– В этом есть что-то вдвойне противоестественное – убить себя во время пандемии, когда все остальные, наоборот, с удвоенной силой цепляются за жизнь, носят маски и моют руки, – сказала Лилит, отходя от окна и оборачиваясь к подруге.
Та сидела, сжавшись под пледом, всё еще в шоке от разыгравшейся в ее доме трагедии. Вместо ответа она покачала головой, выключила телевизор и подлила себе вина. Бутылка красного с веселым названием La Bicicleta64 предназначалась под сплетни, а оказалась поминальной.
– Я, наверное, никуда не поеду, – добавила Лилит. – Посижу с тобой, вон тебя как пришибло.
Тут подруга встрепенулась и со свойственной ей экспрессией (она была родом из Андорры, и хотя в школе преподавала французский, с друзьями часто переходила на каталонский) затараторила:
– No, no, no, estimat amic65, ты едешь! Ты сама сказала, сегодня идеальный день. Visca la vida!66 Люди умирают постоянно, а замужние сорокалетние женщины находят, с кем завести достойный – именно достойный, а не идиотский – роман, раз в миллион лет. За меня не беспокойся, я погрущу о несчастной женщине за нас обеих.
Лилит и вправду было жаль отменять с трудом спланированное свидание. Встречаться с кем-то на стороне она пробовала впервые. «Дурной, хоть и оправданный шаг», – корила она себя. Чтобы совесть мучила меньше, она назначила свое первое кландестинное67 рандеву на тот день, когда мистер Ч. сам должен был кутить с пьяными гостями. Помимо клиентов из спортзала, ближе к вечеру ожидались его товарищи по службе в румынской армии: некоторые из них, вдохновившись примером мистера Ч., осели в Великобритании. Один работал курьером и развозил крупногабаритные посылки на своем фургоне; другой служил личным охранником у арабского миллиардера, поэтому приезжал в Лондон изредка, сопровождая своего босса. Третий друг открыл ресторанчик румынской кухни. Все они были Лилит хорошо знакомы и одинаково неприятны. Особенно когда собирались все вместе и начинали судачить о НАТО, Америке, а теперь еще и о Брекзите. Америке доставалось больше всего.
– Ты сам сына в Америку отправил, – пыталась подчеркнуть нелепость подобных разговоров Лилит.
– Это потому что ты настояла! «Чикаго – лучшее место в мире», «город на воде», «растущий рынок труда»… Насмотрелась сериалов про людей в деловых костюмах. А я, по-хорошему, отправил бы его в румынский флот, это школа на всю жизнь, правильно я говорю? – И он подмигивал бывшим сослуживцам под дружный гул их пьяного одобрения.
«Нет, это невозможно больше выносить!» – подумала Лилит, очнувшись от неприятного, смешанного с запахом пота и перегара воспоминания.
– Ты права, – сказала она подруге, – еду! Дай мне щипцы для волос, я завьюсь и побегу.
И чтобы понадежнее настроиться на романтику, она взяла стоявший у подруги на журнальном столике флакон духов в форме яблока и прыснула перед собой. Непривычный аромат ударил в нос, поманил вперед, навстречу авантюрам.
* * *
Лилит давно перестала наряжаться для мужа: мистер Ч. проводил вечера либо в гамаке в саду, либо на диване, за просмотром им же охаянных американских сериалов. Но тут, уходя от подруги, Лилит взглянула на себя в зеркало и сама удивилась – воспрянувшей красоте и блеску в глазах. Окрыленная собственным отражением, она сбежала по лестнице и, выходя из подъезда, вспомнила о теле в черном мешке. «Бедная, глупая», – снова пронеслось в голове по адресу самоубийцы. Ну, хватит, не будем. Надо быстро подумать о хорошем. Новые босоножки ей очень шли, удачно легла подводка для глаз, и мешков под глазами почти не было заметно. До конца отпуска оставалось целых три недели. В прошлой жизни (до мужа и сына) двух недель ей хватало не только на «познакомиться», а на целый роман: с бурной завязкой, бессонными от страсти ночами, днями, душными от усталости и влечения. Потом становилось ясно, что эта гонка эмоций долго продолжаться не может, и за тоскливым объяснением следовало неизбежное и даже желанное расставание. За несколько недель не успеваешь настолько привязаться к человеку, чтобы потом было невыносимо больно его отпустить. Временный партнер напоминал пробник дорогой косметики: с ним, казалось, приятнее и слаще, но и без него как-то раньше жили и дальше можно прожить. Опустошенный пробник выкидывали в мусорное ведро и поскорее о нем забывали.
Чего хотелось Лилит на этот раз – пробника, отпускного романа? Вечной любви? Снова почувствовать себя привлекательной и желанной, пусть и на одну ночь? Она сама не знала, чего хочет, когда регистрировалась на сайте адюльтерных знакомств. Сайт посоветовала ей одна соседка, разведенная и очень образованная дама, изменявшая мужу долгие годы, почти не скрывая этого, а потом бросившая его, когда тот сам завел любовницу. Дама утешилась покупкой щенка чихуахуа; выгуливая его, она часто останавливалась у палисадника Лилит – пожаловаться на мужчин и дать совет.
Однажды Лилит пошутила, что ее так в жизни не целовали, как дама целует свою дрожащую на руках собачку.
