Лорд Дарси. Убийства и магия — страница 41 из 75

Глава 12

Лорд Бонтриомф не слишком ошибся в оценке времени: не прошло и четырех минут, как они уже выбрались из экипажа перед высоким, громоздким и старым зданием, в котором размещалась канцелярия и прочие службы Адмиралтейства имперского военного флота. Поднявшись по ступеням и миновав широкие двери, они попали в вестибюль, почти не уступавший по величине фойе отеля. Едва они повернули к столу с табличкой «Информация», как лорд Дарси вдруг заметил знакомую фигуру.

– А вот и наш голубок, – шепнул он лорду Бонтриомфу, после чего повысил голос: – Коммандер Эшли!

Повернувшись на голос, лорд Эшли узнал обоих и приветливо улыбнулся.

– Добрый вечер, милорды. Могу ли я чем-нибудь вам помочь?

– Очень на это надеюсь, – проговорил лорд Дарси.

Улыбка исчезла с лица лорда Эшли.

– Какие-то неприятности? Что произошло?

– Не знаю. И хочу услышать это от вас. Почему флот настолько заинтересован в некоем Поле Николсе, ночном портье «Королевского мажордома»?

– Разве капитан Смоллетт не сказал вам? – сморгнул лорд Эшли.

– Конечно, сказал, – ответил лорд Бонтриомф. – Он выложил нам все. Вот только с памятью какая-то беда. И потому интересуемся у вас.

Коммандер лорд Эшли не обратил внимания на сарказм лондонского детектива. В глазах моряка появилась легкая тень беспокойства.

– Информацию вам предоставит лично капитан Смоллетт. Я провожу вас к его кабинету. Могу ли я с вашего разрешения сказать ему, что это вы затребовали его в качестве источника информации?

– Итак, – промолвил лорд Дарси с сухой улыбкой, – капитан Смоллетт предпочитает, чтобы его подчиненные держали рот на замке?

Лорд Эшли криво ухмыльнулся.

– Приказ есть приказ. И для этого есть веские основания. Корпус военно-морской разведки не имеет привычки распространять во всеуслышание добытую им информацию.

– Об этом я осведомлен, – сказал лорд Дарси. – И вовсе не предлагаю, чтобы ваш корпус приобретал подобные привычки. Тем не менее его величество, как мне кажется, дал нам вполне исчерпывающие инструкции.

– Я более чем уверен, что капитан допустил вполне простительную оплошность. Это дело поставило на уши весь разведывательный корпус, и капитан Смоллетт со своим штабом, как я упоминал сегодня утром, не питают особых надежд на то, что убийц найдут.

– И, откровенно говоря, не слишком этого хотят, – предположил лорд Дарси.

– Я не заходил бы настолько далеко в своих предположениях, милорд; отсутствие энтузиазма с нашей стороны объясняется тем, что наша служба не считает своей служебной обязанностью выслеживание наемных польских убийц. Мы не обладаем необходимыми для этого средствами. Цель нашей службы недостижима, но мы стараемся узнать по возможности все замыслы флота короля Казимира и не позволить ему проведать о наших планах. А вот вы и обучены, и оснащены всем необходимым для ловли убийц, и поэтому мы, достаточно обоснованно на мой взгляд, оставляем эту работу вам.

– Однако без необходимой информации у нас ничего не получится, – сообщил лорд Дарси, – и прибыли мы сюда именно за ней.

– Положим, мне не дано знать, какая информация необходима, а какая нет, но я провожу вас к капитану Смоллетту.

Оба следователя прошли за коммандером по коридору, потом вверх по лестнице, затем по другому коридору в заднюю часть здания.

За столом в приемной капитана расположился средних лет корабельный старшина, оторвавшийся от своих дел при виде троих гостей. Даже не удостоив штатских взглядом, он обратился к коммандеру:

– Да, милорд коммандер?

– Передайте капитану Смоллетту, что лорд Дарси и лорд Бонтриомф прибыли для беседы. Он знает, по какому делу.

– Есть, милорд, – отрапортовал старшина и, поднявшись из-за стола, вошел в кабинет капитана, вернувшись из него уже через минуту.

– Капитан приветствует вас, милорды. Он готов немедленно принять всех вас.

«Делать дело, – подумал лорд Дарси, – можно тремя способами: правильно, неправильно и по-флотски».

Капитан Смоллетт ожидал их в своем кабинете стоя за столом: трубка крепко зажата в зубах, окаймленная седеющей бахромой лысина сверкает под лучами солнца, падающими сквозь окна за его спиной.

– День добрый, м’лоды, – отрывисто произнес он. – Не ожидал увидеться с вами так скоро. У вас есть для меня интересная информация?

– А я надеялся получить новую информацию от вас, капитан, – проговорил лорд Дарси.

Смоллетт поднял брови.

– Вот как? Ничего интересного я вам не скажу, – процедил он, не выпуская черешок трубки изо рта. – Ничего нового в первой половине дня не произошло. Отчего я и надеялся услышать что-нибудь свежее от вас.

– Действительно, капитан Смоллетт, мне нужна от вас информация не сказать чтобы свежая, а, пожалуй, даже с легким душком. Вчера днем, в пятьдесят четыре минуты третьего, ваш агент, коммандер лорд Эшли, вернулся в гостиницу «Королевский мажордом». После этого туда приходили и уходили другие ваши агенты. Йомен Луи Болмер проинформировал нас о том, что согласно полученным от флота инструкциям ему именем короля запрещено разглашать цель их визита кому бы то ни было, включая даже обладающих должными полномочиями и документами сотрудников службы королевского правопорядка, следующих особому предписанию, позволяющему им действовать и высказываться от имени короля.

Я мог бы заставить этого человека сообщить все, что ему известно, однако он охотно сотрудничал с дознанием, и ему и так хватило неприятностей на его голову. Но я решил, что вы обладаете более обширной информацией, а не только той, что известна ему. Внизу мы случайно столкнулись с милордом коммандером, но, поскольку он также находится под присягой, как и йомен Луи, я решил не тратить время на допрос его в предвидении нашей с вами встречи.

Итак, нам известно следующее: йомен Пол Николс, ночной портье, вчера в полночь не заступил на свою смену. Факт этот, безусловно, имеет значение, однако ваши агенты интересовались им еще за девять часов до того. Мы хотим знать причину. И я не буду спрашивать вас о том, почему эту информацию не предоставили нам сегодня же утром, я всего лишь прошу поведать ее сейчас.

Капитан Смоллетт молчал несколько секунд, буравя Дарси бестрепетным взглядом холодных серых глаз.

– М-да, – проговорил он наконец. – Должно быть, я заслужил такую постановку вопроса. Согласен, об этом следовало упомянуть еще сегодня утром. Но дело в том, что факт этот не принадлежит вашей юрисдикции, то есть в обычной ситуации не имел бы никакого отношения к вашей службе. Мы разослали своих людей на поиски Николса, однако он не сделал ничего предосудительного, что мы могли бы доказать.

– И что же именно он сделал?

– Совершил кражу, – заявил капитан Смоллетт. – Беда в том, что мы не способны доказать даже то, что украденный им предмет действительно существовал. A если и существовал, то чего стоил на самом деле.

– Какая запутанная история, – проговорил лорд Бонтриомф. – Во всяком случае, с моей точки зрения. Где же начало у этого клубка?

– Хм-м-м. Прошу прощения. Не хотел произвести такое впечатление. Да вы присаживайтесь. Бренди на том столике. Налейте гостям, коммандер. Устраивайтесь поудобнее. История будет долгой.

Опустившись в кресло за собственным столом, он протянул руку к стопке папок и извлек из самой верхней конверт.

– Вот вам общая картина: Цвинге был человеком деловым. У него было столько забот! Обыкновенному человеку одной только должности главного мага судебной службы города Лондона хватило бы на полный рабочий день. – Он посмотрел на лорда Бонтриомфа. – Скажите откровенно, м’лод. Вы когда-нибудь подозревали, что он работал на Корпус флотской разведки?

– Никогда, – признал Бонтриомф. – Хотя, видит Небо, все знали, какой он труженик. Всегда в делах, а кроме того, принадлежал к той породе людей, которая считает лентяем всякого, кто позволяет себе тратить на ночной сон больше пяти часов. Скажите, капитан, знал ли об этом милорд маркиз?

– Мы ему не сообщали, – ответил капитан Смоллетт. – Сам Цвинге подозревал, что милорд де Лондон знал о его работе на флот, но никогда не поднимал эту тему.

– И не стал бы, – отметил лорд Бонтриомф.

– Конечно же. Во всяком случае, Цвинге грел на своей плите великое множество утюгов. Могу вас заверить, что ни одно дело в Европе не происходило без его ведома. Тем не менее он посчитал необходимым посетить этот Съезд целителей и магов. Говорил, что будет странно, если не побывает на Съезде в родном Лондоне и все такое. Но сами понимаете, продолжал работать даже там.

– И потому, конечно, усилил замок в двери своего гостиничного номера дополнительным заклинанием, – предположил лорд Дарси.

– Разумеется, – согласился капитан Смоллетт. – Во всяком случае, вчера утром он прислал мне письмо из отеля с курьером. – Он передал конверт лорду Дарси. – Обратите внимание на штемпель: без пятнадцати восемь утра.

Лорд Дарси посмотрел на конверт снаружи. Письмо было адресовано капитану Перси Смоллетту и помечено как личное. Открыв конверт, Дарси достал из него лист бумаги.

– Оно зашифровано.

– Естественно, – отозвался капитан Смоллетт, доставая из той же папки еще один лист бумаги. – А вот и текст.

Лорд Дарси прочел депешу вслух:

«Сэр, в моем распоряжении находится только что полученный пакет, содержащий предельно важную информацию. На данный момент я не могу покинуть отель и не хочу доверять эту информацию обыкновенному курьеру. Посему я запечатал конверт своей печатью и передал его портье – йомену Полу Николсу, который поместил его в сейф гостиницы с указанием передать его вашему курьеру».

Письмо было подписано одной-единственной литерой – «Z».

Лорд Дарси вернул капитану бумаги.

– Понятно, прошу, продолжайте.

– Как я уже сказал, письмо пришло в сорок пять минут восьмого. Его положили на мой стол вместе со всей остальной утренней почтой. Я прибыл в Адмиралтейство только без нескольких минут десять и потому не получил даже возможности просмотреть письма, когда в мой кабинет вошел коммандер Эшли с новостями из Шербура, что убит Барбур – что было плохо само по себе – и еще о том, что мастер сэр Джеймс скончался от смертельного ранения всего полчаса назад. Так как вам уже известно, какое значение мы придаем этому делу, то поймете, что несколько последующих часов я был чрезвычайно занят. Словом, возможность изучить почту я получил уже основательно в третьем часу ночи. Расшифровав депешу, я сию же минуту послал за пакетом Эшли. – Он посмотрел на коммандера. – Передаю полномочия вам, Эшли. Лорду Дарси необходима самая точная информация.

– Есть, сэр! – Коммандер повернулся к Дарси. – Я сразу же отправился в гостиницу, к йомену Луи, и сказал ему, что сэр Джеймс оставил в сейфе конверт, адресованный капитану Смоллетту. Он ответил, что не слышал ни о чем подобном, на что я отметил, что письмо было оставлено йомену Полу. Он ответил, что тот не говорил об этом, передавая смену в девять утра, однако согласился открыть сейф и достать оттуда конверт.

Когда он открыл сейф, я стоял возле него. Небольшой такой сейф, и в нем особо ничего не было. Как не было и конверта, адресованного капитану Смоллетту, и даже следов того, что он мог находиться в этом сейфе. Болмер клялся, что в то утро еще не открывал его, и оба регистратора подтвердили его показания. Открывающая сейф комбинация известна только Болмеру и обоим портье, a охранное заклятье позволяет его помощникам открывать сейф только во время дежурства, то есть с трех часов дня до полуночи для дневного портье, и с полуночи до девяти утра – для ночного.

– Итак, все указывает на йомена Пола, – кивнул лорд Дарси. – Только он мог достать из сейфа пакет.

– И я так считаю, – проговорил коммандер лорд Эшли. – Естественно, я потребовал, чтобы меня немедленно направили к Полу Николсу, и попросил его адрес. Оказалось, что живет он в самом отеле и занимает комнату на верхнем этаже. Болмер провел меня наверх, я постучал в комнату Николса, ответа не получил, и Болмер отпер дверь запасным ключом. Николса в комнате не оказалось. Постель его была заправлена, в ней явно никто не спал. Болмер отметил, что это странно, так как, освободившись со смены, Николс обычно выходит перекусить, а затем возвращается и спит примерно до шести вечера.

– Вы не проверяли, быть может, Николс воспользовался услугами горничной? – спросил лорд Дарси.

– Так точно, – кивнул коммандер. – Николс довольно часто выходил по вечерам, и горничным было приказано прибирать в его комнате между полвосьмого и полдевятого. Я осмотрел комнату и проверил его вещи. Все они лежали на месте. Пустой чемодан стоял в гардеробе, а Болмер не припомнил, чтобы у Николса был второй чемодан.

– Вот преимущества жизни контрразведчика, – вздохнул лорд Бонтриомф. – Если бы офицер охраны королевского правопорядка попытался обыскать чью-то комнату, не имея на то ордера, то мигом попал бы в суд, пытаясь объяснить милорду судье, каким образом он дожил до совершения подобной ошибки.

– Положим, комнату я не обыскивал, – проговорил Эшли. – А просто внимательно ее осмотрел.

– То есть, – подытожил лорд Дарси, – вы установили, что Николса там не было и он явно не ночевал, так как постель была застелена предыдущим вечером.

– Совершенно верно. Я опросил нескольких слуг. Никто из них не видел, чтобы он возвращался после завтрака – или, быть может, ужина с его точки зрения, – посему я распорядился, чтобы Болмер никому ничего не рассказывал, но немедленно известил нас, как только Николс вернется. Я вернулся сюда и доложил об исполнении капитану Смоллетту.

