Лорд Дарси. Убийства и магия — страница 42 из 75

Глава 17

Ощутив всем телом удар леденящего холода, лорд Дарси врезался в темные воды Темзы. Растянувшиеся на часы секунды ему казалось, что падение будет продолжаться вечно и в конце концов он завязнет в слое ила и грязи на дне реки, но затем Дарси всеми силами устремился наверх, срывая с себя камзол. Как только он вынырнул на поверхность, он тут же глубоко вдохнул, а затем согнулся пополам, чтобы снять с ног сапоги.

Все это время лорд Дарси обвинял себя самого в беспросветной, безмозглой, чертовой глупости. Девица позволила столкнуть себя с моста без всякого сопротивления, не издав при этом ни звука. И каковы шансы найти ее в смертоносной темной воде, более чем в сотне ярдов от ближайшего берега? Отяжелевший карман напомнил ему еще кое о чем. Да, он мог достать свой пистолет, однако ему просто не пришло в голову стрелять в человека, вооруженного только короткой шпажонкой. А чтобы вынудить противника бросить оружие, после чего передать его на попечение лорда Эшли, пришлось бы потратить немало драгоценных секунд. Его шансы найти девушку и так были невелики, а любая задержка вообще свела бы их на нет.

Во всяком случае, сказал он себе, от пистолета можно было избавиться на мосту вместе с плащом. Теперь дополнительный вес оружия служил ему помехой. Не скрывая сожаления, он извлек оружие из кобуры и навеки предал его глубинам мутной реки. Вновь вынырнув на поверхность, Дарси огляделся. Оказалось, что его окружала не столь беспросветная тьма, как он думал. Лужицами в тумане угадывались огни на мосту.

– Тия! – крикнул он. – Тия Айнциг! Где вы? Вы слышите меня?

Течение наверняка занесло ее под мост, но вынырнула ли она или с последним вздохом уже наполнила свои легкие водой?

И тут он услышал тихий всхлип и слабый всплеск.

– Тия Айнциг! – крикнул он снова. – Скажите что-нибудь! Где вы?

Ответа не было, только тот же звук повторился где-то вверх по течению, между ним и мостом. Он надеялся, что отчаянный бросок через мост и длинный прыжок в воду дадут ему возможность перехватить Тию в воде.

Лорд Дарси поплыл на звук, взмахами мощных рук преодолевая течение Темзы. Мяукающее рыдание, не похожее на человеческий голос, раздалось где-то близко.

И тут он ее коснулся.

Она сопротивлялась из последних сил, едва держа голову над водой. Дарси обхватил ее за плечи левой рукой, поддерживая обоих на плаву сильными взмахами правой руки, и она прекратила всякое сопротивление. Плаща, заметил Дарси, на ней не было, – возможно, слетел с нее при ударе о воду. Скулящие звуки прекратились, тело Тии полностью расслабилось, но она все-таки дышала. Удерживая лицо девушки над водой, он поплыл к левому берегу, увлекая ее за собой сквозь обжигающую холодом воду. Слава богу, подумал он, что девочка так мала и легка. В промокшей насквозь одежде она весила не более семи стоунов. Мысль эта показалась ему забавной, однако он не мог позволить себе задохнуться от смеха. С тем же успехом можно смеяться на собственных похоронах, и эта вторая шутка звучала настолько мрачно, что желание смеяться сразу его оставило.

Где же этот проклятый берег? Сколько времени нужно потратить, чтобы преодолеть сотню с лишним ярдов водной поверхности? Ему казалось, что он плывет не один час, и мышцы правой руки начинали сдавать. Отдавшись на волю течения и не позволяя голове девушки опуститься под воду, Дарси сменил руку, поддерживая Тию правой и загребая левой.

Казалось, прошло еще несколько часов, и вокруг него не было ничего, кроме тьмы. Огни на мосту давно погасли, a на берегу – да существует ли он вообще, этот берег? – и не думали появляться.

Неужели он сбился с направления и плывет вниз по течению, а не поперек? Понять это не было никакой возможности; вода несла его тело, и никаких ориентиров заметить не удавалось.

И вдруг, начиная новую серию, как ему казалось, бесконечных гребков, он ощутил, что нащупал нечто твердое, вызвавшее острую боль в ладони и запястье. Дарси протянул руку снова, на сей раз осторожнее.

Перед ним оказалась одна из каменных ступеней, спускавшихся к воде откуда-то сверху. Он осторожно опустил девушку на ступень, а затем сам выбрался из воды. Насколько он мог судить, с ней все было в порядке. Тия дышала.

Дарси вдруг ощутил, что силы оставили его, что он не способен самостоятельно подняться по этим ступеням наверх, а тем более отнести наверх девушку. Однако он не мог позволить ей лежать на холодном камне. Он взял ее на руки, пытаясь согреть собственным телом, и надолго замер так – неподвижный, замерзший, насквозь мокрый, и разум его опустел, как окружавшая их тьма.

***

По прошествии минут, а может, часов, проведенных в умственном и физическом оцепенении, едва заметное изменение окружающей обстановки пробудило онемевший разум лорда Дарси и заставило его работать.

Что же там? Слева. Едва заметное уголком глаза. Он повернул голову. Собственно, ничего; всего лишь огонек – неяркий свет, чуть колыхавшийся из стороны в сторону и понемногу увеличивавшийся в размере и яркости. Нет, не один огонек… два… три…

Наконец где-то там, невдалеке, чей-то голос произнес:

– Эй… лорд Дарси! Вы слышите нас, милорд?

Дарси стряхнул с себя оцепенение. Он понял, что туман немного рассеялся. По голосу можно было понять, что он доносится из некоторого отдаления, однако огни были видны вполне отчетливо.

– Эй! – крикнул Дарси. Он сам едва расслышал свой собственный голос. Он попробовал снова: – Эй!

– Кто здесь? – откликнулся голос.

Лорд Дарси ухмыльнулся, несмотря на утомление.

– Лорд Дарси, – воскликнул он. – Полагаю, вы меня разыскиваете?

– Мы нашли его, – ответил ему тот же голос. – Он здесь!

Кто-то другой свистнул в свисток. Лорд Дарси ощутил, что его начинает бить озноб.

«Реакция, – подумал он, пытаясь не выбивать дробь зубами. – Я слаб как месячный котенок». Холод словно превратил его мышцы в желе; единственным теплым местом в его теле была грудь, к которой Дарси прижимал Тию. Она дышала – негромко и ровно, хотя совершенно обмякла в его руках, полностью расслабилась и даже не дрожала. «Ну и правильно, – решил лорд Дарси, – подрожу за нас обоих». Со всех сторон раздавались свистки, слышались шаги, приближались фонари. Он даже подумал: неужели городская стража порядка обратилась за помощью к армии? Наконец возле него показался караульный с фонарем.

– С вами все в порядке, лорд Дарси?

– Все в порядке, но замерз.

– Боже! Милорд, вы спасли девушку. – Он крикнул окружающим: – Девушка с ним!

Но лорд Дарси едва расслышал его слова. Свет фонаря падал прямо на лицо Тии, ее широко открытые глаза смотрели, ничего не замечая, в пространство. Ее можно было посчитать мертвой, но покойники не дышат.

Их окружала уже целая толпа.

– Побольше света его светлости.

– Милорд, позвольте мне помочь вам подняться на ноги.

Наконец прозвучало:

– Дарси! Слава богу, вы живы! Ах, и девушка тоже! Чудо!

– Привет, Эшли, – сказал Дарси. – Спасибо, что вызвали целый полк.

– Вот ваш плащ, – усмехнулся лорд Эшли. – Не стоит так вот безалаберно разбрасывать на мостах свои вещи.

Он уже снимал на ходу собственный плащ для того, чтобы закутать в него Тию. Забрав девушку из рук Дарси, он с заботой и осторожностью понес ее вверх по ступеням.

Лорд Дарси плотно завернулся в плащ, однако озноб не прекратился.

– Надо поскорее доставить вас в теплое место, милорд, иначе вы умрете от сырости, – посоветовал караульный.

Лорд Дарси сделал первый шаг на ступеньку. Над головой его прозвучал женский голос:

– Вы нашли его?

– Нашли обоих, ваша милость, – проговорил другой страж порядка.

– Мэри, а вы что здесь делаете? – спросил Дарси.

– Как я уже ответила вам вчера вечером на этот же вопрос, я приехала за вами.

– На сей раз, – сказал лорд Дарси, – я вам верю.

Поднявшись на самый верх и перебравшись через подпорную стенку, он увидел твердо стоявшего на ногах лорда Эшли с Тией на руках. Несколько караульных светили на нее фонарями, a Мэри, не как герцогиня, но как опытная медсестра, осматривала девушку, прикасаясь к ней чуткими пальцами прозорливца.

– Как Тия? – спросил он. – В каком она состоянии?

– Вы дрожите. – Мэри даже не взглянула на него. – В экипаже есть бренди, приложитесь, чтобы согреться. – Она перевела взгляд на лорда Эшли. – Отнесите девушку в карету. Отвезем ее в Карлайл-хаус. Там сейчас отец Патрик, лучшего целителя не найдешь ни в одном госпитале.

Два хороших глотка бренди позволили усмирить сотрясавшую лорда Дарси дрожь.

– А с Тией что… как она себя чувствует? – еще раз спросил он.

– Чувствует последствия перенесенного потрясения и холода, – ответила Мэри. – Возможно, есть и внутренние ушибы. Но ничего серьезного. Однако ее заворожили, и я не могу снять заклятье. Надо как можно скорее доставить ее к отцу Патрику.

Уложив ее на одно из сидений экипажа, лорд Эшли спросил:

– Она поправится?

– Конечно, – ответила герцогиня.

Затем лорд Эшли сказал:

– Лорд Дарси, позвольте поговорить с вами с глазу на глаз?

– Конечно, в чем дело?

Они отошли подальше от остальных, так, чтобы их не было слышно.

– Этим человеком на мосту… – начал лорд Эшли.

– O да, – отозвался лорд Дарси. – Мне следовало самому спросить вас о нем. Вы не ранены? Надеюсь, вам не пришлось его убить?

– Нет, однако стыдно признаваться: я не сумел его задержать. Не вовремя поскользнулся на мостовой, из-за чего он убежал. Однако я сумел разглядеть лицо.

– И вы узнали его?

– Да. Это был наш елейный приятель мастер Юэн Макалистер.

Лорд Дарси кивнул.

– То-то голос его показался мне знакомым, когда он приказал Тие лезть на ограду моста. Ее милость сказала, что он околдовал ее.

– Причем это не единственный факт использования черной магии этим мелким гадом, – проговорил лорд Эшли, прежде чем рассказать лорду Дарси о завороженной шпаге.

– В таком случае не стоит извиняться за то, что позволили ему уйти, – промолвил Дарси. – Хорошо уже то, что сумели остаться в живых.

– Я тоже так считаю, – согласился лорд Эшли. – И вот что: в этом экипаже не хватит места на всех нас, ведь Тия занимает целое сиденье. Этой ночью ничего уже не предвидится. Так что я остаюсь, а вы поезжайте. – Он отступил в сторону. – Корабельный старшина Хоскинс! – позвал Эшли. – Ее милость и лорд Дарси едут в Карлайл-хаус. И пусть кто-нибудь из караульных приведет сюда кэб, чтобы я мог уехать домой.

– Будет исполнено, коммандер, – ответил Хоскинс.

– Спасибо, – поблагодарил лорд Дарси. – И не окажете ли мне одну любезность, Эшли? Не сможете ли вы заехать в «Королевский мажордом» и сообщить обо всем случившемся лорду Бонтриомфу? Если мастер Юэн понял, что вы раскрыли его личность, он, конечно же, не покажется в гостинице. Передайте лорду Бонтриомфу, чтобы он обо всем известил сэра Лайона. Хорошо?

– Конечно. Я направлюсь прямо туда. Доброй ночи, милорд. Доброй ночи, ваша милость, – проговорил Эшли, возвысив голос.

Лорд Дарси открыл дверцу экипажа.

– В Карлайл-хаус, Хоскинс, – приказал он и поднялся внутрь.

***

Прошло никак не менее часа, прежде чем лорд Дарси почувствовал себя действительно сносно. Горячая ванна смыла с него запахи Темзы и частично прогнала холод из костей. Короткий сеанс воздействия отца Патрика устранил всякую возможность даже легкой простуды. Мэри де Камберленд и добрый отец-целитель настояли на том, чтобы он улегся в постель, так что теперь Дарси лежал в своей шелковой ночной пижаме на четырех или пяти подушках, его ноги и бутыль с горячей водой укрывала пара теплых шерстяных одеял, на плечах лежал тяжелый плед, a внутренности согревала пара мисок, полных горячего и питательного супа.

Дверь отворилась, и вошла Мэри де Камберленд с большой курящейся парком кружкой на подносе.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она.

– Вполне сносно. Как Тия?

– Отец Патрик утверждает, что с ней все будет в порядке. Он прописал ей сон. И сказал, что она не сможет ни с кем общаться до утра. – Она поставила поднос на столик возле кровати. – Вот, это для вас.

– Что там? – поинтересовался лорд Дарси, с подозрением глядя на кружку.

– Лекарство. Сильнодействующая микстура против простуды.

– А каков состав этого лекарства?

– Если вам так уж надо знать, оно содержит бренди, опорто, мед, горячую воду и пару трав, прописанных отцом Патриком.

– Хм-м, – усомнился лорд Дарси. – Такое прекрасное начало и столь унылое завершение. – Взяв кружку, он глотнул, после чего признал: – А ведь неплохо.

– Хватит ли у вас сил принять посетителей? – спросила заботливая Мэри.

– Нет, – возразил Дарси. – Для всех остальных я на смертном одре. Лежу в коме. Дыхание поверхностное, пульс слабый и нитевидный. Кто хочет меня видеть?

– Ну, начнем с сэра Томаса. Бедняга всего лишь хотел поблагодарить вас за спасение Тии, однако настолько разволновался, что готов был упасть в обморок, и я сказала, что он сможет отложить благодарности до завтра. Лорд Джон Кецаль сказал, что также хотел бы поговорить с вами утром. Однако несколько минут назад прибыл сам сэр Лайон Грей, и я настоятельно рекомендую вам принять его.

– А могу ли я спросить, где сейчас находится мастер Шон?

– Не сомневаюсь, милорд, что он немедленно приехал бы, если бы хоть кто-нибудь потрудился сообщить ему, что вы соизволили принять бодрящую холодную ванну. Он все еще работает в морге.

