Семеро спутников ломщика, шесть парней и одна женщина средних лет, прибывших вместе с Максом, имели княжеское поручение перетряхнуть станцию, если надо — разобрать по винтикам. Главное — найти канал передачи вредоносной команды. Эйшер, руководитель группы, представила своих людей Радмиславу Радиславичу, возглавлявшему постоянный экипаж. Макса упомянула вскользь, вроде бесплатного и вряд ли полезного приложения, внештатника на побегушках. Все это происходило в обширном отсеке сразу за шлюзом, где внештатник моментально уловил, насколько княжьему родственнику неприятен визит их компании, формально прибывшей помогать в поиске диверсантов, а по факту призванной учинить ему проверку.
— Располагайтесь в жилом модуле, предназначенном для ротации. В вашем распоряжении восемь суток, — процедил Радмислав.
— Допускаю, что этого срока недостаточно, — сразу полезла в пузырь Эйшер. — Мы имеем программу проверки, высочайше утвержденную князем, и не улетим до ее завершения.
На холеной физиономии Радиславича ясно читалось: неужто ты, холопка, смеешь противиться воле моего сиятельства (или светлости — зависит от претенциозности носителя титула)? Только упоминание прямого приказа Всеслава обрезало возможность возмущаться, и космонавт снизошел до объяснений.
— Ты не понимаешь. Сменяемый экипаж остается на двое суток, пока прибывший принимает вахту и адаптируется. Люди устали и ждут возвращения на Землю.
— Главное, что я понимаю: не в каждую смену падает лунный корабль, — отрезала Эйшер. — В смену тех, кто обязан был не допустить чрезвычайного происшествия, то есть вас. Поэтому пусть ждут нашего решения. Виноватого мы найдем.
Женщина, демонстрируя независимость, похоже, перегнула палку, погладив вельможу против шерсти.
— Уж не думаешь ли ты, что кто-то из моих людей умышленно устроил диверсию? — вспыхнул Радиславич. — Не лучше ли тебе и твоей шайке немедленно убраться назад?
Но Эйшер не смутилась.
— Я точно знаю, что вы были обязаны не позволить катастрофе произойти. Факт остается фактом: и корабль, и добывающее оборудование уничтожено. Значит, нравится вам или нет, будем выяснять, что произошло. Версии две: либо кто-то нарушил протокол безопасности, и враг проник в систему управления, либо сам протокол несовершенен, тогда вина лежит на составившем его. Без прямого приказа Всеслава моя команда станцию не покинет. Ваши люди, включая тебя лично, при всем уважении, тоже остаются на орбите — до особого распоряжения князя.
«Гвозди бы делать из этих людей — не было б в мире крепче гвоздей», — вспомнил Макс известную цитату из коммунистического стишка Николая Тихонова, уважительно глянув на временную начальницу. Хотя, конечно, здесь не СССР, о людях как о гвоздях, то есть малоценном расходном материале, говорить не принято.
Радмислав скрежетнул зубами так, что звук долетел до ушей Макса, и прекратил препирательства, дабы не потерять лицо совсем. Прибывших перепоручил Легославу, как оказалось, его сыну.
Тот, не выказывая никаких эмоций, предложил следовать за ним и увел восьмерку командированных в тоннель, окончившийся залом с отдельными персональными ячейками, кошмаром для клаустрофоба, куба три на каждого, эдакий индивидуальный гробик. Макс выложил сумку на специальную полку с захватами, чтоб мыльно-рыльное имущество не растеклось по всему отсеку. Внутри имелся небольшой экран и терминал связи с внутренней сеткой Кречета. Подданные князя, отрезанные от фабрики грез Глобы, имели доступ к некоторой части развлекательного контента, в основном ориентированного на классические образцы с определенным налетом духовности, а не просто забойно-приключенческие сериалы или мелодраматическое мыло.
К работе в первые сутки пребывания в космосе приступила только Эйшер, через некоторое время — двое ее помощников. Остальные, включая Макса, проходили пренеприятную процедуру привыкания к невесомости. Он читал, как несладко пришлось первым космонавтам СССР, особенно Титову и Терешковой, сам мог только гадать — когда справится его организм. Плохо справлялся — болела голова, тошнило. Медпрепараты, призванные купировать дискомфорт привыкания, действовали, но не вполне снимали последствия. Лишь пережив первую условную ночь по бортовому времени и кое-как позавтракав, Макс заявил, что готов начать собственный поиск багов.
Эйшер, невысокая коренастая дама, и с высоким начальством не слишком приветливая, с Максом тем более общалась без особого пиетета.
— Рабочих мест мало. Скоро мои подтянутся. Тебе не хватит. Лучше работай с терминала в жилом модуле.
— Но, госпожа, иногда нужно задавать вопросы членам экипажа.
— Лучше через внутренний чат станции, у тебя останется запись общения, — женщина обернулась и убедилась, что в бытовом отсеке для приема пищи нет посторонних ушей. — Они и меня не особо балуют ответами.
— Из-за твоих подозрений, что допустили халатность?
Она шумно вздохнула.