Лорд Дарси кивнул и снова перевел взгляд на капитана.

– Мы все еще его ищем. Отправили людей в отель ожидать его появления к полуночной смене, но он так и не объявился. Словом, исчез, не оставив следа.

– Вы подозреваете, – промолвил лорд Дарси, – что исчезновение пакета и исчезновение Николса – звенья одной цепи. Я с вами согласен. Содержимое пакета, надо полагать, было зашифровано, не так ли, капитан?

– Безусловно. И не простым шифром, которым было зашифровано письмо. Более того, Цвинге всегда пользовался особым образом заговоренными чернилами и бумагой. Если несведущий человек попытался бы сломать печать на письме, содержание послания исчезло бы прежде, чем тот достал лист из конверта.

– Иными словами, Николс никак не мог достать пакет из сейфа, прочитать текст и решить, что в руки его попала ценная вещь.

– Не мог, – согласился капитан Смоллетт. – Более того, Цвинге отнюдь не был дураком. Он не передал бы пакет Николсу, если бы не доверял ему. Наконец, поскольку конверт был запечатан еще и охранным наговором, прочесть это письмо мог только маг достаточно квалифицированный и мощный для того, чтобы проанализировать чары, наложенные мастером сэром Джеймсом Цвинге, и снять их.

– Имеете ли вы хоть какое-то представление о том, что именно могло находиться в этом пакете? – спросил лорд Дарси.

– Никакого. Вообще никакого. Впрочем, ничего ужасающе срочного – то есть требующего немедленных действий – быть не могло, иначе Цвинге сам доставил бы этот пакет вопреки всем препонам. Однако же это было нечто достаточно важное для того, чтобы заставить агентов короля Казимира пойти на убийство, чтобы завладеть им.

– А как, по-вашему, связана эта история с убийством Барбура? И новым тайным оружием нашего флота?

Капитан нахмурился и затянулся дымком.

– Ну, тут мы ступаем на зыбкую почву. Очевидно, они обнаружили, что Барбур был двойным агентом, иначе его не убили бы.

– В этом я с вами согласен, – проговорил лорд Дарси.

– Очень хорошо. Однако в таком случае возникают несколько возможных предположений относительно Фитцжана и о том, насколько много известно полякам о помехопроекторе.

– Если, как мы надеемся, они ничего не знают об этом устройстве, тогда ничего не знали бы и о Фитцжане, за исключением той вымышленной информации, которую передал им Барбур. Выяснив, что он работает двойным агентом, они просто без сожаления его убрали. Информация о перемещениях флота не стоит таких усилий.

– Однако я опасаюсь, что мы проявили бы излишний оптимизм, полагая, что польскому правительству абсолютно неизвестно о существовании помехопроектора.

– Скорее наоборот, они не лезут вон из кожи для того, чтобы узнать, как он устроен и какое производит действие, – что еще раз указывает на то, что они ничего не знают о Фитцжане. В противном случае они не стали бы убивать Барбура до тех пор, пока не сумели добраться до Фитцжана – что они вполне могли бы сделать. С другой стороны, они могли уже завладеть этим секретом и посему не нуждаются в Фитцжане.

И наконец, существует такая возможность, что Фитцжан сам был польским агентом, которого послали проверить Барбура. Как только они убедились, что информация Барбура разительно отличается от той, которой, по их данным, он владеет, они тут же подписали ему смертный приговор.

Капитан Смоллетт широко развел руки.

– Однако это всего лишь предположения, сейчас они нам ни о чем не говорят. Важнее всего найти Пола Николса. Я охотно передал бы вам эту информацию еще утром, однако, как я уже говорил, у нас нет никаких оснований для его ареста. Мы не можем доказать даже то, что конверт существовал на самом деле, а тем более факт его кражи. И каким образом мы должны были передавать это дело офицерам королевского правопорядка?

– Мой дорогой капитан, не стоит ограничиваться исключительно изучением флотского права. Бегство с места совершения преступления всегда достаточное основание для задержания и допроса. Далее любой следователь задаст себе следующий вопрос: куда направится подозреваемый? В польское посольство?

– Нет. – Смоллетт покачал головой. – За посольством ведется круглосуточное наблюдение… контролируются все входы и выходы.

– Именно так. Это знаю я, знают и поляки. Однако явочная квартира польской разведки должна находиться где-то в Сити. Где именно?

– Хотелось бы знать, – ответил капитан. – Готов отдать за эту информацию половину годового жалованья. Мы имеем основания полагать, что в Лондоне действуют по меньшей мере три не связанные друг с другом агентурные сети, известные немногим избранным. Некоторые из агентов нам известны, и мы следим за ними. В последние восемнадцать часов мои люди не сводили с них глаз. Пока что никаких новостей. Однако чего мы не знаем, так это того, где может находиться даже одна из польских явочных квартир. Неприятно признавать, но тем не менее. Мы не имеем ни намека, ни предположений относительно их местонахождения.

– Тогда, – промолвил лорд Дарси, – остается один-единственный способ обнаружить Николса: прочесать Лондон. A для этого нужны ноги. И если ваши люди ищут его негласно, то лорд Бонтриомф и лондонская городская Стража могут разыскивать его за побег с места преступления.

Бонтриомф кивнул.

– Мы можем забросить сеть в течение часа. И если мы что-нибудь обнаружим, я немедленно извещу вас, капитан.

– Отлично, м’лод.

– Тогда я сейчас же приступаю к делу. – Бонтриомф поднялся на ноги. – Чем скорее, тем лучше. Если вам понадобится связаться со мной, капитан, отправьте курьера в «Королевский мажордом». Мы устроили там явочную квартиру, в которой постоянно должен находиться сержант, и я буду туда заглядывать.

– Великолепно. Благодарю вас, м’лод.

– До скорой встречи, джентльмены. Доброго дня.

Лорд Бонтриомф бодро направился к двери, явно довольный, что перед ним наконец возникла перспектива реального дела.

– Ну а я со своей стороны, капитан, – проговорил лорд Дарси, – хотел бы просить вашего снисхождения в одном щекотливом вопросе.

– Каком же?

– Мне хотелось бы познакомиться с вашими секретными материалами, особенно письмами от Барбура в отношении Фитцжана и помехопроектора.

– М’лод, – промолвил капитан Смоллетт с ледяной улыбкой, – как вам известно, любая разведывательная организация ревниво относится к собственным секретным материалам, и наш Корпус не является исключением из общего правила. До недавних пор эти материалы классифицировались как совершенно секретные. О существовании Барбура в качестве двойного агента было известно лишь самым высшим чинам Адмиралтейства. Однако вы уже один раз обвинили меня в сокрытии информации. Подобное больше не повторится. Я прикажу, чтобы эти материалы доставили сюда, чтобы вы могли изучить их с коммандером Эшли. A теперь могу ли уже я просить об одолжении с вашей стороны?

– Безусловно, капитан. О каком же?

– С вашего разрешения мне хотелось бы назначить коммандера лорда Эшли связным офицером между штатскими следователями и флотом. Точнее, между вами и мной. Эшли знает, как устроен флот, сведущ в работе разведчика и даже кое-что смыслит в работе детектива по уголовным делам. Он работал в отделе флотской разведки еще до того, как наш отдел был преобразован в Корпус. Ему будет приказано помогать вам всеми возможными способами. Согласны, м’лод?

– Конечно, капитан. Великолепная мысль.

– Прекрасно. Коммандер, вы слышали приказ.

– Так точно, есть, капитан. – Эшли улыбнулся лорду Дарси. – Постараюсь по возможности не путаться под ногами, милорд.

– Значит, договорились, – подытожил капитан Смоллетт, поднимаясь на ноги. – А пока я схожу за этими делами.

***

Стоя позади закрытой двери комнаты, в которой произошло убийство, мастер Шон О'Лохлэнн осматривал помещение. Наконец он повернулся к стоявшему рядом подмастерью-магу лорду Джону Кецалю.

– Вы понимаете, чего нам следует опасаться? Мы еще не готовы снять сохраняющий наговор с тела, так что нужно постараться, чтобы наши заклинания на него не повлияли. Это понятно?

– Да, мастер, понятно, – кивнул лорд Джон Кецаль.

Мастер Шон улыбнулся юноше.

– Я и не сомневался, молодой человек. Вы прекрасным образом зарекомендовали себя во время анализов крови. – Ирландец помолчал. – Кстати говоря, сумеете ли вы выполнить подобные исследования самостоятельно, если потребуется?

Лорд Джон Кецаль искоса глянул на коротышку мага.

– Анализы крови? Да, мастер, думаю, что сумею, – недрогнувшим голосом ответил он.

– Так, хорошо. – Мастер Шон удовлетворенно кивнул. – Однако! – Он наставительным жестом поднял палец. – Следующий анализ будет немного сложнее. Мы имеем дело с психическим потрясением. Когда человек испытывает боль или умирает, он всегда переживает психическое потрясение – конечно, в том случае, если не угасает во сне или в забвении любого иного рода. Но в данном случае имела место насильственная смерть.

– Я понимаю, – произнес лорд Кецаль.

– Вот и славно. А теперь поработайте моим кадильщиком. Ингредиенты на столе. Попрошу также приготовить кадило, поскольку именно вам и надлежит использовать его.

– Хорошо, мастер, – с легким волнением в голосе произнес знатный молодой мечиканец.

На столе возле двери стоял прибор, который мастер Шон уже извлек из своего разукрашенного символами портпледа. Прибор этот представлял собой медный котелок с перфорированной медной крышкой. В собранном виде он мог раскачиваться на нескольких цепочках длиной около трех футов каждая. В данный момент горшочек оставался на столе открытым.

Лорд Джон Кецаль достал несколько инструментов из собственного чародейского саквояжа и под бдительным присмотром мастера Шона О'Лохлэнна молодой маг приступил к приготовлению кадила.

Поставив медный котелок на железный треножник, он зажег на дне несколько кусочков древесного угля. Затем, обратившись к ряду горшочков и бутылочек, выстроившемуся на столе, по очереди начал золотой ложечкой черпать из них разнообразные ингредиенты в особую золотую чашку, каждый раз фиксируя наговор на вещество собственной золотой палочкой размером с карандаш, помешивая ею смесь.

Так молодой человек составил смесь ладана, базилика, самонила, шамбалы, куркумы, таэлсина, сандала, кедра и еще четырех менее известных, но даже более могущественных ингредиентов, внесенных в точном порядке, защищенных каждый своим уникальным, никому более не свойственным наговором.

Закончив процесс создания смеси, подмастерье произнес завершающее заклинание и поднял взгляд темных глаз к пухлому мастеру.

Шон О'Лохлэнн кивнул головой.

– Хорошая работа. Очень даже хорошая. – Он улыбнулся. – Не стану спрашивать, насколько вы сами понимаете, что именно сделали. Я давно взял себе в обычай полагать, что учащемуся всегда не хватает знаний. Но, в свой черед являясь учащимся, я прекрасно знаю, насколько многих знаний не хватает мне самому. К тому же, – он усмехнулся, – как сказал бы сейчас лорд Дарси, я люблю читать лекции.

Заклинание, которое мы будем сейчас творить, имеет динамическую природу и оттого отвратить его действие можно только динамическим наговором – то есть, дабы оградить тело, с которым мне придется работать, вам придется окуривать комнату. Вы понимаете меня, мой мальчик?

– Понимаю, мастер.

– Очень хорошо. Далее, когда вы поместите созданную вами смесь в кадильницу, появится дым, состоящий из множества различных мелких частиц. Под воздействием вашего заклинания эти частицы будут привлекаться или особым образом прилипать к стенам и мебели. При этом они будут образовывать особые структуры, которые мы именуем голограммами. Частицы каждого вида дымов будут оставлять на одной и той же поверхности собственный отпечаток, согласно психическому воздействию на эту поверхность. Просуммировав всю общность этих отпечатков, мы можем восстановить сами психические воздействия.

Сложив руки на груди, он посмотрел снизу вверх на высокого мечиканца и одарил его своей самой лучшей ирландской улыбкой.

– Да, юноша, вы точно принадлежите к числу студентов, о которых преподаватель может только мечтать. Вы терпеливо слушаете старого мастера, повторяющего уже известные вам азы, оттого лишь, что надеетесь услышать нечто новое и неизвестное вам.

И опять почти незаметный румянец попытался пробраться на смуглую кожу Джона Кецаля.

– Да, мастер Шон, – осторожно проговорил он. – Я изучал теорию отпечатков.

– И наверняка хорошо усвоили. Однако вы достаточно умны, чтобы понять, что теория и практика – не одно и то же. – Он удовлетворенно кивнул головой. – Из вас выйдет превосходный судебный маг, молодой человек. Превосходный, повторяю!

Улыбка на лице Шона самую малость померкла.

– Можно сказать, вы уже усвоили правильный подход к делу. А теперь посмотрим, насколько хорошо вы овладели техникой.

Отвернувшись от лорда Джона, он вновь посмотрел на стены. – Если вы правильно проведете обряд, лорд Кецаль, на этих стенах проявятся оставленные частицами дыма отпечатки, разницу между которыми определят наговоры, произнесенные вами на компоненты смеси, а также голографические узоры, образованные суммированием отпечатков. Человек, лишенный Таланта, увидит только небольшую копоть, если вообще сумеет ее заметить. Но мы с вами разглядим отпечатки, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы продемонстрировать, как нужно их интерпретировать.

– Вы готовы, мой мальчик? – Он снова повернулся к мечиканцу.

Лорд Джон Кецаль поджал губы.

– Готов, мастер.

– Хорошо. – Достав две магические палочки из расписанного символами и знаками портпледа, мастер Шон подошел к трупу, лежавшему возле стола, и остановился над ним. – Готов и я, парень, действуй и следи за своими заклинаниями.