– Бедолага, – промолвил Дарси, – на его долю выпал тяжелый день.

– Ну а вам, – осведомилась ее милость, – достался тихий и ласковый вечерок?

Лорд Дарси проигнорировал выпад.

– Полагаю, что он всеми возможными способами пытается определить, какие зелья или яды были использованы в нашем случае, – произнес он задумчиво. – Я склоняюсь к тому, что к ним вообще не обращались, но когда Шон закончит свою работу, мы будем знать это наверняка.

– Да, – согласилась ее милость. – Так вы примете сэра Лайона?

– Ну конечно, конечно же. Будьте добры, пригласите его.

Вдовствующая герцогиня Камберлендская вышла из опочивальни и минуту спустя вернулась в сопровождении высокого, величественного, седобородого сэра Лайона Гандольфуса Грея.

– Насколько я понимаю, сегодняшний вечер был полон для вас приключений, милорд, – произнес он серьезным тоном.

– Неотъемлемая черта каждодневной службы офицера Королевского правосудия, сэр Лайон. Прошу вас, садитесь.

– Спасибо, – поблагодарил его сэр Лайон. А затем, поскольку герцогиня повернулась было к двери, добавил: – Ваша милость, не угодно ли будет вам остаться? Наш разговор касается как членов Гильдии, так и офицеров короля.

– Конечно, грандмастер.

Сэр Лайон перевел взгляд на лорда Дарси.

– Коммандер лорд Эшли сообщил мне, что опознал в злоумышленнике мастера Юэна Макалистера. Они с лордом Бонтриомфом оповестили караулы по всему городу, так что его уже разыскивают. Я выслал в помощь городской Страже всех свободных от прочих дел мастеров магии, дабы он не смог воспользоваться своим искусством, чтобы ускользнуть.

– Отлично, – проговорил лорд Дарси.

– Однако одного, ничем более не подкрепленного слова лорда Эшли, – продолжил грандмастер, – недостаточно для того, чтобы выдвинуть обвинения против мастера Юэна на заседании Исполнительного комитета Гильдии. Тем не менее показаний милорда хватило для поиска дополнительных свидетельств обвинения.

– В самом деле? – заинтересовался лорд Дарси. – И вы, конечно, нашли таковые свидетельства.

Сэр Лайон со всей серьезностью кивнул.

– Нашли. Вам, вне всякого сомнения, известно, что каждый маг накладывает защитные и предохраняющие заклинания на сумку, в которой он носит с собой орудия своего труда?

– Разумеется, – произнес лорд Дарси, вспомнив, как легко мастер Шон вернул себе свой украшенный символами портплед.

– Тогда вы поймете, почему мы попросили лорда Бонтриомфа немедленно запросить в магистрате ордер на обыск и сразу направились в номер, занимаемый мастером Юэном. Он, как и сэр Джеймс, наложил особое заклятье на дверной замок, однако мы сняли его всего за пятнадцать минут, после чего разобрались и с заклятьями, охраняющими его саквояж. Все улики были на месте: склянка с кладбищенской землей, две сушеные летучие мыши, человеческие кости, огненный порошок, содержащий серу, и прочие предметы подобного рода, которыми не вправе обладать любой маг, не имеющий на подобные исследования особого разрешения от Гильдии и специального удостоверения от церкви.

Лорд Дарси кивнул.

– Факт использования черной магии устанавливается по символике и намерению, – процитировал он.

– Именно, – подтвердил сэр Лайон. – Кроме того, я располагаю свидетельством отца Патрика о черной природе чар, наложенных Юэном на Тию сегодня вечером. Таким образом, милорд, мы располагаем достаточным количеством улик для того, чтобы обвинить его в обращении к черной магии. Сумеете ли вы или нет обнаружить улики, необходимые для того, чтобы обвинить его в других преступлениях, не столь уж существенно. Однако не сомневайтесь в том, что Гильдия сделает все от нее зависящее, чтобы помочь вам их раздобыть. Достаточно будет только попросить, милорд.

– Благодарю вас, сэр Лайон. Вопрос из чистого любопытства: лорд Эшли уже сообщил вам об особенностях своего фехтовального поединка на Сомерсетском мосту?

– Сообщил.

– Тогда правильно ли я предполагаю, что заклятье, которым мастер Юэн заворожил свой клинок, каким-то образом использует эффект Тарнхельма?

– Совершенно верно, – проговорил сэр Лайон с несколько недоуменной улыбкой. – Удивляюсь проницательности, позволившей вам определить это по одному лишь описанию лорда Эшли.

– Я тут ни при чем, – возразил лорд Дарси. – Дело в том, что Шон – великолепный преподаватель.

– Это более чем проницательно, грандмастер, – заявила вдовствующая герцогиня. – С моей точки зрения, это уже слишком. Конечно, я знаю, что представляет собой эффект Тарнхельма, поскольку натыкалась на упоминания о нем в своих занятиях, однако применение его и теория остаются за пределами области моих познаний.

– Не возмущайтесь, но радуйтесь этому, – твердым тоном проговорил сэр Лайон. – Одна из бед нашего мира заключается в том, что представители простого народа крайне редко интересуются наукой. Если бы таких людей, как лорд Дарси, было больше, мы смогли бы разоблачить суеверия, владеющие девяносто девятью умами из каждой сотни. – Он улыбнулся. – Я понимаю, что вы пошутили, однако всем нам следует использовать любую возможность для просвещения обывателя. Лишь невежество и суеверия позволяют существовать и работать бродячим магам, колдунам и прочим не имеющим документов шарлатанам. Только благодаря невежеству и суевериям множество людей верит в то, что черную магию можно победить только черной магией, что зло можно победить только еще большим злом. Только невежество и суеверия позволяют шарлатанам и обманщикам, не имеющим даже крохи Таланта, торговать своими бесполезными медальонами и амулетами.

Сэр Лайон вздохнул, и лорду Дарси показалось, что грандмастер выглядит старым и усталым.

– Конечно, даже всеобщее образование не позволит изгнать из нашего мира людей, подобных мастеру Юэну. Современная наука наделила нас преимуществом по сравнению с предшествующими веками в том, что позволила нашему правительству, церкви и судам оставаться почти не подверженными коррупции и неподкупными в большей степени, чем было возможно когда-нибудь раньше. Однако небезупречна даже наука. В головах людей подчас возникают такие выверты, что нам удается обнаружить их слишком поздно, и Юэн Макалистер – превосходный пример нашей неудачи.

– Сэр Лайон, – проговорил лорд Дарси, – я бы сказал, что мастер Юэн представляет собой более сложный случай. В нашей собственной истории существовали, а в некоторых странах и по сей день существуют организации, пытающиеся скрыть и загладить проступки собственных членов. Было время, когда церковь, правительство и суды предпочитали не обращать внимания или утаивать правонарушения священника, губернатора или судьи, не признавать их перед обществом, таким образом допуская собственную небезупречность. Любая претендующая на безупречность группа должна проявлять очень большую осторожность и никоим образом не допускать ошибок, a неизбежно совершаемые при этом оплошности следует скрывать или объяснять – посредством лжи, уверток, искажений истины. Все это в конечном счете способно привести к падению всего сооружения. Все, кто ныне имеет власть в Империи – духовную, временную или тавматургическую, – все они пользуются доверием простого человека, никакой властью не обладающего, именно потому что он знает, что мы сделаем все возможное для того, чтобы выявить вдруг появившегося мастера Юэна, и лишим его власти, но не будем скрывать его или изображать, что он вовсе не существует. Мастер Юэн в таком случае становится воплощением неудачи, которая может оказаться преобразованной в символ успеха.

– Вы правы, – согласился сэр Лайон. – Но все равно неприятно, когда подобное происходит. Аналогичное событие в последний раз произошло в тридцать девятом году, когда грандмастером был сэр Эдвард Элмер. Тогда я также являлся членом чрезвычайного Исполнительного комитета и надеялся на то, что при моей жизни ничего в таком роде более не произойдет. Тем не менее мы сделаем все, что потребуется.

Он поднялся.

– Могу ли я чем-нибудь еще помочь вам?

– Едва ли, сэр Лайон, в данный момент это излишне. Весьма благодарен вам за информацию. Ах да. Вот еще. Разве что не могли бы вы предупредить магов, разыскивающих мастера Юэна, о том, что, если его схватят, пусть известят меня об этом в тот же час, днем или ночью, все равно. У меня к нему есть несколько неотложных вопросов.

– Я уже отдал подобные инструкции в отношении себя самого, – проговорил сэр Лайон. – Я укажу, чтобы известили и вас. Доброй ночи, милорд. Доброй ночи, ваша милость. Если появятся новости, я буду в своей комнате.

Когда седобородый старый маг удалился, вдовствующая герцогиня произнесла:

– Что ж, надеюсь, что до утра его не поймают: вам необходимо хорошо выспаться. Хорошо, что эта жуткая история почти завершилась.

– Не проявляйте излишнего оптимизма, – сказал лорд Дарси. – Слишком много вопросов пока остаются без ответа. Как вы отметили, мастера Юэна еще не поймали, да и Пол Николс сумел просидеть в своем неведомом укромном уголке уже больше полутора суток. Нам до сих пор неизвестны результаты титанических трудов мастера Шона. В этой запутанной нити слишком много узлов, чтобы можно было сказать, что конец ее уже виден.

– А не принесете ли вы мне еще одну с подобным зельем? – Он взглянул на опустевшую кружку. – Только без травок преподобного отца, если возможно.

– Конечно.

Но когда Мэри вернулась, лорд Дарси уже крепко спал, так что горячее питье пошло на пользу ей самой, а не следователю.

Глава 18

– Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, милорд.

Как всегда пунктуальный Джеффри поставил каффейник и чашку на столик возле постели.

– Вполне, вполне, Джеффри, благодарю вас, – проговорил лорд Дарси. – Ах, какой восхитительный запах! Каффе вы, как всегда, заваривали собственноручно? За исключением моего собственного дома, во всей Империи только в Карлайл-хаусе подают утренний каффе в точности при необходимой температуре и в полном совершенстве.

– Крайне приятно слышать такую любезность от вас, милорд, – произнес Джеффри, наливая каффе. – Кстати, милорд, я позволил себе принести утренний номер «Курьера». Кроме того, вам письмо, с которым ваша светлость, возможно, предпочтет ознакомиться, прежде чем переходить к новостям. – Он подал Дарси конверт размером десять на четырнадцать дюймов, на клапане которого красовалась прекрасно знакомая лорду Дарси личная печать коротышки мага.

– Мастер Шон, – проговорил Джеффри, – вернулся вчера поздно ночью – после того, как ваша светлость отошли ко сну. Он потребовал, чтобы я вручил вам этот конверт сразу, как ваша светлость изволит пробудиться.

Лорд Дарси взял конверт, очевидно содержавший отчет ирландца о проведенном им тавматургическом исследовании и результатах вскрытия трупа сэра Джеймса Цвинге.

Дарси взглянул на часы, лежавшие на прикроватном столике.

– Благодарю вас, Джеффри. Будьте так любезны разбудить мастера Шона через сорок пять минут и сказать ему, что он должен присоединиться ко мне за завтраком в десять часов.

– Конечно, милорд. Будут ли еще распоряжения, милорд?

– В данный момент как будто бы нет.

– Обслуживать вас – одно удовольствие, милорд, – проговорил Джеффри и вышел.

За прошедший после этого час лорд Дарси прочитал и отчет мастера Шона, и номер лондонского «Курьера» и ожидал стука в дверь, который последовал ровно в десять часов. К этому времени лорд Дарси уже был одет и готов к дневным трудам, и горячий завтрак на двоих подали и накрыли на столе в гостиной.

– Входите, мой добрый Шон, – проговорил лорд Дарси. – Нас ждет яичница с беконом.

Маг вошел в гостиную с улыбкой на лице, однако Дарси было совершенно очевидно, что улыбка была натянутой.

– Доброе утро, милорд, – любезно поздоровался маг, садясь за стол. – Вы уже прочли мой отчет?

– Прочел, – проговорил лорд Дарси, – однако не заметил в нем ничего, оправдывающего ваш кислый вид. Но поговорим после завтрака. Вы уже прочли сегодняшний номер «Курьера»?

– Нет, милорд, еще нет. – Основательно устроившись, мастер Шон начал уплетать яичницу с беконом. – Есть что-нибудь интересное?

– Не сказал бы, – проговорил лорд Дарси. – За исключением нескольких достаточно лестных упоминаний меня самого и еще более лестных упоминаний вашего имени, почти ничего интересного. Почитайте на досуге. По-настоящему интересен только тот факт, что сегодня вечером тумана не будет.

***

Следующая четверть часа прошла в относительном молчании. Мастер Шон, обычно любитель поговорить, явно не горел желанием общаться.

Наконец лорд Дарси с легким раздражением отодвинул свою тарелку.

– Вот что, мастер Шон, скажу вам напрямик, без любезностей, сегодня вы явно не в своей тарелке. Если с вами случилось нечто, не нашедшее отражения в отчете, мне хотелось бы услышать, что именно.

– О нет, там написано все, – улыбнулся мастер Шон, поднося чашку с каффе ко рту. – Мне нечего добавить. Но не хочу вас волновать. Наверное, я еще не совсем проснулся.

Лорд Дарси нахмурился, протянул руку к аккуратно написанному отчету и открыл его.

– Очень хорошо. Мне хотелось бы кое-что прояснить. Сначала о ране.

– Да, милорд?

– Согласно вашему отчету, клинок вошел в грудную клетку вертикально, между третьим и четвертым ребрами, нанеся рану глубиной примерно в пять дюймов. Он задел стенку легочной аорты и оставил неглубокую рану на сердце, каковая, собственно, и явилась причиной смерти?

– Именно так, милорд.

– Очень хорошо. – Дарси встал. – Будьте так любезны, мастер Шон, взять эту ложку словно нож. Да. А теперь нанесите мне ею удар в точности так, как необходимо, чтобы оставить такую рану, какую вы обнаружили в груди сэра Джеймса.

Взяв ложку за ручку, мастер Шон высоко поднял ее над головой и медленно описал широкую дугу, закончившуюся на груди его светлости.

– Отлично, мастер Шон, благодарю. Если бы клинок прошел глубже, ранение задело бы и внутренности?

– Да, милорд, a если бы под таким же углом вошла пуля, она вышла бы через крестец.

Лорд Дарси кивнул и снова заглянул в отчет.

