– Миледи, – тихо произнес сэр Пьер. – Прибыли следователи герцога.
Леди Алиса, графиня д’Эвре, сидела в обитом золотой парчой кресле в небольшой приемной, расположенной рядом с парадным залом. Около нее стоял очень серьезный отец Брайт, вместе с графиней напоминавший две чернильные кляксы на фоне светлых стен. Отец Брайт был в повседневной сутане, которую слегка разнообразили снежно-белые кружева на воротничке и манжетах. Графиня предпочла простое платье из черного бархата, которое ее портнихе пришлось срочно перешивать, поскольку благородная леди терпеть не могла мрачный цвет и располагала всего лишь одним траурным платьем, пошитым восемь лет назад по случаю кончины ее матери. Мрачные лица обоих, казалось, еще больше оттеняли черный цвет.
– Пригласите их, сэр Пьер, – спокойным тоном попросила графиня.
Сэр Пьер широко раскрыл двери перед тремя мужчинами. Один из них был одет так, как подобает благородному человеку, его спутники были облачены в ливреи двора герцога Нормандского.
Высокий и темноволосый джентльмен, склонив тонкое и симпатичное лицо, представился, произнося слова англофренча с заметным английским акцентом:
– Лорд Дарси, главный следователь его высочества герцога по уголовным делам, к вашим услугам, миледи.
– Рада знакомству, лорд Дарси, – ответила графиня. – А это наш викарий, отец Брайт.
– Ваш покорный слуга, преподобный сэр, – произнес следователь, после чего представил обоих своих спутников: ученого вида седеющего мужчину в пенсне с золотой оправой, доктора Пейтели, хирургевта, потом коренастого и краснолицего улыбчивого мастера Шона О’Лохлэнна, мага.
Как только прозвучало его имя, мастер Шон извлек из портпледа переплетенный в кожу документ и передал его священнику:
– Моя лицензия, преподобный отец.
Викарий взял документ и раскрыл его. Обычное разрешение, подписанное архиепископом Руанским и скрепленное его печатью. За выполнением этого закона следили строго: ни один чародей не имел права практиковать без позволения церкви, каковое выдавалось только после тщательной проверки ортодоксальности его методов.
– Все в порядке, мастер Шон, – проговорил священник, возвращая документ. Полноватый и невысокий чародей с поклоном принял свою лицензию и тут же убрал ее в сумку.
Лорд Дарси уже достал записную книжку.
– Как бы это ни было неприятно, нам все же придется уточнить некоторые факты. – Обратившись к своим записям, он посмотрел на сэра Пьера. – Как я понимаю, именно вы обнаружили тело?
– Совершенно верно, ваша светлость.
– Как давно это произошло?
Сэр Пьер посмотрел на наручные часы, стрелки которых показывали пятьдесят пять минут десятого.
– Неполных три часа назад, ваша светлость.
– А точнее?
– Я постучал в дверь покоев милорда ровно в семь и вошел по прошествии одной или двух минут, в семь ноль одну или две минуты.
– Почему вы так точно знаете время?
– Милорд граф, – произнес сэр Пьер с некоторой чопорностью, – требовал от меня четкой пунктуальности, и у меня выработалась привычка постоянно сверяться с часами.
– Понятно. Очень хорошо. И что же вы сделали потом?
Сэр Пьер коротко изложил последовательность своих действий.
– Итак, дверь в покои не была заперта? – спросил лорд Дарси. – И вы не ожидали застать ее запертой?
– Да, сэр. Как и все семнадцать последних лет.
– Неужели? – осведомился лорд Дарси, вежливо приподняв одну бровь.
– В семь утра дверь всегда бывала открыта, ваша светлость. Милорд граф вставал ровно в шесть и отпирал дверь в свои покои еще до семи.
– То есть на ночь он ее все-таки запирал?
– Да, сэр.
Лорд Дарси что-то записал с задумчивым видом, затем перешел к следующему вопросу:
– Уходя, вы заперли за собой дверь?
– Совершенно верно, ваша светлость.
– И с тех пор дверь никто не отпирал?
Помедлив, сэр Пьер взглянул на отца Брайта. Тот произнес:
– Вместе с сэром Пьером мы вошли в покои в пятнадцать минут девятого. Я хотел осмотреть тело. Мы ни к чему не прикасались и ушли спустя ровно пять минут.
Мастер Шон О'Лохлэнн тут же взволновался.
– Кхм… простите, преподобный сэр. Надеюсь, вы не совершили над ним святого помазания?
– Нет, – проговорил отец Брайт. – Я подумал, что с этим лучше повременить до тех пор, когда власти осмотрят место… м-м… преступления. Я не хотел затруднять расследование более необходимого.
– Правильно, – пробормотал лорд Дарси.
– И вы не читали над ним никаких благословений, преподобный сэр? – настаивал мастер Шон. – Не совершали экзорцизма или…
– Ничего не совершал, – с легким раздражением перебил его отец Брайт. – Кажется, перекрестился, увидев покойника, но этим и ограничился.
– Итак, вы перекрестили себя лично, сэр. И ничего более? Тогда все хорошо. Простите мою настойчивость, преподобный сэр, однако оставшиеся в таких ситуациях миазмы зла могут стать важной уликой, и их нельзя рассеивать до подробной проверки.
– Зла? – встревожилась миледи графиня.
