Beata Beatrix. Co временем он пристрастился к алкоголю и хлоралгидрату. Но жизнь идет, боль утихает, и вот уже в жизни Россетти появилась новая муза — Джейн Верден…
Зрение Россетти между тем слабело, он понимал, что теряет мастерство художника, и решил остаться в памяти потомков как поэт. Но вот беда — как ему казалось, лучшие стихотворения он положил в могилу Лиззи, со смерти которой уже прошло шесть лет… Однако литературный агент убедил его, что стихи, извлеченные из могилы, обязательно будут иметь шумный успех у публики. Разрешение на вскрытие могилы было получено. Глубокой ночью, чтобы не пугать посетителей кладбища, гроб был извлечен из могилы и вскрыт. Освещенные факелами, рабочие очищали гроб от влажной глины. Кроме них, присутствовали сам Россетти, его литературный агент, один журналист и хороший знакомый Россетти, его сосед Брэм Стокер…
Когда гроб был вскрыт, обнаружилось нечто необъяснимое. Умершая шесть лет назад Лиззи выглядела лучше, чем при жизни. На щеках ее играл румянец, рыжие волосы блестели, губы были розовыми, — казалось, вот-вот, и она откроет глаза. Россетти вытащил из-под волос Лиззи листки со своими стихотворениями — увы! От них мало что осталось, тление, не тронувшее Лиззи, разъело страницы, буквы расплылись, листки распадались… Но все это Данте заметит лишь потом. В последний раз он прикоснулся к роскошным волосам Лиззи, и потрясенные зрители снова закопали гроб в холодную осеннюю землю.
При жизни Лиз Сиддел была музой художников, а после смерти вдохновила писателя. Именно с нее писал Брэм Стокер Люси Вестенра, живую покойницу, именно ею вдохновился, придумывая своего «Дракулу». Его Ван Хельсинг, охотник на вампиров, говорит: «Люси лежит в одинокой могиле, вдали от изобильного Лондона; там воздух свеж, а солнце встает над Хэмпстед-Хилл, а дикие цветы растут сами по себе».
А что же Россетти? Осквернение могилы ради славы не принесло ему успеха. Стихи в критических статьях были названы откровенно слабыми и понятными лишь ему одному.
ЗНАКОМСТВО С ПРИВИДЕНИЯМИ
Невероятные история Хайгейта не исчерпываются вампирами. Одна из городских легенд рассказывает о странных приключениях туристов из Шотландии.
Осенью 2005 года кладбище захотели осмотреть житель Глазго Джейсон О'Брайен и его жена Сара. Сын-подросток владелицы отеля, где они остановились, сообщил супругам, что на кладбище обитают вампиры. На надгробиях, где они похоронены, выбита буква V. Если позвать обитателя склепа по имени, добавив при этом слово «вампир», мертвец обязательно восстанет из могилы. Причем внешне ожившие вампиры ничем не отличаются от обычных живых людей…
О'Брайены посмеялись над детскими выдумками и на следующий день отправились прогуляться по Хайгейтскому кладбищу
У входа на кладбище было небольшое здание, где продавались билеты и висели правила для посетителей. Внутри него супругов О'Брайен встретила пожилая дама, одетая весьма старомодно. Они заплатили за вход и разрешение фотографировать. Старая леди выдала им квитанцию и указала на висящую на стене табличку с перечнем правил для посетителей. Одним из пунктов значилось: «Не произносить вслух слово “вампир”», что показалось им странным. Дама, заметив их замешательство, пояснила, что домик недавно ремонтировали маляры, и просто добавили к правилам лишний пункт своей рукой.
Джейсон и Сара отправились прогуляться по дорожкам, чтобы скоротать время до появления гида, который должен был провести для них экскурсию. Вдруг на одном из памятников они заметили букву V. «Смотри! Здесь лежит вампир!» — воскликнул Джейсон. На плите было выбито, что под ней покоятся некие Энн, Кэтрин и Ричард Джефферсон, скончавшиеся почему-то в один день, 15 мая 1 899 года.
Вдруг неподалеку от себя супруги увидели старуху, юношу и девушку. Еще секунду назад их тут не было… Все трое были одеты по моде XIX века. Когда незнакомцы проходили мимо О'Брайенов, Джейсон неожиданно для себя вдруг окликнул пожилую даму: «Миссис Джефферсон!» — «Мы знакомы?» — удивилась она. — «Ах, извините, я, кажется, обознался», — ответил Джейсон, испугавшись непонятно чего.
Джейсон попытался снять троих удаляющихся незнакомцев на видеокамеру. Когда они вернулись к главному входу, там уже ожидал гид — пожилой джентльмен с седыми бакенбардами, одетый в костюм странного покроя.
Увидев в руках Джейсона камеру, старик сказал: «Простите, сэр, съемка тут запрещена». «Как? — изумился О'Брайен. — Ведь я же заплатил два фунта за разрешение фотографировать!»
В ярости Джейсон бросился в контору. Там его встретила незнакомая девица. В ответ на претензии мужчины она указала на табличку с правилами, где было написано: «Запрещается фотографировать и снимать видеокамерой». Зато пункт о вампирах исчез…
Обескураженный, О'Брайен вытащил из бумажника квитанцию, выданную ему старушенцией. Девушка посмотрела на нее: «Да, у нас были такие бланки раньше, когда на кладбище разрешалось фотографировать. Но взгляните, здесь же стоит дата — 12 мая 1998 года. Значит, вы были у нас семь лет назад».