– А ведь, насколько можно судить по положению раны, шедший сверху клинок уткнулся в ребра ниже нее. – Он поднял глаза. – Мастер Шон, если вам понадобится заколоть человека, как вы это сделаете?

Мастер Шон повернул ложку в руке, так, чтобы направить ручку ее вперед.

– Конечно же так, милорд.

– А в таком положении клинок идет вдоль ребер, а не перпендикулярно к ним.

– Естественно, милорд, – сказал мастер Шон. – Когда клинок идет сверху вниз, в итоге он, скорее всего, застрянет между ребрами.

– Именно, – согласился лорд Дарси. – А согласно протоколу вскрытия, который вчера нам прислал из Шербура сэр Элиот, йомена Жоржа Барбура закололи только что продемонстрированным вами эффективным образом, a вот сэра Джеймса убили так, как не поступит ни один здравомыслящий убийца.

– Действительно, милорд. Ни один человек, умеющий пользоваться ножом, не станет наносить удар сверху вниз.

– Но почему один и тот же человек будет в аналогичной ситуации действовать двумя совершенно разными способами?

– Если это действительно был один и тот же человек, милорд.

– Очень хорошо, но даже если орудовали двое разных убийц, как считают во флоте, то убивший сэра Джеймса удар все равно останется неэффективным, разве не так? Станет ли нанятый профессиональный убийца действовать подобным образом?

Мастер Шон усмехнулся.

– Если бы это мне пришлось нанимать его, милорд, сомневаюсь, чтобы меня удовлетворила его квалификация.

– Отлично сказано, – промолвил с улыбкой Дарси. – Кстати, вы обследовали этот нож?

– Нож сэра Джеймса, используемый для прерывания контактов? Конечно.

– И я тоже – вчера, когда он лежал на полу в гостиничном номере сэра Джеймса. И мне хотелось бы обратить ваше внимание на особенности состояния этого ножа.

– Но… – Мастер Шон нахмурился. – В состоянии этого ножа не было ничего особенного.

– Именно. Это и является особенностью его состояния.

Пока мастер Шон обдумывал ответ, лорд Дарси произнес:

– Теперь перейдем к другому вопросу.

Он перелистнул страницу отчета. Мастер Шон поудобнее устроился в кресле и вернул ложку обратно на тарелку.

– Здесь вы утверждаете, что сэр Джеймс скончался в промежутке между двадцатью пятью и тридцатью пятью минутами десятого?

– Согласно хирургическим и тавматургическим свидетельствам. Поскольку я собственными ушами слышал его крик в точности в четверть десятого – плюс-минус полминуты, – могу утверждать, что сэр Джеймс умер между тридцатью и тридцатью пятью минутами десятого.

– Очень хорошо, – сказал лорд Дарси. – Однако смертельный удар ему нанесли примерно без пяти минут девять. Насколько я понимаю, психические шаблоны указывают сразу на время удара и время смерти.

Он перевернул еще одну страницу отчета.

– Нанесенный сверху смертельный удар пришелся в стенку легочной аорты, однако на самом деле не вскрыл этот крупный кровеносный сосуд. Тонкий подслой артериальной стенки сохранил свою целостность. Ранение тем не менее оказалось тяжелым, так что он потерял сознание. То есть, в сущности, рана оказалась смертельной.

– Но, милорд, – возразил мастер Шон. – Рана эта не обязательно должна была привести к смертельному исходу. Возможно, что хороший целитель, окажись он на месте вовремя, мог спасти жизнь сэра Джеймса.

– Потому что легочная аорта сохранила свою целостность?

– Правильно. Если бы в этот момент артерия была перерезана, мастер сэр Джеймс был бы мертв еще до того, как упал на пол. При нарушении целостности этой артерии падение кровяного давления и потеря крови почти мгновенно приводят к потере сознания. Начинается фибрилляция желудочков, после чего быстро следует смерть.

– Понимаю, – кивнул лорд Дарси. – Однако стенка еще держалась, она была надрезана, но не полностью. Затем, пролежав на полу полчаса или больше, сэр Джеймс услышал ваш стук, который вывел его из вызванного болевым шоком ступора. Он попытался подняться с пола, ухватился за стол, на котором среди прочего лежал его ключ. – Он сделал паузу и нахмурился. – Обращенный к вам крик совершенно очевидно был зовом о помощи, и он хотел достать ключ, чтобы открыть вам дверь. – Он постучал пальцем по отчету. – Такое напряжение привело к окончательному разрыву стенки аорты. Кровь хлынула на пол, он выронил ключ и умер. Такова, значит, ваша интерпретация, мастер Шон?

– Так мне кажется, милорд, – кивнул он. – Тавматургические и хирургевтические свидетельства подкрепляют друг друга.

– И я полностью с вами согласен, мастер Шон, – проговорил лорд Дарси, перелистывая страницы. – Значит, никаких зелий и ядов.

– Если только не были использованы средства, неизвестные официальной фармакопее. Я провел исследование на все известные вещества, и если сам Господь не отменил Закон аналогии, мастер сэр Джеймс не был одурманен или отравлен.

Лорд Дарси перевернул еще одну страницу.

– Мозг и череп не повреждены… ни синяков… ни трещин… да. Переходим к тавматургической части. Согласно вашему исследованию, вся кровь в комнате принадлежала мастеру сэру Джеймсу?

– Так и есть, милорд.

– А это странное пятнышко в виде полукруга у двери?

– Также кровь сэра Джеймса.

Лорд Дарси кивнул.

– Как я и подозревал. Кроме того, согласно тавматургическим исследованиям, во время нанесения рокового удара в комнате никого, кроме сэра Джеймса, не было. Как и во время убийства Жоржа Барбура, о чем нам сообщили из Шербура. – Он улыбнулся. – Мастер Шон, я прекрасно понимаю, что вы отметили в своем отчете только научно проверенные, доказанные факты, однако, быть может, у вас есть какие-то предположения, догадки или что-то еще, способное мне помочь?

– Есть кое-что, милорд, – неторопливо произнес мастер Шон. – Как я указывал вам вчера, я мог бы обнаружить действия черного мага. И как вам известно, анкх почти безошибочно указывает на зло. – Он глубоко вздохнул. – Теперь, когда мы знаем о виновности мастера Юэна Макалистера, его действия можно было бы без труда обнаружить.

Мастер Шон указал на лежавшую перед Дарси стопку бумаг.

– Однако я не откажусь – не могу этого сделать – от сказанного здесь. – Он еще раз глубоко вздохнул. – Милорд, я не нахожу никакого следа магии – черной или белой – в обстоятельствах убийства мастера сэра Джеймса Цвинге. Никакого…

Его прервал стук в дверь.

– Да, – с ноткой досады отреагировал лорд Дарси. – Кто там?

– Отец Патрик, – донесся голос из-за двери.

Раздражение мгновенно покинуло лорда Дарси.

– Ах, входите же, преподобный сэр.

Дверь открылась, и в комнату вошел высокий и бледный мужчина в рясе бенедиктинца.

– Доброе утро, милорд, доброе утро, мастер Шон, – произнес он с улыбкой. – Милорд, вы уже в полном здравии.

– Вашим попечением, преподобный отец, разве могло быть иначе? Чем могу услужить?

– Полагаю, что можете… a заодно и себе самому, если можно так выразиться.

– Каким образом, отче?

Священник посерьезнел.

– В обычных условиях, – проговорил он, старательно подбирая слова, – как вам известно, я не имею права раскрывать содержание исповеди кающегося перед другими людьми. Но в данном случае кающаяся особа сама настоятельно просила меня поговорить с вами.

– Полагаю, что речь идет о дамсель Тие, – сказал лорд Дарси.

– Конечно. Она уже дважды рассказала свою историю – один раз мне, другой раз сэру Томасу Лезе. – Он посмотрел на мастера Шона, многозначительно кивавшего головой. – А, вижу, что и вы следите за моими словами, мастер.

– Ну конечно, ваше преподобие. Классическая триада исповеди. Один раз церкви, другой любимому, a третий, – он почтительно указал в сторону лорда Дарси, – власть предержащим.

– Именно, – согласился священник. – Покаяние завершает исцеление.

Он посмотрел на лорда Дарси, уже поднявшегося из кресла.

– Не буду вдаваться в детали, милорд, лучше будет, если вы выслушаете их сами. Но она прекрасно знает, что именно вы вчера вечером спасли ее жизнь, а потому вам не стоит преуменьшать свою роль в этом событии.

– Разумеется, я все понимаю, преподобный отец. Могу ли я задать вам пару вопросов, прежде чем мы пойдем к ней?

– Конечно. Я отвечу на них в той мере, в коей они не нарушают моих обетов.

– Они относятся к наложенному на нее вчера заклятью. Помнит ли она что-нибудь, что было после того, как мастер Юэн наложил на нее свои черные чары?

– Нет. – Отец Патрик покачал головой. – Она сама вам все объяснит.

– Однако меня, преподобный отец, смущает скорость и легкость, с которой она покорилась заклятью. Я наблюдал за ней. Только что она пребывала в здравом уме, полностью владела своими чувствами и уже в следующий момент превратилась в машину, повинующуюся каждому его слову. Я не знал, что маги обладают подобной властью над другими людьми.

– Боже, это не может произойти так быстро, – произнес мастер Шон. – Ни в коем случае, милорд! Даже самые могущественные из черных магов не способны подчинить себе разум человека мановением руки.

– Даже Сатана не способен овладеть умом человека без подготовки, милорд, – ответил отец Патрик. – Мастер Юэн, должно быть, накладывал на нее заранее подготовленные чары, иначе он не добился бы такого эффекта.

– Я как будто бы припоминаю, – проговорил лорд Дарси, – что на последнем Магическом триеннале в последний день Съезда некий грабитель совершил глупую ошибку, напав на улице на мастера магии. Чародей известил караул сразу после инцидента. Сам он не получил никаких повреждений, однако грабитель оказался парализован всем телом, кроме головы, не мог даже шевельнуться. Признаю, что это была великолепная работа: заклятье удалось снять только после того, как правонарушитель целиком и полностью признался в своем преступлении, таким образом избавив мага от необходимости представать перед судом. Однако заклинание было наложено в считаные секунды.

– Тут ситуация несколько иная, милорд, – проговорил отец Патрик. – Тогда со стороны нападавшего было проявлено злое намерение, а зло можно отразить обратно на породившего его человека, вызвав, таким образом, упомянутый вами паралич. Подобную технику в порядке самозащиты может использовать любой чародей. Однако связать чарами не имеющего злых намерений человека можно только собственной силой самого мага; он не может воспользоваться психической энергией нападающего, поскольку не подвергался никакой атаке. Посему ему требуется потратить больше времени на заклинания, чтобы сделать их эффективными.

– Понятно. Благодарю, ваше преподобие, – проговорил лорд Дарси. – Вопрос решен. Что же, теперь идем к молодой леди…

– А я, с вашего разрешения, милорд, – сказал мастер Шон, – отправляюсь в «Королевский мажордом». Вполне возможно, что лорд Бонтриомф также захочет ознакомиться с моим отчетом.

Лорд Дарси улыбнулся.

– И заодно снова погрузиться в атмосферу Съезда?

– Вы, конечно, правы, милорд, – также с улыбкой ответил мастер Шон.

– Хорошо, я присоединюсь к вам позже.

***

Сэр Томас Лезе, высокий, худощавый и мрачный, стоял возле Гардениевого покоя, который герцогиня де Камберленд отвела Тие Айнциг.

– Доброе утро, милорд, – поздоровался он. – Я… мне хотелось бы поблагодарить вас за то, что вы совершили прошлой ночью, но я не знаю, как это сделать.

– Мой дорогой сэр Томас, я не сделал ничего такого, что не сделали бы вы сами, оказавшись на моем месте. И для такого мрачного выражения на лице нет никаких оснований.

– Мрачного? – Сэр Томас выдавил из себя улыбку. – Неужели я показался вам мрачным?

– Конечно, вы были угрюмы, сэр Томас. И у вас были на то все основания! Вы выслушали признания Тии и опасаетесь, что я прикажу арестовать ее за шпионаж.

Сэр Томас заморгал, но ничего не ответил.

– Не надо, мой дорогой друг, – продолжил лорд Дарси. – Она не могла нанести Империи заметный вред, в таком случае вы сами ходатайствовали бы о ее аресте. Вы не из тех мужчин, которые могут позволить любви ослепить себя. Далее, позвольте мне напомнить вам о снисхождении, которое законы Империи устанавливают в отношении свидетелей королевского обвинения. Ага, сэр Томас, на сей раз ваша улыбка кажется мне более искренней. A теперь, джентльмены, если вы соизволите простить меня, я готов порекомендовать вам прогуляться по этому коридору.

Открыв дверь Гардениевого покоя, он вошел внутрь.

Пройдя через гостиную, лорд Дарси направился к опочивальне и уже на полпути услышал голос девушки:

– Милорд Дарси? Это вы?

– Да, дамсель, это я, – ответил лорд Дарси, подойдя к двери.

Тия лежала в постели, укрытая до плеч теплыми одеялами. На ее губах появилась легкая улыбка.

– Вы симпатичный человек, милорд. И я очень этому рада. Мне было бы неприятно, если бы я оказалась обязанной своей жизнью уродливому мужчине.

– Моя дорогая Тия, поскольку ваша личная непревзойденная красота спасена, степень красоты вашего спасителя несущественна. – Подойдя к постели, он сел в стоявшее рядом с ней кресло.

– Я не стану расспрашивать вас, милорд, как вы оказались на мосту именно в тот момент, когда ваше вмешательство было в высшей степени необходимо, – тихо произнесла она. – Я просто хочу еще раз сказать вам, насколько рада тому, что вы там оказались.

– Как и я, дамсель. Однако интересующий нас обоих вопрос заключается не в том, каким случайным образом там оказался я, но в том, как туда попали вы. Расскажите мне о мастере Юэне Макалистере.

На мгновение губы Тии сложились в жесткую и мрачную гримасу, которая тут же превратилась в улыбку.

– Для этого мне придется обратиться к недалекому прошлому и моему родному селению Банат.

Тия рассказала Дарси примерно то же, что и Мэри де Камберленд, но с некоторыми дополнительными подробностями. Донос на ее дядю Неапелера, обвинявший его в незаконных занятиях искусством исцеления, написал конкурент-торговец, а поскольку дядя и так находился под подозрением за свои политические взгляды, сотрудники тайной полиции короля Казимира IX пришли к ним домой, чтобы арестовать обоих. И все же Неапелер Айнциг был готов к подобному развитию событий, и его сильный – пусть и нетренированный – Талант вовремя предупредил его. На считаные минуты опередив сотрудников страшной тайной полиции, они направились к итальянской границе. Однако в этой правительственной организации имелись собственные маги, и беглецов застигли менее чем в сотне ярдов от границы. Неапелер велел племяннице бежать, а сам остался сопротивляться аресту.