– Дорогая, – ответила дама, сжимая руку Лилит, – еще Камю сказал: «Не быть любимым – это всего лишь неудача, не любить – вот несчастье». Я же вижу, вы чахнете со своим бодибилдером, как жены при дворе Генриха Восьмого. Мы – кузнецы собственного счастья. Как там это на вашей латыни?
– Faber est suae quisque fortunae.
– Вот именно. С римлянами не поспоришь. Сейчас же регистрируйтесь, что вы теряете? В худшем случае просто понаблюдаете за человеческой комедией. Но удача гарантирована, ведь вы присоединитесь к сообществу близких вам по духу людей – разочарованных, можно даже сказать, обожженных безразличием их партнеров. Мужчины на таких сайтах падки на комплименты и забытые в браке ласки. Они уже не помнят, что это такое – нравиться женщине. Их жены заняты собой, детьми, домом, садом, работой или любовниками. Иные, особо энергичные, заняты всем этим вместе. И тут появляетесь вы, с полными обожания глазами или лукавой улыбкой и кокетливым взглядом искоса. Мужчины повержены, ошеломлены, кидают к вашим ногам бриллианты, лишь бы эти глаза оставались в их жизни подольше.
– Подождите, какие бриллианты? – возразила Лилит. – Я сама усталая и разочарованная, я занята работой, у меня сыну восемнадцать, и я не хочу никого обожать. Во всяком случае, до тех пор, пока они не продемонстрируют свою моральную и материальную адекватность. А тут еще разговор идет о женатых мужчинах: они уже и так как минимум возят детей на футбол и ездят с женами за продуктами по воскресеньям. Они разучились ухаживать.
– Попробуй, – настаивала на своем дама. – В крайнем случае просто развлечешься.
Помимо торсов и авиаторских темных очков на сайте пестрели оскаленные морды тигров, силуэты серферов и горнолыжников, а скромные романтики скрывались за бокалом вина на фоне заката. Особенно дерзкие аватарки часто сопровождались примерно таким текстом: «Спортивный, ухоженный весельчак ищет спортивную и ухоженную спутницу, с которой мог бы разделить время от времени романтический вечер или скрыться ото всех (читай: жены) в укромном месте на уикенд». Кто-то искал сабмиссивов68 (для этого на сайте имелась специальная функция – кинуть в человека наручниками). Кто-то подумывал о разводе и признавался, что просто решил проверить, есть ли еще рыба в море. Кто-то резал правду-матку: «Секретность для меня – главное условие. Я дорожу своей семьей и ни в коем случае не хочу причинить им боль. Если мы в этом схожи и ты, как и я, просто хочешь развлечься, пиши».
Он любит жену и не стесняется в этом признаться. Любит, но ищет любовницу, потому что это – только телесное. А жена – социальное, мать его детей, имя в его завещании. Совместная ипотека, совместный отпуск. А я – я буду его сказкой раз в месяц, с шести до восьми по будням, чтобы он мог потом соврать про ужин с коллегами. Ну нет!
В такие моменты Лилит становилось ясно, что ей хочется не интрижки, а серьезно свести кого-то с ума. Грезилась фантастическая драма с разбитым очагом, бегством и объятиями на берегу Средиземного моря. Может быть, даже общий ребенок с этим новым человеком. На сайт знакомств Лилит почти перестала заходить – все больше мечтала, моя посуду, об этой новой любви, омолаживающей, регенерирующей, свободной. Она сама понимала, что надежд на такой исход у интернет-интрижки ничтожно мало. Всё чаще начали попадаться озабоченные кристианы греи в поисках рабынь: в Лилит кидали наручниками до тех пор, пока она не написала в своем профиле, что бондажа не приемлет и вообще считает БДСМ унижением человеческого достоинства. После этого ей пришла пара сообщений в стиле Fucking feminist69, но потом всё затихло. Лилит даже думала удалиться с сайта, но тут ей попался на глаза профиль с вызывающе кратким описанием: «Пью Пиммс70 ежедневно в пять часов. Ты со мной?» И на картинке Белый Кролик из «Алисы в стране чудес».
Отсылка к волшебному кролику в этом мóроке безыдейной похоти смотрелась настолько свежо, что Лилит чуть не захлопала в ладоши и сразу написала: «Я обожаю „Алису в стране чудес“. А вы читали у Кэрролла его математические трактаты? Интересно, как преподаватель математики из Оксфорда обернулся гениальным сказочником? Впрочем, Толкин, профессор англо-саксонского языка и литературы, тоже в итоге написал сказку». Она вычеркнула последние три предложения из страха показаться слишком умной и добавила: «Наверное, Кэрролл тоже любил Пиммс. Выпьем вместе за его здоровье? Твоя клубничка».
И вот «клубничка» стояла на платформе и размышляла, сообщать ли любителю Пиммса свое настоящее имя. Они уже обменялись фотографиями: он стоял на фоне какого-то зеленеющего куста, она сидела в кресле с развернутыми вбок ногами и бокалом шампанского – так старательно усадила и сняла ее уроженка Андорры. Он представился ей как «Бен, женат, сорок лет, без детей»; она продолжала подписываться «клубничкой» и скрывать возраст сына. Амплуа сладкой ягоды помогало Лилит сохранить игривый тон, трудно дававшийся ей после многих лет в роли строгой учительницы.