– Готово, мастер Шон? – спросил лорд Дарси.
– Да, все готово, милорд. Посмотрим, что у нас получилось.
Лорд Дарси и сэр Томас с интересом наблюдали за тем, как мастер Шон снял донце бочонка.
Для этого коренастый коротышка маг даже надел пару тонких кожаных перчаток.
– Объект нельзя брать влажными руками, – произнес он, запуская руки в деревянный бочонок, – и прикасаться ими к металлу. В таком случае все сразу рассыплется. Так, вынимаем… не торопясь… не спеша… aга!
Когда он извлек предмет наружу, крошечные ворсинки разлетелись от него во все стороны. В руках мага оказалась тонкая ткань, а не беспорядочная куча мелких волокон, корпия приобрела текстуру и форму. В бочонке образовалось длинное, с капюшоном одеяние из мохнатого зеленого полотна. Спереди капюшона было два отверстия для глаз, чтобы можно было все видеть даже при опущенном капюшоне.
Круглый невысокий ирландец осторожно уложил восстановленный балахон на стол. Лорд Дарси и сэр Томас внимательно рассматривали его, стараясь к нему не прикасаться.
– Никаких сомнений, – спустя мгновение проговорил сэр Томас. – Оригиналом для этого наряда послужило облачение, которое носят семеро старейшин Общества Альбиона.
Он посмотрел на чародея.
– Великолепная работа, мастер маг. При всем моем опыте, мне ни разу не приходилось видеть столь превосходный результат. По большей части восстановленные предметы рассыпаются, когда их поднимают. Насколько прочен этот объект?
– Примерно как бумажная салфетка, сэр. К счастью, в последнее время стояла сухая погода. Если бы шел дождь, – Шон улыбнулся, – то эта мантия была бы не прочнее влажной бумажной салфетки.
– Элегантный ответ, мастер Шон, – улыбнулся сэр Томас.
– Благодарю. – Мастер Шон достал рулетку и принялся обмеривать балахон, аккуратно занося результаты в записную книжку. Закончив, он посмотрел на лорда Дарси. – Вот и все, милорд. Эта мантия нам еще потребуется?
– Едва ли. Сама по себе она не является свидетельством; к тому же она рассыплется задолго до того, как мы сможем предъявить ее суду.
– Именно так, милорд.
Мастер Шон взял непрочный наряд за левое плечо, там, где находился клочок зеленой ткани, послуживший ему образцом, и опустил почти весь балахон в коробку с корпией. А затем, удерживая оригинальный кусок ткани между большим и указательным пальцем перчатки, прикоснулся серебряной палочкой к плащу, который с удивительной быстротой вновь превратился в бесформенную кучку корпии, оставив исходный клочок ткани в пальцах мастера Шона.
– Я сохраню его, милорд, – сказал он.
Три дня спустя, в пятницу, двадцать второго числа, лорд Дарси обнаружил, что начинает терять терпение. Он как раз закончил черновик отчета, который надлежало отправить его величеству, перечитал его и решительно остался им недоволен. Ничего не прояснилось. Никакой новой информации, никаких улик. Он до сих пор ждал вестей из Эдинбурга от сэра Ангуса Макриди, надеясь, что они внесут какую-то ясность. Тоже ничего.
Останки скончавшегося его милости, герцога Кентского, погребли в четверг, и милорд архиепископ отслужил заупокойную мессу. В Кентербери съехалась половина имперской аристократии, прибыл и его величество. Лорд Дарси даже уговорил милорда архиепископа разрешить ему сесть на амвоне, среди хора – чтобы можно было видеть лица прибывших на похороны. Они также ничего ему не подсказали.
Сэр Томас Лезе сообщил, что либо сам лорд Камбертон, либо сэр Эндрю Кэмпбелл-Макдональд, либо оба сразу, вероятно, состояли в Обществе Альбиона. Однако этот факт ничего не доказывал; к тому же любого из них или даже обоих мог заслать в Общество в качестве своих агентов сам герцог.
– Вопрос, мой добрый Шон, – поведал он невысокому магу-ирландцу вечером в четверг, – остается точно таким же, что и был в понедельник. То есть: кто убил лорда Камбертона и почему? Информации у нас много, но пока что она не поддается толкованию. Почему лорда Камбертона поместили в гроб герцога? Когда его убили? Сколько времени прошло между моментом его смерти и моментом обнаружения?
Почему лорд Камбертон нес с собой зеленый балахон? Тот самый, который сожгли в понедельник? Тогда почему его обладатель ждал до понедельника, чтобы уничтожить этот наряд? Зеленое облачение было впору и лорду Камбертону, и сэру Эндрю, так как оба вполне рослые мужчины. И, безусловно, не принадлежало никому из де Кентов; самый высокий из них – лорд Квентин, да и тот дюймов на шесть ниже, чем нужно, чтобы ходить в нем, не спотыкаясь ежеминутно о подол. Шон, я человек подозрительный, и мне совершенно не нравится направление, в котором указывают свидетельства.
– Не совсем понимаю вас, милорд, – проговорил мастер Шон.
– Тогда слушайте. Вы бывали в городе, слышали, что говорят люди. Вы читали передовицы «Кентербери Гералд». Люди убеждены в том, что лорда Камбертона убили члены Общества Альбиона. Обычные члены Общества никак не могли не задуматься, зачем использовали вайду.