Больше она его не видела.

Рассказ ее о перемещениях по Италии и суде в Дофине, отказавшем в ее экстрадиции, был уже знаком лорду Дарси. Однако он внимательно все слушал. Наконец Тия добралась до наиболее интересовавшей его части.

– Когда сэр Томас привез меня в Англию, – сказала она, – я считала, что очутилась в безопасности. И тут ко мне явился мастер Юэн. Тогда я не знала, кто он такой, и он не назвал своего имени, однако упомянул, что дядя Неапелер арестован польской тайной полицией и томится в заключении в тюрьме. Он сказал, что с моим дядей обращаются хорошо, однако дальнейшее его благополучие будет зависеть полностью от моего содействия.

Затем он сообщил, что сэру Томасу известен секрет оружия, разработанного для военного флота Анжуйской империи. Он не знал, что оно собой представляет, однако польская Секретная служба каким-то образом проведала о его существовании, как и о том, что сэр Томас обладает о нем ценной информацией. Зная, что сэр Томас доверяет мне, он попросил меня выведать у него эту информацию. Он угрожал, что дядю Неапелера будут пытать, даже убьют, если я не выполню эту его просьбу. – Повернув голову к лорду Дарси, она посмотрела прямо ему в глаза. – Но я этого не сделала. Поверьте мне. Не сделала. Сэр Томас подтвердит, что я никогда не спрашивала его о каких бы то ни было секретных работах – никогда!

Лорд Дарси тут же вспомнил угрюмое лицо сэра Томаса.

– Я вам верю, дамсель. Продолжайте.

– Я не знала, что делать, я не хотела им ничего говорить, не хотела предавать сэра Томаса. Я уверяла их, что пытаюсь… пытаюсь добиться его доверия. Я сказала им. – Она прикусила нижнюю губу и на мгновение умолкла. – Я сказала мастеру Юэну все, что могла, чтобы сохранить жизнь моего дяди.

– Естественно, – аккуратно проговорил лорд Дарси. – Никто не станет обвинять вас в этом.

– И тут настало время Съезда, – сказала она. – Макалистер сказал, что я должна, даже обязана на нем присутствовать. Я попыталась остаться в стороне. Я напомнила ему о том, что хотя меня приняли в Гильдию в качестве ученика, таковые обыкновенно в Съездах не участвуют. Однако он ответил, что у меня, мол, есть влияние – на сэра Томаса, на его милость архиепископа – и если я не сумею попасть на Съезд, он распорядится, чтобы за каждый пропущенный мной день мне присылали по одному отрубленному пальцу дяди Неапелера. Мне пришлось что-то делать, вы же понимаете меня, милорд?

– Понимаю, – проговорил лорд Дарси.

– Юэн Макалистер, – продолжила Тия, – особым образом предупреждал меня держаться подальше от мастера сэра Джеймса Цвинге. Он сказал, что сэр Джеймс – выдающийся контрразведчик и руководит Европейской службой имперской контрразведки. Поэтому я подумала, что сэр Джеймс может помочь мне. Утром в среду я пришла в его номер. Я столкнулась с ним около выхода из фойе и спросила, могу ли я переговорить с ним. Я сообщила, что у меня есть для него важная информация. – Она слегка улыбнулась. – Он немного поворчал, однако все же пригласил меня в свой номер. Я рассказала ему все: о своем дяде, о мастере Юэне – все. А он и бровью не шевельнул! Я сказала, что агенты Империи, без сомнения, могут освободить моего дядю из польской тюрьмы.

На это он ответил, что не имеет никакого отношения к шпионажу и что он всего лишь судебный маг, работающий на маркиза де Лондона, и не знает никаких способов освободить моего дядю из польской или любой другой тюрьмы.

Я пришла в ярость. Не помню точно, что я ему наговорила, но это было гадко с моей стороны. Теперь я об этом жалею. Я вылетела из его номера, и он запер за мной дверь. Наверное, я последней видела сэра Джеймса Цвинге живым. – И поспешно добавила: – То есть если не считать его убийцы.

– Дамсель Тия, – проговорил лорд Дарси самым проникновенным тоном, – я должен кое-что сообщить вам и предупредить, чтобы вы никому не рассказывали об этом без моего разрешения. Согласны?

– Конечно, милорд.

– Значит, так. Я верю в то, что именно вы последней видели его живым. На это указывают все известные мне свидетельства. Но вы должны знать, что я не считаю вас в какой бы то мере виновной в его смерти.

– Благодарю вас, милорд, – проговорила Тия, и глаза ее вдруг наполнились слезами.

Лорд Дарси взял ее за руку.

– Не надо, моя дорогая, сейчас не время плакать. И смотрите: больше никаких слез.

– Вы очень добры, милорд. – Она улыбнулась, несмотря на стоявшие в глазах слезы.

– О нет, моя дорогая Тия, вовсе нет. Я человек жестокий и порочный, к тому же руководствуюсь самыми низменными мотивами.

– Как и большинство мужчин, – рассмеялась она.

– Я вовсе не это имел в виду, – сухо возразил лорд Дарси. – Я намеревался намекнуть на то, что у меня остался еще один вопрос.

Смахнув ладонью слезы с глаз, Тия наделила его лукавой улыбкой.

– Значит, никаких низменных мотивов. Какая жалость! – и посерьезнела. – Какой же?

– Почему мастер Юэн решил вас убить? – Лорд Дарси абсолютно не сомневался в ответе, однако не хотел, чтобы девушка поняла, как он это узнал.

На сей раз улыбка ее обрела холодный и мстительный оттенок, который он видел прошлым вечером.

– Я узнала правду. Вчера вечером Съезд посетил друг моего дяди йомен Колин Макдэвид – уроженец острова Мэн, которого я помню с самого раннего детства. Он и открыл мне всю правду.

Мой дядя ускользнул из той ловушки. Йомен Колин помог ему избавиться от преследователей, и с тех пор мой дядя живет на острове Мэн. Он в безопасности, но тем не менее скрывается, потому что боится, что поляки выследят его и убьют. Он думал, что погибла как раз я, но наконец увидел мое имя в лондонском «Курьере», в списке участников Съезда, после чего послал йомена Колина искать меня.

Но наш друг также объяснил, что дядя устроил свое бегство так, чтобы все свидетельства указывали на то, что он погиб. Он поступил так, чтобы защитить меня. И все то время, пока мастер Юэн шантажировал меня, использовал жизнь дяди как оружие, на самом деле и сам он, и польская тайная полиция считали его убитым. Неужели вас удивляет, что я вышла из себя, когда узнала истину?

– Конечно нет, – согласился лорд Дарси. – Это произошло вчера вечером.

– Да, – проговорила она. – И тут я получила записку от мастера Юэна, назначившего мне встречу в пабе «Гончая и косой». Вы знаете, где это?

– Знаю, – ответил лорд Дарси. – Продолжайте.

– Там я, кажется, снова вышла из себя, – проговорила Тия. – И похоже, наговорила слишком много лишнего, как и сэру Джеймсу. – Взгляд ее сделался жестким. – Но я не жалею о том, что выложила все это прямо в лицо мастеру Юэну! Я сказала ему все, что думаю о нем, сказала, что все расскажу имперским властям, что хочу, чтобы его повесили, я… – Она вдруг умолкла и с недоумением посмотрела на лорда Дарси. – А вот что было потом, я помню плохо. Он поднял руку, что-то начертал в воздухе, – медленно произнесла она, – и после этого ничего не помню… совсем ничего… до сегодняшнего утра, когда проснулась здесь и увидела отца Патрика.

Тия вдруг протянула обе руки к лорду Дарси и обхватила его ладонь пальцами.

– Я понимаю, что поступила плохо, милорд. Вы… мою судьбу будет решать Высший суд его величества?

Лорд Дарси с улыбкой поднялся на ноги.

– На суде, моя дорогая, вам побывать придется – но лишь в качестве самого важного нашего свидетеля против мастера Юэна Макалистера. Могу заверить вас в том, что ни в каком другом качестве вам присутствовать на суде не предстоит.

Девушка все еще не выпускала ладонь лорда Дарси. И вдруг внезапным движением припала к его пальцам губами, после чего отпустила со словами:

– Благодарю вас, милорд.

– Это мне надлежит вас благодарить, – ответил с поклоном лорд Дарси. – Если в будущем я смогу оказать вам какую-либо услугу, дамсель, вам достаточно просто попросить.

Выходя из двери Гардениевого покоя, Дарси рассчитывал увидеть в коридоре двоих ожидавших его мужчин. Но их оказалось трое. Отец Патрик и сэр Томас внимательно следили за тем, как он закрывал дверь.

– Как она себя чувствует? – спросил отец Патрик.

– На мой взгляд, вполне прилично.

Затем Дарси обратил свой взгляд на сержанта в полагающемся по чину мундире.

– У сержанта Питера есть для вас новости. Однако я попросил его немного подождать, – проговорил отец Патрик. – А теперь, если позволите, я посещу свою пациентку.

Он вошел в Гардениевый покой и затворил за собой дверь.

– Вам не о чем беспокоиться, мой друг. – Лорд Дарси улыбнулся сэру Томасу. После этого он обернулся к представителю власти. – У вас есть для меня информация, сержант?

– Да, милорд. И очень важная. Лорд Бонтриомф просил передать, что мы нашли йомена Пола Николса.

– Неужели? – восхитился лорд Дарси. – И где же вы его нашли? Он что-нибудь объяснил?

– Увы, нет, – ответил сержант Питер. – Его нашли в гостиничном чулане. Он мертв, милорд. Мертвее некуда.

Глава 19

Лорд Дарси шагал по вестибюлю гостиницы «Королевский мажордом» в сопровождении сержанта Стражи порядка. Он шел по коридору мимо кабинетов, направляясь к задней двери. Сержант Питер уже сообщил ему, куда идти, однако сведения оказались излишними: возле нее уже выставили караул из двоих рядовых. Дверь находилась по левую сторону узкого коридора, примерно на полпути между временным штабом и задней дверью. Помещение занимала мастерская по ремонту мебели. Около стен располагались верстаки с инструментами, кроме них в комнате стояло несколько незаконченных столов и стульев. В задней части комнаты находилась открытая дверь, в которой лорд Дарси мог видеть одну лишь темноту.

Возле двери находились лорд Бонтриомф и мастер Шон О'Лохлэнн. Они оба оглянулись на приближавшегося к ним лорда Дарси.

– Привет, Дарси, – поздоровался лорд Бонтриомф. – Вот еще один.

Он указал на открытую дверь, за которой располагался, как теперь разглядел лорд Дарси, небольшой чулан, полный обрезков досок и ломаной мебели. Прямо за дверью, в чулане, лежал труп мужчины.

Зрелище было не из приятных. Лицо покойника почернело, язык вывалился. Горло охватывала глубоко врезавшаяся в плоть веревочная удавка.

– И как это получилось? – Лорд Дарси взглянул на лорда Бонтриомфа.

Лорд Бонтриомф не сводил глаз от трупа.

– Позор на мою голову, хоть бейся головой об стенку. Я начал искать его еще вчера днем, прочесал весь Лондон. Я задал каждому работнику этой гостиницы все вопросы, которые только сумел придумать. – Он перевел взгляд на лорда Дарси. – И в конце концов пришел, казалось бы, к нелепому выводу, что йомен Николс вообще не уходил из отеля. – Бонтриомф криво улыбнулся лорду Дарси. – Полчаса назад один из местных рабочих, плотник, занимающийся починкой мебели, вошел внутрь. – Он указал рукой в сторону чулана. – Ему понадобилась доска. А нашел он… вот это. Малый с воплями выбежал в коридор. К счастью, я оказался в нашем штабе. Мастер Шон подошел как раз вовремя, и мы отправились осматривать находку.

– А это точно Пол Николс? – спросил лорд Дарси.

– О да, в этом нет никакого сомнения.

Лорд Дарси посмотрел на своего мага.

– Усталым нет покоя, да, мастер Шон? Что вы сумели обнаружить?

Тот вздохнул.

– Точно не скажу до результатов вскрытия хирургевта, но, с моей точки зрения, этот человек убит никак не меньше чем сорок восемь часов назад. На правом виске синяк – его трудно заметить из-за запекшейся на лице крови, однако он тем не менее существует, что указывает на то, что его сперва оглушили, а потом убили. Кто-то сначала нанес ему удар в висок, a потом удавил этим шнурком.

– Сорок восемь часов, – задумчиво пробормотал Дарси, прежде чем посмотреть на часы. – Получается, плюс-минус час от времени убийства сэра Джеймса. Интересно.

– Есть кое-что еще, – проговорил мастер Шон, – одна интересная для вас подробность.

Наклонившись, он указал на крупинки какого-то вещества, прилипшие спереди к рубашке трупа.

– Как, по-вашему, что это такое?

Лорд Дарси нагнулся, чтобы рассмотреть.

– Сургуч, – тихо произнес он. – Синий сургуч.

– Именно так подумал и я, милорд, – кивнул мастер Шон.

– Шон, мне очень неприятно еще раз заставлять вас заниматься этим жутким делом, – встал лорд Дарси, – однако мне необходимо знать время его смерти, a также…

Мастер Шон еще раз посмотрел на рубаху мертвеца.

– А также что-нибудь об этом синем сургуче, так, милорд?

– Именно.

– Что ж, во всяком случае, теперь мы узнаем, кто убил этого, – сказал лорд Бонтриомф.

– Я прекрасно знаю, кто убил его, – произнес лорд Дарси. – Не знаю только, почему.

– Вы имеете в виду мотив? – спросил лорд Бонтриомф.

– Мотив я знаю. Но хочу выяснить мотив, стоящий за мотивом, если вы меня понимаете.

Лорд Бонтриомф остался в недоумении.

***

Следующие полчаса тщательных исследований не выявили ничего интересного. Убийство Пола Николса оказалось в той же степени бесхитростным, насколько сложным было убийство сэра Джеймса. Никаких запертых дверей, никаких свидетельств употребления черной магии, никаких недоумений относительно манеры убийства. Тщательный осмотр помещения не позволил лорду Дарси усомниться в точности произведенной им умственной реконструкции. Пола Николса заманили в мастерскую, ударом лишили сознания, удушили с помощью удобно подвернувшегося под руку мебельного шнура и отправили труп в чулан. Впрочем, в отношении дальнейших событий ничего окончательно не прояснилось, однако лорд Дарси ощущал, что никакие новые сведения не пошатнут его гипотезу.