Молодой мечиканец аккуратно раздувал угольки на дне кадильницы до тех пор, пока они не зарделись оранжево-красными огоньками, и затем беззвучно, одними губами проговаривая заклинание, высыпал ароматную смесь из золотой чашки на рдеющие угольки, после чего к потолку мгновенно поднялся плотный столб белого дыма. Лорд Джон Кецаль немедленно прикрыл кадильницу продырявленной крышкой, защелкнул ее и поднял за цепочки. Левой рукой он удерживал концы, а правой перехватывал цепочки на половине длины, позволяя кадильнице раскачиваться. Описав кадилом пологую дугу, он направился к ближайшей стене, направляя дым в ее сторону.

Шаг за шагом он продвигался вдоль стен, ритмично размахивая кадилом, что-то шепча одними губами, и густой дым клубами поднимался вверх, распространяя по всей комнате липкое и тяжелое благоухание.

Пока его помощник окуривал помещение, мастер Шон неподвижно стоял над трупом, держа в каждой руке длинные блестящие палочки из тяжелого стекла, простирая обеими руками магический покров, защищающий труп от воздействия совершаемого Джоном Кецалем магического ритуала.

В позе ирландца не ощущалось никакого напряжения. Вокруг него царила аура силы, он каким-то образом приосанился, обычно мягкий живот напрягся. Свет газовой лампы, преломляясь на гранях хрустальных палочек, растворялся в их глубинах, рассыпался радужными искрами по комнате.

Исходящий от кадильницы дым не касался мастера Шона. Дым клубился густыми облаками, однако, казалось, невидимая сила не позволяет его частицам попасть в ту часть помещения, которая находилась под контролем мастера-мага. Микроскопические частицы благоуханного пепла направлялись к стенам, мебели и потолку, следуя предписанным им путем, однако ни одна пылинка не смела приблизиться к могущественной фигуре мага, защищавшего объект дознания от их воздействия.

Молодой маг трижды обошел комнату по периметру, размахивая кадилом, и помещение наполнилось сизым дымом – кроме области, защищенной Шоном.

Закончив обход, Джон Кецаль направился к столу, опустил раскаленное кадило на железный треножник, снял перфорированную крышку и погасил угли, остановив курение.

Далее он достал из собственного украшенного символами портпледа серебряную палочку с утолщением на одном конце. Взяв ее за противоположный конец, он по очереди повернулся к стенам и начертил в воздухе особый символ против каждой из них. При этом заполнявшая комнату дымка резко потянулась к стенам, и воздух быстро очистился.

– Готово, мастер, – тихо произнес он через мгновение.

Окинув взглядом комнату, мастер Шон опустил руки, подошел к своему саквояжу и убрал внутрь обе хрустальные палочки. А затем вновь осмотрел помещение.

– Отличная работа, молодой человек. Прекрасная, я бы даже сказал. А теперь можете ли вы сказать, что именно здесь произошло?

Лорд Джон Кецаль внимательно смотрел на стены. Да, оба мага смотрели глазами, но видели отнюдь не ими. Психические отпечатки, оставленные на стенах происшедшими в комнате событиями и выявленные процессом окуривания, были полностью сокрыты от глаз лишенного Таланта человека, в отличие от владеющего этим даром.

Несмотря на то что лорд Джон Кецаль, конечно, воспринимал отпечатки, отсутствие опыта не позволяло ему уверенно их интерпретировать. Мастер Шон почувствовал его нерешительность.

– Действуйте, молодой человек, доверьтесь своей интуиции, только положившись на нее, вы можете проверить собственное восприятие и, таким образом, перейти от предположения к уверенности.

– Ну, – с неуверенностью в голосе начал лорд Джон Кецаль, – похоже, что…

Он умолк, а потом произнес:

– Но это совершенно нелепо. Так не бывает.

– Мальчик мой! – взволнованно вздохнул мастер Шон. – Вы уже начали трактовать события. Вы пытаетесь перейти к логической интерпретации до того, как успели полностью впитать в себя факты. Поэтому спрашиваю снова. Что именно, с вашей точки зрения, здесь произошло?

Лорд Джон Кецаль огляделся еще раз. На сей раз он поворачивался медленно, совершая полный оборот на триста шестьдесят градусов, впитывая в себя каждую мелкую подробность.

– В этой комнате, кроме сэра Джеймса, никого не было… – и умолк.

– Правильно, совершенно верно, – сказал мастер Шон. – Продолжайте. Однако вы еще не сказали, в чем именно усмотрели парадокс.

– Мастер, – произнес лорд с легким недоумением, – получается, сэр Джеймс Цвинге был убит дважды. С интервалом в несколько минут – максимум полчаса – между убийствами.

Мастер Шон с улыбкой кивнул.

– Вы почти правильно все поняли, мой мальчик. Результаты вскрытия должны подтвердить ваше заключение. И все же вы не достигли полного понимания. – Он широко повел рукой. – Повнимательнее присмотритесь к свидетельствам отпечатков. Здесь друг на друга накладываются два значимых факта. Наш покойный коллега, находясь в одиночестве в этой комнате, претерпел два психических потрясения. И, как вы правильно отметили, их разделяла примерно половина часа. Первое потрясение он пережил, когда его убили, а второе, когда он умер.

Глава 13

Широкие двери, ведущие из вестибюля гостиницы «Королевский мажордом» в главный бальный зал, были закрыты, но не заперты. На дверях не было таблички, оповещавшей о том, что вход сюда разрешен только членам Съезда, поскольку на данном мероприятии подобные объявления были излишни. Двери защищал наговор, не то чтобы не допускавший мирских посетителей, кишмя кишевших у киосков в фойе, но следивший за тем, чтобы такая мысль даже не возникла в их головах – а если таковая все-таки случайно туда проберется, то будет изгнана в считаные мгновения.

Сэр Томас Лезе и вдовствующая герцогиня Камберлендская прошли сквозь распахнувшуюся дверь. В нескольких футах от зала леди де Камберленд остановилась и глубоко вздохнула.

– Что-то не так, ваша милость?

– Боже мой, какая толпа! – произнесла Мэри де Камберленд. – Свежего воздуха на них во всем Лондоне не хватит.

Бальный зал являл собой зрелище более мирное и спокойное по сравнению с тем, что происходило в фойе. Обе комнаты мало отличались по величине, однако бальный зал вмещал в себя разве что десятую часть тех, кто заполонил вестибюль. Кроме того, калейдоскопическую пестроту нарядов в фойе здесь сменил выдержанный классический стиль. К голубым мантиям магов добавились строгие черные с белым облачения священников-целителей, среди которых изредка рубинами алели одеяния епископов. Целителей-раввинов в их темных нарядах трудно было отличить от священников, однако яркий халат свидетельствовал о присутствии редкого здесь хакима. Целители-мусульмане нередко присутствовали в свитах посланников из различных исламских стран.

– Мы вынуждены смириться с днем посетителей, ваша милость, – проговорил сэр Томас. – Люди имеют право знать, чем занимается Гильдия, и Гильдия обязана информировать народ о своих делах.

Ясные голубые глаза Мэри обратились к сэру Томасу.

– Мой дорогой сэр Томас, людям приходится по необходимости исполнять множество обязанностей, и это отнюдь не значит, что они доставляют им удовольствие. Где же эта ваша красотка?

– Сию минуту, ваша милость, попробую разглядеть. – Сэр Томас, рост которого на пару дюймов превосходил рост среднего человека, окинул зал взглядом. – Ах вот она где. Пойдемте, ваша милость.

Вдовствующая герцогиня последовала за ним. Дамсель Тию окружала компания молодых и симпатичных подмастерьев. Мэри де Камберленд улыбнулась. Понятно, что юные подмастерья обсуждают с красавицей ученицей отнюдь не тонкости своего Искусства. Положенный ученикам скромный бледно-голубой наряд трудно было назвать соблазнительным, однако на дамсель Тие…

И тут вдовствующая герцогиня заметила нечто, до сих пор ускользавшее от ее внимания: вышивка на плече платья дамсель Тии объявляла ее ученицей его милости Чарльза, архиепископа Йоркского.

На сей раз дамсель Тия показалась Мэри де Камберленд чуть выше, чем вчера, когда на глазах герцогини девушка выбежала из номера мастера сэра Джеймса. Однако Мэри сразу же поняла причину: на ногах Тии были туфельки фасона, лишь недавно вошедшего в моду в южной части польской гегемонии и еще не признанного в Империи. Они были похожи на обыкновенные, только почему-то остроносые шлепанцы, а пятку их поднимал над полом шип длиной примерно два с половиной дюйма. «Боже милостивый, – подумала про себя Мэри, – разве может женщина носить подобные каблуки без ущерба для собственных ног?»

А если причину следует искать в психологии? Тия – девица миниатюрная, отметила вдовствующая герцогиня де Камберленд, без этих каблуков до полных пяти футов ей не хватает доброго дюйма, причем она никак не меньше чем на фут уступает в росте ей самой. Не стала ли она на такие каблуки для того лишь, чтобы прибавить себе роста?

«Нет, – решила Мэри, – Тия слишком уверена в себе, не сомневается в собственных способностях и не нуждается в услугах этих ходулей. Она носит их просто потому, что привыкла к подобной моде, являющей собой, так сказать, всего лишь особенность туземного наряда и ничего более».

– Простите, – проговорил сэр Томас Лезе, прокладывая себе путь сквозь окружавшую Тию толпу. Каждый из составлявших ее подмастерьев трижды посмотрел на сэра Томаса. На первый взгляд на нем не было голубой мантии мага. Выходит, простой обыватель? Повторным взглядом подмастерье замечал на левой стороне груди знаки, свидетельствовавшие о том, что обладатель их является доктором тавматургии и членом Королевского тавматургического общества. Нет, не обыватель. И только третий взгляд обнаруживал в этом незнакомце всем известные черты блистательного теоретика магии, портрет которого был известен любому ученику, прошедшему даже недельный курс обучения. Окружавшая Тию толпа рассыпалась, смущенная приближением великого человека.

***

Тия заметила, что ухаживавшие за ней симпатичные молодые маги вдруг, как бы ни с того ни с сего, растворились в пространстве, и повела взглядом по сторонам, рассчитывая обнаружить причину этого процесса. Мэри де Камберленд немедленно заметила вспыхнувшие в глазах Тии огоньки и улыбку, появившуюся на губах этого эльфа, как только она увидела высокого и сухощавого сэра Томаса Лезе.

«Так-так, – отметила герцогиня, – значит, Тия все-таки отвечает взаимностью на чувства сэра Томаса». Она не забыла слова лорда Дарси: «Сэр Томас влюблен в девицу – или так ему кажется». Впрочем, лорд Дарси не прозорливец. Однако Мэри поняла, что не следует сомневаться во взаимности чувств, соединяющих эту пару.

И прежде чем теоретик магии успел заговорить, дамсель Тия поклонилась ему.

– Добрый день, сэр Томас.

– Добрый день, Тия. Прошу прощения за то, что разогнал ваших кавалеров.

– Ваша милость, – сэр Томас обратился к своей спутнице, – разрешите представить вам дамсель Тию… Тия, я хотел бы познакомить вас с моей хорошей знакомой – Мэри, герцогиней Камберлендской.

Тия сделала книксен.

– Знакомство с вами – честь для меня, ваша милость.

Сэр Томас мельком глянул на часы.

– Боже! Заседание Королевского тавматургического общества вот-вот начнется. – Коротко улыбнувшись, он добавил: – Надеюсь, леди простят меня. Не прощаюсь.

Улыбка Мэри де Камберленд была обращена к Тии лишь отчасти. Герцогиня поздравляла себя с успехом собственного замысла. «Лорд Дарси, – подумала она, – одобрил бы мой расчет». Точно определив время начал заседания Общества, она добилась того, что девице ее представил сам сэр Томас, тут же исчезнувший.

– Тия, – обратилась она, – а вы уже пробовали наше английское пиво? И французские вина?

Глаза девушки блеснули.

– Вина – да, ваша милость. А английское пиво? Нет. – Она помедлила. – Но я слышала, что оно ничем не уступает немецкому.

– Моя дорогая Тия, – фыркнула ее милость. – Это все равно что сравнивать кларет с уксусом. Пойдемте же… покинем этот торжественный конклав, и я познакомлю вас с английским пивом.

Зал мечей гостиницы «Королевский мажордом», как и фойе, был переполнен публикой. В одном из устроенных в нем киосков вдовствующая герцогиня Камберлендская взяла сделанную из пьютера кружку, полную холодного пива.

– Тия, дорогая моя, – произнесла она, – на свете существует множество напитков. Вина, созданные для гурманов, виски и бренди, предназначенные для мужчин, сладкие ликеры для женщин, молоко и лимонад для детей, но для дружеской беседы нет ничего лучше доброго английского пива.

Взяв свою кружку, Тия прикоснулась ею к кружке Мэри.

– Располагая таким красноречивым ходатаем, как ваша милость, английское пиво не может иметь соперников. – Она выпила сразу полкружки, после чего посмотрела на Мэри искрящимися чудесными глазами. – А пиво действительно отличное, ваша милость!

– Неужели лучше наших французских вин? – спросила Мэри, опуская опустевшую наполовину кружку.

Тия рассмеялась.

– В данный момент много лучше, ваша милость: меня так и снедала жажда.

– Вы совершенно правы, моя дорогая, – улыбнулась Мэри в ответ. – Вино услаждает нёбо, а пиво утоляет жажду.

Тия сделала еще глоток.

– Ваша милость, вам известно, откуда я и кто, и, должно быть, девушке моего происхождения не положено даже сидеть в присутствии герцогини, а тем более пить в ее компании пиво на людях.

– Пустяки! – воскликнула Мэри де Камберленд. – Я не принадлежу к числу пэров, правителей областей; я такая же простая женщина, как и вы.

Покачав головой, Тия тихо усмехнулась.

– Это ничего не значит, ваша милость. Любой обладатель титула бесконечно превосходит такую простолюдинку, как я, – во всяком случае, так обстоят дела в провинции Банат, единственной части польской гегемонии, которую мне пришлось видеть. Так что, услышав титул герцогини, я автоматически вздрагиваю.

