Через дорогу, у собора Святого Марка, припарковался «астон мартин». Из машины вышла молодая женщина. От деревьев около церкви отделились три хищника. Нет, не бездомные. Это были, как их называет Эндрю Вокс, шкеты. Подонки. Начали приставать к ней. Я раздумывал, вмешиваться или нет. Пиджак пачкать не хотелось. Джои говорит:
— Давай, Митч.
Я перешел через дорогу. Всё, допрыгались. Один, поближе, что-то базарил, другой, сзади, приготовился ударить.
Я крикнул:
— Эй, парни!
Все трое обернулись.
Хищникам лет по двадцать с небольшим. Белые и мерзкие.
Один сказал:
— Чё надо, урод?
Другой прибавил:
— Вали, придурок!
Подойдя поближе, увидел, что один из них женщина. Сказал:
— Оставьте леди в покое.
Парень глянул на мой пиджак и сделал неправильные выводы. Он придвинулся и сказал:
— И чё ты сделаешь, пиз...к?
Я ответил:
— Вот что.
И ткнул ему указательным пальцем в правый глаз. Обычный прием на тюремном дворе. Если сделать по-серьезному, можно глаза лишить.
Но я так не сделал. Хотя боль все равно ужасная. Повернулся к девке, говорю:
— А тебе я нос сломаю.
Она убежала.
Женщина, несостоявшаяся жертва, тупо смотрела на меня. Я сказал:
— Не самое удачное место для парковки.
Перешел обратно через дорогу и услышал музыку, которая доносилась из «Грейхаунда».
Слава богу, это не «Улицы Лондона».
Паб был забит до отказа. Над стойкой висел плакат:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, МИТЧ
Нортон, в костюме от Армани, радостно здоровается и говорит:
— Держи «револьвер».
— Что?
— Это коктейль.
— И что там?
— Что там может быть? «Блэк Буш», две дозы куантро и имбирное пиво.
— Спасибо, Билли, я возьму пинту горького.
Всевозможные Злодеи Второго Уровня подходили ко мне и жали руку. Злодеи из Списка А сидели и ждали, когда я сам к ним подойду.
Я подошел.
Вечеринка была в стиле «кошачья свадьба», по определению Доминика Дана.[7] Со всех сторон сыпались обещания непыльной работенки, слышалось: «Позвони мне». Я заметил Томми Логана, подающего надежды наркобарона, обратился к нему:
— Томми, можно тебя на пару слов?
— Конечно, сынок.
Он моложе меня раза в два. Заметил:
— Ты выглядишь вполне готовым.
— Готовым к чему, а?
Вежливо посмеялись. Я сказал:
— Томми, сделай мне одолжение.
Он провел меня в конец бара. Чтобы слышно не было, но все как на ладони. Я сделал глубокий вдох и говорю:
— Мне нужна дурь.
У Томми бизнес такой — не показывать, что он чувствует или о чем он думает.
Он включил удивление, сказал:
— Я бы не хотел подсадить тебя на иглу.
— Всего разок, для друга.
— Господи, Митч, одного раза хватает.
И уже собрался прочитать мне лекцию. Я не стал слушать, спросил:
— Ну так как? Мне еще машинки нужны. Гипо… ну ты понимаешь.
— Ладно, к концу вечеринки я все приготовлю.
Он покачал головой, потом прибавил:
— Ты мне нравишься, Митч, поэтому я тебе говорю: относись ко всему легче.
— У Айрис Демент песенка такая есть — «Легче».
— У кого?
~~~
ПРИЕХАВШАЯ БРИОНИ ВЫГЛЯДЕЛА как сияющая бомжиха. Она была одета в нечто, напоминавшее дизайнерский мешок для мусора. Крепко меня обняла, говорит:
— Тебе нравится мое платье?
— Кхм…
— Я его украла из магазина Вивьен Вествуд.
Я не успел ответить, она спрашивает:
— Митч, тебе нужен «глок»?
— Я только что отказался от «револьвера».
Она с расстроенным видом проговорила:
— Девять миллиметров.
— Бри, господи, ты серьезно.
Она порылась в сумке, говорит:
— Сейчас покажу.
— Ради всего святого, не вытаскивай пистолет в этой толпе… Я возьму его позже, о'кей?
— О'кей, Митч.
Нортон заорал:
— Бри, что будешь пить?
— «Харви Волбенджер».[8]
В паб вошла женщина. Это была леди из «астон мартина». Я сказал Бри:
— Извини.
— Фрэнк опаздывает, но он не забудет, Митч.
Незабвенный Фрэнк. Я подошел к той женщине, говорю:
— Ещё раз здравствуйте.
Она чуть не подпрыгнула, потом успокоилась, говорит:
— Я вас не поблагодарила.
— Всегда рад помочь… Вы за мной сюда пришли?
— Что? О господи, нет… Я материал собираю.
Мое сердце упало.
— Вы журналист?
— Да, любое сборище бандитов юго-востока — это новость.
Она посмотрела в сторону бара. Группа угрюмых мужчин была погружена в разговор. От них веяло угрозой. Леди из «астон мартина» кивнула на них:
— Вон та мерзкая компания.
— Вы правы. Это полицейские.
Она со смехом сказала:
— Вы серьезно?
— Выпить хотите?
— Минеральной воды. Я Сара.
— Митч.