Удовлетворившись, лорд Дарси предоставил лорду Бонтриомфу и мастеру Шону завершать исследование помещения. А сам подумал: «Что теперь делать?» «Ехать во Дворец маркизов и взять пистолет», – решил он. Дарси уже успел рассказать лорду Бонтриомфу о том, что ему пришлось выронить свое оружие в воды Темзы.

– В моем столе лежит запасной пистолет, «Херон» тридцать шестого калибра. Если хотите, можете воспользоваться им, это хорошее оружие.

Впрочем, прежде чем взять кэб и отправиться во Дворец маркизов, лорд Дарси решил подкрепить свои силы бокалом спиртного. Войдя в Зал мечей, он заказал бренди с содовой.

В гостинице по-прежнему царила напряженность, и Съезд как будто погрузился в какое-то неопределенное состояние. Из всех встреченных им в тот день магов, за исключением мастера Шона, не было ни одного в подобающей сану мантии с серебряными прорезями.

Лорд Дарси заметил знакомое лицо у стойки бара. Молодой человек не сводил взгляда с пинты доброго английского пива. Слегка нахмурившись, лорд Дарси взял свой бокал и направился к нему.

– Добрый вечер, милорд, – проговорил он. – А я думал, что вы участвуете в поисках Макалистера.

Маг-подмастерье лорд Джон Кецаль посмотрел на него с легким удивлением.

– Лорд Дарси! Я как раз хотел поговорить с вами, – отозвался он. Улыбка на лице мечиканца сделалась чуть-чуть печальной. – Меня не позвали на охоту, потому что подмастерье не выстоит против мастера.

– А вы считаете, что сумеете выстоять? – спросил лорд Дарси.

– Нет! – взволнованным голосом возразил лорд Джон Кецаль. – Дело совсем не в этом, ну как вы не понимаете? Мастер Юэн, конечно, сильнее меня, с этим я не спорю. Но мне незачем вступать с ним в схватку. Если он решит обратиться к магии, когда его загонят в угол, с ним сможет справиться только более сильный маг. Но дело в том, что я могу найти мастера Юэна, обнаружить, где он прячется. Но никто не слушает подмастерье.

Внимательно посмотрев на него, лорд Дарси осторожно произнес:

– Если я вас правильно понимаю, вы считаете, что можете найти убежище, в котором сейчас скрывается мастер Юэн?

– Не считаю, знаю! Я уверен в том, что способен выследить его. Когда вчера вечером вы привезли дамсель Тию, от нее так и разило черной магией. – Он виновато посмотрел на Дарси. – Я имею в виду не настоящий запах, как вы понимаете, не запах табака или… – он указал на бокал лорда Дарси, – бренди или чего-то похожего.

– Понимаю, – произнес лорд Дарси. – Вы подразумеваете психическую аналогию реальному чувству, которое она напоминает. Именно поэтому про людей, наделенных вашей разновидностью Таланта, говорят, что они выслеживают ведьм по запаху.

– Да, милорд, именно. И каждая разновидность черной магии имеет свой характерный «душок» – зловоние, указывающее на черного мага. В среду вы спросили меня, могу ли я заподозрить кого-нибудь, но я не стал отвечать. Однако от мастера Юэна пахло злом. Я уже тогда заметил исходящий от него слабый запашок. Но теперь, обладая образцом его творчества, я могу обнаружить его в любом уголке Лондона.

Он застенчиво улыбнулся.

– Я сидел здесь, обдумывая, что делать: идти одному или не стоит.

– Вы сумели обнаружить запах черной магии, исходящий от дамсель Тии, – проговорил лорд Дарси. – А как вы поняли, что это не она практикует черное ремесло?

– Милорд, – ответил лорд Джон Кецаль, – существует огромная разница между грязным пальцем и его отпечатком.

Лорд Дарси целую минуту в молчании созерцал содержимое собственного бокала, а затем взял его и в два глотка прикончил.

– Милорд Джон Кецаль, – отрывисто проговорил он. – Лорд Бонтриомф со своим отрядом городской стражи ищет мастера Юэна. Как и сэр Лайон, и мастера Гильдии. Как и коммандер лорд Эшли, и корпус военно-морской разведки. И знаете что?

– Нет, милорд, – проговорил лорд Джон Кецаль, опуская пустую пивную кружку. – Так что же?

– Мы с вами посрамим их всех. Идем со мной. Возьмем кэб. Сперва во Дворец маркизов, a затем, милорд, туда, куда нас поведет ваш нюх.

Глава 20

На поиски ушли часы.

В крохотном пабе, расположенном к северу от реки, маг-подмастерье лорд Джон Кецаль пустым взглядом взирал в кружку пива, которое пить не собирался.

– Кажется, я чую его, милорд, – проговорил он тусклым голосом. – Кажется, чую.

– Очень хорошо, – отозвался лорд Дарси.

Он боялся сказать что-то еще. Все это время, следуя указаниям лорда Джона Кецаля, он делал отметки на карте, пока молодой мечиканец подбирался все ближе и ближе к черному магу, которого надлежало изловить.

– Это оказалось не так просто, как я ожидал, – произнес лорд Кецаль.

Лорд Дарси мрачно кивнул. Выслеживание ведьм по запаху – обнаружение психического зла – не похоже на ясновидение, и притом заклинания, которыми в своих целях пользовались лондонцы, ослабляли восприятие молодого подмастерья.

– Не просто, – согласился он, – скорее не так надежно и точно.

Его светлость понимал, что молодой подмастерье еще не отточил свое дарование, не довел его до совершенства, которое, конечно, придет только со временем.

– Давайте попробуем еще раз. Напомните мне основные ориентиры, которые вы обнаружили.

– Да, милорд, – согласился молодой мечиканец. – Он окружен людьми, которые помогают ему, я имею в виду мастера Юэна. Но никто из них не станет рисковать ради него собственной жизнью. Его окружает колоссальное психическое напряжение, однако оно не связано лично с ним. Люди вокруг даже не подозревают о его существовании.

– Насколько я могу судить по вашему описанию, милорд, – проговорил лорд Дарси, – получается, что мастер Юэн окружен в основном не наделенными Талантом людьми, пытающимися использовать это дарование.

Он разложил на столике карту Лондона.

– Теперь посмотрим, можно ли как-то его обнаружить. – Он постучал пальцем в точку на карте. – Начиная отсюда, – он передвинул палец, – в этом направлении, так?

– Да, милорд, – согласился лорд Джон Кецаль.

– И вот. – Лорд Дарси провел пальцем по карте еще дальше. – Отсюда. – Палец его продолжил движение. – Досюда. Так?

– Да.

Лорд Джон Кецаль ощущал направление и расстояние, но иной информации предоставить не мог. Лорд Дарси неоднократно повторял эту процедуру – уже столько раз, что она превратилась в монотонную рутину, и все же данных с каждым разом становилось все больше. Наконец лорд Дарси получил возможность начертить окружность на карте Лондона и ткнуть в нее карандашом.

– Он скрывается где-то здесь. По-другому и быть не может. – Он положил руку на плечо молодого подмастерья. – Я понимаю, как вы устали, милорд. Усталость – обычное состояние следователя, находящегося на королевской службе.

Лорд Джон Кецаль расправил плечи и посмотрел на Дарси.

– Я знаю, но… – он постучал пальцем по очерченной области, – это достаточно большой район. Я полагал, что сумею точно указать, где именно он находится. – Он глубоко вздохнул. – А теперь оказывается…

– Не стоит, – проговорил лорд Дарси. – Не надо так быстро сдаваться. Мы уже нашли его, просто вы еще не осознали, каким тесным кольцом мы обложили нашу добычу. Теперь мы знаем район, в котором он находится, однако не имеем представления о его непосредственном окружении.

– Но тут я не в силах помочь, – повторил лорд Джон Кецаль потускневшим голосом.

– На мой взгляд, можете, – возразил лорд Дарси. – И я прошу вас обратить особое внимание на символы, окружающие мастера Юэна Макалистера. Не на его физическое окружение, а на духовное.

И стал ожидать.

Внезапно лорд Джон Кецаль посмотрел на него.

– Кажется, меня осенило. Посмотрим… – начал Кецаль. – Это щит герба, милорд: на серебряном поле, андреевским крестом, пять ромбов алых.

– Продолжайте. – Дарси торопливо сделал пометки на полях карты.

Взгляд лорда Джона Кецаля был обращен в никуда.

– На серебряном поле, – продолжил он, – в широкой полосе посреди щита, три черных трилистника, нижний перевернут.

Лорд Дарси записал и эти слова, а потом осторожно прикоснулся ладонью к поверхности стола.

– Милорд, прошу еще одну подробность, всего одну.

– На серебряном поле, – произнес лорд Джон Кецаль, – алое сердце.

Лорд Дарси откинулся вглубь кабинки и глубоко вздохнул.

– Дело сделано, милорд, сделано. Благодаря вам. Нам надо вернуться в Карлайл-хаус.

***

Полчаса спустя ее милость Мэри, вдовствующая герцогиня Камберлендская, изучала ту же карту.

– Да-да, конечно, – проговорила она, посмотрев на молодого мечиканца. – Ну разумеется! На серебряном поле, андреевским крестом, пять ромбов алых. – Она перевела взгляд на лорда Дарси. – Пятерка бубен.

– Правильно, – согласился лорд Дарси.

– Потом тройка треф. A третья – туз червей.

– Именно. Но вы сомневаетесь, что мастер Юэн прячется именно там?

Мэри снова поглядела на карту.

– Нет, никаких сомнений. Он, безусловно, там. – Она подняла взгляд от карты на Дарси. – И вы ничего не предприняли, милорд? – Но тут же вспомнила про лорда Джона Кецаля и поправила себя: – Милорды?

– Никакой необходимости в этом не было, – ответил лорд Дарси. – Милорд дю Моктессума заверил меня, что поймет, если мастер Юэн оставит свое убежище. Так, милорд?

– Так, – ответил Джон Кецаль и тут же добавил: – Я не могу проследить все его перемещения, но если он отойдет слишком далеко от этого места, я это замечу.

– Но я не понимаю, – откровенно произнесла ее милость, – почему милорд Джон Кецаль не опознал символы сразу? – Она с улыбкой посмотрела на молодого мечиканского аристократа. – Я ничуть не сомневаюсь в ваших способностях. Вы увидели эти символы, однако истолковали их через геральдику, а не через игральные карты. Вне сомнения, вы можете это объяснить, однако мне, с вашего разрешения, хотелось бы узнать, как об этом догадался лорд Дарси.

– На основе неизвестной вам информации, – улыбнулся Дарси. – Позапрошлой ночью, пока вы одевались к выходу, мы беседовали о Мечико, и разговор зашел о тамошних азартных играх и развлечениях. Я обратил внимание на то, что лорд Джон Кецаль ни разу не упомянул игральные карты, и поэтому решил, что там ими почти не пользуются.

– В Мечико, – добавил лорд Джон Кецаль, – колода карт считается средством для предсказаний судьбы, к которому прибегают лишь беспатентные колдуны и черные маги. Я не знаю, каким образом карты можно использовать для игры, хотя, разумеется, слышал об этом.

– Понятно, – проговорил лорд Дарси. – Поэтому вы и истолковали замеченные вами знаки в геральдических символах, с которыми прекрасно знакомы. И тем не менее дали вполне понятное описание. – Он перевел взгляд на герцогиню. – А теперь вопрос к вам. – Он улыбнулся. – Если кто и знает игорные клубы Лондона, так это вы.

Мэри посмотрела на карту.

– Так. В этом районе есть только одно подобное заведение. Там он и должен находиться. Это «Манзана де Оро».

– Ага, – сказал лорд Дарси. – «Золотое Яблоко»? И что вам о нем известно?

– Оно принадлежит одному мавру из Гранады.

– В самом деле? – удивился лорд Дарси. – Опишите его внешность.

– O, это совершенно изумительная личность, – проговорила ее милость. – Высокий – как и вы – и чертовски красив. Смуглый, почти черный, огненные глаза и небольшая остроконечная бородка. Одевается великолепно, на восточный манер. Носит огромный изумруд на безымянном пальце левой руки и большой рубин – может быть, шпинель – на тюрбане. На поясе у него всегда висит усыпанный драгоценными камнями персидский кинжал, вероятно, стоящий целое состояние. Насколько мне известно, он отпетый негодяй, однако если судить по манерам и осанке, несомненный джентльмен. Зовет себя Сиди аль-Насир.

Лорд Дарси откинулся назад и рассмеялся.

– Позвольте спросить, – едким тоном поинтересовалась герцогиня, – что в этом смешного, милорд?

– Прошу прощения, – проговорил лорд Дарси уже спокойным голосом. – Я не намеревался показаться нелепым. Это все наш мавританский друг. Воистину Сиди аль-Насир! Очаровательно. Этот джентльмен мне точно понравится.

– А не будет ли с моей стороны слишком нецеремонно, – любезным тоном произнесла ее милость, – если я попрошу вас посвятить нас в свою шутку?

– Очень уместное имя и титул, – пояснил лорд Дарси. – В вольном переводе «Сиди аль-Насир» означает «милорд-победитель». Таким образом он изящно дает знать богатым игрокам Лондона о том, что в его заведении проживает удача. Да, милорд аль-Насир придется мне по душе. – Он посмотрел на герцогиню. – А вы вхожи в его клуб?

– Еще как, и вы знаете это, – проговорила она. – Иначе не упомянули бы об этом.

– Действительно, – обходительным тоном признал лорд Дарси. – Но раз вы уже и так участвуете в нашем маленьком предприятии, не стану отказывать вам в дальнейшем удовольствии. Надеюсь, вы поможете нам захлопнуть дверцу мышеловки.

Он посмотрел на лорда Джона Кецаля.

– Милорд, мы загнали добычу в угол. Осталось только поставить перед ней капкан.

