21. В остальном она чувствовала себя идеальной матерью и была счастлива. Купила целый набор ползунков с логотипом SpaceX и плюшевую ракету, которой малыш, правда, мало интересовался.
Выходы из дома тоже наладились. Лариса ограничилась вылазками через дорогу в спортзал, где Мишу (назвали в честь ширококрылого архистратига) можно было сдавать в детскую комнату. Лариса любила плавать: рассекая хлорированную голубизну, она забывала, что находится не у себя на родине, и радовалась новообретенному чувству свободы от политических границ. «Вода – она везде вода, главное, уметь плавать», – сформировалось у нее в голове новое правило, похожее на афоризмы покойного отца.
– Мишлен, – шутливо переделывая в очередной раз имя сына, радостно зашептала она в крохотное ухо, – мы еще сделаем из тебя британского космонавта! Тимоти Пик22 будет смотреть и плакать. На Марс далеко. А вот на Луну и обратно, прибраться, если предыдущие туристы намусорили – это достойно. От лица всего человечества. Уборка космоса – миссия двадцать первого века.
Мишлен расплакался: в детской комнате он успел проголодаться.
* * *
– Here, over here, do you see what’s happening here!23 – размахивая руками, выкрикивала женщина на полметра ниже Ларисы, одетая в яркие, лимонного цвета, лосины и бойцовский бюстгальтер.
Лариса, вернувшаяся из туалета с четырехлетним Микой, озабоченно огляделась, пытаясь понять, что стряслось. Раздевалка на первом этаже спортзала, соединявшая детскую комнату и бассейн, была, казалось бы, в полном порядке. Ничего не было пролито, на полу не валялись, как иной раз, грязные подгузники, пластмассовые пеленальные столики стояли в рядок.
Баба (так Лариса сразу окрестила ее про себя) продолжала причитать:
– I come in here with my baby girl and what do we see? This mess, all over this bench, and my girl has to look at this, at this… – Она замялась, как будто искала слово поприличнее, но не смогла найти и выбрала какое уж подвернулось: – Underwear!24
Лариса и работница спортзала, вызванная на место происшествия, одновременно глянули на скамейку, на которую указывала трясущейся рукой англичанка.
На скамейке лежали трусы Мики, рюкзак Ларисы и скомканная Ларисина одежда: она не успела убрать ее в шкафчик, метнувшись с будущим космонавтом в туалет.
Первой реакцией Ларисы было обозвать англичанку сукой. Отвыкшее от русской брани сознание (в домашней обстановке они с Кириллом ругались только по-английски) с трудом предлагало синонимы. Где-то на задворках памяти мелькнуло слово «халда», но Лариса уже не была уверена в его значении, и оно исчезло. Тем временем работница спортзала начала робко извиняться: Лариса не совсем поняла, за что и перед кем.
Еще раз взглянув на милые сердцу сыновьи трусы с эмблемой NASA, Лариса поняла, что ей придется сделать над собой усилие и разобраться.
– What seems to be the problem?25 – не своим голосом поинтересовалась она.
Баба и работница спортзала обернулись.
Прокашлявшись, Лариса добавила, уже потверже:
– Это наши вещи.
И приготовилась к бою.
Ситуацию спасли дети. Дочь бабенки, до этого прятавшаяся за ляжками матери, не утерпела и, выступив вперед, пролепетала, очарованная наготой Мики:
– Mummy, look, a penis!26
Мика, как его научили поступать при знакомстве, тоже шагнул навстречу и представился:
– My name is Mikhail.27
Англичанка не нашла в этой сцене ничего смешного.
– Get your sick child away from my baby!28 – закричала она Ларисе.
Лариса чуть было не кинулась на нее с кулаками, но Мика потянул ее за руку и заныл, что пора в бассейн. А Ларисе вдруг захотелось в пансионат «Лесные дали». Подальше от всех этих, с кем даже непонятно, как ругаться. Захотелось туда, где ковровые дорожки, кисель на полдник и прогулки по территории. Захотелось даже пансионатных процедур типа кварцевания гортани. Захотелось туда, где она сама будет указывать кому-то на забытые детские трусы. Захотелось под заповедные сосны. Там их никто не тронет.
– Пошли, сына! – вдруг вырвалось у нее, когда она, наконец, нашла силы встать с лавочки.
Бабенка с ее дюймовочкой и работница спортзала давно ушли. Лариса испуганно оглянулась, но нет, кроме Мики ее никто не слышал.
– Let’s go, baby,29 – сама не зная почему, продолжила она по-английски. Целуя сына в пухлую щеку и поправляя на его груди кипарисовый крестик, она шептала: – Let’s tell daddy we want to go home soon. There is this place, it’s called Woodland Vistas. It is really far, far away from here, somewhere where your mummy was born. They won’t hurt us there. Let’s go!30
Глава 5
Глава 5 Черепашка-ниндзя
Три обворожительные жительницы Лондона сидели в саду и пили шампанское. Сад или, вернее, задний дворик с лужайкой, гамаком и садовой мебелью, принадлежал их общему знакомому – фитнес-тренеру, бывшему офицеру румынского флота мистеру Ч.
