Богиня не двигалась.
– Ради этого ты была готова пытать и убить двух маленьких девочек. Ты была готова убить моих родителей и бесчисленное множество других людей, чтобы снова обладать ею, – говорила Лора. – Я отдаю тебе Эгиду по собственной воле. По крайней мере, наберись смелости поднять ее.
Афина сделала шаг вперед, но спохватилась.
– Это ведь не имеет никакого отношения к преданию, не так ли? – Странное спокойствие овладело Лорой. – Эгида даже не призовет твоего отца, хотя ты и убедила в этом Рата.
Рат зарычал позади нее.
– Это правда, богиня?
– Мой господин… – начала Афина.
– Ты не можешь расстаться с Эгидой, – перебила ее Лора. – Потому что она была символом любви твоего отца. Символом его гордости за тебя. Вот что ты хочешь вернуть, а не щит. То отношение, которое потеряла, когда восстала против отца.
– Это все-таки правда, – изрек Рат, поднимаясь с колен из воды. Его убийственный взгляд упал на Афину.
Богиня, казалось, не слышала его. Все ее существо было сосредоточено на Эгиде, лежащей на мелководье. На лице богини отразилось страдание от осознания тяжести стоявшего перед ней выбора.
Афина могла спастись – и, возможно, закончить Агон для всех них, – единственным способом: уничтожив то, что было для нее важнее всего.
– Сделай это, – призывала ее Лора. – Это должна сделать именно ты. Ты должна положить всему этому конец!
Клинок возник в руке Рата и тут же вылетел из нее, рассекая темноту.
Нет.
Лора не сомневалась. Это решение еще только зрело в ее голове, когда ее тело уже оказалось на пути кинжала в тот краткий миг между двумя ударами сердца.
Сначала было потрясение – когда лезвие пронзило ее грудь, потом пришла боль, а из раны хлынула кровь. Лора рухнула на колени, в воду, и в ее сознании промелькнуло лицо.
Кастор.
Рат взревел, вытаскивая ее из воды, и снова швыряя обратно. Вода, поднимаясь, захлестывала ее с головой, и Лора начала захлебываться.
Это смерть…
Ее тело напряглось, извиваясь в ожидании следующего мучительного вдоха. Облик Афины раскололся на тысячи осколков, и они закружились перед ней, пока, наконец, Лору не вырвало кровью.
Рат снова выдернул ее из воды, переламывая позвоночный столб о свое колено. Хрустнула поясница, и Лора закричала.
Она не могла сопротивляться. Она не могла пошевелиться. Ее разрывала агония. Беспомощная…
– Что ты наделал? – Голос Афины звучал так, словно его принес ветер.
– Это яд гидры, Сероглазая. – Рат вытащил нож из груди Лоры, снова сбрасывая ее в воду. Он занес лезвие над ее грудью, прямо над сердцем. – С хитона, подаренного Гераклу[78]. Я покрываю им все свои клинки. Хочешь попробовать?
– Нет, – поспешно сказала Афина. – Подумай хорошенько, мой господин. Подумай об Эгиде! Ее сила исчезнет вместе с ней.
– Какая мне теперь от этого польза? – Он сердито взглянул на нее. – Когда моя победа близка? Я не могу призвать Его и не смогу нести щит. С этого дня я буду держать в руке только меч.
– Наша победа.
Слова проступили сквозь туман мучений. Лора не была уверена, слышала она их или только придумала. Пока Афина не заговорила снова.
– Я уверена, что ты хотел сказать «наша победа», – злобно сказала она.
Богиня шагнула вперед, склоняясь над Эгидой. Ее рука на мгновение нерешительно замерла. Затем легко, как пушинку, Афина подняла щит из воды и поставила рядом с собой.
– Как уверена и в том, что не давала тебе своего согласия на убийство этой смертной.
55
В сознании Лоры боролись страх и боль. Уже не доверяя своим глазам, Лора сосредоточилась на звуке ударов металла о металл. Она попыталась пошевелиться, выбраться из воды, но бешеный прилив не давал подняться.
Два бога схлестнулись в бою, сокрушительная сила ударов попеременно отбрасывала то одного, то другого назад.
– Тварь! – рычал Рат. – Как ты смеешь!
Афина обрушила Эгиду на его нагрудник с такой мощью, что посыпался сноп искр. Щит взревел, и новый бог отлетел в сторону, его массивное тело заскользило по рельсам и воде. Богиня медленно двинулась к нему, наслаждаясь тем, как он ползком подбирается к платформе с цистерной.
Быстро развернувшись, Рат метнул один клинок, затем другой. Афина ловко отразила первый удар. Но что стало со вторым клинком, прежде чем он плюхнулся в воду? Богиня подождала, пока Рат поднимется на ноги. Ему оставалось совсем немного, чтобы добраться до емкости с жидким огнем.
Афина, окутанная лентами тьмы, подпрыгнула высоко в воздух, перевернувшись над головой Рата, крепко сжимая дори в руке. Ее лицо не выражало никаких эмоций или колебаний, не оглядываясь, вслепую, она вонзила сауротер точно в мишень позади себя, пробивая нагрудник Рата, грудную клетку и позвоночник.
Меч нового бога со звоном покатился по земле, когда сам он рухнул на колени, голова его упала на грудь. Афина вытащила меч из воды и встала перед ним. Она поднесла Эгиду вплотную к его лицу, вынуждая встретиться со взглядом Медузы.