– В самом деле, милорд, – с улыбкой кивнул маг-подмастерье. – В самом деле. Для начала…

***

Ночь выдалась ясной. Звезды на небе сияли, как бриллианты на черном бархате. Когда великолепная карета с гербом Камберлендов остановилась перед парадным входом в «Манзана де Оро», лакей открыл многоцветную позолоченную дверцу и склонился в поклоне. Из кареты сошли четверо. Первой появилась сама ее милость, вдовствующая герцогиня де Камберленд. За ней последовал высокий и худощавый мужчина в безупречном вечернем костюме. Третий пассажир – смуглолицый молодой человек с гербом герцогского дома Моктессума на одежде – не уступал ему в росте. Все трое низко поклонились четвертому пассажиру, как только тот ступил на землю.

Его высочество князь де Владистов, невысокий и объемистый джентльмен, был наделен темной, окладистой и тяжелой бородой, в его правом глазу красовался монокль. Он спускался из экипажа в молчании и с великим достоинством, а спустившись, ответил на поклоны своих спутников снисходительным наклоном головы.

Ее милость де Камберленд кивнула паре портье, стоявших навытяжку с каждой стороны дверей «Манзана де Оро», и четверо прибывших проследовали внутрь.

У внутренней двери спутник ее милости обратился к мажордому:

– Доложите милорду аль-Насиру о прибытии ее милости Мэри, вдовствующей герцогини де Камберленд; лорда Джона Кецаля дю Моктессума де Мечико; его сиятельственнейшего высочества Жеана, князя де Владистова, и меня, лорда Дарси.

Мажордом склонился в низком поклоне перед блестящей компанией.

– Будет доложено его светлости. – После чего обратился к вдовствующей герцогине: – Прошу прощения… хм… ваша милость ручается за этих джентльменов?

– Конечно, йомен Абдул, – властным тоном ответила ее милость, и все четверо переступили через порог.

Лорд Дарси чуть замешкался и, когда лорд Джон Кецаль поравнялся с ним, шепотом спросил:

– Он здесь?

– Здесь, – ответил лорд Кецаль. – Я могу указать его местоположение с точностью до трех футов.

– Хорошо. Улыбайтесь и следуйте за мной. Но дайте мне знать, если он сдвинется с места.

И следом за ее милостью и роскошно одетым князем де Владистов они вошли внутрь.

Большая прихожая – примерно тридцать футов шириной на двадцать глубиной – ничем не намекала на то, что «Манзана де Оро» является игорным клубом. Помещение было обставлено в мавританском стиле – с точки зрения лорда Дарси, бывавшего на юге Испании, на севере Африки и в Аравии, – слишком уж мавританском. Убранство было оформлено не то чтобы в стиле общественных заведений исламских стран, но в духе гарема. Стены занавешивала золотая парча или какое-то ее подобие; арки были расшиты – иначе не скажешь – цитатами из Корана, крайне декоративными благодаря арабской вязи, но бессмысленными в контексте заведения.

Полы покрывала мавританская плитка, расставленные со вкусом бронзовые горшки с землей, в которых цвели экзотические растения, стояли у стен. Посреди помещения играл золотой фонтан. Струи его сплетались в воздухе, образуя причудливые, не повторяющиеся узоры. Фонтан подсвечивался цветными фонарями, по-разному окрашивавшими игру струй. Вода стекала вниз по ступеням, рождая певучий музыкальный звук.

Вокруг фонтана стояли обменивавшиеся любезностями хорошо одетые люди в вечерних нарядах.

Повернувшись к мужчинам, ее милость улыбнулась:

– Не пройти ли нам в игорные залы, благородные сэры?

Князь де Владистов вопросительно взглянул на лорда Дарси.

– Конечно, ваша милость, – тут же откликнулся он.

Вдовствующая герцогиня махнула рукой в сторону боковых дверей, уводивших из прихожей.

– Вы составите мне компанию? – И повела троих мужчина под правую арку.

Игорный зал оказался еще пышнее, чем прихожая. Расшитые алыми и пурпурными нитями золотые драпировки изображали сцены из древних исламских мифов. Однако их красота меркла перед восточным великолепием самой комнаты, только подчеркивавшим блеск вечерних нарядов людей, находившихся за игорными столами.

Несколько особенно внимательных мужчин незаметно расхаживали между столами, наблюдая за игрой, этих магов-подмастерьев, как было известно лорду Дарси, нанимали, чтобы вовремя заметить попытку любого из игроков воспользоваться Талантом, дабы увеличить собственные шансы на выигрыш. От них не требовалось исправлять последствия магического воздействия, они обязаны были только доложить о нарушении правил и изгнать нарушителя. Предполагалось, что проявления неотточенного Таланта в любом игроке уравновешивают друг друга.

Князь де Владистов широко улыбнулся лорду Дарси и тихо произнес:

– Я также обнаружил мастера Юэна, милорд, хотя и не без помощи лорда Джона Кецаля. Он здесь, можно его брать. Он скрывается в комнате справа от нас – за аркой, испещренной этой пурпурной писаниной.

– Ваше высочество чрезвычайно проницательны, – с поклоном ответил лорд Дарси. – Но какого черта… куда же запропастился этот Сиди аль-Насир?

Вопрос был чисто риторическим, и ответа он не ожидал. Мэри де Камберленд уверяла его в том, что аль-Насир неизменно приветствует всех благородных гостей его клуба, однако мавра нигде не было видно.

Тем не менее князь на риторический вопрос лорда Дарси все же ответил:

– Кажется, он в своем кабинете. Мы с лордом Кецалем до конца в этом не уверены, но согласны, что он, похоже, именно там.

– Хорошо, будем считать, что так, – кивнул лорд Дарси.

Он с улыбкой приблизился к вдовствующей герцогине де Камберленд.

– Ваша милость, – тихо произнес он. – Насколько я вижу, джентльмен, находившийся возле двери, последовал за нами сюда.

Она даже не стала поворачивать голову.

– Йомен Абдул? Да. Скорее всего, он удивляется, что мы еще не сели за игорный стол.

– Хороший вопрос с его точки зрения. Воспользуемся этим. Подойдите и спросите, где Сиди аль-Насир. Скажите, что желаете с ним поговорить, представить важного гостя, государя далекого русского княжества Владистовского, и не видите причин, препятствующих ему лично поприветствовать князя подобающим образом. Любым способом. Но убедитесь, что он стоит к нам спиной.

Кивнув, Мэри направилась через весь зал к подручному Сиди, оставив своих спутников возле интересовавшей их двери.

Как только герцогиня отвлекла внимание Абдула, лорд Дарси шепнул:

– Хорошо. Готовы? Входим.

Лорд Джон Кецаль повернулся лицом к публике, отслеживая каждое движение. Лорд Дарси и князь де Владистов шагнули к двери.

– Замок не зачарован, – заметил приземистый бородач. – Слишком многие ходят туда-сюда.

– Отлично. – Лорд Дарси потянул руку, повернул рукоятку и распахнул дверь. Спустя долю секунды они оказались внутри, и дверь за ними мгновенно закрылась.

Внешность Сиди аль-Насира полностью соответствовала описанию герцогини. Обнаружив в своем кабинете двоих незнакомцев, он потянулся было к ящику стола, но тут же замер. Его черные глаза смотрели на столь же черное дуло обращенного к нему пистолета 36-го калибра. Затем он поднял взгляд на лицо человека, который держал это оружие.

– С вашего разрешения, милорд, – холодным тоном проговорил он, – я намереваюсь положить пустую руку на стол.

– Настоятельно рекомендую вам так и поступить, – ответил лорд Дарси, бросив взгляд на человека, сидевшего за столом напротив Сиди аль-Насира. – Добрый вечер, милорд. Судя по всему, вы меня опередили.

Коммандер лорд Эшли с улыбкой ответил невозмутимым голосом:

– Это было неизбежно. Но я рад вас видеть.

Он посмотрел на мавра.

– Милорд аль-Насир только что предложил мне поработать на правительство Польши.

– В самом деле, милорд-победитель? – Лорд Дарси тоже взглянул на смуглого мужчину.

Сиди аль-Насир опустил ладони на поверхность стола и с улыбкой произнес по-арабски: – Значит, вы понимаете наш язык, благороднейший лорд?

– Увы, я не владею языком языков, как вы, – вежливо ответил лорд Дарси, – однако мои скромные познания языка пророка вполне соответствуют большинству моих нужд.

Тонко очерченные губы Сиди аль-Насира изогнулись в улыбке.

– Не мне возражать вам, благороднейший, – промолвил он. – Однако если не учитывать того, что ваше произношение свидетельствует о том, что вашим наставником был подданный шахиншаха, ваше владение языком Корана вполне безупречно.

Теперь уже лорд Дарси позволил себе слегка улыбнуться.

– Действительно. Моим наставником в изучении благородного языка Пророка Ислама был придворный тени Бога на земле, шаха Персии, однако… может быть, вы предпочтете общаться со мной на низменном диалекте северо-запада Африки и южной Испании?

От резкой смены акцента лорда Дарси Сиди аль-Насир недоуменно сморгнул. После чего брови его поползли вверх, а улыбка сделалась еще шире.

– Ах, о мудрейший, познания выдают вас. Немногие из жителей вашей Франкской империи с такой легкостью владеют языком языков. Таким образом, вы – знаменитый Сиди де Арси. Воистину приятное знакомство, милорд.

– Надеюсь, что дальнейшее развитие событий докажет, что наше удовольствие от знакомства было обоюдным, – проговорил лорд Дарси и, сменив тему, добавил: – Впрочем, вы принимаете гостя, милорд. Не продолжить ли нам разговор на англофренче?

– Конечно, – согласился Сиди аль-Насир, взглянув на коммандера. – Так значит, это была ловушка?

– Целиком и полностью, мой дорогой аль-Насир, – кивнул лорд Эшли.

– На мой взгляд, неудачная, – с улыбкой проговорил Сиди аль-Насир. – Плохо продуманная и плохо исполненная. – Он слегка усмехнулся. – Даже не буду отрицать истину.

– Посмотрим, – сказал лорд Дарси. – Но что есть истина?

Улыбка не исчезла с лица Сиди аль-Насира. Он не сводил взгляда с коммандера лорда Эшли.

Тот не отвел глаз, после чего тоже с улыбкой посмотрел на лорда Дарси.

– Простите, что втянул вас в эту историю. Я и не думал обнаружить вас здесь. Мы давно подозревали, что «Манзана де Оро» служит штаб-квартирой шпионской сети, работающей на его славянское величество. И чтобы выяснить это, я наделал здесь долгов… – Он посмотрел на Сиди аль-Насира.

– Что-то вроде ста пятидесяти золотых соверенов, милорд. – Мавр вздохнул, не прекращая улыбаться. – Больше, чем вы сумеете заработать за год.

Лорд Эшли невозмутимо кивнул.

– Именно. И сегодня вы предложили мне выбирать. Или вы сообщаете о моем долге в Адмиралтейство, загубив тем самым, по вашему мнению, мою карьеру, или же мне придется стать шпионом его славянского величества.

Сиди аль-Насир улыбнулся еще шире.

– Вот поэтому я и сказал, что ловушка была плохо продумана, милорд коммандер. Я отрицаю, что делал вам такое предложение, и вам нечем это доказать.

Лорд Дарси, все также не опуская пистолет, вновь позволил себе улыбнуться.

– Милорд аль-Насир, просто для вашего сведения, должен сказать, что нисколько не сомневаюсь в том, что вы только что сделали такое предложение милорду коммандеру.

– Ах, милорд, вы, несомненно, не изволите сомневаться. – Сиди аль-Насир блеснул белыми зубами в широкой улыбке. – Возможно, даже сам я в этом уверен… а что? И конечно же, в этом уверен коммандер лорд Эшли. Но, – он развел руками, – разве можно считать это доказательством? Разве примут его в суде?

Мавр изобразил глубокую печаль.

– Конечно, вы можете выслать меня из страны. Для этого может хватить показаний одного лорда Эшли. Однако одних подозрений достаточно лишь для того, чтобы заставить меня возвратиться в родную Испанию. Мне придется закрыть «Манзана де Оро». Как горько будет расставаться с холодным и туманным Лондоном и возвращаться в такую теплую, красочную и прекрасную Гранаду… – Он вновь хитро улыбнулся. – Однако, боюсь, за решетку вы меня засадить не сумеете.

– Возможно, на сей счет вы правы, – проговорил лорд Дарси, – впрочем, еще посмотрим.

– Тем не менее, милорд, неужели настолько необходимо держать меня под прицелом вашего пистолета? – проговорил Сиди аль-Насир. – На мой взгляд, это неблагородно.

– Безусловно, милорд, – согласился лорд Дарси, ни на йоту не изменив положение оружия. – Если вы будете настолько любезны, что вытащите… нет! нет! не пистолет… весь ящик из своего стола, так как внутри может лежать еще один пистолет.

Сиди аль-Насир очень осторожно извлек ящик и положил его на крышку стола.

– Пистолет у меня только один, милорд, и я не посмею прикоснуться к нему в вашем присутствии.

Лорд Дарси посмотрел на оружие, в одиночестве лежавшее внутри ящика.

– Ага, – проговорил он, – «Толедо» тридцать девятого калибра. Отличная вещь, милорд. Я походатайствую о том, чтобы его вам вернули, если позволит закон.

Обсидиановые глаза Сиди аль-Насира вспыхнули, когда он смерил лорда Дарси изучающим взглядом. В этот самый момент мавр внезапно осознал, что информация, которой располагает Дарси, охватывает куда большую область, чем простое подозрение в шпионаже. И ловушка, в которую он угодил, куда опаснее, чем можно было подумать с первого взгляда.

– Возможно, милорд, – вкрадчиво проговорил он, – что лорд Эшли проигрывал вследствие махинаций некоего мастера-мага, которого я уже собирался уволить. Коммандер уже долгое время заканчивал в существенном выигрыше. Упомянутый мною мастер магии вполне мог решить исправить такое положение. Но в таком случае я не несу никакой ответственности за его действия.

– Ах, – выдохнул лорд Дарси. – Значит, мастер Юэн сумел превзойти небольшую способность к предвидению коммандера лорда Эшли.

Не сводя глаз с Сиди аль-Насира, он обратился к коммандеру:

– Во что вы обычно играете, Эшли?

– Красное и золотое, – ответил коммандер.

– Понятно. В этой игре предвидение почти бесполезно, если против тебя играет настоящий мастер. Если вы поставите на любое число, чародей почти всегда сумеет отправить шарик слоновой кости мимо нужной прорези, даже если будет орудовать из соседней комнаты.

– Итак, мы имеем преднамеренную попытку завербовать коммандера посредством запланированного проигрыша.

– Мы как раз подозревали нечто подобное, – бодрым тоном проговорил лорд Эшли. – И позволили Сиди аль-Насиру действовать так, как ему будет угодно, а потом посмотреть, что из этого выйдет.

