Слова эти были призваны утешить Нэнси, но вышло наоборот. Она не верила, что кто-то способен вообразить, как ей худо. Это было бы слишком просто. Однако она кивнула, улыбнулась и взмолилась про себя, чтобы кто-нибудь вошел в комнату и разрушил неловкое молчание. С тех пор она избегала Нору Вебстер. А теперь ей предстояло оказаться лицом к лицу с Норой и ее сестрой. Обе были хорошо одеты, а Кэтрин еще и довольно элегантно. Нэнси пожалела, что не принарядилась.
– Говорят, у вас в семье скоро свадьба, – сказала Кэтрин. – А еще говорят, что вы воспитали чудесных детей.
С тех пор как Нэнси открыла закусочную, люди перестали относиться к ней как к вдове; при встрече с ней с их лиц исчезло печальное выражение с оттенком сочувствия. Однако эти женщины по-прежнему считали, что она нуждается в добром слове.
– Пытаюсь похудеть к свадьбе, – сказала Нэнси.
– Уже выбрали платье?
– Я ездила в Уэксфорд, но не нашла ничего подходящего. Придется на следующей неделе прокатиться в Дублин.
Предоставив Кэтрин вести беседу, Нора молча наблюдала. Вероятно, встреча с другой вдовой ее опечалила. Что бы такого сказать, подумала Нэнси, что-нибудь, что развеселит Нору, заставит ее улыбнуться.
Она слушала Кэтрин вполуха.
– Вечером я передам вам ее имя и телефон, – сказала Кэтрин. Оказалось, что у нее знакомая продавщица в магазине «Суицерс» на Графтон-стрит в Дублине. – Вы просто шлете ей свои размеры и говорите, какое пальто, платье или костюм вы хотите. Договариваетесь о встрече, а когда приходите, у нее уже все готово. Имейте в виду, она принимает не всех. Но у меня есть подруга, которая хорошо ее знает, это она меня с ней свела. Если хотите, я могу позвонить подруге, и она сама вами займется. Это избавит вас от многих хлопот.
Нэнси пришло в голову, что Нора, вероятно, сказала сестре, что закусочная приносит хороший доход.
– Это особенный день, – сказала Нора. – Мне кажется, вам следует прислушаться к Кэтрин.
Нэнси прислушалась бы к кому угодно, лишь бы от них избавиться, а заодно и от их назойливой опеки.
Позже, обнаружив в коридоре записку, Нэнси с трудом вспомнила, что Кэтрин обещала свести ее со знакомой продавщицей из «Суицерс»; заодно она сообщила имя подруги, которую надо будет упомянуть, договариваясь о встрече. У Нэнси было свободное время, и она решила не откладывать. Не получится с первого раза, так тому и быть. Трубку взяли после первого гудка. Голос звучал почти торжественно.
– Да, это мисс Меткаф.
Когда Нэнси упомянула Мэри Барри, мисс Меткаф преисполнилась воодушевления.
– Друзья Мэри – мои друзья. Чем я могу вам помочь?
Нэнси рассказала о свадьбе, и мисс Меткаф предупредила, что лучше не затягивать с подбором платья. Она спросила Нэнси, есть ли у нее сантиметр. Нэнси помнила, что сантиметр лежит в кухонном шкафу, и мисс Меткаф пообещала не класть трубку. Когда Нэнси вернулась, они под руководством мисс Меткаф медленно и тщательно сняли необходимые мерки.
– Что ж, мне потребуется около недели, чтобы подобрать для вас лучшие варианты. У меня три категории клиентов: для первых деньги не имеют значения, у вторых бюджет ограничен, ну и нечто среднее.
– Это свадьба моей дочери.
– И что вы решили?
– Нечто среднее.
– Давайте встретимся ближе к обеду, скажем – в двенадцать, в следующий четверг?
Положив трубку, Нэнси решила уговорить Джима Фаррелла подбросить ее до Дублина, куда он ездил почти каждый четверг. И однажды ночью, уже собираясь уходить от него, исполнила задуманное.
– «Суицерс»? – Он улыбнулся. – Не сомневайся, доставлю ко времени. Ты же не хочешь опоздать. Тебе нужно будет самой добраться до станции в Гори, а я заберу тебя оттуда. Мы вместе поедем в Дублин, и никто ничего не заподозрит.
За день до поездки Нэнси отправилась на Мейн-стрит в парикмахерскую «Клоукс». Она позволила Мэвис Клоук придать волосам привычный рыжеватый оттенок и, как всегда, сделала химическую завивку. Нэнси беспокоилась, что Мэвис закрутила слишком тугие прядки, но по крайней мере голова будет смотреться аккуратно.
Дома она обнаружила, что перебирает свои лучшие наряды. Ей не хотелось во время визита в «Суицерс» выглядеть неэлегантно, но, примерив кое-что и осмотрев себя в зеркале, Нэнси поняла, что беспокоится о том, какое впечатление произведет на Джима. Даже если они не собирались афишировать совместную поездку и он не будет сопровождать ее на Графтон-стрит или прогуливаться с нею по Стивенс-Грин, им предстояло совместное путешествие. Джим будет наблюдать, как она садится в машину и как из нее выходит.
Припарковавшись на вокзале, Нэнси занервничала, что приехала слишком рано. Придется полчаса ждать Джима в машине. Любой может заметить ее, узнать и подойти поболтать как раз в тот момент, когда подъедет автомобиль Джима Фаррелла.