– Я это заметила, – произнесла Мэри, – и потому напоминаю о том, что всякий посягающий на титул в области магии должен научиться лучше владеть символикой.

– Знаю, – тихо произнесла девушка. – И всеми силами постараюсь научиться, ваша милость.

– Не сомневаюсь, моя дорогая. – Мэри немедленно сменила тему. – А скажите, где вы так научились англофренчу? Вы великолепно владеете языком.

– Я говорю с ужасным акцентом, – возразила Тия.

– Вовсе нет! Если захотите узнать, в какой степени можно искалечить язык, послушайте кое-кого из наших лондонцев. Ваш учитель прекрасно справился с делом.

– Меня учил брат моего отца, дядя Неапелер, – сообщила Тия. – Он торговец и часть своей жизни провел в Анжуйской империи. Кроме того, мне очень помог сэр Томас – он исправлял ошибки и учил должным манерам.

– Кстати о сэре Томасе… – Герцогиня коротко улыбнулась Тии. – Надеюсь, его титул вас не пугает.

В глазах Тии проскочила лукавая искорка.

– Пугает? Титул сэра Томаса? O нет, ваша милость, что вы! Он всегда был очень добр ко мне. Пожалуй, даже слишком. Но, с другой стороны, здесь все ко мне приветливо относятся. Все без исключения. Такого дружелюбия, такого добродушия, как в державе его величества короля Джона, не найдешь нигде более на свете.

– Даже в Италии? – непринужденным тоном спросила вдовствующая герцогиня.

Тия помрачнела.

– В Италии меня могли повесить.

– Повесить? Вас? С какой стати, моя дорогая?

Недолго помолчав, девушка ответила:

– Полагаю, что это уже далеко не секрет. Меня обвиняли в использовании черной магии.

Вдовствующая герцогиня Камберлендская кивнула с серьезным выражением на лице.

– Вот как. Рассказывайте. Что же произошло?

– Ваша милость, я никогда не могла спокойно видеть чужие страдания. Наверное, потому, что мои родители скончались на моих глазах, когда я была совсем еще юной, один за другим, с разницей в несколько месяцев. Я так хотела, чтобы они жили, но поделать ничего не могла. Я была бессильна. Всем детям приходится подчас переживать эту жуткую беспомощность, ваша милость, – но это была совершенно особая ситуация.

Темные глаза девушки наполнились печалью.

Мэри де Камберленд молчала, однако в сочувствии ее невозможно было усомниться.

– Меня воспитал дядя Неапелер – чудесный, очень добрый человек. Он обладал Талантом целителя, но не был обучен этому делу. – Тия не сводила взгляда со своей кружки с пивом, она все водила кончиком своего миниатюрного пальца по ее ободку. – У него не было возможности научиться. Скорее всего, он даже никогда не узнал бы, что наделен этим дарованием, если бы не провел много лет в Анжуйской империи, где обладателей Таланта специально разыскивают. Он обнаружил Талант и во мне, и научил меня тому немногому, что знал сам.

В славянских странах человек может стать целителем только в том случае, если он обладает нужными политическими связями и бездонным карманом. Этими же условиями определяется и право обратиться к квалифицированному целителю. Дядя Неапелер… был… торговцем, человеком своего дела. Тем не менее богатым его можно было назвать разве что в сравнении с односельчанами, и его считали политически ненадежным из-за того, что он много времени проводил в областях Империи.

Он пользовался своим Талантом по мере своих возможностей, чтобы помогать заболевшим селянам и крестьянам. Все они знали, что могут обратиться к нему за помощью, кем бы они ни были, и любили его за это. Так он воспитал и меня, ваша милость.

Девушка умолкла, поджала губы, а потом сделала еще один глоток из кружки.

– А потом… кое-что произошло. Офицеры графа… – Она снова умолкла и после недолгой паузы произнесла: – Нет, я не могу говорить об этом… Я бежала. В Италию. Там тоже были больные. Люди, нуждавшиеся в помощи. Я помогала им, и за это они предоставляли мне еду и кров. У меня не было денег. Не осталось ничего… после того, как… впрочем, это неважно. Бедняки помогали мне за ту помощь, которую я им оказывала. Им и их детям. Но невежды называли мою помощь черной магией.

Сначала в Беллуно. Потом в Милане. И в Турине. Каждый раз вокруг меня распространялись шепотки о том, что я практикую черную науку. И каждый раз мне приходилось бежать. Наконец мне пришлось вовсе оставить итальянские государства.

Перейдя имперскую границу, я направилась в Гренобль, полагая, что там-то окажусь в безопасности. Я надеялась найти там работу – пойти к какой-нибудь леди ученицей служанки, так как это занятие считается почтенным. Но великий герцог Пьемонта послал вперед меня грамоту, и городская Стража Гренобля меня арестовала.

Я была так напугана. Я не нарушала имперских законов, но пьемонтцы хотели вернуть меня в Пьемонт. Меня отправили на суд к милорду маркизу Гренобля, который выслушал меня и передал мое дело в судебную палату его милости герцога Дофине. Я боялась, что как только они услышат, в чем меня обвиняют, то сразу передадут пьемонтским властям. Зачем слушать жалобу какого-то ничтожества?

– Королевское правосудие творится иначе, – заметила вдовствующая герцогиня.

– Я знаю, – ответила Тия. – Теперь знаю. Итак, меня послали на экспертизу в особую церковную комиссию. – Она еще раз глотнула из кружки и посмотрела в глаза Мэри де Камберленд. – Комиссия меня оправдала.

Да, я занималась магией, не имея на то лицензии. Однако они решили, что согласно закону подобное преступление не требует экстрадиции. Члены комиссии прозорливцы заключили, что в процессе исцеления я ни разу не прибегла к черному мастерству. Тем не менее они предупредили меня, что в пределах Империи я не имею права заниматься магией без лицензии.

Отец Доминик, возглавлявший комиссию, сказал, что такой Талант, как мой, подлежит дальнейшей огранке. Он представил меня сэру Томасу, читавшему в Гренобле лекции на семинаре для магов, a сэр Томас привез меня в Англию и представил его милости архиепископу Йорка. Вы знакомы с архиепископом, ваша милость? Вот кто настоящий святой.

– Вы бы донельзя смутили его такими словами, если бы он их услышал, – улыбнулась в ответ герцогиня, – однако, между нами говоря, я с вами согласна. Он удивительный прозорливец. Очевидно… – Она указала на архиепископский герб на плече Тии. – Его милость принял решение в вашу пользу. Более чем милостивое, я бы сказала.

– Да, – кивнула Тия. – По рекомендации его милости меня приняли в Гильдию в качестве ученика.

Мэри де Камберленд вдруг ощутила ауру темного предчувствия, пеленой повисшую над девушкой.

– Но теперь ваше будущее обеспечено, – проговорила она с теплотой в голосе, – вам не о чем беспокоиться.

– Не о чем, – чуть улыбнулась в ответ Тия. – Конечно, совершенно не о чем.

Однако взгляд ее померк, и темный ореол не посветлел.

В это мгновение около столика возник официант, который, вежливо кашлянув, произнес:

– Прошу прощения, ваша милость. – Он посмотрел на Тию. – Прошу прощения, дамсель. Вы ученица чародея Тия… э… Айнциг? – Он слишком жестко произнес последнюю букву.

Тия улыбнулась в ответ.

– Да, это я. В чем дело?

– Дамсель, один мужчина у бара хочет поговорить с вами. Сказал, что вы его знаете.

– Который из них? – спросила она, не поворачивая головы.

Официант также не повернулся:

– Тот, что у бара, дамсель, на третьем табурете справа, торговец в сиреневого цвета куртке.

Тия непринужденно скосила глаза в сторону бара. Примеру ее последовала и вдовствующая герцогиня, увидевшая темноволосого мужчину с кустистыми бровями, густыми вислыми усами и глубоко посаженными глазами, с быстротой хорька метавшимися по сторонам. Куртка на его плечах являла странную вариацию на тему стиля дуглас, что явным образом указывало на его происхождение… уроженец острова Мэн, поскольку этот стиль был популярен только на этом острове.

Мэри услышала, как Тия охнула.

– Я… мне надо поговорить с ним. Надеюсь, вы простите меня, ваша милость?

– Конечно, моя дорогая. Официант, наполните наши кружки!

Мэри следила за направлявшейся к бару Тией. Она видела лицо незнакомца и спину Тии, однако бушевавший в комнате шквал эмоций не позволял понять чувства девушки. Что касается незнакомца, Мэри никоим образом не могла уловить его слова. Лицо его было как маска, губы едва шевелились, да и эти незначительные движения скрывались за завесой густых усов. Весь разговор продлился не более двух минут. Затем незнакомец склонил голову перед Тией, поднялся и вышел из Зала мечей.

Где-то с полминуты Тия не двигалась с места, после чего повернулась и отправилась к кабинке, где ее ожидала вдовствующая герцогиня де Камберленд. Выражение на лице ее Мэри могла истолковать только как своего рода угрюмую радость.

– Еще раз простите, ваша милость, – сказала она. – Старый приятель. Давно не виделись.

Тия потянулась к собственной кружке и вдруг добавила: – Прошу прощения, ваша милость. А сколько сейчас времени?

Мэри посмотрела на свое запястье.

– Двенадцать минут седьмого.

– О боже! – произнесла Тия. – Сэр Томас особо подчеркивал, что после шести мне следует переодеться в вечернее платье.

– И правда, – рассмеялась Мэри. – Нам обеим уже пора переодеться.

Склонившись вперед, Тия прошептала доверительным тоном:

– Ваша милость, должна признаться, что я не совсем в ладу с анжуйской модой. Сэр Томас по доброте своей купил мне несколько вечерних платьев, и одно из них я еще ни разу не надевала. Мне хотелось бы провести в нем сегодняшний вечер, но… – Голос ее еще более понизился. – Но я совсем не знаю, как правильно носить эту вещь. Не согласится ли ваша милость подняться наверх и помочь мне?

– Конечно, моя дорогая, – усмехнулась Мэри, – но при одном условии.

– Каком же, ваша милость?

– Чтобы надеть одно из тех платьев, которые я обычно ношу, требуется целый батальон служанок. Вы сумеете заменить батальон?

Это было неправдой: герцогиня лукавила, она умела одеваться самостоятельно, однако лорд Дарси просил ее приглядывать за этой девушкой, и хотя она уже сомневалась в том, что это необходимо, все равно не намеревалась нарушать его приказ.

– Попробую, ваша милость, – улыбнулась в ответ Тия. – Моя комната на третьем этаже.

– Хорошо, мы поднимемся наверх и примерим ваш роскошный наряд, после чего спустимся на один лестничный пролет и завернем меня в мой. И, скажу честно, все присутствующие здесь маги будут валяться у наших ног.

Герцогиня подписала поданный официантом счет, и они покинули Зал мечей.

***

Тия повернула ключ в замке, распахнула дверь и замерла на месте. На полу прямо за дверью белел конверт. Подняв его, она улыбнулась герцогине.

– Простите меня, ваша милость. То платье висит в шкафу. Надеюсь, ваша милость выскажет о нем свое мнение. Оно синее.

Мэри подошла к гардеробу, открыла его, посмотрела на рядок платьев, но, прежде чем успела что-то сказать, услышала за своей спиной голос Тии. Она не поняла смысл сошедшего с уст девушки короткого, явно крепкого выражения, однако уловила в нем гнев. Герцогиня медленно повернулась.

– Произошло что-то ужасное?

– Ужасное? – Глаза девушки метали огонь. Смяв конверт правой рукой, она порывистым движением отправила бумажный ком в мусорную корзину.

– Ничего ужасного, ваша милость, совсем ничего. – Тия заставила себя улыбнуться. Подойдя к гардеробу, она посмотрела на платье, не произнеся ни единого слова.

Мэри де Камберленд сделала шаг назад.

– Какое очаровательное платье, Тия, – произнесла она невозмутимым тоном. – Вы будете великолепно в нем смотреться.

И, молниеносным движением нагнувшись к корзине, выхватила из нее смятую Тией бумагу и сунула ее в свой карман.

– Да, очаровательное платье.

Мэри ощущала исходившие от девушки смятение и нерешительность. Нечто в этой записке смутило Тию, расстроило ее планы, и теперь она старалась понять, что же делать дальше. Девушка посмотрела на нее несчастными глазами.

– Ваша милость, я… что-то мне нехорошо. Мне нужно несколько минут полежать.

На пару мгновений Мэри де Камберленд задумалась: не следует ли предложить девушке свои услуги в качестве целителя? А потом поняла, что это только увеличит ее смятение. Голова у Тии не болела. Ей надо было просто избавиться от гостьи. Мэри ничего не могла сделать.

– Ну конечно, моя дорогая. Полагаю… – она улыбнулась, поняв, что повторяет слова сэра Томаса, – что сегодня мы еще увидимся. Всего хорошего, моя дорогая.

Она вышла в коридор и услышала, как за спиной закрылась дверь. «Что же теперь делать?» – подумала Мэри. Вступать в новый контакт с Тией слишком навязчиво. Что же делать?

Герцогиня спустилась по лестнице. На половине пути вниз она достала из кармана записку, подброшенную под дверь Тии и только что извлеченную ею из мусорной корзины. Она вытащила листок из конверта и посмотрела на него.

Ни одного известного ей слова, совершенно незнакомый язык. Понять можно было только четыре цифры.

«07:00».

И ничего более.

Глава 14

Лорд Дарси откинулся на спинку жесткого прямого кресла, явно воплощавшего в себе идеи и представления Адмиралтейства о мебели, и с чувством вздохнул. Казалось, что усталость вселилась в каждую клеточку его тела.

Затем он снова наклонился вперед, закрыл лежавшую перед ним на столе папку и посмотрел на сидевшего за столом напротив лорда Эшли.