Сиди пожал плечами, все еще держа руки над столом.

– К каким бы выводам вы ни пришли, гарантирую одно: этот маг более на меня не работает. Однако, согласно имеющейся у меня информации, вы стремитесь его арестовать. Возможно, я смогу оказать некоторую помощь в ваших поисках и проинформировать вас о месте нынешнего нахождения этого мастера Юэна. В конце концов, все мы разумные люди, не так ли?

– Боюсь, что ваша информация уже не представляет интереса, милорд… – начал лорд Дарси.

В этот миг дверь кабинета распахнулась и внутрь ворвался лорд Джон Кецаль.

– Берегитесь! Он идет сюда! Он знает, что его предали! – выкрикнул он.

Но не успел он произнести эти слова, как распахнулась внутренняя дверь кабинета. Мастер Юэн Макалистер выскочил из нее, направившись к другой двери, за которой начинался путь на свободу. На его пути стоял лишь лорд Джон Кецаль. Черный маг махнул рукой в сторону молодого мечиканца.

Лорд Джон Кецаль попытался движением руки отразить направленное на него заклятье, однако подмастерье ничего не мог противопоставить настоящему мастеру. Его защитное заклинание смягчило удар, однако полностью остановить его не смогло. Лорд Джон пошатнулся и опустился на колени. Он не упал, но застыл в коленопреклоненной позе, и глаза его остекленели.

Однако даже такая, хоть и незначительная, помеха все же замедлила движение мастера Юэна. Лжекнязь де Владистов уже приступил к делу. Мастер Шон О'Лохлэнн сорвал с лица фальшивую бороду и выронил на пол монокль из глазницы.

Лорд Дарси не шевельнулся. Ему потребовалось все, до последней унции, самообладание, чтобы твердо направить свою руку на Сиди аль-Насира. Мавр также не шевельнулся, даже не отвел взгляд от дула пистолета в руке лорда Дарси.

Черный маг повернулся лицом к мастеру Шону и взмахнул рукой, вычерчивая в воздухе причудливый знак сложными движениями пальцев. Лицо его исказила напряженная гримаса.

Лорд Дарси и все, кто находился в кабинете, в полной мере ощутили тяжесть психического удара, нанесенного этим поспешно сотворенным заклятьем. Все время, проведенное в этом убежище, мастер Юэн потратил на создание чар, необходимых для того, чтобы в нужный момент защитить себя.

Мастер Шон О'Лохлэнн, на которого и было направлено это заклятье, замер примерно на полсекунды. Но и он готовился к этой встрече и, более того, знал, с кем придется иметь дело, в то время как мастер Юэн понятия не имел, кто именно за ним явится.

Мастер Шон поднял руку, начертав в воздухе знак.

Макалистер моргнул, стиснул зубы и извлек откуда-то из-под плаща длинный белый жезл.

Никто в кабинете, даже лорд Дарси, не мог шевельнуться. Они оставались на месте отчасти из-за окружавшего их психического напряжения, отчасти потому, что хотели увидеть исход поединка между двумя мастерами магии, но главным образом потому, что чары приковали их к месту.

За исключением мастера Шона, никто в комнате не осознал природу появившегося в руках мастера Юэна белого жезла. Однако, едва увидев этот предмет, маг-коротышка сразу понял, что жезл изготовлен из бедренной кости человека, и в мгновение ока приготовил контрзаклинание. Мастер Юэн сделал выпад своим жезлом, сложив губы в злую ухмылку.

Корональный эффект заклятья вырвался за пределы кабинета. В игорных комнатах игроки на мгновение застыли, а потом без всякой причины стали делать крупные ставки на фаворита. Один молодой отпрыск состоятельного семейства поставил пятьдесят золотых соверенов на пари, которое в случае выигрыша могло принести ему всего один серебряный соверен.

В кабинете аль-Насира лорд Джон Кецаль вдруг заморгал, лорд Эшли потянул шпагу из ножен, Сиди аль-Насир нетвердым движением отодвинулся от своего стола, a рука лорда Дарси дрогнула на рукоятке так и не выстрелившего «Херона» 36-го калибра.

Однако мастер Шон отразил и этот выпад, задуманный для того, чтобы заставить его пойти на глупый риск.

Он решительно шагнул к мастеру Юэну и холодным и жестким голосом произнес:

– Именем Гильдии, мастер Юэн, приказываю покориться! Иначе я не отвечаю за то, что сейчас произойдет.

В ответ мастер Юэн произнес три слова – злобных, мерзких и грязных.

И снова сделал выпад выбеленной бедренной костью.

Но мастер Шон вновь выдержал всю тяжесть мощного психического натиска. И без магического жезла, располагая всего лишь собственными пальцами, нанес свой последний, решительный удар.

Не закончивший тем не менее поединок, ибо мастер Юэн повторил движение. Он сделал шаг вперед и повторил выпад белым как мел жезлом.

А потом еще раз шагнул вперед.

Еще один выпад.

Еще один шаг.

Еще один выпад.

Еще один шаг.

Мастер Шон отступил в сторону, внимательно наблюдая за мастером Юэном.

Выпады черного мага более не угрожали толстенькому ирландскому чародею, ведь приходились в то место, где он стоял прежде.

Мастер Шон с облегчением вздохнул.

– Надо бы остановить его, пока он не врезался в стену.

– Что он делает? – спросил лорд Дарси, не сводя пистолета с Сиди аль-Насера.

– Он застрял в петле времени, милорд. Я завязал узлом процесс его мышления. Его мысли следуют по кругу через все свои искажения, но кончают всякий раз там, где начали. Он будет повторять свои бесполезные движения до тех пор, пока я не выпущу его из петли.

Несмотря на то что мастер Юэн Макалистер творил и творил свои тавматургические заклинания, все ощутили, что эффекты от чар ослабли. Все, что творилось внутри цикла, владевшего мышлением мастера Юэна, магического эффекта более не производило.

– А как лорд Джон Кецаль? – осведомился лорд Дарси.

– O, с ним все будет в порядке, как только я освобожу его от чар.

– Великолепная работа, мастер Шон, – поздравил лорд Дарси коротышку мага.

– Милорд Эшли, – обратился он к флотскому офицеру, – окажите любезность, подойдите к ближайшему окну, назовитесь и попросите помочь. Здание окружено караулом города Лондона.

Глава 21

Сэр Фредерик Брюле, сенешаль Дворца маркизов, внес три чашки каффе в кабинет милорда де Лондона. Первую он поставил в центре стола милорда маркиза, вторую, также посередине, стола лорда Бонтриомфа, третьей же нашлось место только в углу стола того же лорда Бонтриомфа, возле красного кожаного кресла, в котором разместился лорд Дарси. Закончив, сэр Фредерик безмолвно удалился.

Милорд маркиз сделал глоток и недовольным взглядом посмотрел на лорда Дарси.

– Итак, вы настаиваете на этой конфронтации, милорд кузен?

– Вы можете предложить другой способ получить нужные нам доказательства? – бесстрастно ответил лорд Дарси. Он намеревался предварительно рассмотреть проблему с маркизом Лондонским, однако тот наотрез отказался обсуждать деловые вопросы во время обеда.

Маркиз еще раз отпил из чашки.

– Похоже, нет, – согласился он, поворачиваясь к лорду Бонтриомфу. – Мастер Юэн под замком. Надеюсь, его хорошо охраняют?

– Мы приставили к его камере троих мастеров, которые не сводят с него глаз, – ответил лорд Бонтриомф. – Кроме того, мастер Шон наложил на него заклятье, которое продержит его в полном оцепенении до тех пор, пока мы сами его не снимем. Не знаю, что еще вы изволите приказать.

– Конечно, я всего лишь намеревался убедиться в том, что он не сбежит, – фыркнул маркиз де Лондон. Он посмотрел на настенные часы. – Прошло уже три часа, как вы его арестовали. Если мастер Юэн все еще томится в свой камере, я признаю, что вы приставили к нему надежную охрану. Теперь к делу: что вам удалось узнать?

Лорд Бонтриомф повернул руку ладонью кверху.

– Мастер Юэн признает почти все. Он знает, что его обвиняют в шпионаже, использовании черной магии, в магическом нападении и попытке убийства дамсель Тии Айнциг. Он признает все это, но отрицает совершение убийства. После того как мастер Шон наложил на него умиротворяющее заклятье, он говорит без устали – признает все, кроме того, что может отправить его на виселицу.

– Ба! Естественно, он будет пытаться спасти свою ничтожную шкуру. Очень хорошо. И что же в итоге произошло? Я прочитал ваш отчет и отчет лорда Дарси. Факты красноречивы, выводы очевидны. Что скажете? – Он посмотрел в глаза Бонтриомфа.

Тот пожал плечами.

– Я вовсе не гений. Я могу рассказать, что думает по сему поводу командир Хеннели, могу передать вам его теорию. Но учтите, что я не считаю ее правильной во всех подробностях. Однако командир Стражи Хеннели обсудил ее с коммандером лордом Эшли и капитаном Смоллеттом, так что я могу пересказать их теорию.

Маркиз посмотрел на лорда Дарси, потом перевел взгляд на лорда Бонтриомфа.

– Хорошо. Продолжайте.

– Прекрасно. Начнем с того, что содеянное в Шербуре убийство не должно нас беспокоить. Его совершил польский шпион, отправленный на это дело просто потому, что там обнаружили, что Барбур оказался двойным агентом, и наши шансы найти убийцу невелики.

Другое дело – убийца мастера сэра Джеймса. Мы знаем личность убийцы и каким орудием он воспользовался.

Нам известно, что мастер Юэн шантажировал дамсель Тию, угрожая ей тем, что ее дядя будет убит или предан пытке, если она откажется выполнять его приказы. Вопреки этим приказам она пришла к сэру Джеймсу Цвинге и рассказала ему все – в том числе все, что было ей известно о мастере Юэне. Естественно, Макалистеру пришлось убрать сэра Джеймса, хотя это и означало, что будет назначен новый глава Европейской контрразведывательной сети и полякам придется потрудиться, определяя его преемника, когда флот назначит такового. – Он посмотрел на лорда Дарси. – В том, что касается того, как именно было осуществлено это убийство, важной уликой является кровавое пятно в виде полукруга, на которое вы мне указали.

Он вновь перевел взгляд на маркиза.

– Дело в том, что это был, понимаете ли, отпечаток дамского каблука. А единственными туфлями во всем отеле, способными оставить такой след, были туфли Тии Айнциг с их высокими каблуками. Обратимся к свидетельствам. Из отчета мастера Шона О'Лохлэнна нам известно, что мастер сэр Джеймс был заколот не в полдесятого, когда он закричал, но примерно в девять утра, получасом ранее. Нанесенная ему рана не обязательно оказалась смертельной.

Он снова повернулся к лорду Дарси.

– Лишившись сознания, сэр Джеймс пролежал в беспамятстве около тридцати минут, a потом, услышав стук, очнулся, однако сил его хватило только на то, чтобы обратиться к мастеру Шону за помощью. Он приподнялся, однако последнее усилие погубило его. Он повалился на пол и умер. Вы согласны?

– Безусловно, – ответил лорд Дарси. – Иначе просто не могло быть. Его закололи примерно в девять утра или около того, но умер он только спустя полчаса.

Хирургевтическое исследование крови и тавматургическое свидетельство времени психического шока ясно подтверждают ваши предположения.

Однако вам нужно объяснить, каким образом он был заколот в запертой комнате в девять утра или в любое другое время. Экспертиза утверждает, что сэр Джеймс получил смертельный удар, когда в комнате кроме него никого не было. Как же это объяснить?

– Мне очень неприятно это говорить, – произнес лорд Бонтриомф, – но похоже, что мастер Шон все-таки допустил ошибку. Учитывая участие в деле другого мастера-мага, можно допустить, что свидетельства были искажены. Вот как все произошло: мастер Юэн, зная, что ему необходимо избавиться от дамсель Тии, решил избавиться от мастера сэра Джеймса ее же руками. Он наложил на нее заклятье. Она уговорила мастера сэра Джеймса впустить ее в его номер и там воспользовалась его собственным ножом, когда он менее всего ожидал нападения, и вышла из номера, оставив отпечаток каблучка возле двери.

Лорд Бонтриомф откинулся на спинку своего кресла.

– Однако если бы не этот факт, если бы не этот отпечаток, я бы предположил, что мастер Юэн сумел наложить на мастера сэра Джеймса заклинание и заставить его заколоться собственной рукой. Естественно, тот не сумел этого сделать. Трудно заставить кого-то совершить самоубийство даже самым могучим заклятьем.

Он посмотрел на лорда Дарси.

– Вы сами заметили это на примере дамсель Тии, милорд: хотя он и заставил ее спрыгнуть с моста, оказавшись в воде, она тем не менее старалась оставаться на плаву.

– Действительно, – согласился лорд Дарси. – Продолжайте.

– Как я уже сказал, – продолжил лорд Бонтриомф, – если бы не этот след, я предположил бы, что сэра Джеймса принудили совершить самоубийство воздействием черной магии. – Он пожал плечами. – Эту возможность по-прежнему нельзя исключать, но мне хотелось бы иметь это в виду. Итак, я утверждаю, что дамсель Тия заколола его и вышла из номера, а мастер Юэн магическим воздействием запер за нею дверь из своего находившегося наверху номера. Иными словами, я не утверждаю, что она технически виновна в убийстве, однако, вне сомнения, была орудием в руках мастера Юэна.

Маркиз де Лондон громко фыркнул и открыл рот, дабы что-то произнести, однако лорд Дарси остановил его движением руки.

– Прошу прощения, милорд кузен, – вежливо проговорил он. – Мне кажется, нам следует до конца выслушать теорию лорда Бонтриомфа.

– Прошу, продолжайте, милорд, – обратился он к лондонскому следователю.

Тот с горечью посмотрел на него.

– Вот оно как, значит, вы, два гения, уже все обдумали. А я, обычный ищейка, никогда не претендовал ни на что большее. Однако если эта теория вам не нравится, могу предложить другую.

