оду в Шотландии вспыхнуло восстание, спровоцированное попыткой ввести англиканские обряды в местных церквях. В начавшейся войне шотландцы одержали несколько значимых побед. Ради получения средств на продолжение войны Карл I в апреле 1640 года созвал парламент, который был распущен уже в начале мая и потому получил название Короткого парламента. Новый парламент начал работу 3 ноября 1640 года и не прекращал ее до 1653 года, почему вошел в историю под названием Долгого парламента.
Парламент принял Трехгодичный акт, по которому парламент должен был созываться каждые три года, вне зависимости от воли короля, а также акт, допускавший роспуск парламента только по решению парламентариев. Постановлением парламента были ликвидированы Звездная палата (чрезвычайный суд при короле, созданный Генрихом VII) и Высокая комиссия, контролировавшая деятельность церкви. Кроме того, парламент заставил короля казнить (по стандартному обвинению в государственной измене) его фаворита Томаса Уэнтуорта, первого графа Страффорда.
Аппетит, как известно, приходит во время еды. 1 декабря 1641 года Долгий парламент представил королю «Великую ремонстрацию»[156] — список из двухсот четырех пунктов, в которых перечислялись злоупотребления королевской власти. Англия к тому времени лишилась не только Шотландии, но и Ирландии, где в октябре 1641 года вспыхнуло восстание. В ответ на «Ремонстрацию» Карл приказал арестовать пятерых лидеров палаты общин — Джона Пима, Артура Хаселрига, Джона Хэмпдена, Уильяма Строда и Дензила Оллеса, но они укрылись на Коулман-стрит, а лондонцы в ответ на королевский произвол создали ополчение (милицию). После первой же стычки королевских войск с милицией Карл I бежал из Лондона в Йорк и начал собирать вокруг себя лояльные войска.
Лондон стал центром оппозиции. Большинство горожан поддерживали парламент не только на словах, но и на деле — деньгами и оружием. Сторонников парламента, носивших короткие стрижки, прозвали «раундхедами» («круглоголовыми»), а сторонников короля — «кавалерами». Подавляющее большинство раундхедов были приверженцами кальвинизма. По логике королевской столице полагалось быть образцом лояльности, но дело в том, что Лондон был не королевским, а буржуазным городом. А буржуазии хотелось свобод.
13 ноября 1642 года в десяти километрах от Лондона, у деревни Тернем-Грин, состоялось сражение между шедшими на Лондон кавалерами и вышедшими им навстречу раундхедами. Впрочем, это противостояние вряд ли можно называть «сражением», ведь дело ограничилось мелкими стычками и стрельбой из пушек. Но тем не менее тринадцатитысячное регулярное королевское войско отступило перед ополченцами. Победа была не столько физической, сколько моральной — раундхеды сполна почувствовали свою силу. А 14 июня 1645 года армия парламента разгромила королевские войска в «настоящем» в сражении близ деревни Несби в Нортгемптоншире[157]. Если до тех пор угроза вторжения противника нависала над Лондоном дамокловым мечом, то теперь городу уже ничего не угрожало.
Чарльз Ландсир. Кромвель в битве при Нейзби. 1851
В мае 1646 года Карл I сдался в плен шотландцам, которые в январе 1647 года за четыреста тысяч фунтов (!) передали его раундхедам. В ноябре Карл попытался бежать, но вскоре снова попал в плен, а что было дальше — уже известно.
Лидером раундхедов был Оливер Кромвель, показавший себя не только искусным политиком, но и талантливым полководцем. 26 июня 1650 года он был назначен парламентом главнокомандующим всей английской армией с присвоением чина генерал-капитана. В этой должности Кромвель сумел подчинить вышедшую из повиновения Ирландию и одержал несколько убедительных побед над шотландцами, после чего его популярность, и без того бывшая высокой, возросла до небес. Пользуясь этим, Кромвель сначала упразднил верхнюю палату парламента, а затем, в декабре 1653 года, вынудил парламентариев провозгласить его пожизненным лордом-протектором Англии с королевским набором полномочий. Пребывая у власти, Кромвель распускал парламент с такой же охотой, что и его предшественники-короли. В 1657 году был разыгран политический фарс — новоизбранный парламент предложил Кромвелю принять корону, но тот «скромно» отказался, ограничившись назначением в качестве преемника своего сына Ричарда (фактически диктатор, простите, — лорд-протектор, сделал свою власть наследственной).
Знать и буржуазия были разочарованы правлением Кромвеля. Практически ему можно было поставить в вину все, что ставилось в вину Карлу I, но бороться с произволом Кромвеля не было возможности, поскольку он очень хорошо позаботился об укреплении своей власти и активно заигрывал с народом, у которого пользовался репутацией неподкупного и справедливого правителя.