– Ничего интересного, не правда ли, милорд?

– Так точно, милорд, – лорд Эшли согласно качнул головой. – Ничего интересного. Загадочный Фитцжан остается, как и прежде, крайне загадочной фигурой.

Лорд Дарси отодвинул от себя папку с документами и забарабанил пальцами по столу.

– Согласен. Барбур не оставил нам даже намека на личность Фитцжана. В Шербуре, на военно-морской базе, о существовании Барбура даже не подозревали. Если вдруг не вскроется что-то неожиданное, эта ветка расследования нам ничего более не даст.

– Иными словами, вы не видите никакой перспективы, милорд?

– Посмотрим, что у нас есть. – Лорд Дарси указал рукой на стопку папок. – Предположительно лишь троим известно, как изготовить и активировать генератор помех: сэру Лайону Грею, сэру Томасу Лезе и покойному сэру Джеймсу Цвинге. Конечно, можно предположить, что информацию у них выкрали, однако в первую очередь нам надо рассмотреть, а не мог ли это сделать один из них?

Коммандер нахмурился.

– Трудно представить, что настолько уважаемые и облеченные доверием люди способны предать Империю.

– Действительно, – согласился лорд Дарси. – Почти невозможно вообразить причину, которая может заставить любого высокопоставленного офицера предать Империю. Однако факты измены случались и раньше, значит мы обязаны учитывать такую возможность.

– Как насчет самого сэра Томаса? Он разрабатывал теорию и ее математическое обоснование. Или сэра Лайона, или сэра Джеймса? Они совместно проектировали механо-тавматургическую конструкцию, воплотившую в жизнь теоретическую возможность устройства.

– А если бы вам, милорд, пришлось выбирать одну кандидатуру из трех, кого из них вы предпочли бы в качестве подозреваемого?

Коммандер откинулся на спинку кресла и посмотрел на потолок, мимо низко подвешенной газовой лампы, на проступавшие в тени балки высокого потолка.

– Итак, – проговорил он спустя мгновение, – первым делом я исключил бы из числа подозреваемых сэра Томаса. Поскольку само открытие в принципе сделано именно им, ему было бы проще продать его с самого начала правительству его славянского величества, если он настолько нуждался в деньгах.

– Согласен, – бесцветным тоном отметил лорд Дарси.

– Сэр Лайон, – продолжил коммандер Эшли, – в деньгах не нуждается. Четверть миллиона серебряных соверенов не то чтобы показались ему безделицей, однако подобная сумма не способна сподвигнуть на измену человека, занимающего настолько высокий пост.

– Согласен, – повторил лорд Дарси.

– Ну а сэр Джеймс? – Эшли помедлил. – Не знаю. Во всяком случае, он не был состоятельным человеком.

Посмотрев на потолок еще секунд двадцать, он опустил голову и обратил взгляд к Дарси.

– Могу предложить вам идею, милорд. Не знаю, насколько она хороша, однако ее можно проверить.

– Действуйте, – проговорил лорд Дарси. – Я буду благодарен вам за каждый луч света, который вы сможете пролить на тему.

– Хорошо, предположим, что Цвинге и Барбур работали сообща. Естественно, им пришлось придумать этого таинственного Фитцжана, которого никто не видел вместе с Барбуром. Наши агенты видели, как он входит в дом Барбура и выходит оттуда. Он являлся из ниоткуда и исчезал в никуда. Не проще ли Барбуру самому изобразить эту загадочную личность? В конце концов, тот самостоятельно контактировал с польскими агентами.

– Цвинге общался не только с Барбуром, – отметил лорд Дарси. – Почему бы не обратиться к кому-то другому и спокойно продать секрет, не разыгрывая целый спектакль?

Коммандер опустил руку на стол ладонью вверх.

– И как сложились бы события? Мы бы узнали, если бы флот короля Польши получил это устройство в свое распоряжение. Но поняли, что его продал один из этих троих. Наше подозрение тут же пало на Цвинге, поскольку только он из тройки контактировал с польскими агентами. В конце концов, обычный человек, располагающий секретом, который можно продать, не скажет себе: «Надо бы сходить на улицу и продать тайну польскому агенту…» Польские агенты не стоят на каждом углу.

– Действительно, – задумчивым тоном произнес лорд Дарси. – Сложно что-то продать, не зная, как встретиться с покупателем. Продолжайте, пожалуйста.

– Следуем дальше. Чтобы отвести от себя подозрения, он разыгрывает маленькую пьеску с Барбуром. Все ищут загадочного Фитцжана, устраивают для него ловушку. A Барбур организовывает сделку с поляками под прикрытием той же самой истории с Фитцжаном.

– И как должен был закончиться сей милый спектакль? – поинтересовался лорд Дарси.

– Давайте подумаем. Секрет передан полякам. Поляки платят Барбуру. Полагаю, Цвинге тоже под каким-то предлогом обретался где-то неподалеку. Сомневаюсь, что он мог вот так просто доверить Барбуру пять тысяч золотых соверенов.

Расставленная на таинственного Фитцжана ловушка естественным образом не срабатывает, потому что такового не существует в природе, а когда мы обнаруживаем помехопроектор у поляков, Цвинге оправдывается следующим образом: Фитцжан усомнился в намерениях Барбура и продал секрет кому-то другому. Цвинге мог намереваться заплатить Барбуру, мог поделить с ним деньги, а мог и намереваться убить. Этого мы не знаем.

– Интересно, – проговорил лорд Дарси. – Такой план действительно мог иметь место быть, однако при всем том он не сработал. И что же, по-вашему, в таком случае произошло на самом деле?

– Лично я полагаю, – сказал коммандер, – что поляки обнаружили, что Барбур работает на Зета, под личиной которого скрывался сэр Джеймс. Далее, если моя гипотеза имеет хоть какое-то отношение к истине, существуют по меньшей мере два возможных объяснения случившегося.

Первое: поляки решили, что вся история с помехопроектором всего лишь наживка в какой-то хитроумной ловушке, по некой причине задуманной сэром Джеймсом, и потому приказали своим агентам устранить их обоих.

И второе: у них были причины предполагать, что сэр Джеймс на самом деле изменник и готов вести с ними переговоры. Они понимали, что сэр Джеймс не передаст планы и чертежи Барбуру до тех пор, пока не будут предприняты все меры. Однако они представляли и то, что он будет хранить их в таком месте, откуда сможет легко достать. Он наверняка подготовил все материалы и спрятал их, едва ли он мог запросто сесть где-нибудь в уголке и по памяти их восстановить.

Итак, в то время как одна группа наших агентов ведет дела с Барбуром в Шербуре, другая наблюдает за Цвинге в Лондоне. В Шербуре готовятся к передаче денег, и Барбур извещает об этом Цвинге, который, не зная, что находится под наблюдением польских агентов, извлекает материалы из тайника и передает их Барбуру. Но теперь поляки знают, где тот хранит эти планы, потому что Цвинге достал их из тайника. Они посылают в Шербур приказ разделаться с Барбуром, а здешние агенты убивают Цвинге и захватывают планы, экономя себе пять тысяч золотых соверенов.

– Вынужден признать, – неторопливо проговорил лорд Дарси, – что недостаток знакомства с методами работы сетей международной разведки существенно мне мешает. Подобная теория просто не приходила мне в голову. А как насчет того, каким образом убили сэра Джеймса? Каким образом польские агенты сумели это сделать?

Коммандер лорд Эшли красноречиво пожал плечами.

– Тут уже я могу только развести руками, милорд. Мои познания в области черной магии равны нулю, и, вопреки рекомендации капитана Смоллетта, вынужден признать, что за время службы во флотской разведке мне ни разу не приходилось расследовать обстоятельства убийства.

– Ну, во всяком случае вы честно в этом признались, – расхохотался лорд Дарси. – Надеюсь, опыт настоящего расследования поможет вам осознать, каким образом нам, ничтожным штатским детективам, удается справляться с подобными заданиями. Кстати, сколько сейчас времени? – Он бросил взгляд на запястье. – Боже! Уже седьмой час! Я думал, что Адмиралтейство закрывается в шесть вечера.

Коммандер ухмыльнулся.

– Смею предположить, что капитан Смоллетт распорядился, чтобы нас не беспокоили.

– Понятная мера, – проговорил лорд Дарси. – Ладно. Давайте разложим все эти дела по папкам и вернемся в отель. Мне хотелось бы задать несколько вопросов сэру Лайону Грею, если сумеем его там застать, а также переговорить с его милостью архиепископом Йоркским. Нам нужно узнать, что ему известно о девушке по имени Тия Айнциг.

– Тия Айнциг? – сморгнул лорд Эшли. Он никогда не слышал этого имени.

– Я перескажу вам то немногое, что мне известно, по дороге в отель. Предоставит ли нам Адмиралтейство транспорт? Или придется ловить кэб?

– Увы, адмиралтейская конюшня закрывается в шесть вечера, милорд, – отозвался коммандер. – Придется ловить кэб, если повезет.

– Если нет, дойдем пешком, – проговорил лорд Дарси. – Все-таки наша гостиница не на другом конце города.

Несколько минут спустя они уже шли по скудно освещенным коридорам Адмиралтейства. Дежуривший в приемной вооруженный корабельный старшина выпустил их через парадную дверь.

– На улице сегодня жуткий туман, милорды, – объявил он. – Счастливой поездки. Капитан Смоллетт распорядился, чтобы вас ждал экипаж.

– Возблагодарим Бога за все его малые милости, – предложил лорд Дарси.

На сей раз туман был еще гуще, чем предыдущей ночью. Экипаж с флотским гербом, едва заметный в тусклом свете газового фонаря над дверями здания Адмиралтейства, ожидал их возле бордюра. Оба детектива спустились на тротуар. Коммандер лорд Эшли спросил:

– Старшина Хоскинс, это вы?

– Да, милорд коммандер, – донесся голос с места кучера. – Капитан Смоллетт велел нам дождаться вас.

– Прекрасно. Едем к «Королевскому мажордому». – И они забрались в экипаж.

***

На сей раз на поездку ушло больше времени, чем днем. Гости Съезда, заранее готовые к туману, уже разъехались по домам. Лорды Дарси и Эшли обнаружили, что фойе почти опустело. Человек в синей с серебряными разрезами мантии мастера-мага рассматривал одну из витрин. Следователи подошли к нему, и лорд Дарси прикоснулся к его плечу.

– Прошу прощения, – вежливо проговорил он. – Я лорд Дарси, следователь короля по особым делам, и буду весьма благодарен вам, если вы подскажете, где можно найти сэра Лайона Гандольфуса Грея.

Мастер повернулся к нему с подобострастной улыбкой на лице.

– Ах, лорд Дарси, – проговорил он. – Чрезвычайно приятно познакомиться с вами, ваша светлость. Я – мастер Юэн Макалистер. Мой близкий друг мастер Шон О'Лохлэнн много рассказывал мне о вас, ваша светлость. – Он вдруг помрачнел. – Вынужден сказать, ваша светлость, что и грандмастер сэр Лайон в данный момент недоступен. Он на специальном заседании Исполнительного комитета высших чинов Королевского тавматургического общества и Гильдии магов. Чем еще я могу помочь вашим светлостям?

Лорд Дарси не стал отмечать, что пока что он ничем их светлостям и не помог.

– Ах, какая жалость. Но в таком случае скажите, его милость архиепископ Йоркский также присутствует на этом заседании?

– O нет, ваша светлость. Его преосвященство не является членом комитета. Его церковные обязанности слишком многочисленны и не позволяют взвалить на себя еще одно бремя. Однако я видел милорда архиепископа всего несколько мгновений назад. Сейчас он вкушает вечерний чай в ресторане, в Зале щита, ваша светлость.

Подняв руку, Макалистер мельком глянул на часы.

– Да, всего несколько минут назад, ваши светлости. Его милость все еще должен быть там. Но скажите, может быть, я способен еще чем-то помочь вашим светлостям? – Не предоставив обоим лордам времени на ответ, он продолжил: – Могу ли я сделать что-нибудь, чтобы помочь вам выявить мерзкого злодея, совершившего кошмарное убийство… – на его лице вдруг появилось печальное выражение, – … нашего доброго друга мастера Джеймса? Прискорбное деяние. Ваша светлость уже готов арестовать злодея?

– Мы приложим для этого все силы, мастер Юэн, – отрывисто бросил лорд Дарси. – И благодарим вас за информацию. До завтра, мастер Юэн, еще раз благодарю вас.

Вместе с лордом Эшли он повернулся и направился к ресторану, оставив чародея недоуменно глядеть им вслед.

– И как вам мастер Юэн Макалистер? – спросил лорд Эшли. – Мелкий и скользкий сукин сын, не правда ли?

– Даже если бы он не представился, я узнал бы его по описанию мастера Шона.

– А не думаете ли вы, милорд, – задумчиво произнес лорд Эшли, – что мастер Юэн каким-то образом замешан в этом деле?

Лорду Дарси понадобилось сделать еще пару шагов, чтобы обдумать этот вопрос.

– Скажу вам честно, Эшли: хотя у меня нет никаких свидетельств, мне с высокой степенью вероятности кажется, что мастер Юэн Макалистер является одной из основных движущих сил в тайне, окружающей смерть сэра Джеймса.

– Но вы не стали подробно его допрашивать. – Лорд Эшли явно удивился.

– Я прочитал его показания, которые он дал вчера лорду Бонтриомфу. Все то утро он оставался в своем номере до десяти или двенадцати минут десятого. Точное время он не указал. После он спустился в фойе. Мастер Шон подтверждает часть его показаний. Интересно, однако, что номер мастера Юэна находится этажом выше и как раз над номером, в котором был убит сэр Джеймс.

– Над этим фактом стоит подумать, – проговорил Эшли прямо перед дверью Зала щита.

