Будильник разбудил меня в два часа дня. Среда. Я побрился, принял душ, надел костюм, пальто и направился назад на Чансери-лейн и в «Принтерс Девил». Я прибыл туда в половине четвертого. Паб оказался заполнен примерно наполовину, и это было хорошо. Я взял джин с тоником и выбрал столик, откуда была хорошо видна дверь.
Дожидаясь Монро, я обдумывал, что ему скажу. Он придет один, я махну ему, приглашая присоединиться ко мне за столиком, и предложу угостить его. Пусть что-нибудь выпьет. Он обязательно будет нервничать, а я хотел, чтобы у нас была дружеская встреча. Я принесу ему стаканчик от барной стойки и начну говорить. «Итак, мистер Монро, я думаю, что мы оба знаем, зачем мы здесь, не правда ли? Поэтому давайте переходить к делу». Вероятно, он просто кивнет. Скорее всего, он с радостью отдаст мне инициативу, чтобы убраться отсюда как можно скорее. После обмена мы пожмем друг другу руки, я оставлю его в таверне и отправлюсь к Ване, чтобы отдать ей пять тысяч.
Только все произошло не совсем так. Для начала Монро опоздал. Очень сильно опоздал. На самом деле так опоздал, что вообще не потрудился появиться, черт побери. Я позвонил ему в контору; мне сказали, что у него совещания всю вторую половину дня, и поинтересовались, не хочу ли я оставить сообщение. Хочу ли я оставить сообщение, черт побери? Что происходит, черт побери? Монро не в том положении, чтобы играть со мной. У меня есть пленка, я контролирую ситуацию. Я дал четкие инструкции. Письмо. Он не мог его просто проигнорировать. Оно не уйдет назад. Я держу его за яйца, и ему нужно с этим что-то делать. Он должен что-то делать. Я не мог поверить в самонадеянность этого высокомерного урода. Будто я какой-то жалкий клиент, которого он может заставить ждать, пока играет в гольф, или пока его пальцем трахают в задницу, или чем там еще этот гад занимается в свободное время.
Мне требовалось успокоиться, поэтому я пропустил еще стаканчик и обдумал имеющиеся у меня варианты. На самом деле вариант был только один. Доминик. Мы вместе учились в Эмплфорте[15] и до сих пор поддерживаем отношения. Доминик занялся журналистикой и работал помощником редактора в «Сандей», а раньше там трудился его отец. Вот им-то я и продам пленку. Конечно, я не получу столько денег, сколько хотел, но что еще я мог сделать? Если этот гад думает, что может меня игнорировать, то ему стоит подумать получше. Его предупреждали. Предупреждали письмом.
Я позвонил Доминику из паба и договорился о встрече. Мы пропустим по стаканчику в «Проспект оф Уитби» на Шадвелле, недалеко от здания, в котором располагается редакция «Сандей». Я приехал туда около половины седьмого, и Доминик представил меня своему коллеге.
— Джон, это Стюарт, — сказал Доминик. — Он номинирован на «лучшего молодого журналиста года». Победителя будут определять в следующем месяце.
«Правда? Выглядит сукой».
— Рад познакомиться, Стюарт, — сказал я.
По виду ему было ближе к тридцати. Он брил голову наголо и был одет в черный костюм и черную рубашку без галстука. Его рукопожатие оказалось слишком сильным.
— Я взял с собой Стюарта, потому что это скорее по его части, — объяснил Доминик. — Я больше занимаюсь редакторскими делами. На самом деле я ведь не репортер, а вот Стюарт…
«Сука».
— Отлично, — перебил я, желая побыстрее перейти к делу. — Могу я вас угостить, ребята?
Оба хотели светлого пива.
Вернувшись от стойки бара, я сразу же перешел к делу.
— Итак, что вы знаете про Николаса Монро, королевского адвоката? — спросил я у Молодой Суки Года.
— Монро, да, есть такой. А что? — спросил Бритая Голова, отхлебывая пиво.
— Ну а если я скажу вам, что у меня есть видеозапись того, как его за шестьдесят фунтов трахает пальцем шлюха на Шеперд-маркет?
Он поставил кружку на стол:
— Что у тебя есть?..
— Сколько за это заплатит «Сандей»? — спросил я.
— Запись у тебя с собой?
Я прокрутил им ее. Не прошло и минуты, как я понял, что мы произвели впечатление. Мы — это пленка и я. Увидев лицо Монро на видеозаписи, Стюарт быстро взглянул на меня. Его взгляд говорил: «Хорошо, ублюдок, мы можем делать с тобой дело». Когда запись закончилась, я нажал на «STOP» и убрал камеру в карман пальто. Стюарт заговорил первым.
— Все хорошо, но нам потребуется девушка, — прямо заявил он.
— Девушка? Зачем? Все же записано… — Я посмотрел на Доминика в поисках поддержки. Он меня не поддержал.
— Да, записано, — кивнул Стюард. — Но все гораздо сложнее. Старина Монро очень могущественный. Он знает половину кабинета министров, черт побери. Вероятно, работал с ними, пока они еще занимались юридической практикой.
— Стюарт уже пытался писать о Монро, Джон, — вставил Доминик.
— Да, и ни разу ничего не вышло, — продолжал Стюарт. — Монро знает всех. Говорят, его товарищ, с которым он делил комнату во время учебы на юридическом факультете, станет следующим генеральным директором Би-би-си.
Не отводя взгляда, он сделал еще один глоток пива. Мой ход.
