты — непостижимый человек, Макс! — вздохнула Руслана. — Ладно, я сниму тебя с этого задания, объяснив, что слишком ценен для миссии на станцию.
Он не спешил уходить и щурился, глядя в сторону заходящего солнца.
— Спасибо. У меня, кстати, мелькнула идея. Если я докажу, что Ахметовы стоят за диверсией со «Скиф-34», то предложи отцу двухходовку. Сначала перехватим управление каким-нибудь их объектом, не разбивая и не повреждая, а так — для легкого испуга. Потом делаем предложение, от которого они не смогут отказаться. Например — добровольно и без жертв вывести из эксплуатации один собственный комплекс на Луне. После чего переговоры о тесном сотрудничестве возобновятся. Погоди! — он заметил ее нетерпеливый жест. — Как только добыча гелия-3 снизится, соответственно, сократится его предложение на рынке, вырастет цена. Вы добываете и продаете меньше, зато вернетесь к прежней норме прибыли. Да, чуть поднимется прайс на электроэнергию для потребителей, он сейчас ниже плинтуса, не страшно.
Руслана пожала плечами.
— Макс, ты не в том статусе, чтоб обсуждать даже тактические ходы в масштабе действий нашей корпорации. А замахиваешься на стратегию управления рынком.
— Зато я прав. Ты сама озвучишь этот расклад князю. Уж его любимая дочь уполномочена на подобные заявления? Если пожелаешь, присваивай себе авторство идеи. Ладно, до встречи к концу месяца.
Она уехала, а Макс поплелся к себе в комнату. Что любопытно, он, человек контактный и открытый к людям, не завел себе в Кречете не только друзей, но даже приятелей. И в огромной степени из-за Русланы.
Ее персональное внимание к нему сразу воздвигло преграду в отношениях с другими мужчинами. Мало того, что Макс не разделял всеобщее восхищение княжной, но и разговаривал с ней дерзко, а та терпеливо сносила подобное обхождение. Вдобавок еще компьютерщики и безопасники испытывали нечто вроде ревности, поскольку новоприбывший сразу обнаружил несколько дырок в защите, вскрыл целую агентурную сеть, правда, пока еще неизвестно, в чьих интересах работавшую.
Второй немаловажный момент. В Кречете подчеркнуто культивировалось гетеросексуальное сообщество. То есть половозрелые подданные князя обретали постоянных партнеров и партнерш, пусть не всегда «до гробовой доски», но в основном строили долговременные отношения, а не для эпизодических развлекательных шух-шух, как в большинстве населенных пунктов страны. Соответственно, здесь дружили семьями или группами, каждый приходил на встречу со своей половинкой. Макс в ожидании Энги никаких интрижек не заводил, оставался одиноким, и поэтому не вписывался в местный круг общения.
Это тяготило. Он даже подумывал предложить Руслане свою компанию, например, попросить уроки верховой езды. Еще здесь популярны путешествия на маленьких гребных лодочках вроде байдарок или каяков. Учитывая, насколько красочна и живописна природа северо-западной Рутении, такие водные прогулки, несомненно, приятны, Не обязательно, к слову, рассекать вместе с высокородной персоной, можно — и со стайкой отдыхающих… Но первое невозможно. Если княжна пригласит его в качестве спутника, это будет истолковано как мезальянс. А после ее недавних решений, в том числе задания сыграть отвратительную роль в тюремной камере, охота общаться с принцессой Кречета у него заметно снизилась. Только по рабочей необходимости.
«Потерпи, — убеждал он себя. — Скоро прилетит Энга, станем нормальной парой, вольемся в общество, станем своими, здесь много приезжих, рожденных за пределами района. Конфликт с Ахметовыми долго не продлится, он вреден для бизнеса обеих сторон. Все вернется на круги своя, в том числе и Кречет — к обычной, немного провинциальной жизни».
Вопреки его ожиданиям, утро принесло куда больше перспектив на эскалацию, нежели на урегулирование. Ночью безопасники ворвались в обитель Поца, его захватили живым и добыли неопровержимые доказательства, что заказчиком проникновения в Кречет оказался другой восточный клан — Бахтияровых. К атаке на лунную инфраструктуру, скорее всего, эти ломщики отношения не имели. В любом случае они больше ничего и никому не расскажут. При отходе княжеские бойцы зачистили подземелье и гарантированно уничтожили все носители информации.
Убийство дюжины людей, не имеющих чипов, громилы князя воспринимали как нечто само собой разумеющееся. Шанс, что Макса прихлопнули бы «случайным» выстрелом в спину, виделся до неприличия высоким.
Поэтому его настроение было весьма далеким от праздничного, когда летел на космодром, расположенный на экваторе на огромном плавучем острове. Сверхзвуковой пассажирский реактивный гидросамолет (в прошлой жизни даже в теории такое представить сложно) приводнился и причалил к пирсу. Буквально в течение получаса Макс получил комбинезон и тапочки вместо привычной одежды, пакет предметов гигиены… и все. Ничего из вещей, взятых с собой, пронести на борт не дали. Вообще, полет в космос был весьма далек от земного. Никакой суеты, «поехали» и прочего. В кабине челнока сидело 8 человек, и никто из них не имел отношения к пилотированию аппарата, управляемого автоматически, а перегрузка составила каких-то жалких 4G. Обыденно как поездка в питерском метро.
Макс пытался прикинуться ветошью и натянул на лицо постное выражение, мол, чего тут такого? Но на деле он — первый мужчина, гражданин Республики Беларусь, летящий на орбиту! Натурально распирало от восторга изнутри, особенно когда синеву в иллюминаторе сменила чернота с блестками звезд, выключились двигатели и пропало чувство тяжести. Он — в космосе!
Но, в отличие от Марины Василевской из экипажа российских «Союз МС-24» и «Союз МС-25», никто в Минске не узнает о его миссии.
Глава 14
Орбитальная станция «Радиславич-7» крутилась на низкой орбите и, в отличие от большинства обитаемых сооружений за пределами Земли, не была снабжена бубликом, вращающимся для создания искусственной силы тяжести. Многочисленные антенны смотрели в заданном направлении, ориентация соблюдалась очень точно, и для избегания толчка челнок пристыковался к шлюзу, соединенному с основной конструкцией длинным и гибким переходным тоннелем.
Макс пристегнул к поясу сумку с предметами индивидуальной гигиены, то, что в народе именуется мыльно-рыльным набором, и вплыл за более опытными космическими путешественниками в тоннель. Стенки его были снабжены поручнями, достаточно прочными, чтоб ухватиться, но в то же время мягкими и упругими, не оставляющими шишек на головах новичков.