Лорд Дарси распахнул дверь. Внутренний дворик снаружи, который утром был виден из комнаты сэра Джеймса, был укутан туманом, но газовые лампы ярко освещали внутренние помещения ресторана. Следователи остановились, оглядывая комнату. За одним из столиков пожилой мужчина в епископском пурпуре в одиночестве пил чай.

– Надо думать, это и есть его милость архиепископ Йоркский, – заметил лорд Дарси.

Они направились к столику.

Архиепископ пребывал в глубоком раздумье. Перед ним лежал блокнот, и он то и дело наносил символы на его открытые страницы.

– Прошу прощения за вторжение, ваша милость, – вежливо прервал его мысли лорд Дарси. – Я никоим образом не рискнул бы вторгнуться в ваши раздумья, однако я следую прямым приказам короля.

Старик поглядел на него с благосклонной улыбкой, свет газовых ламп превращал его серебряные волосы в ореол, окружавший розовую лысину. Не поднимаясь с места, он протянул руку Дарси и любезным тоном проговорил:

– Вы мне вовсе не помешали, милорд. Я готов уделить вам время. Полагаю, вы лорд Дарси из Руана?

– Да, ваша милость, – проговорил лорд Дарси, – а это коммандер лорд Эшли из корпуса разведки Имперского флота.

– Очень хорошо, – молвил старый мудрый прозорливец. – Присаживайтесь, милорды. Благодарю вас. Вы хотите обсудить проблемы, рожденные кончиной сэра Джеймса Цвинге?

– Совершенно верно, ваша милость, – подтвердил лорд Дарси, опускаясь в кресло.

Его милость сплел на столе пальцы.

– К вашим услугам. Я готов помочь расследованию этого дела…

– Вы чрезвычайно любезны, ваша милость, – произнес лорд Дарси. – Как вам известно, я не принадлежу к одаренным Талантом людям, а посему в вашем распоряжении могут находиться некие факты, которыми я не в состоянии обладать.

– Вполне возможно. Например?

– Насколько я понимаю, в этой гостинице любому магу будет трудно совершить обряд черной магии, не выдавая себя. Более того, каждый находящийся здесь чародей прошел проверку на ортодоксальность своей практики и обладает лицензией, подписанной проводившим экзамен епископом своего диоцеза.

– Итак, вы хотите узнать, – плавно перебил его архиепископ, – каким образом такая персона могла остаться незамеченной?

– Именно.

– Очень хорошо, попробую объяснить. Начнем с лицензии на магическую деятельность. Она выдается каждому магу, который, закончив этап обучения, согласно правилам Гильдии получает право практиковать в качестве мага. Через каждые три года он проходит переэкзаменовку, и лицензия возобновляется, если в его квалификации не возникает никаких сомнений. Это вы, я полагаю, знаете?

– Да, ваша милость, – кивнул лорд Дарси.

– Очень хорошо, – продолжил архиепископ, – но что может помешать магу сохранить свой статус? Что может не позволить церкви продлить его лицензию? Положим, таких причин огромное множество, но главной среди них, конечно же, является обращение к черной магии. К сожалению, только крайне малочисленная горстка крайне высококвалифицированных прозорливцев способна определить, запятнал ли себя человек тем, что технически считается черной магией, в тех случаях, если чары не наделены особенной силой, и если они не причиняют особенного вреда, и если налагавший их маг не слишком развращен этим поступком. Вы понимаете?

– Насколько я понимаю, да, – согласился лорд Дарси.

– В таком случае, – продолжал архиепископ, наставительно подняв палец, – вы уже догадываетесь, что человек может какое-то время незаметно для окружающих заниматься черной магией, пока эта зловещая практика не окажет на его психику ощутимый для совета экзаменаторов эффект, свидетельствующий о том, что практика его более не является ортодоксальной.

Далее, серьезное преступление, такое как убийство, конечно, будет немедленно обнаружено квалификационной комиссией, собранной по таковому поводу. Заподозренному в столь крупном прегрешении магу придется пройти некие испытания, чего ему не удастся сделать в том случае, если он воспользовался своим Искусством для совершения столь злодейского преступления.

Он махнул рукой.

– Однако вы видите, что подвергнуть подобной проверке всех присутствующих здесь магов невозможно, так что Гильдии приходится считать всех своих членов ортодоксальными христианами до тех пор, пока не возникнет повод сомневаться в их правоверии.

– Это я вполне понимаю, – проговорил лорд Дарси, – но при этом знаю и то, что вы являетесь одним из самых деликатных прозорливцев, а также одним из самых мощных целителей во всем христианском мире. – Он посмотрел в глаза архиепископа. – Я знал лорда Зейгера.

Во взоре его милости проступила печаль.

– Ах, бедный Зейгер. Измученная, поврежденная душа. Я сделал для него все что мог. И все же я знал, да, знал, что, несмотря ни на что, долго он не проживет.

– Однако вы, ваша милость, распознали в нем убийцу-психопата, – напомнил лорд Дарси. – А если бы такой человек обретался сейчас в нашей среде, разве не был бы он столь же заметным, как лорд Зейгер?

Архиепископ обратил свой полный тревоги взгляд сначала к лорду Дарси, а потом к лорду Эшли.

– Милорды, – начал он, тщательно подбирая слова, – магия не делится на снежно-белую и угольно-черную области. Невозможно так просто и уверенно разделить человеческие души. Лорд Зейгер представлял собой наиболее ярко выраженный случай, и поэтому его удалось обнаружить и изолировать, однако лечить его было сложно. Впрочем, невозможно сказать «этот человек способен на убийство» и «этот человек убивал» и только по этой причине изолировать его от общества. Ибо эти качества не обязательно связаны со злом. Способность убивать является неотъемлемым условием выживания человека как животного. Отменить ее просвещением, по сути дела, значит, погубить человечество. Я, прозорливец, ощущаю, что вы оба способны на убийство, а также, что вы убивали других людей. Однако такое знание не может подсказать мне, насколько оправданными были эти убийства. Мы, прозорливцы, отнюдь не ангелы, милорды. Мы не претендуем на силы, присущие самому Господу. Только подлинно злое, глубоко укорененное недоброе намерение становится настолько очевидным, что его можно обнаружить с первого взгляда. Например, я не нахожу подобного зла в вас обоих.

После продолжительной паузы лорд Дарси наконец проговорил:

– Кажется, я понял. И надеюсь, не ошибусь в том, что если бы все присутствующие здесь маги прошли стандартную проверку на ортодоксальность, то совершивший убийство черный маг был бы мгновенно обнаружен?

– О да, – согласился архиепископ, – да. Считайте, что в том случае, если светское правосудие не сумеет обнаружить преступника, подобная проверка будет проведена. Однако… – он подчеркнул свои слова движением длинного и тонкого пальца, – пока что ни церковь, ни Гильдия не имеют никаких доказательств того, что здесь имело место обращение к черной магии. И поэтому мы воздерживаемся от подобных действий.

– Понятно, – протянул лорд Дарси. – С позволения вашей милости еще один вопрос. Что вам известно о дамсель Тие Айнциг?

– О дамсель Тие? – Благолепный старец усмехнулся. – Вот уж кого, милорд, вам следует выбросить из головы, если вы подозреваете девушку в соучастии в этом деле. За последние несколько месяцев она была дважды проэкзаменована компетентными комиссиями, составленными из компетентных экзаменаторов. Она никогда в жизни не обращалась к черной магии.

– Однако один этот факт не мешает ей оказаться замешанной в этом деле, – проговорил лорд Дарси. – Человек вполне может стать соучастником убийцы, не являясь при этом черным магом. Поправьте, если я ошибаюсь.

Архиепископ задумался.

– Конечно, вы правы. Возможно, да, да, вполне возможно… что дамсель Тия совершила преступление, однако не относящееся к области черной магии, ибо мы непременно обнаружили бы это. – Он улыбнулся. – Но уверяю вас, в ней нет ни капли зла.

Лорд Дарси поднял глаза, заслышав приближающиеся к ним шаги. Мэри де Камберленд явно была взволнована, однако ей прекрасно удавалось не показывать свое беспокойство.

– Ваша милость, – произнесла она, сделав короткий книксен, после чего посмотрела на Дарси. – Я… – Она умолкла и взглянула сначала на лорда Эшли, потом на архиепископа и, наконец, снова на лорда Дарси. – Могу ли я с вами поговорить, милорд?

– О вашем поручении? – спросил лорд Дарси.

– Да.

– Мы как раз говорили о Тие. Какой информацией вы можете с нами поделиться?

– Прошу вас, садитесь, ваша милость, – проговорил архиепископ. – Я тоже хотел бы услышать любую информацию, касающуюся Тии.

Вдовствующая герцогиня Камберлендская тихо пересказала свой разговор с Тией Айнциг, сообщила o коротком свидании Тии с сидевшим в баре мужчиной и о ситуации, возникшей после того, как на полу номера девушки было обнаружено подброшенное письмо, сделав это со всей точностью, которую не сумел бы превзойти и сам лорд Бонтриомф.

– Я искала вас по всей гостинице, – закончила она. – Даже заглянула на явочную квартиру, но сержант сказал, что еще не видел вас. Просто повезло, что я заглянула сюда.

– Покажите мне эту записку. – Лорд Дарси протянул руку.

Мэри передала ему листок.

– Я так к вам спешила. Я могу прочитать здесь только три цифры.

– Написано по-польски, – проговорил лорд Дарси и тут же перевел: – «В семь часов вечера в собаке и зайце». Подписи нет. – Он посмотрел на часы. – Без трех минут семь! Где находится эта чертова собака и ее заяц?

– Может, это «Гончая и косой»? – задумался лорд Эшли. – Есть такой паб на Аппер-Суондэм. Можем успеть.

– А «Собаки и зайца» поблизости нет? Нет? Тогда придется рискнуть! – бросил лорд Дарси, поворачиваясь к вдовствующей герцогине. – Мэри, великолепная работа! Но сейчас у меня нет времени на благодарности. Я вынужден оставить вас в обществе архиепископа. Прошу простить нас, ваша милость. Пойдемте, Эшли. Так где же находится «Гончая и косой»?

Они вышли из Зала щита в фойе отеля.

– Этот коридор выходит в Чадный переулок, – указал лорд Эшли. – Свернув направо, мы сразу же попадаем на Аппер-Суондэм-лейн. Не более полутора минут пешком.

Они накинули на себя плащи и капюшоны, чтобы защититься от холодного дыхания тумана снаружи. Пренебрегая взглядами нескольких магов, не понимавших, как можно бежать рысцой в таком важном месте, они направились к коридору, ведущему к задней двери. Возле нее стоял караульный.

– Я лорд Дарси, – быстро произнес лорд, не сбавляя шага. – Передайте лорду Бонтриомфу, что мы ушли в «Гончую и косого» и постараемся вернуться оттуда как можно быстрее.

Глава 15

Туман немедленно окутал следователей, как только они оказались в Чадном переулке, а когда за их спинами закрылась задняя дверь «Королевского мажордома», их окружила тьма.

– Нам сюда, – указал Эшли. Они повернули направо, на ощупь пробрались по Чадному переулку до конца застройки и перекрестка, на котором улица Святого Свитина пересекала узкую аллею и, сливаясь с ней, расширялась в Аппер-Суондэм-лейн. Здесь редкие газовые фонари пытались рассеять туман, однако трудно было что-то рассмотреть перед собой на расстоянии чуть большем нескольких футов.

Выбравшись из Чадного переулка, они услышали удаленное цоканье, приближавшееся к ним в тумане по улице Святого Свитина. Стучали явным образом стальные подковки каблуков по булыжной мостовой. Слева от них удалялась глухая поступь двух пар кожаных подметок, одна совсем рядом, другая подальше. Где-то впереди, на Аппер-Суондэм-лейн, по брусчатке громыхал запряженный парой коней экипаж.

Мужчины пересекли улицу Святого Свитина и направились дальше.

– Кажется, пришли, – через минуту произнес лорд Эшли. – Да-да, вот и паб.

На вывеске под газовым фонарем ярко-синяя гончая гналась за столь же синим зайцем.

– Тогда входим, – проговорил лорд Дарси. – Не снимайте капюшон и не распахивайте плащ. Я не хочу, чтобы кто-нибудь заметил флотский мундир. А так вполне сойдем за пару самых обыкновенных мужланов.

– Хорошо, – согласился лорд Эшли. – Надеюсь, вы сумеете опознать девицу?

– Наверное. Ее милость дала весьма подробное описание внешности этой Тии; потом, едва ли по Лондону разгуливают стаи девиц ее роста. – Дарси толкнул перед собой дверь. По левую руку его вдоль стены во всю длину тянулась стойка бара. Вдоль правой стены так же во всю длину располагался рядок кабинок. В задней части бара, посередине него, между стойкой и кабинками располагались несколько столиков. За одним из них шла игра в карты, мишень на стенке звучно – чмок! чмок! чмок! – отзывалась на попадания дротиков дартс, пущенных мощной, но неверной рукой клиента.

Дарси и Эшли поспешили к свободному месту за стойкой. Несмотря на внушительное число посетителей, в большой комнате не было людно.

– Знакомых не видно? – пробормотал лорд Эшли.

– Отсюда нет, – ответил лорд Дарси. – Возможно, она в одной из кабинок. Или же еще не пришла.

– Скорее второй вариант, – сказал Эшли. – Посмотрите-ка в зеркало за баром.

В зеркале прекрасно отражалась входная дверь, и лорд Дарси без труда узнал миниатюрную фигурку и прекрасное личико Тии Айнциг. После того как она прошла в глубь заведения, Дарси наконец ее опознал. – Это она. И обратите внимание на высокие каблуки, о которых упоминала ее милость.

И тут он понял, стук чьих каблуков слышал на улице Святого Свитина. Тия отставала от них с Эшли не более чем на полминуты.

***

Тия, не оглядываясь, сразу направилась в заднюю часть зала, как будто знала, где именно будет ждать назначивший ей встречу человек. Она прошла прямо в последнюю кабинку, расположенную возле задней двери паба, и села с задней стороны лицом к входной двери.