— Ясно, как день, он не сможет подать иск, если он есть на пленке, — сказал я.
— Послушай, этот мужик любит рисковать. Ему нравится подвергаться опасности. Но он умен, очень умен и умеет заметать следы. Я уже говорил, у него есть высокопоставленные друзья. Предполагается, что он попадет в список претендентов на титул рыцаря, который составляется ко дню рождения королевы.
— И что из того? Он неприкасаем? — спросил я. Я чувствовал, как деньги ускользают из рук.
— Приятель, я не говорю, что это невозможно. Но я знаю Нила, и он будет очень осторожен.
— Нил — это наш редактор, Джон, — пояснил Доминик.
— Он даже не станет рассматривать вопрос без девушки, — продолжал Стюарт. — Девушка обязательно потребуется. Опубликуем материал на развороте. Она расскажет всю историю и, если возникнет такая необходимость, даст показания под присягой..
— Понятно. Но сколько… На сколько потянет история, если я приведу девушку?
— Это не моя епархия. Точно не знаю, вероятно, на пятизначное число, — сказал Стюарт.
Пятизначное число? По меньшей мере десять тысяч, все еще неплохо, — подумал я, допил джин с тоником, затем извинился и ушел. Я поймал такси, поехал на Шеперд-маркет, поднялся по деревянной лестнице и нажал на «Нажмите».
К двери подошла Рита. На этот раз не было никаких веселых приветствий. Она лишь слегка приоткрыла дверь и отказалась меня пускать.
— Ваня уехала, — сообщила Рита. — Больше не вернется. Вас не велено пускать.
Затем она закрыла дверь.
«Что за черт?!»
— Что ты имеешь в виду? Что значит «уехала»? — спросил я сквозь дверь. — Рита? Куда она уехала? Рита?
— Уходите, уходите немедленно, или мне придется позвать его, — ответила Рита.
Она имела в виду Давора, владельца дома.
Я медленно пошел вниз по ступеням, пытаясь понять, что произошло. Я никогда раньше не видел Риту суровой. Это было странно. И угрожать мне Давором или одним из его головорезов…
Я отправился домой и выкурил косячок, чтобы заснуть. Проснулся примерно в полдень, в одежде, и начал приготовления. Камера все еще лежала в кармане моего пальто. Я надел его, вышел из дома и нашел телефон-автомат. Набрал номер.
— Соедините меня с Николасом Монро, — сказал я.
— В настоящий момент мистер Монро принимает клиента. Он не может…
— Это срочно. Он ожидает моего звонка.
— Сэр, мистер Монро не упоминал…
— Просто скажите ему, что звонит Джон Х. Это очень срочно.
На другом конце провода воцарилась тишина. При подобном отсутствии звуков в телефонной трубке возникает ощущение, будто ты находишься в преддверии ада.
Затем прозвучал мужской голос.
— А-а, мистер Х…
Голос звучал расслабленно, даже весело.
— Это ваш последний шанс, Монро, — сказал я. — Я ходил в «Сандей», и они очень заинтересовались записью. Они готовы опубликовать рассказ…
— «Сандей»? Понятно.
Что с этим уродом, черт побери? Придурок неотесанный!
— Сложилась следующая ситуация, мистер Х, — сказал Монро, четко и спокойно произнося каждое слово. — Вы получили финансовое предложение от газеты «Сандей» и хотите узнать, готов ли я дать больше. Все правильно?
— Да.
— Хорошо. Могу ли я спросить, сколько они предложили?
«Пятизначное число», — говорил Стюарт.
— Десять тысяч.
Я пожалел о сказанном, как только слова вылетели у меня изо рта. Монро явно ожидал, что сумма будет как минимум в два раза больше. И зачем я назвал ему газету?
Я понял, что все испортил. Монро слишком спокоен, и я не в состоянии с этим справиться. Я ожидал другого.
— Ммм, — произнес Монро. — Вероятно, я смогу собрать пять тысяч сегодня во второй половине дня. Это вас устроит?
«Вероятно, придется соглашаться, черт побери!»
Пять тысяч. Это оскорбление. Но на самом деле у меня не было выбора.
— В шесть в «Принтерс Девил» на Феттер-лейн — и не опаздывайте.
Я опустил телефонную трубку на рычаг.
Я убивал время, заливая случившееся алкоголем в ближайшем баре, и ушел из него в пять, чтобы не опоздать на встречу с Монро. Когда я спустился на платформу станции «Кентиш-таун», она оказалась забита людьми — как обычно, проблемы на Северной ветке. Ко времени прибытия поезда народ уже стоял плечом к плечу.
Я с боем ворвался в поезд, идущий на юг, к «Тоттенхэм-Корт-роуд». Там я собирался перейти на Центральную ветку и ехать до «Чансери-лейн». Мне удавалось удерживаться в уголке вагона до «Кэмден-таун». Там в двери втиснулась сотня-другая людей, меня оттолкнули в середину вагона, и мне пришлось обеими руками хвататься за верхний поручень, чтобы удерживать равновесие. Я редко езжу в метро, но даже я знал, что в этот день давка была сильнее обычной. Пенсионеры, офисные работники, рабочие, туристы и типы из низов лондонского общества прижимались ко мне со всех сторон.
Я почувствовал первые признаки паники, но отмахнулся от них, пытаясь думать о хорошем. Я закрыл глаза и заново пережил свою работу в канун Нового года, затем вспомнил о Монро, о пленке и письме, деньгах, подумал о следующей работе, мемуарах… А что потом?