Кромвель скоропостижно скончался 3 сентября 1658 года. Ходили слухи, что его отравили, но, возможно, он умер от брюшного тифа. Новым лордом-протектором стал старший сын покойного Ричард, которому было очень далеко до своего великого отца. Придя к власти, Ричард не смог заручиться поддержкой ни у каких слоев общества, а созванный им парламент не смог сформировать дееспособное правительство. Понимая опасность своего положения, в мае 1659 года Ричард добровольно сложил с себя полномочия и в течение последующих пятидесяти двух лет жизни существовал на доход со своего поместья.
На фоне происходящих событий в английском обществе начали преобладать роялистические настроения. В воздухе запахло новой гражданской войной, но до нее, к счастью, дело не дошло — в апреле 1660 года парламент предложил корону принцу Карлу, сыну казненного короля, который жил во Франции. Заодно была восстановлена упраздненная Кромвелем палата лордов. 29 мая 1660 года тридцатилетний Карл II триумфально въехал в Лондон, где был провозглашен королем. Республиканский период был вычеркнут из английской истории — начало правления Карла II формально исчисляли со дня казни его отца.
В память о восстановления монархии 29 мая стали отмечать День дубового яблока или День Королевского дуба. Такое название этот праздник получил благодаря легенде, согласно которой во время битвы при Вустере, произошедшей в 1651 году в рамках гражданской войны, принц Карл укрылся от раундхедов в ветвях дуба. В 1859 году официальное празднование Дня Королевского дуба было отменено, но в народе этот праздник продолжали отмечать. В наши дни 29 мая в Лондоне можно встретить людей с приколотыми к одежде дубовыми листьями или желудями. Некоторые держат в руке пучки крапивы. Согласно старинной традиции в этот день можно стегать крапивой тех, кто не украсил себя чем-то дубовым в честь праздника. Не стоит опасаться приверженцев традиции — они стегают только знакомых, которые играют в одну игру с ними.
Сэмюэл Пипс и его дневник
Сын лондонского портного Сэмюэл Пипс начинал свою карьеру в секретарях у своего дальнего родственника Эдварда Монтегю, того самого, который в мае 1660 года командовал эскадрой, доставившей к берегам Англии короля Карла II и его свиту. Вскоре после своего возвращения король пожаловал Монтегю титулы графа Сэндвича, виконта Хичинбрука и барона Сент-Неотского. Пипсу тоже досталась своя доля удачи — он стал клерком-делопроизводителем Королевского флота. К 1672 году Пипс дорос до секретаря Адмиралтейства, а в 1684–1686 годах был президентом Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе[158]. В 1673, 1679 и в 1685 годах Пипс избирался в парламент. Но бывали в его жизни и «черные полосы» — в 1679, 1689 и 1690 годах он арестовывался на некоторое время по подозрению в причастности к заговорам. Пипс дружил с Исааком Ньютоном, Джоном Драйденом[159] и другими знаменитостями. О его жизни можно было бы написать увлекательную книгу, но Сэмюэл Пипс вошел в историю как автор интереснейшего дневника, который он вел в 1660–1669 годах.
«Дневник» Пипса — бесценный кладезь сведений о повседневной жизни лондонского общества в период Реставрации. Пипс отразил в своих записях такие знаменательные события, как реставрация монархии (1660), великая эпидемия чумы в Лондоне (1665) и Великий лондонский пожар (1666). Записи довольно откровенные, поскольку Пипс использовал стенографическую систему, делавшую их недоступными посторонним. Надо сказать, что некоторые фрагменты дневника могли очень дорого обойтись автору. Например, вот такая запись, сделанная 16 мая 1660 года на борту корабля, везшего короля Карла II в Англию: «Сегодня мистер Эд Пикеринг рассказал мне о том, как обнищали и обносились король и его окружение. Когда он впервые предстал перед королем по поручению моего господина [Эдварда Монтегю], то увидел, что самые лучшие одежды короля и его свиты стоят не дороже сорока шиллингов. Также он рассказал мне о том, как сильно обрадовался король, когда сэр Дж. Гринвилл передал ему деньги — обрадовался настолько, что, прежде чем их спрятать, подозвал свою внебрачную дочь и герцога Йоркского посмотреть на них». Несколькими днями позже Пипс пишет о том, что «король обносился настолько, что во Франции, в Руане, хозяин постоялого двора, где он остановился, перед его отъездом осматривал комнаты, желая убедиться, что он ничего не украл». А 25 мая, после сообщений о том, что перед тем, как ступить на английскую землю, «король и оба герцога [два младших брата короля — герцоги Глостерский и Йоркский] позавтракали на корабле горохом, свининой и говядиной, будто простые матросы», и о том, что любимая собака короля нагадила в лодку, на которой плыл сам Пипс, следует откровенно крамольный вывод относительно того, что «король, и все, что ему принадлежит, по сути ничем не отличаются от всех нас».
Джон Хэйлс. Портрет Самюэла Пипса. 1666
Но давайте посмотрим не на короля, а на то, как встречали его в Лондоне. Пипс упоминает о всеобщем безмерном ликовании, о праздничных кострах в Сити, возле которых лондонцы пили за здоровье короля, а сам день коронации считает настолько замечательным, что больше ничего подобного в своей жизни увидеть не надеется.