— Ты явно не разбираешься… Ладно, потрачу минуту. Радмислав — внук Сенеслава, брата-близнеца деда нашего князя. Это равная по происхождению ветвь, но назначенная быть младшей. Радмислав давно дал понять, что не удовлетворен своей ролью в княжеской семье. Добился главенства в управлении космической отраслью. Если мы найдем доказательства, что он что-то упустил, не проконтролировал, из-за чего рухнул лунный челнок, это сильно ударит по престижу всей младшей ветки. Более того, Всеслав имеет право обрезать их долю в доходах. Экипаж станции подобран Радмиславом лично и всецело ему предан, следующая смена — не в меньшей степени. Когда сам спускается на Землю, он же не в состоянии торчать в невесомости вечно, здесь обязательно присутствует кто-то из его четверых сыновей. Как Легослав сейчас. Мы для них — не враги, но большая неприятность. Въехал?
— Теперь — да. Если замечу…
— Докладывай мне. Устно, не по станционной сети. Любое отклонение от нормы. Особо на тебя не рассчитываю, но свежий глаз со стороны вдруг да обнаружит что-то необычное. Княжна тебя рекомендовала. Не понимаю, отчего вдруг такое доверие.
— Точно не из-за моей мужской красоты. У Русланы другие вкусы.
Эйшер хмыкнула при упоминании о мужской красоте Макса и неторопливо уплыла в сторону рабочих отсеков. Он же, закончив опустошать тубу с соком, отправился обратно в спальню. Собственно, чем плохо? Там он точно огражден от косых взглядов космонавтов, поголовно зачисленных в подозреваемые. Поскольку их дюжина, к ним добавлены восемь как бы следователей, и все заперты в ограниченном объеме, что очень сильно напоминает расстановку фигур для детективного сюжета в духе Агаты Кристи. Например, «Убийство в Восточном экспрессе». Причем первой жертвой окажется ближе всех приблизившийся к разгадке лунного крушения.
Макс устроился в спальнике, пристегнулся, чтоб не отправиться в плавание по отсеку, и придвинул к себе терминал с монитором.
Самым разумным будет не усердствовать, соответственно — не подставляться. А для начала…
«Легослав! Я — Макс, из восьмерки проверяющих. Если будет время, помоги. Хочу проверить одну идею. Враждебное программное обеспечение могло быть тайно инсталлировано во время сборки корабля, активировано по таймеру или какой-то внешней командой. Скажи, каким образом корабль проверяется перед запуском к Луне?»
Ответ пришел очень быстро.
«Привет, Макс. Хорошо, что не пытаешься заранее все валить на наши головы. Лови ссылку. Там архивный образ ПО, загруженного в „Скиф“ восемь месяцев назад, после его первого вывода на орбиту Земли, и результат анализа с помощью ИИ Кречета. Если сформулируешь задание иначе, машина выкопает что-то другое. Дерзай».
Отрезанный от Глобы, но связанный с цифровыми машинами князя практически так же плотно, как если бы оставался близ его резиденции, Макс не очень-то понимал, зачем понадобилась командировка на орбиту. Конечно — небывалый экспириенс, толстосумы на Земле в его реальности платили десятки миллионов долларов за возможность подняться на МКС, а какова практическая польза от нынешнего вояжа?
Ладно, решение принял не он. Нужно отрабатывать зарплату.
Макс соорудил весьма замысловатое задание на обработку базового ПО. Затем для очистки совести запросил еще одно зеркало, содержавшее записи в электронных мозгах челнока, оно писалось дней за десять до рокового старта, поручив сделать сравнение. И со спокойной совестью запустил себе познавательный фильм об истории развития компьютерного дела, едва ли не единственный, где хоть как-то раскрывалась тема безопасности, столь безответственно ослабленной в этом мире.
Учитывая объем информации, сообщение об итогах сравнения бикнуло только через несколько минут. Естественно, ПО было сильно обновлено по сравнению с заводской версией. Макс прочитал отчет и с легким трепетом обнаружил, что выстрел чисто наугад, с зажмуренными глазами, неожиданно зацепил цель. Правда, пока непонятно — какую. И впервые на чип Русланы полетел прямой вызов.
— Привет! Можешь говорить?
— Я на торжественном приеме правительственной делегации из Пскова. Очень важные господа, надоели до чертиков. Конечно — могу!
Вот они прелести общения через чип. Принцесса сидит по правую руку от князя и его супруги, чинно улыбается гостям по этикету, а сама треплется, не размыкая уста. С Энгой такой номер пока не пройдет, ее чип завязан исключительно на мировую сеть.
— Возможно, я кое-что нащупал.
— Не удивлена. Ты способен на странные вещи. Кто же разбил «Скиф»?
— Не торопи меня. Пока обнаружилась только ниточка. Но есть одна загвоздка. Твой многоюродный дядюшка Радмислав готов нас всех сбросить на Землю без скафандров. Мол, полетайте, соколики ясные. Все мои сетевые телодвижения у него и его сына в открытом доступе. И если хоть что-то укажет… Ну, даже не на злой умысел, а просто на их оплошность, тебе не придется далее терпеть мои выходки. Случайно подавлюсь вареником насмерть.
— Ты, как всегда, параноик.
— Да, но, если параноика захотят убить, его убрать столь же легко, как обычного человека. А я — необычный, без чипа.