– Интересно, – сказал лорд Дарси, – есть ли уже кто-то внутри? Или она ждет отправителя письма?

– Давайте прогуляемся и проверим, – предложил лорд Эшли.

– Хорошо, только не будем подходить слишком близко. Я не хочу, чтобы они увидели наши лица.

– Мы можем посмотреть на игру в дартс, – сказал лорд Эшли. – Может быть вполне интересно.

– Да, в самом деле, – согласился лорд Дарси, и они медленно прошли в задний конец зала.

В кабинке напротив Тии Айнциг действительно кто-то сидел. Бесспорно, мужчина, однако капюшон плаща полностью скрывал его лицо, к тому же он низко склонял голову к столу.

– Давайте пересядем за этот столик, – предложил лорд Дарси. – Может быть, я сумею подслушать их разговор. Но двигайтесь осторожно. И постарайтесь укрыть лицо.

Ближайший к ним столик располагался ближе ко входу, чем кабинка, за которой они следили, и мужчину, спрятавшего свое лицо под капюшоном, они больше не видели. Теперь он сидел к ним спиной и говорил так тихо, что голос его едва был слышен и слов разобрать не удавалось. Тия, однако, села к ним лицом, и, как сказала Мэри де Камберленд лорду Дарси предыдущим вечером, голос девушки обладал необычайной силой, хотя говорила она тихо.

Несколько секунд они слышали только неразборчивое бормотание мужского голоса, затем Тия спросила:

– Если ты не хотел его смерти, зачем убил?

Лицо ее выражало холодную злость, граничащую с гневом.

Выслушав бормотание собеседника, Тия произнесла:

– Ты обнаружил, что под маской Зета, страшного главы Европейского отделения имперской флотской разведки, на самом деле скрывался мастер сэр Джеймс Цвинге, и рассказываешь, что Секретная служба короля Казимира не хотела его смерти.

Человек в капюшоне ответил ей парой гневных слов.

– Я буду говорить то, что считаю нужным, – произнесла Тия. – Попробуй обойтись без ругательств.

Почти минуту она слушала глухой голос собеседника с выражением холодного гнева на окаменевшем прекрасном лице. Затем ледяная улыбка легла на ее губы.

– Нет, я этого не сделаю, – проговорила она, – я не стану просить его. Ни ради тебя, ни ради Польши, ни ради всей проклятой армии Казимира!

Мужчина ответил ей короткой фразой. Холодная улыбка Тии сделалась чуть шире.

– Нет, черт побери, ради него тоже. A знаешь почему? Потому что теперь я знаю, что ты мне солгал! Я знаю, что пыточные подвалы польской Секретной службы ему не грозят!

Мужчина произнес что-то еще.

– Смертный приговор? – Тия резко и невесело рассмеялась. – О нет. Долго же ты надо мной издевался. Ты пытался заставить меня предать страну, принявшую меня с добротой, и полюбившего меня человека. Я жила в постоянном страхе и ужасе перед тобой. Довольно! O, я действительно намереваюсь подписать смертный приговор – только твой! Я намереваюсь покончить с этим заговором. Я собираюсь рассказать имперским властям все, что знаю, и я надеюсь, что тебя повесят, жалкий, ничтожный, злобный…

Она вдруг умолкла и моргнула.

– Что? – И моргнула еще раз.

Лорд Дарси, украдкой наблюдавший за Тией из-за края капюшона, увидел, как изменилось выражение на ее лице. Прежнюю каменную маску сменила пустота, не выражавшая даже прежнего холода.

Коммандер внезапно прикоснулся к руке Дарси.

– Смотрите! – отрывисто шепнул он. – Они собираются уйти через заднюю дверь!

Лорд Дарси внутренне улыбнулся: лорд Бонтриомф упоминал, что Эшли иногда посещают моменты предвидения, что только что и произошло. Подобные вспышки случаются у обладателей неограненного Таланта в моменты сильного напряжения.

Как и предвидел Эшли, Тия поднялась на ноги, следом за ней встал и мужчина, по-прежнему спиной к следователям. Мужчина не повернулся, Тия сразу направилась к выходу, и оба они вышли через заднюю дверь, находившуюся лишь в нескольких футах от наблюдателей.

Дарси и коммандер уже шли к задней двери. Лорд Дарси остановился возле нее, положив руку на дверную ручку.

– Чего же вы ждете? – спросил Эшли.

– Я хочу, чтобы они немного отошли и не заметили свет, когда я открою дверь.

– Но мы потеряем их в тумане!

– Нет. Цоканье ее каблуков слышно за десять ярдов. – Он чуть приоткрыл дверь. – Слышите? Сейчас они удаляются от нас вправо. Какая это улица?

– Как будто бы Олд-Барнегат-роуд, – ответил лорд Эшли.

– Хорошо, пошли. – Лорд Дарси распахнул дверь, и они вступили в клубящийся туман. Ровный стук каблуков Тии еще звучал впереди.

– Теперь можно сократить расстояние, – предложил лорд Дарси, широко шагая в занавешенном туманом мраке. – Пока мы идем спокойно, они нас не расслышат.

Оба несколько минут молча следовали на звук маяка, который представляли собой туфли Тии, наконец лорд Эшли произнес:

– Знаете, я мало что понял из их разговора, но, наверное, мне следует радоваться тому, что я понял хоть что-то.

– Почему? – спросил лорд Дарси.

– Я предположил, что говорить они будут по-польски. Мы знаем, что эта Айнциг владеет польским языком, как, судя по записке, и ее спутник.

– Напротив, – возразил лорд Дарси, – записка скорее указывает на то, что с польским языком этот человек знаком лишь поверхностно и едва ли способен к длительному разговору. Поляки, как и мы, отличают гончую от обычной собаки. Однако, переводя на польский название паба, он воспользовался польским словом, означающим просто собаку вместо гончей, чего не сделал бы человек, по-настоящему владеющий языком. И это многое рассказывает нам о мужчине, которого мы преследуем.

– Что именно, милорд?

– Он тщеславен, претенциозен и в высшей степени склонен к мелодраме. Он мог бы без всякого труда написать свою записку на англофренче, но не сделал этого. Почему?

– Быть может, потому, что в таком случае ее ни за что не поймет случайно наткнувшийся человек.

– Именно, вы совершили такую же ошибку, что и он. Только незнакомый с языком человек может воспринимать его как шифр. Неужели вы будете использовать англофренч как средство сокрытия своих мыслей от посторонних?

– Едва ли, – с улыбкой ответил лорд Эшли.

– И при всем том, – негромко продолжил лорд Дарси, – только тщеславный и претенциозный человек станет выставлять напоказ свои скудные познания человеку, для которого этот язык является родным.

Впереди, на углу, звук каблуков Тии свернул направо.

– И где мы сейчас? – осведомился лорд Дарси.

– Если я не ошибаюсь, мы только что миновали Грейт-Харлоу-хаус, а это значит, что они свернули к Темзе, направляясь на юг.

Лорд Дарси уже не в первый раз в жизни пожалел о том, что так и не удосужился подробнее заучить карту Лондона.

– Куда, по вашему мнению, они могут направляться?

– Если идти в эту сторону дальше, – ответил лорд Эшли, – то сперва мы пройдем мимо церкви Святого Мартина, а после упремся носом в Вестминстерский дворец.

– Только не говорите мне, что они решили нанести визит королю, – пробормотал лорд Дарси. – Этого я точно не перенесу.

– Постойте, они поворачивают налево.

– Куда бы это?

– К Сомерсетскому мосту, – сообщил лорд Эшли. – Переходят через реку. Лучше чуть задержаться. Мост освещают фонари.

– На мой взгляд, медлить не стоит, – возразил лорд Дарси. – Рискнем.

– И долго ли еще они намереваются брести? – проворчал лорд Эшли. – Или решили в теплый вечерок прогуляться до Кройдона или куда-то еще?

Редкие фонари на мосту ничуть не помешали преследователям, кроме того, туман в тот вечер был плотнeе, особенно здесь, над Темзой, так что человека, стоящего прямо под газовым фонарем, невозможно было разглядеть с расстояния пятнадцати футов. Преследователи размеренно продвигались вперед.

Вдруг стук каблуков прекратился примерно на середине моста. Автоматически остановились и оба детектива. До них донесся глухой, но вполне различимый обрывок фразы:

– А теперь лезь на перила.

– Боже! – воскликнул Дарси. – Бежим!

Они сорвались с места. Об осторожности можно было забыть. Завеса тумана раздвинулась, открыв перед ними неизвестного в плаще с капюшоном, стоявшего возле газового фонаря. Тии Айнциг нигде не было видно. Снизу, с реки, послышался громкий всплеск.

Мужчина оглянулся на звук шагов, однако лицо его пряталось от света фонаря в тени капюшона. Он застыл на секунду, раздумывая, бежать или нет, но понял, что опоздал, ибо преследователи были уже совсем рядом. Правая рука его нырнула в недра плаща и вынырнула уже с рапирой. Тонкий как игла клинок блеснул под фонарем.

Благодаря полученной в Имперском флоте подготовке лорд Эшли отреагировал почти мгновенно. Собственная его шпага словно сама собой вылетела из ножен, и он занял боевую позицию прежде, чем противник сумел атаковать.

– Разберитесь с ним! – выкрикнул лорд Дарси. – А я беру на себя девушку!

Он уже бежал поперек моста на ту сторону, что была ниже по течению, скидывая на ходу плащ и отбрасывая его в сторону.

Вскочив на верх широкой каменной балюстрады, Дарси на мгновение застыл, а затем, описав чистую дугу, нырнул в непроницаемую тьму внизу.

Глава 16

Коммандер лорд Эшли не видел, как лорд Дарси спрыгнул с моста. Взгляд его был намертво прикован к укрытой плащом фигуре, представшей перед ним посреди пелены тумана под газовым фонарем. То, как незнакомец держал свое оружие, изобличало в нем любителя.

Но когда противник вдруг сделал выпад, Эшли ощутил странный прилив страха. Клинок в руке его мерцал и исчезал при движении!

Лишь чистое везение и инстинкт помогли ему уклониться от острия и парировать удар своим клинком. Но он никак не мог заметить узкое стальное лезвие. Его глаза словно отказывались замечать его, смотреть прямо на оружие.

Следующие несколько секунд едва не повергли его в панику, после того как выпады противника раз за разом промахивались мимо цели, а удары раз за разом отражал клинок, которого он никак заметить не мог.

Куда бы он ни смотрел, там всегда оказывалось что-то еще, двигавшееся быстро, наносившее удары, которые должны были оказаться смертельными, если бы только его шпага каким-то образом не отражала их всякий раз. Собственные его удары парировались снова и снова, и, едва оружие врага приближалось к его собственному, взгляд его сам собой уклонялся в сторону.

Коммандеру не нужно было объяснять, что он имеет дело с магией. И столь же очевидно было, что в руках опытного убийцы был зачарованный клинок.

И тут взыграл собственный скрытый неотшлифованный Талант коммандера. Дар этот редко встречался даже в самой Гильдии магов. Он заключался в способности заглядывать в будущее на чрезвычайно короткое время, обыкновенно на несколько секунд и очень редко на считаные минуты. Гильдия умела обучать людей, наделенных подобным Талантом; некоторые маги предсказывали погоду, предвещали землетрясения и предвидели прочие естественные явления, не связанные с действиями людей. Однако до сих пор никто, даже величайшие из ученых тавматургов, не сумел создать метод развития уникального дарования коммандера. Ибо эта способность являлась редчайшей среди всех прочих – способность предсказывать результат человеческих поступков. И глубина тавматургических законов временной симметрии еще не была измерена, этот род Таланта не был еще доведен до максимума надежности, присущего прочим.

Коммандера иногда посещали моменты предвидения. Однако он не знал, когда именно явится очередное видение и какова будет его продолжительность. Как всякий разумный человек, обладающий особой способностью и знающий это, коммандер лорд Эшли научился пользоваться своим козырем.

Он внезапно понял, что инстинктивно на каждом выпаде ощущает, где именно окажется зачарованный клинок. Пытавшийся убить его черный маг располагал мощным и тренированным Талантом, который, по всей видимости, по силе своей все же уступал интуиции коммандера лорда Эшли.

Осознав это, Эшли перестал следить за клинком врага и за держащей его рукой. Теперь он не отводил взгляда от тела противника. Оно перемещалось из позиции в позицию, следуя рекомендациям учебника для начинающих. Однако теперь Эшли даже с зажмуренными глазами видел опасный клинок.

Какое-то время Эшли только отражал атаки врага, изучая стиль фехтования черного мага. Но не отступал.

Более того, он перешел в наступление, шаг за шагом оттесняя противника назад. Наконец они оказались прямо под газовой лампой, и лорд Эшли заметил, что враг начинает терять уверенность. В его движениях появилась нерешительность. Им овладевали страх и паника.

Тщательно все обдумав, коммандер лорд Эшли составил план собственных действий. Он не хотел убивать этого человека: противостоящего ему мага и шпиона следует арестовать, допросить и повесить либо за совершенное им самим убийство сэра Джеймса Цвинге, либо за отданный им приказ совершить это преступление. Лорд Эшли нисколько не сомневался в виновности этого черного мага, однако убивать его не подобало: не ему брать королевское правосудие в свои руки.

Он уже понимал, что взять противника живым будет несложно. Для этого требовались всего два быстрых движения: укол в руку между локтем и запястьем, чтобы обезоружить, a потом сильный удар клинком плашмя по голове, чтобы лишить сознания.

Лорд Эшли сделал еще два выпада, заставляя врага отступить в удобное для завершения поединка положение. Маг отступал так, словно повиновался приказу – как и было на самом деле: приказу быстрого как молния клинка коммандера.

Теперь газовый фонарь оказался за спиной Эшли, осветив наконец прятавшееся под капюшоном лицо.

Узнав знакомые черты, лорд Эшли мрачно улыбнулся. Арестовать именно этого человека будет крайне приятно.