Когда наконец его машина остановилась рядом с ее, Нэнси заговорщически улыбнулась, словно им грозило неминуемое разоблачение. Потом быстро пересела из машины в машину. Не взглянув на нее и не промолвив ни слова, Джим развернулся и двинулся в сторону Дублина.
– Я всегда паркуюсь на стоянке отеля «Монтроуз», – сказал он, – по крайней мере со времен терактов. А до города добираюсь на автобусе или такси.
– Времени хватит, – ответила Нэнси.
Думая о предстоящих двух часах наедине, Нэнси беспокоилась, о чем они будут говорить. Может быть, Джим любит вести машину в тишине? Едва ли его заинтересует то, что волновало ее сейчас больше всего: не слишком ли глубоким получился вырез на свадебном платье Мириам? И стоит ли доплачивать за то, чтобы цветы стояли на каждом банкетном столе? Да и Лаура слишком придирчиво выбирала вино, настаивая, что предложенное отелем недостаточно хорошо.
– Какое славное вино, – заявила Лаура. – Главным образом, своей дешевизной.
– А нельзя найти менее славное? – спросила Мириам.
– Но тоже дешевое?
– Хотя бы недорогое.
– Почему бы не выбрать хорошее и при этом недорогое? – вмешалась Нэнси.
Прокручивая в голове этот разговор, Нэнси сомневалась, что он вдохновит Джима.
– Люди когда-нибудь заказывают вино? – спросила она.
– В пабе?
– Да.
– Почти никогда. Хотя у нас есть несколько бутылок. Шейн лучше знает.
Пока они проезжали Арклоу, Нэнси корила себя за то, что не нашла темы поинтереснее. Она пыталась придумать что-нибудь, что заставило бы Джима разговориться, но любой вопрос, который приходил в голову, казался банальным, любое замечание – призванным заполнить пустоту.
С Джорджем все было иначе. Они болтали, не закрывая рта. Нэнси пыталась вспомнить о чем. Джордж любил обсуждать судебные тяжбы и репортажи о матчах по регби и гандболу. Каждую неделю он ходил на собачьи бега, принося оттуда новые истории.
Если бы они ехали в Дублин вместе с Джорджем, в машине не стояла бы такая тишина. Нэнси гадала, о чем думает Джим.
Ей пришло в голову сказать ему, что она пригласила на свадьбу Эйлиш, хотя, наверное, сейчас неподходящее время. Однако она собиралась сделать это на следующей неделе, словно мимоходом, просто упомянуть ее в ряду других гостей и надеяться, что Джим не обидится.
– А знаешь, кого я встретила вчера вечером? Я не видела ее много лет.
Нэнси сказала это, не подумав, но взгляд Джима, когда он на миг к ней обернулся, внезапно заострился.
– Кого?
– Сару Кирби.
– Она с Рождества то приезжает, то уезжает, – сказал Джим. – У нее кончились деньги.
– Кажется, я даже не знаю, за кого она вышла замуж.
– Ты могла его видеть. Битломан, мод[1], рокер, как там они себя называют. Кажется, хотел собрать кавер-группу. Потом начал пить, и они уехали в Англию.
– Я слышала, Сара пользовалась успехом.
– Все парни сходили по ней с ума.
Об этом городе Джим знал все: полузабытые байки, имена людей, уехавших в Дублин или Ливерпуль много лет назад.
Иногда он так же болтал с ней по ночам, но выглядел более скованным, чем сейчас. Впрочем, по-прежнему создавалось впечатление: он говорит гораздо меньше того, что мог бы сказать.
Поскольку Джим вроде бы немного расслабился, Нэнси заговорила с ним о свадьбе. Он слушал очень внимательно, периодически поглядывая на нее и не выказывая никаких признаков, что разговор ему неинтересен.
– Не думаю, что кто-то станет жаловаться на вино или цветы, – сказал он. – Но если ты не сделаешь все как положено, то сама будешь переживать. Возможно, Мириам тоже оценит, если все будет устроено на высшем уровне, но ей не хочется на тебя давить. В общем, я бы потратился. Такое событие.
– Моя сестра Мойя хочет привести четырех дочерей и двух их ухажеров. Они займут половину стола. Лаура предложила пригласить ухажеров попозже, на танцы после банкета.
– Я ее понимаю, – сказал Джим.
Когда они остановились у отеля «Монтроуз», Джим сказал, что вызовет на стойке регистрации такси, которое отвезет ее на Графтон-стрит, а в четыре заберет ее у отеля.
– Я всегда паркуюсь на одном и том же месте, – сказал он, когда Нэнси выходила из машины. – Один человек держит его для меня, если я сообщаю, что приеду. Я высажу тебя у входа и через минуту к тебе присоединюсь.
В вестибюле отеля, пока они ждали такси, Джим сидел с ней рядом.
– Интересно, что бы мы сказали, появись тут кто-нибудь из наших? – спросила Нэнси.
– Я бы что-нибудь придумал, – ответил Джим. – А еще лучше предоставил бы отдуваться тебе. Но я всегда доезжаю до Дублина на автобусе, а ты поедешь в такси, поэтому никто тебя не увидит.
В такси она вспоминала, как нежно Джим смотрел на нее в машине. В основном он держался серьезно. Он был не из тех людей вроде Джорджа, которые встречают вас у двери смехом и шутками. Завидев на улице кого-нибудь из регбийного клуба, Джордж распахивал дверь, окликал его, и тот пересказывал ему бородатый анекдот или новую байку о ком-нибудь из старых приятелей. Джордж мог согнуться от хохота прямо посреди Рыночной площади.