Джейсон принялся объяснять, что он вообще впервые в жизни приехал в Лондон, и описал пожилую билетершу, которая встречала их в прошлый раз.
Сотрудница офиса очень удивилась. Она сообщила, что по описанию пожилая дама похожа на мисс Блэнчетт, скончавшуюся два года назад оттого, что во время грозы на нее упал старый дуб, росший на главной аллее…
Делать было нечего. Сдав камеру, О'Брайены присоединились к группе экскурсантов. Правда, Джейсон тайком прихватил с собой фотоаппарат, надеясь, что ему все же удастся хоть что-то запечатлеть.
Они миновали Египетскую аллею, посетили Ливанский круг, могилы Майкла Фарадея и других знаменитостей. Джейсон украдкой фотографировал знаменитые могилы. Экскурсовод вел увлекательный рассказ об истории Хайгейтского кладбища, о тех, кто был здесь похоронен… Внезапно у одного из туристов зазвонил мобильный телефон. Почему-то гид очень удивился и спросил владельца мобильника, что это такое.
По пути им попалось еще одно надгробие с буквой V. На нем значилось: «Мисс Луиза Блэнчетт. Пятнадцатого января 1926 года — 25 августа 2003 года». Внизу под надписью была высечена дубовая ветвь. Судя по всему, это была могила той самой несчастной билетерши, которую убило деревом…
Когда экскурсия закончилась, О'Брайен подошел к гиду и принялся расспрашивать его, известно ли ему что-нибудь о хайгейтских вампирах и что означает выбитая на некоторых надгробиях буква V. Старый джентльмен неожиданно свернул на боковую дорожку и… исчез, будто растворился в воздухе.
Озадаченный шотландец вместе с женой и другими экскурсантами направился к выходу. Зайдя в административный офис, Джейсон поинтересовался у билетерши, как фамилия того пожилого джентльмена, который вел экскурсию. Девушка очень удивилась и сообщила, что гидами у них работают только студенты-историки, ни одного пожилого джентльмена среди них нет.
Когда по возвращении супруги стали рассматривать видео и снимки, сделанные фотоаппаратом, то оказалось, что загадочной троицы на них нет. Не было и старика экскурсовода, хотя все экскурсанты получились прекрасно.
В 2009 году американская писательница Одри Ниффенеггер посвятила Хайгейту роман под названием «Соразмерный образ мой». Книга была написана в Лондоне, на Хайгейтском кладбище, где Ниффенеггер работала экскурсоводом-волонтером. Главная героиня книги — призрак…
ЛОНДОН КОРОЛЕВСКИЙ
Лондон — самый большой в мире подиум, по которому разгуливают голые короли.
ВЕСТМИНСТЕРСКИЙ ДВОРЕЦ
Через несколько минут открылось потом и Вестминстерское аббатство, древнее готическое здание, вместе с другими церквами и башнями, вместе с зелеными густыми парками, зверинцами и рощами, окружающими Лондон. Надобно было спускаться с горы; я вышел из кареты — и, смотря на величественный город, на его окрестности и на большую дорогу, забыл все. Если бы товарищи не хватились меня, то я остался бы один на горе и пошел бы в Лондон пешком.
Адрес: Нортумберленд-авеню, 18–21
Вестминстерский дворец, здание Британского парламента на берегу Темзы, знаком, наверное, всем, включая и тех, кто никогда не посещал Туманный Альбион. Огромное серое здание строгих очертаний с многочисленными башенками и часами Биг-Бен — символ Лондона, символ английского парламентаризма. И, глядя на него, сейчас, наверное, не так уж и часто вспоминают о том, что Вестминстерский дворец был в свое время самым старинным дворцом Лондона — до тех пор, пока не был уничтожен пожаром.
Ночью 16 октября 1834 года пожар вспыхнул в помещениях под палатой лордов. Старинные казначейские деревянные мерные рейки, применявшиеся для денежных расчетов (эта система была введена в Англии еще во времена короля Генриха I, около 1100 года), решили сжечь.
Чарльз Диккенс писал впоследствии: «Рейки хранились в Вестминстере, и любому разумному человеку было бы ясно, что самым простым решением было бы разрешить беднякам, живущим по соседству, вынести их и пустить на дрова. <…> Однако их было приказано тайно сжечь. Вышло так, что их стали сжигать в печи в палате лордов. Печь, набитая этими нелепыми палками, подпалила обшивку стен, так начался пожар в палате лордов. От него занялась палата общин. Оба здания сгорели полностью». И не только они — от древнего комплекса Вестминстерского дворца мало что осталось. Это был самый большой пожар в Лондоне со времен Великого лондонского пожара в 1666 году, когда сгорела значительная часть города. Знаменитый английский пейзажист Вильям Тернер, потрясенный зрелищем, которому стал свидетелем, несколько раз впоследствии писал по памяти огромный пылающий дворец. Дворец, которому к тому моменту было около восьмисот лет…
Еще в VIII веке на острове Торни, расположенном в месте впадения реки Тайберн в Темзу, построили церковь Св. Петра, которую называли «Вестминстер», «западная церковь», в противоположность расположенной неподалеку церкви Св. Павла (правда, некоторые исследователи считают, что это произошло веком раньше). Последующие двести лет церкви пришлось нелегко из-за постоянных набегов датчан, так что остров постепенно опустел. Но в 960 году святой Дунстан «привел туда двенадцать монахов-бенедиктинцев», и на этом месте, благодаря поддержке англосаксонского короля Эдгара возникло аббатство, в которое и вошла церковь Св. Петра, ставшая вскоре королевской.