Наконец наступил удобный момент. Эшли нацелил свой удар в на мгновение открывшееся предплечье мага.

И в этот же самый миг ощутил, что Талант его покинул. Из-за излишней самоуверенности психическое напряжение, поддерживавшее ровное течение точных движений, упало ниже критического порога. Левой ногой он внезапно поскользнулся на сырой от дождя брусчатке моста.

Эшли попытался удержать равновесие, но опоздал, буквальным образом предчувствуя собственную гибель.

Однако он успел настолько глубоко вселить страх смерти в душу своего противника, что маг даже не осознал, что перед ним появилась возможность завершить поединок в свою пользу. Он понял только, что смертоносная флотская шпага более ему не угрожает, и потому, закрутив плащ, бросился наутек, растворившись в окружавшем тумане, словно его здесь вообще не было.

Лорд Эшли повалился вперед, однако не врезался лицом в камень лишь благодаря выставленной вперед левой руке. Он мгновенно вскочил на ноги, однако острая боль тут же пронзила правую лодыжку. Он слышал удалявшиеся шаги убегавшего мага, однако было ясно, что с такой травмой о погоне нечего и думать.

На мгновение прислонившись к балюстраде, он дал волю смеху, так и рвавшемуся наружу с того мгновения, как он увидел это напряженное, испуганное лицо. Впрочем, смех в основном был обращен на себя самого. Подумать только, пусть и на несколько секунд, но он смертельно испугался этого презренного червяка, мастера Юэна Макалистера!

Хохот улегся примерно через полминуты. Эшли глубоко вздохнул, наполнив легкие полным сырости воздухом, и вытер со лба испарину тыльной стороной левой руки. Затем ловко вложил шпагу в ножны.

Скверно, что скользкий камень мостовой помешал ему пленить мастера Юэна, однако личность черного мага теперь известна, и лорд Дарси сможет…

Лорд Дарси! Пелена возбуждения рассеялась, и Эшли похромал через мост к противоположной, лежащей ниже по течению стороне моста.

Внизу царила кромешная тьма. Он ничего не видел.

– Дарси! – Голос коммандера прокатился над водой, однако плотный туман, повисший над рекой, искажал и рассеивал звук, не позволяя ему разнестись дальше. Отклика не было.

Он крикнул еще дважды, но ответа так и не последовало.

Тут он услышал приближавшиеся к нему справа быстрые шаги и повернулся навстречу, положив руку на эфес шпаги.

Неужели Макалистер решил вернуться? Не может быть! И все же…

Проклятый туман! Эшли казалось, что он заперт в собственном мирке, границами которого служили ватные стены в дюжине футов от него, за которыми бродили невидимые создания, о которых свидетельствовали лишь не имеющие плоти шаги.

И тут он увидел огонек, постепенно превратившийся в явно дружелюбную фигуру, державшую в руках газовый фонарь. Лорд Эшли не был знаком с этим внушительным и тяжеловесным человеком, однако черный мундир лондонской городской стражи говорил, что это друг. Стражник замедлил шаг, остановился и тоже опустил руку на рукоятку собственной рапиры.

– Позвольте спросить, сэр, что здесь происходит? – вежливо спросил стражник, смерив Эшли настороженным взглядом.

Лорд Эшли подчеркнуто медленно снял руку с рукояти своей шпаги. Рука караульного не шевельнулась.

– Я услышал на мосту шум, сэр, – проговорил он внушительным голосом. – Звенело оружие, да-да, оружие, сэр. А потом кто-то пробежал с моста мимо меня в тумане. A теперь еще… – Он помедлил. – Это вы кричали, сэр?

Тут до лорда Эшли дошло, насколько зловеще он, должно быть, выглядит… в длинном черном флотском плаще с поднятым капюшоном, спиной к фонарю… лицо его спрятано в тени и невидимо, как недавно лицо Макалистера. Подняв руку, он откинул назад капюшон и распахнул плащ, чтобы караульный смог разглядеть его мундир.

– Я коммандер лорд Эшли, – произнес он. – Да, караульный, здесь произошла стычка. Человек, пробежавший в тумане мимо вас, разыскивается за убийство.

– За убийство, ваша светлость? – недоуменно произнес караульный. – И кто же он?

– Увы, он не представился, – сказал лорд Эшли, подумав: совершенная правда, однако Дарси должен узнать о Макалистере прежде всех остальных. – Дело в том, что он только что столкнул в воду с моста молодую девушку. Мой спутник нырнул с моста за ней.

– Нырнул за ней? Глупо так поступать в подобную ночь. Скорее всего, ваша светлость, ваш спутник погиб вместе с девушкой.

– Вполне возможно, – согласился лорд Эшли. – Я пытался до него докричаться, однако ответа не получил. Однако он сильный мужчина, и хотя шансов на то, что он сумеет найти девушку, практически нет, сам он вполне может выбраться на берег живым.

– Хорошо, ваша светлость, сей момент начнем искать обоих.

Караульный достал свисток и несколько раз дунул в него, издав тонкий и пронзительный свист, призывая этим условным сигналом на помощь других рядовых королевской городской Стражи. Через секунду-другую до слуха Эшли с обоих берегов донеслись ответные свистки, означавшие ответ: «Идем». Через несколько секунд караульный повторил свой зов, задавая своим людям направление.

– Помощь прибудет через несколько минут. А нам пока остается только составить протокол, – отрывисто произнес караульный, доставая из кармана куртки блокнот. – Так что, ваша светлость, прошу вас еще раз назвать собственное имя и имена остальных участников происшествия.

Повторив свое имя, коммандер назвал имя девушки:

– Ее зовут Тия Айнциг. – После чего произнес его еще раз, по буквам. – Она является важным свидетелем по делу об убийстве, отчего с ней, видимо, и попытались разделаться. Нырнул за ней лорд Дарси…

– Лорд Дарси? – Караульный поднял голову от блокнота. – Лорд Дарси, знаменитый следователь из Руана?

– Он самый, – проговорил лорд Эшли.

– Тот самый лорд Дарси, – продолжил расспросы караульный, стремившийся окончательно уточнить личность неизвестного ему человека, – который прибыл сюда из Нормандии для того, чтобы помочь лорду Бонтриомфу найти преступника, совершившего убийство в «Королевском мажордоме»?

– Тот самый, – усталым голосом повторил лорд Эшли.

– Значит, он так прямо и прыгнул за ней в реку?

– Да, так прямо и прыгнул, как я уже сказал. Он пытался спасти эту девушку. И к настоящему моменту уже мог доплыть до отмели Нори. И если мы подождем еще, он как раз успеет вернуться обратно.

Караульный смутился.

– Не стоит так волноваться, ваша светлость. Мы сделаем все очень быстро. – Приложив свисток к губам, он в третий раз послал в темноту сигнал тревоги. А после недолгой паузы и четвертый.

Тут с ближайшей улицы донесся стук копыт, а когда лошадь галопом влетела на мост, стук превратился в гулкий грохот. В тумане появился огонек, и караульный просигналил собственным фонарем.

– А вот и сержант, ваша светлость.

Конный сержант внезапно появился из тумана, осадив своего рослого гнедого мерина; караульный тут же встал навытяжку.

– Что здесь произошло, караульный Артур?

– Вот этот джентльмен, сержант, говорит, что он лорд Эшли, коммандер имперского флота. – Воспользовавшись блокнотом, он быстро и точно пересказал все, что услышал от лорда Эшли. К этому времени с обоих концов моста уже были слышны топот тяжелых сапог и конская поступь, возвещавшие о приближении других караульных.

– Все в порядке, милорд коммандер, – доложил сержант, – мы сделаем все, что нужно. Скорее всего, ваш спутник выплыл на правый берег, так как он ближе, но мы проверим и левый. Артур, ступай в участок речного караула. Скажи, чтобы приготовили лодки и предупредили другие участки, расположенные ниже по течению. Нужно прикрыть все, вплоть до Челси.

– Будет исполнено, сержант. – Караульный Артур растворился в тумане.

– А не могу ли я попросить оказать мне любезность, сержант, – проговорил лорд Эшли.

– Какую же, милорд коммандер?

– Пошлите верхового в гостиницу «Королевский мажордом», если это возможно. Пусть сообщит обо всем случившемся дежурному сержанту. Кроме того, около гостиницы меня ожидает служебный адмиралтейский экипаж, распоряжается им флотский старшина Хоскинс. Пусть ваш человек передаст ему, что экипаж немедленно нужен коммандеру лорду Эшли на Сомерсетском мосту. Лорд Дарси наверняка выплывет на правый берег… так что я хочу помочь прочесывающим его вашим людям.

– Очень хорошо, милорд коммандер. Я тотчас же отправлю своего человека.

***

Мэри де Камберленд расхаживала по почти опустевшему фойе «Королевского мажордома», стараясь унять беспокойство.

Она ощущала, что должна что-то сделать, но что именно?

Ей хотелось с кем-то поговорить, но разговаривать было решительно не с кем.

Сэр Лайон и сэр Томас все еще заседали в конклаве, собравшем наиболее высокопоставленных магов Империи. Мастер Шон в морге производил вскрытие тела сэра Джеймса Цвинге. Лорд Бонтриомф, которому, по мнению дежурного сержанта, следовало находиться во временной штаб-квартире, рыскал по городу в поисках без вести пропавшего Пола Николса. (Она знала, что дежурный сержант не сказал бы даже этого, если бы лорд Бонтриомф не сказал ему, что с информацией может явиться и ее милость де Камберленд. Сержант явно решил, что в текущем расследовании она участвует в большей степени, чем было на самом деле.)

Лорд Дарси тем временем следил за Тией.

Герцогине было нечего делать.

Не дойдя до середины фойе, она повернула обратно в коридор, в котором располагался временный координационный пункт. Быть может, там уже узнали что-то новое. Но если и нет, лучше побеседовать с сержантом, чем бесцельно слоняться по фойе.

Если бы Съезд шел нормальным образом, она без всякого труда нашла бы вполне приемлемую компанию в Зале мечей, однако убийство лишило жажды всех проживающих в гостинице магов. Она вошла в маленький кабинет.

– Нет ли каких новостей, сержант Питер?

– Пока ничего нового, ваша милость, – ответил дежурный сержант, поднимаясь на ноги. – Лорд Бонтриомф еще не вернулся, лорд Дарси тоже.

– Похоже, вам скучно, сержант, как и мне. Вы не будете против, если я посижу у вас?

– Для меня это честь, ваша милость. Вот стул, присаживайтесь. Боюсь, он не слишком удобен. Но ночному портье лучшей мебели не выдают.

Завязавшийся было разговор нарушил своим появлением другой сержант. Он коротко кивнул герцогине.

– Добрый вечер, мэм. – И далее обратился к сержанту Питеру: – Вы здесь за старшего, сержант?

– Да, пока не вернется лорд Бонтриомф или лорд Дарси. Сержант Питер O’Сихнейлл.

– Сержант Майкл Кер-Терр из речного отдела. Лорд Дарси может и вовсе не вернуться. Девицу по имени Тия Айнциг сбросили с Сомерсетского моста, и лорд Дарси прыгнул за ней в воду. Уже отправили патрульные лодки и поисковые партии по обоим берегам от моста до Челси, но лично я считаю, что шансы на успех невелики. Коммандер лорд Эшли приказал, чтобы я доложил об этом. Он сказал, что эта информация потребуется лорду Бонтриомфу.

– Хорошо, я передам его светлости, когда он появится, – оживленно кивнул сержант Питер. – Это все?

– Нет. Вы случайно не знаете, где именно стоит служебный экипаж Адмиралтейства, которым распоряжается корабельный старшина Хоскинс? Коммандер лорд Эшли приказал, чтобы его немедленно прислали на улицу Темзы, к Сомерсетскому мосту, чтобы отвезти лорда Дарси, когда его найдут, хотя, с моей точки зрения, его светлость только что свел свои счеты с жизнью.

Мэри де Камберленд уже поднялась на ноги.

– Он жив, – произнесла она спокойным голосом. – Если бы он погиб, я ощутила бы это.

– Прошу прощения, мэм? – недоуменно спросил сержант Майкл.

– Неважно, сержант, – невозмутимо продолжила Мэри. – Вы сказали на улицу Темзы, к Сомерсетскому мосту? Я знаю, где экипаж Адмиралтейства. Я передам приказ коммандера старшине Хоскинсу.

Сержант Майкл наконец заметил герб Камберлендов на ее платье. Сержант Питер пояснил:

– Ее милость помогает нам в этом деле.

– Это… это очень приятно слышать, ваша милость, не сомневайтесь, – произнес сержант Майкл.

– Ничего страшного, сержант.

Она вылетела из комнаты, торопливо прошла по коридору, пересекла фойе и вышла на улицу через парадную дверь отеля. Мэри понятия не имела, где может стоять экипаж Адмиралтейства, однако не время было рассуждать о подобных пустяках.

Долго искать не пришлось. Экипаж ждал в половине квартала в сторону улицы Святого Свитина. Ошибиться было невозможно: на дверце красовался герб Адмиралтейства. Кучер и лакей дымили трубками и беседовали, завернувшись в толстые плащи и укутав ноги одеялом.

– Старшина Хоскинс? – властным тоном проговорила Мэри. – Я герцогиня Камберлендская. Лорд Эшли передал нам, что экипаж немедленно нужен ему на Сомерсетском мосту. Я еду с вами.

Не давая лакею возможности спуститься вниз, она открыла дверцу экипажа и забралась внутрь. Корабельный старшина Хоскинс, открыв люк в крыше кареты, красноречиво посмотрел на нее.

– Но ваша милость…

– Лорд Эшли, – холодным тоном оборвала его герцогиня, – сказал немедленно. Вы нужны срочно, поехали, черт побери.

– Да, ваша милость, – моргнув, ответил Хоскинс, закрыл люк, и экипаж тронулся с места.

Часть четвертая