Рат поднял руку, в которой сжимал что-то темное.
Он крепче стиснул кулак, и вдруг с металлическим стоном открылся клапан в задней части бака, и оттуда, распространяя зловонный запах, полились маслянистые химикаты.
Поверхность воды под ним загорелась, вспыхнув бело-голубым пламенем. Платформа покатилась по рельсам, набирая скорость и оставляя за собой след морского огня. Наполняя воздух нестерпимым жаром, вагон промчался мимо Лоры, направляясь к туннелю, туда, где соединялись бесчисленные ветки метро. Его маршрут явно был запрограммирован заранее.
Огонь полыхнул в ее сторону, но Лора не могла пошевелиться. Слово, которого она боялась всю свою жизнь, снова пронеслось в голове. Беспомощная.
В туннеле клубился дым, но Лора все еще могла разглядеть фигуру Афины, когда та подняла меч Рата.
– Ты, – выдохнул он. Кровь стекала по его губам. – Ты проиграла!
– Ты умрешь, – бросила богиня и со своей обычной хладнокровной точностью отсекла его голову от тела.
Лора закрыла глаза от нарастающего вокруг зноя. Когда ее потащили по воде, позвоночник и ноги свело судорогой. Когда она снова открыла глаза, мир полыхал огнем, и Афина нависала над ней.
Лоре показалось, что богиня выглядит не лучшим образом. Ее кожа была липкой от пота, а вокруг пореза на подбородке и вовсе почернела. Даже сияние глаз как будто потускнело.
«Яд», – подумала Лора. Она все-таки не избежала этого.
Афина кашлянула, и это был зловещий, влажный звук. Богиня и сама, казалось, изумилась этому, прижимая неуверенную руку к груди. Кровь сочилась из ее глаз, носа, рта.
– Скажи мне… что делать, – потребовала богиня. – Скажи мне… как… остановить это.
Но Лора не могла говорить. Ее душа начала отделяться от тела, а мир вокруг меркнуть.
Богиня бросила на Лору еще один взгляд, брови ее сошлись. Потом она поднялась. Лора была так уверена, что Афина уходит, спасает себя, что издала звук, похожий на крик раненого животного. Дыхание прерывалось, и она боролась за каждый вздох.
Но Афина вернулась, пытаясь удержать в слабеющей руке один из кинжалов Рата.
Впервые в лице богини мелькнуло что-то человеческое. Рябью эмоций подернулся ее безмятежный лик. Гнев. Сожаление. Смирение.
Богиня вложила рукоять кинжала в руку Лоры, осторожно сомкнув на ней ее пальцы и накрывая сверху своей ладонью.
Широко распахнутыми глазами Лора уставилась на Афину. Ее охватил страх. Нет. Ужас.
Она бы не… Афина никогда бы этого не сделала. И даже в своей глубочайшей ненависти к ней, даже в отчаянной попытке защитить своих любимых, Лора никогда бы не пожелала ей этого. Она никогда не хотела такого исхода.
– Это должно случиться так, – прохрипела Афина. Теперь ее тело конвульсивно содрогалось, пытаясь побороть действие яда. – Я… потеряна… Ты родишься заново. У тебя будет больше времени. Сражайся снова… до последнего. Это… единственный… логичный выбор. Город… должен быть защищен.
Богиня приставила острие кинжала к своему сердцу, предоставляя Лоре право сделать окончательный выбор.
Никогда не быть свободной.
Лора вздрогнула, крепко зажмуриваясь. Ей хотелось вцепиться в крохотную, пульсирующую в ней надежду, ту, что она несла, как факел, сквозь непроглядную тьму. Она хотела той жизни, за которую так упорно боролась, и нуждалась в этой жизни так же отчаянно, как и в следующем вздохе. Ей хотелось плакать так, как она не плакала с тех пор, как была ребенком. Она хотела к своим родителям.
Она хотела всего, но только не этого. Никогда не хотела этого.
Лора родилась в этой клетке и теперь умрет в ней – если не ее тело, так душа.
Но город нужно было защитить, и защитить его должна была она.
Она встретилась глазами с Афиной и кивнула.
Взгляд, которым богиня пронзила Лору, был острым и как всегда повелевающим.
– Прямо в сердце.
Вместе они вонзили кинжал ударом сильным и точным. Богиня вздрогнула, ее глаза распахнулись, вспыхнув серебром, когда она увидела что-то, почувствовала что-то. Что-то за пределами сознания.
Это была смерть воина.
И последняя жертва бога.
56
Легкие Лоры словно взорвались, грудь болезненно расширилась, когда девушка втягивала все больше и больше воздуха, пытаясь унять кипение внутри. Сердце грохотало, рвалось из грудной клетки, ставшей вдруг тесной.
Затем ее тело вспыхнуло ревущим огнем.
Буря из молний закружилась вокруг Лоры, заглатывая ее в свои глубины. Ее тело парило над водой, электрические всполохи пронизали ее руки и ноги.
Бренные останки Афины сгорели дотла. Дивной красоты существо, родившееся из пепла, парило над спящей землей, излучая белоснежный, сияющий свет.
Богиня в последний раз посмотрела на Лору, протягивая руку к Эгиде. И обе они исчезли, оставляя снопы дрожащих искр, рассыпавшихся в темноте.