У мистера Ч. (в английской орфографии Ch.) было и обычное румынское имя, но даже родственники на людях называли его просто Ч., что роднило его с Че Геварой. В плане внешности с Че Геварой у мистера Ч. не было ничего общего: он брил голову и походкой, лицом и бицепсами напоминал скорее Попая-моряка из известного мультфильма. Однако его энергичность, часто переходящая в лихорадочный максимализм, непримиримость к чужим мнениям и вера в собственное «я» роднила его и с Че, и со всеми остальными буйными революционерами. Слабакам в спортзале не было от него пощады. Они, впрочем, этого и хотели: чтобы кто-то кричал на них, обзывал цыплятами (они бы не обиделись и на котят, но начальство запретило31), понукая работать над вялыми телами.
Приседая рядом с их взмокшими шеями, напрягшимися в жиме, мистер Ч., нарочно коверкая грамматику, рявкал: «Two more, push harder, now time to go go go, you sleep later, now you are mean machine!»32 Слабаки верили и отжимались. Потом они с удивлением узнавали, что дома у мистера Ч. командует милая жена, преподавательница латыни в начальной школе для мальчиков.
Два раза в год клиенты и клиентки мистера Ч. собирались у него на барбекю. По искорке в глазах тренера можно было догадаться (при наличии фантазии), что он не раз представлял некоторых подопечных дам без облегавшей их лайкры. Однако именно эти облюбованные мистером Ч. клиентки не подозревали о его тайном вожделении: так нежно он рассказывал им, пока они разминались перед тренировкой, об успехах своей жены на ниве частного британского образования. «А вот это Лилит (жену звали Лилиана, но мистер Ч. любил игривые прозвища) на приеме у министра образования Великобритании. Она тогда выиграла конкурс на звание „Учитель года“. А это она с учениками в Италии, возила их смотреть какие-то руины. Никто из преподавателей больше не хотел туда ехать, носиться с подростками по жаре, а ей, наоборот, нравится».
Мистер Ч. убирал телефон из-под носа клиентки, поневоле склонявшейся над фотографиями руин, и потом еще несколько секунд мечтательно смотрел вверх, словно под потолком спортзала на фоне вентиляционных труб витала, улыбаясь, его Лилит. «Let’s go!»33 – Внезапно хлопнув в ладоши, он пугал застывшую в ожидании его команд атлетку и уже не давал ей роздыху до конца тренировки.
Были у мистера Ч. и клиенты-мужчины, но им фотографий Лилит он не показывал.
На своих прославленных барбекю мистер Ч. любил щегольнуть румынским гостеприимством, смешанным с английскими правилами жаркого летнего дня – много мяса и много пива. Из экзотики гостям предлагались шашлык фригэруй, колбаски-мититеи и ракия.
С самого утра мистер Ч. готовил угли и чистил решетку-гриль. Лилит убирала дом и шинковала овощи для ароматного salată de roșii34. По уже установившейся традиции, она убирала дом к приходу гостей, готовила салат, накрывала на стол, пекла яблочный пирог на десерт, а потом тихонько уходила из дома к своей лучшей подруге, учительнице французского в той же школе, оставляя барбекю в надежных руках мистера Ч. Гости даже не догадывались об отсутствии хозяйки: хозяин с успехом развлекал всех за двоих. Трепаться с гостями мужа Лилит было неинтересно. А с подругой они шли в кино на какой-нибудь французский фильм с субтитрами, а потом попивали вино и наслаждались запрещенными в доме мистера Ч. сигаретами.
Мистер Ч., как и его клиентура, жил неподалеку от места работы – спортзала, поэтому сборища у него порой напоминали муниципальные собрания: разговоры сводились к сетованиям на местные городские службы (там мусор не уберут, сям дерево срубят).
На этот раз мистер Ч. решил разнообразить темы, пригласив тех, кого, по его расчетам, не интересовали коммунальные дрязги. Первой на пороге у мистера Ч. должна была появиться его новая клиентка Фей Фей: она обещала прийти сразу после смены в «Теско». Фей Фей начала заниматься с мистером Ч., по ее собственному признанию, с целью раскрыть свой физический и моральный потенциал. Совершенно неожиданно (уверяла она) ее из кассира произвели в менеджеры супермаркета – должность, потребовавшая от нее повышенного внутреннего и внешнего тонуса. С первого же занятия Фей Фей настолько впечатлила мистера Ч. своим энтузиазмом, своей готовностью выполнять ненавистные всем планки и отжимы, чт