– Простите меня, миледи, но… – сокрушенным тоном начал было мастер Шон, однако его перебил отец Брайт.
– Не расстраивайтесь напрасно, дочь моя, эти люди всего лишь занимаются своим делом.
– Конечно. Понимаю. Однако подобные слова…
Она деликатно поежилась.
Лорд Дарси бросил на мастера Шона предостерегающий взгляд, после чего самым вежливым образом спросил:
– Видела ли миледи усопшего?
– Нет, – ответила она. – Но я схожу к нему, если вы пожелаете.
– Посмотрим, – проговорил лорд Дарси. – Возможно, это будет излишним. Можем ли мы прямо сейчас подняться в покои графа?
– Конечно, – ответила графиня. – Проводите наших гостей, сэр Пьер?
– Да, миледи.
Пока сэр Пьер отпирал украшенную гербом дверь, лорд Дарси спросил:
– Кто еще ночует на этом этаже?
– Никто более, ваша светлость, – произнес сэр Пьер. – Весь этаж отведен… был отведен… под нужды милорда графа.
– А можно ли попасть сюда иначе, чем с помощью этого лифта?
Повернувшись, сэр Пьер указал на противоположный конец короткого коридора.
– За этой массивной дубовой дверью находится лестница, однако она всегда заперта. Видите, она даже задвинута тяжелым брусом. Ею пользуются только для переноски мебели или других работ.
– Значит, спуститься отсюда или подняться сюда другим путем нельзя?
Сэр Пьер помедлил.
– Другой путь действительно существует, ваша светлость. Я покажу его.
– Потайная лестница?
– Да, ваша светлость.
– Очень хорошо. Мы пройдем к ней, как только осмотрим труп.
Лорду Дарси, притомившемуся после часовой поездки на поезде из Руана, хотелось наконец увидеть причину всех этих хлопот.
Граф лежал в спальне, на том же месте, где его оставили сэр Пьер и отец Брайт.
– Доктор Пейтели, будьте добры, – предложил его светлость.
Опустившись на колени с одной стороны трупа, Дарси погрузился в исследование тела, в то время как Пейтели наклонился с другой стороны и первым же делом заглянул в лицо покойника. Потом он прикоснулся к одной из ладоней и попробовал пошевелить руку.
– Уже оцепенел, даже пальцы. Пулевая рана одна. Калибр небольшой – я бы предположил двадцать восьмой или тридцать четвертый – точно сказать трудно, пока я не извлеку пулю. Впрочем, похоже, что она пробила сердце. Пороховой ожог трудно заметить, кровь пропитала одежду и засохла. Тем не менее эти пятнышки… хм-м-м. Да. Хм-м-м.
Лорд Дарси внимательно изучил всю обстановку в комнате, однако на самом покойнике трудно было заметить еще что-нибудь интересное. И тут невдалеке блеснуло что-то золотое. Он поднялся на ноги, подошел к просторной кровати с балдахином на четырех столбах, снова встал на колени и заглянул под нее. Монета? Нет.
Осторожно подобрав предмет, он внимательно рассмотрел его. Пуговица. Золотая, со сложной гравировкой и небольшим бриллиантом посередине. Как долго она здесь пролежала? И откуда взялась? Не с камзола графа, его пуговицы поменьше и с изображением герба. Кому она принадлежала… мужчине или женщине? Ничего определенного по этому поводу пока что невозможно было сказать.
Дарси повернулся к сэру Пьеру.
– Когда в этой комнате убирали в последний раз?
– Вчера вечером, ваша светлость, – поторопился ответить секретарь. – Милорд всегда внимательно следил за чистотой. В его покоях подметали и убирали во время ужина.
– Значит, эта пуговица закатилась под кровать уже после ужина. Вы узнаете ее? Рисунок вполне очевиден.
Личный секретарь графа внимательно осмотрел пуговицу, лежавшую на ладони лорда Дарси, не прикасаясь к ней.
– Я… трудно сказать, – проговорил он наконец. – Похоже… но я не уверен…
– Ну-ну! Так где, по-вашему, вы могли ее увидеть? Или похожую.
Вопрос прозвучал резко.
– Я не пытаюсь что-то скрыть от вас, ваша светлость, – с равной едкостью ответил сэр Пьер. – Я говорю, что не уверен. И по-прежнему не уверен, однако удостовериться совсем несложно. Если ваша светлость позволит…
Повернувшись, он обратился к доктору Пейтели, все еще стоявшему на коленях возле трупа.
– Не передадите ли мне ключи милорда графа, доктор?
Пейтели посмотрел на лорда Дарси, тот молча кивнул. Хирургевт снял ключи с пояса покойного и передал их сэру Пьеру.
Личный секретарь графа быстро осмотрел их, выбрал небольшой золотой ключик и снял его с кольца.
– Вот этот, – проговорил он, показывая присутствующим. – Пойдемте со мной, ваша светлость.
Последовав за ним, Дарси подошел к широкой стене, завешенной большим гобеленом, вытканным примерно в шестнадцатом веке. Запустив за него руку, сэр Пьер потянул за шнурок. Ткань, словно панель, отъехала в сторону, и лорд Дарси увидел, что она подвешена на расстоянии примерно десяти футов от пола. За ней скрывалась вроде бы обыкновенная дубовая панель, однако сэр Пьер вставил ключ в какое-то неприметное отверстие и повернул его. Точнее, попытался это сделать.