И с каким результатом? Члены Общества испуганы до полусмерти. А они по большей своей части совершенно безвредные люди, и принадлежность к нелегальной организации доставляет им такое же бесхитростное удовольствие, как краденые яблоки уличному мальчишке. Однако теперь против язычников восстало все христианское общество, и оно требует принятия решительных мер. И не только здесь, но по всей Англии, Шотландии и Уэльсу.
Лорд Камбертон встретил смерть не в качестве жертвы, вольной или невольной. С ним разделались где-то в другом месте, наверное, в глухом лесу.
– Его убили внутри стен Кентерберийского замка, совершая убийство, а не жертвоприношение. Но при чем тогда вайда?
– В качестве консервирующего средства, милорд, – предположил мастер Шон. – Древние бритты достаточно глубоко понимали символизм и знали, что стреловидные листья этого растения можно использовать и для защиты. Поэтому они раскрашивали себя вайдой перед сражениями. Конечно, они не знали, что защитные чары работают другим образом. Они…
– А вы лично использовали бы вайду при составлении фиксирующего заклятья для предохранения трупа от разложения? – перебил его лорд Дарси.
– Ну… нет, милорд. Как вам известно, существуют более надежные чары. В любом случае, заговор на вайду занимает много больше времени, и ей следует покрыть все тело. К тому же подобные заклятья не слишком эффективны.
– Тогда зачем ею воспользовались?
– Ага! Понял, милорд!
Круглое ирландское лицо мастера Шона просияло блаженной улыбкой.
– Ну конечно! Кто-то подбросил труп, чтобы его обнаружили! А вайду использовали для того, чтобы бросить тень подозрения на священное Общество древнего Альбиона и, соответственно, отвести ее от кого-то еще. Быть может, и само убийство было устроено для того, чтобы скомпрометировать Общество… Так?
– У обеих гипотез есть собственные несомненные достоинства, мастер Шон, однако нам до сих пор не хватает данных. Нам нужны факты, мой добрый Шон. Факты!
Однако по прошествии почти суток новых фактов так и не обнаружилось, и, обмакнув перо в чернила, лорд Дарси предал бумаге сей удручающий факт.
Дверь отворилась, и в комнату зашел мастер Шон, почти сразу за ним последовал юный новициат с блюдом, на котором размещался легкий перекус, который только что запросил его светлость. Лорд Дарси отодвинул бумаги в сторону, давая понять, куда следует поставить поднос. Мастер Шон протянул ему конверт.
– Спецпочта, милорд. От сэра Ангуса Макриди из Эдинбурга.
Лорд Дарси резким движением потянулся к конверту.
В том, что случилось далее, на самом деле не было ничьей вины. Возле стола собралось трое человек, каждый из которых пытался сделать что-то свое, и юному новициату, старательно маневрировавшему подносом, пришлось подвинуть его в сторону, когда мастер Шон передавал конверт лорду Дарси. Подносом новициат Дэниел задел горлышко бутылочки с чернилами, отчего маленькая емкость повалилась набок и выплеснула свое содержимое на рукопись, над которой трудился лорд Дарси.
Воцарившуюся на мгновение тишину нарушили бурные извинения новициата. Лорд Дарси неторопливо набрал воздуха в грудь, после чего невозмутимо объявил парнишке, что ничего страшного не произошло, что он, монашек, ни в чем не виноват, а он, лорд Дарси, вовсе на него не гневается. Поблагодарив за принесенную пищу, он отпустил юнца.
– И не беспокойся о столе, брат, – объявил мастер Шон. – Я сам здесь уберу.
Когда послушник исчез, лорд Дарси бросил скорбный взгляд на залитые чернилами листы, а потом на конверт, который успел забрать из пальцев мастера Шона.
– Мой добрый Шон, – произнес он спокойным голосом. – Как вам известно, я человек далеко не нервный и возбудимый. Но если этот конверт не содержит добрых вестей или полезной информации, уверяю вас, что в припадке чистой ярости тут же брошусь на пол и вырву зубами клок из этого ковра.
– Я вовсе не стану укорять вас за это, милорд, – ответил мастер Шон, прекрасно понимая, что его светлость ничего подобного себе не позволит. – Пересядьте пока в удобное кресло, а я тем временем устраню последствия сей малой катастрофы.
Лорд Дарси перебрался в стоявшее возле окна большое кресло. Мастер Шон перенес поднос на небольшой столик у локтя его лордства, после чего лорд Дарси съел сэндвич и выпил чашку каффе, одновременно изучая полученный из Эдинбурга отчет.
Перемещения лорда Камбертона по Шотландии, совершавшиеся отнюдь не под пристальным вниманием публики, тем не менее все же не остались незамеченными. Он посещал вполне определенные места, задавал конкретные вопросы, просматривал документы. Проследовав по оставленному им следу, сэр Ангус узнал то же, что узнал и лорд Камбертон, хотя и признался, что не получил ни малейшего представления о том, что именно покойный лорд намеревался делать с полученной информацией, какой гипотезы придерживался, и вообще, что значили все эти сведения даже в глазах самого лорда Камбертона.