Я подумал: не подлить ли ей чего покрепче в минералку, расслабить ее маленько? Решил: пусть идет, как идет. Она сделала глоток, говорит:
— Кажется, эта вечеринка в честь бандита, который только что вышел из тюрьмы.
— Это я.
— О!
Я хлебнул пива, прибавил:
— Я не уголовник Обыкновенный безработный.
Она немного подумала, спрашивает:
— А чем еще вы зарабатываете на жизнь, кроме спасения женщин?
— Только скажите. Я все умею.
Она это взвесила и говорит:
— Мне нужно кое-что уточнить. С вами можно связаться по телефону?
Я продиктовал ей свой номер и спросил:
— Не боитесь рекомендовать бывшего зэка?
— Если вы получите эту работу, вам самому придется беспокоиться.
Я засмеялся, не отнесся к этому серьезно.
Первое из череды неверно принятых решений.
Сара отошла — наверное, проводить журналистское расследование. Чуть позже подошел Томми Логан, сунул мне пакет. Я сказал:
— Томми, я твой должник.
Бри меня облапила, говорит:
— Митч, я только что встретила божественного мальчика.
— Ну-ну.
Она держала за руку панка. Лет девятнадцати-двадцати. Выглядел он как больной Дэвид Бекхэм. Только с глупой ухмылкой образцового гангстера. Говорит мне:
— Йо, брателло.
Если ты не черный, то в самом деле не знаешь, как на это ответить.
Разве что вмазать в висок, но я был не в настроении.
Бри включилась:
— Митч, я сказала ему, что ты возьмешь его под крыло.
— Не думаю.
Она вроде искренне удивилась:
— Он тебе не нравится?
— Бри, я его не знаю, я не хочу его знать, и вообще отдохни.
Она исчезла в толпе. Я потусовался еще немного, потом понял, что с меня хватит. Увидев Нортона, сказал:
— Билли, я всё.
— Что… уже?
— Я привык рано ложиться.
— О да, конечно… слушай, насчет работы…
— Деньги под проценты?
— Это не то, что ты думаешь. Нужно просто выходить со мной пару раз в неделю.
— Билли…
— Нет, послушай… эта твоя квартирка, шмотки — мне ведь не нужно тебе напоминать, что бесплатных завтраков не бывает.
Столько всего в обмен на какие-то жалкие принципы. Я хотел квартиру, одежду. Жизнь. Спрашиваю:
— Когда?
— Пятница подойдет? Я подхвачу тебя где-нибудь в середине дня.
— В середине дня?
— Наши клиенты рано не просыпаются. Поэтому у этих тупых уродов никогда нет бабок.
Джек Николсон в «Словах нежности»[9] сказал: «Ему почти удалось удрать».
Я почти дошел до дверей, когда Томми Логан меня окликнул:
— Там шум на заднем дворе.
— Наплевать.
— Это вряд ли, там твоя сестра.
Я сначала подумал: пусть сама разбирается. Потом сплюнул:
— Черт!
И пошел туда. Мимо составленных штабелями ящиков из-под пива, мимо пустых кегов, во двор. Панк стоял, прислонившись к стене, на щеке глубокая рана от уха до подбородка. А Бри ему в рожу «глок» сует. Я сказал:
— Бри… Бри, это я, Митч.
Она не двигается, говорит:
— Он хотел засунуть свою штуку мне в рот.
Я подошел ближе, сказал:
— Пистолет этот ты вроде мне подарила.
— Да.
— Ну вот, давай я его заберу, а?
Она тяжело взглянула на панка, потом кивнула:
— О'кей.
И отдала мне «глок». А панк был уже почти в отключке. Ноги подкосились, сполз по стене, из раны кровь течет. Я наклонился, обшмонал карманы. Бри спросила:
— Ты что, его грабишь?
Не то чтобы ее это волновало, просто любопытно. Я ответил:
— Ищу его заначку. Этот придурок на коксе сидит. Слышала, как он носом шмыгал?
— Ты что, хочешь нюхнуть?
Я нашел пакет, вскрыл. Высыпал кокс на рану, кровь остановилась.
Бри спрашивает:
— Что ты делаешь?
— Это анестетик.
— А ты откуда знаешь?
— Сидел с наркоманом.
Я встал, взял ее за руку и сказал:
— Пошли.
Когда вывел на улицу, она предложила:
— Хочешь, пойдем поклубимся?
Я подозвал такси, посадил ее, говорю:
— Я тебе завтра позвоню.
— Митч, ты не очень расстроился, что Фрэнк не пришел?
— Нет, не думай об этом.
Я шел к метро, у меня был героин, пушка и полкулька кокса. Господи Иисусе, чего еще желать от одного вечера в старом добром Лондоне?
Я опять в своей квартире, скинул ботинки, открыл пиво и рухнул на диван. Потом сел, насыпал дорожку из кокса и быстро нюхнул. И минуты не прошло, а я уже задвинулся.
Черт, чистейший.
Бри я сказал правду — я действительно сидел с наркоманом.
Он мне все рассказал про герыч, про улеты. Как взлететь с Земли до звезд.
И я решил разок попробовать, когда окажусь на свободе.
Каждую ночь сосед воскрешал в памяти свой первый улет. Как будто ты всю жизнь прожил в темноте, и вдруг бац — ослепительный свет. Ты громко смеешься. Нервы как бархат, кожа светится. И энергия бьет ключом, будто ты на батарейках.
Про ломку он тоже мне все рассказал. Я прикинул, что смогу с этим справиться.