Глубоко вздохнув, он продолжил:

– Мы арестовали мастера Шона на месте преступления по довольно шаткому подозрению, потому что он вместе с сэром Джеймсом разрабатывал способ манипулировать ножом тавматургическими средствами. Теперь предположим, что они все-таки достигли своей цели. Предположим, что именно так сэра Джеймса и убили. Кто же мог это совершить? – Он широко развел руки. – Я не стану утверждать, что сам сэр Джеймс, хотя он мог это сделать. Впрочем, предполагать, что он покончил с собой такими окольными путями, было бы, если воспользоваться словами милорда маркиза, глупо и неразумно. Списать это на несчастный случай еще глупее. Если милорд захочет подобрать иное выражение, я возражать не стану. Нам известно, что мастер Шон невиновен, поскольку на подготовление такого заклятья необходимо по меньшей мере три четверти часа, a согласно мнению грандмастера сэра Лайона, при этом между магом и его жертвой не может находиться больше одной стены или другой материальной преграды, и, кроме того, мастер Шон не мог стоять в коридоре дольше получаса, совершая такое сложное заклятье, оставаясь при этом незамеченным. К тому же его, кажется, вообще не было в коридоре. – Он повел рукой. – Так что забудем о мастере Шоне.

– Очень мило с вашей стороны, – пробормотал лорд Дарси.

– Кто остается? Никто из известных нам персон. Но разве не мог мастер Юэн самостоятельно разработать этот процесс? В конце концов, если два мастера магии независимо друг от друга смогли его создать, почему этого не мог сделать третий? Ну или украсть его, не знаю. Но разве невозможно, чтобы мастер Юэн направил оружие в грудь мастера сэра Джеймса?

Лорд Дарси начал было что-то говорить, но на сей раз уже маркиз Лондонский прервал его.

– Боже! – пробасил он. – И это я учил этого человека!

Повернув массивную голову, он посмотрел на лорда Бонтриомфа.

– Умоляю, скажите, что же в таком случае случилось с орудием убийства? Куда оно исчезло?

Лорд Бонтриомф моргнул и молча обратил взгляд к лорду Дарси.

– Конечно, вы забыли о том, – спокойно проговорил лорд Дарси, – что прерыватель контакта, лежавший возле тела сэра Джеймса, – кстати говоря, единственный острый предмет в комнате, – просто не мог оказаться орудием убийства. А вы действительно читали протокол вскрытия?

– Да, но…

– Тогда вы, конечно же, понимаете, что клинок в виде равностороннего треугольника – два дюйма у основания и пять дюймов длиной – не мог нанести колотую рану глубиной в пять дюймов, если ширина пореза не превышает одного дюйма.

– Что более важно, – как я указал сегодня днем мастеру Шону, – нож из чистого серебра хотя и тверже чистого золота, но мягче чистого свинца. Обе стороны лезвия существенно притупились бы, прорезав два ребра, однако они остались острыми как бритва.

– Отсюда следует, что мастер сэр Джеймс был убит вовсе не собственным прерывателем контакта и орудия его убийства не было в комнате, в которой он умер.

Лорд Бонтриомф одно долгое мгновение не отрывал взгляда от лорда Дарси, после чего повернулся к маркизу де Лондону.

– Хорошо. Я уже упомянул, что эти гипотезы мне не по душе, потому что они не объясняют след каблука, a теперь оказывается, что не объясняют они и отсутствие ножа. Поэтому я вернусь к своей первоначальной теории с маленькой поправкой: Тия принесла с собой собственный нож и унесла его.

Маркиз де Лондон даже не утрудил себя взглядом в сторону Бонтриомфа.

– В высшей степени неудовлетворительно, милорд, – бросил он. – В высшей степени.

Однако затем он все же посмотрел на лорда Бонтриомфа.

– Судя по всему, вы намереваетесь возложить вину в убийстве на дамсель Тию? Ха! На основании каких таких доказательств?

– Ну… благодаря оставленному ею отпечатку каблука. – Лорд Бонтриомф наклонился вперед. – Это же была кровь мастера сэра Джеймса? И разве она могла попасть на ее каблук иначе, как не из кровавого пятна, растекшегося от тела мастера сэра Джеймса чуть ли не на всю комнату?

Маркиз де Лондон возвел очи к потолку.

– Если бы я был не столь знатным человеком, на этом мое терпение и закончилось бы. Ваши выводы, Бонтриомф, были бы абсолютно правильны, если бы это пятнышко было оставлено ее каблуком. Но это не так.

– А чьим же еще? – возмутился Бонтриомф. – Кто еще мог оставить такое кровавое полукруглое пятно?

Милорд маркиз закрыл глаза и, очевидно, обращаясь к лорду Дарси, произнес: – Я не намереваюсь более обсуждать эту тему. Я буду счастлив председательствовать на вечерней дискуссии, тем более что мы получили официальное разрешение. Я вернусь, когда прибудут остальные гости.

Поднявшись на ноги, он направился к задней двери, однако на полпути остановился и повернулся.

– А пока, кузен, будьте так любезны рассеять фантазии лорда Бонтриомфа по поводу каблучка дамсель Тии.

И с этими словами исчез.

Лорд Бонтриомф набрал полные легкие воздуха, задержал его и неторопливо выдохнул, казалось, спустя целых три минуты.

– Хорошо, – промолвил он наконец. – Я уже честно признавался в том, что не гений. Очевидно, вы заметили куда больше меня. Мы поступим так, как распорядился милорд де Лондон. Мы соберем здесь всех и выслушаем их.

После чего хлопнул с размаха ладонью о стол.

– Однако, черт возьми, прежде чем мы продолжим этот разговор, мне хотелось бы знать, каким образом вы установили, что дамсель Тия не имеет никакого отношения к этому пятну?

– Потому что, мой дорогой Бонтриомф, – аккуратно проговорил лорд Дарси, – оно оставлено вовсе не каблуком. – Помолчав, он продолжил: – Если бы причиной являлся каблук, кровь под весом носящей его персоны проникла бы глубже в волокна ковра, и тем не менее, согласитесь, этого не произошло. Кровь затронула волокна только сверху и почти не проникла вглубь.

Лорд Бонтриомф прикрыл глаза и позволил своей феноменальной памяти восстановить в уме вид кровавого пятна.

– Хорошо. Значит, я ошибался. Пятно было оставлено не каблуком. В чем же я тогда ошибся?

– Вы ошиблись, предположив, что это было пятно крови, – сказал лорд Дарси.

– Только не говорите, что это пятно вовсе не крови! – Лорд Бонтриомф помрачнел еще больше.

– Не совсем так, – поправил его лорд Дарси. – Это была всего лишь половина пятна.

Глава 22

В тот вечер в кабинете маркиза де Лондона собрались девятеро гостей. Сэр Фредерик Брюле внес в кабинет достаточно желтых кресел, чтобы вместить всех восьмерых. Лорд Бонтриомф и маркиз сидели за своими рабочими столами. Лорд Дарси устроился слева от Бонтриомфа, в красном кожаном кресле лицом ко всем остальным. В первом ряду перед лордом Дарси слева направо расположились грандмастер сэр Лайон Гандольфус Грей, Мэри де Камберленд, капитан Перси Смоллетт и коммандер лорд Эшли. Второй ряд в том же порядке занимали сэр Томас Лезе, лорд Джон Кецаль, отец Патрик и мастер Шон О'Лохлэнн. Позади всех возле двери стоял командир Хеннели Грейми, сообщивший сэру Фредерику, что предпочитает оставаться на ногах.

Сэр Фредерик разлил всем каффе и незаметно удалился.

Милорд маркиз де Лондон окинул всех взглядом.

– Милорды, ваша милость, джентльмены. – Он умолк и вновь обвел их взглядом. – Не стану называть наше собрание приятным. Вы здесь не по приглашению, а по приказу. Тем не менее все вы, за исключением одного из вас, присутствуете в моем кабинете в качестве свидетелей, способных помочь нам до конца разобраться в этой истории, и все, за исключением этого человека, могут считаться моими гостями. – Он снова сделал паузу, глубоко вздохнул и медленно выдохнул. – Мой долг известить вас, что вы обязаны отвечать на все заданные вам вопросы – и не просто потому, что об этом прошу я, маркиз де Лондон, а по прямому приказу нашего грозного государя, его величества короля. Это понятно?

Девять голов молча склонились в знак согласия.

– В таком случае, – продолжил милорд маркиз, – начинаем заседание судебного расследования под моим личным председательством как члена Королевского суда. Лорд Бонтриомф находится здесь в качестве секретаря Королевского суда. Заседание наше может показаться не совсем соответствующим нормам, однако полностью отвечает требованиям закона. Всем все понятно?

И снова все девять голов молча склонились.

– Очень хорошо. Полагаю, можно не напоминать, хотя по закону я обязан это сделать, о том, что все сказанное вами будет перенесено лордом Бонтриомфом на бумагу и впоследствии использовано в качестве свидетельства. Преподобный отец Патрик, орден Святого Бенедикта, присутствует здесь в качестве официального amicus curia как зарегистрированный прозорливец нашей святой матери церкви. Официальным судебным приставом является командир Стражи сего города Хеннели Грейми.

Представляет дело от лица Короны лорд Дарси, в настоящее время проживающий в Руане, главный следователь его королевского высочества принца Ричарда, герцога Нормандии. И хотя сей суд обладает властью вынести предварительную рекомендацию, следует понимать, что всякий обвиняемый волен затребовать непредвзятое мнение и быть представленным в таковом суде любым адвокатом с разрешения нашего грозного государя, его величества короля.

Милорд маркиз еще раз глубоко вздохнул и откашлялся.

– Всем все полностью понятно? Попрошу всех ответить.

– Да, милорд, – отозвался неровный хор голосов.

– Очень хорошо. – Маркиз воздвиг свое массивное тело из кресла. – А теперь приведите всех к присяге, преподобный отец, – обратился он к бенедиктинцу. Когда процедура закончилась, милорд маркиз сел с облегченным вздохом. – Теперь, прежде чем переходить к делу, хочу знать, есть у кого-нибудь вопросы?

Вопросов не оказалось.

Приподняв массивную голову на долю дюйма, маркиз де Лондон исподлобья посмотрел на лорда Дарси:

– Прекрасно, милорд обвинитель. Можете начинать.

Поднявшись из обитого красной кожей кресла, лорд Дарси поклонился в сторону суда.

– Благодарю вас, милорд судья. Имею ли я разрешение суда сидеть во время изложения обстоятельств дела короны?

– Да, милорд. Прошу вас, садитесь.

– Благодарю, милорд. – Лорд Дарси снова опустился в красное кожаное кресло и по очереди вгляделся в лица всех девятерых. – Нам предстоит заслушать дело о государственной измене и убийстве.

И хотя я уверен, что многие из вас в курсе фактической стороны дела, закон обязывает меня занять противоположную позицию. Посему мне придется по очереди обсудить сии факты. Учтите, что свидетельства, доказывающие справедливость этих фактов, будут приведены после моего предварительного доклада.

Три дня назад, непосредственно перед одиннадцатью часами дня, утром во вторник, октября двадцать пятого дня, года Господа нашего одна тысяча девятьсот шестьдесят шестого, человек по имени Жорж Барбур скончался от колотой раны в дешевом меблированном доме в городе Шербуре. Свидетельства, которые еще будут представлены настоящему суду, докажут, что помянутый йомен Жорж являлся двойным агентом: он сотрудничал с Секретной службой его славянского величества, короля Казимира IX, и оказывал за плату определенные услуги родной военно-морской разведке, оставаясь при этом, как показало следствие, верным подданным Империи. Готовы ли вы подтвердить это, капитан Смоллетт? – спросил Дарси, бросая взгляд в сторону второго кресла справа от себя.

– Готов, м’лод обвинитель.

– Вскоре после убийства, – продолжал лорд Дарси, – коммандер лорд Эшли из корпуса военно-морской разведки доложил шербурской городской страже о том, что им обнаружен труп йомена Жоржа. Он также поведал, что был послан к убитому для того, чтобы передать ему сотню золотых соверенов, так как йомен Жорж нуждался в деньгах для оплаты услуг некоего йомена Фитцжана.

Шаг за шагом, пункт за пунктом, лорд Дарси изложил присутствующим суть дела, не опустив ни единой подробности, за исключением природы и назначения помехопроектора, назвав его «чрезвычайно секретным военно-морским механизмом».

Он рассказал, как был обнаружен труп сэра Джеймса Цвинге, описал нападение на дамсель Тию, поединок на мосту, признание Тии, открыл, при каких обстоятельствах был обнаружен труп йомена Пола Николса, a также поведал о том, как искали и арестовывали мастера Юэна Макалистера.

– Настоящий суд должен ответить на следующие два вопроса, – продолжал лорд Дарси, – как то: кто убил этих троих людей и по какой причине? Корона утверждает, что все эти преступления совершило одно-единственное лицо, и лишь оно одно несет ответственность за эти смерти.

Он с глубоким вниманием всмотрелся в девять лиц, пытаясь расшифровать их выражения. Но ни на одном из них признаков вины не было заметно, даже на лице того человека, в вине которого лорд Дарси не сомневался.

– Кажется, у вас есть вопрос, капитан Смоллетт. Не угодно ли задать его? Нет, не вставайте, прошу вас.

Капитан Смоллетт кашлянул.

– М’лод. – Помедлив, он снова кашлянул. – Поскольку виновный уже арестован и находится под замком, позволительно ли спросить, по какой причине расследование еще продолжается?

– Потому что виновный нами еще не арестован, капитан. Мастер Юэн, каковыми бы ни были его истинные преступления, не виновен ни в одном убийстве, не говоря уже о трех.

– Хм-м, – только и смог выдавить из себя капитан Смоллетт.

– Итак, милорды, ваша милость, джентльмены, вам представлены все известные нам события. И я, как Обвинитель Короны, обязан связать их в логическую последовательность. Для начала опровергнем предположение о том, что мастер Юэн Макалистер был в какой-то мере связан с этими убийствами. Действительно, он являлся агентом его славянского величества и сотрудничал с владельцем «Mанзана де Оро» Сиди аль-Насиром. Доказательства я представлю позже, а пока примем эти факты за истину.

Он повернулся к руководителю флотской разведки.

– Капитан Смоллетт.

– Да, м’лод?

– Я хочу задать вам гипотетический вопрос, и секретности ради оставим его гипотетическим. Если… я говорю, если бы… вы сумели бы установить личность руководителя польской разведки на территории Франции и Британских островов, вы приказали бы его убить?

Капитан Смоллетт сощурился.

– Нет, м’лод, никогда в жизни.

– Почему же, капитан?

– Потому что это глупо, м’лод. Да. Пока мы знаем, кто он… хм… пока мы знали, кем он был… нам было бы выгоднее приглядывать за ним, следить, проверять, получил ли он нужную нам информацию, а не ту, которую хотел бы получить он сам. Кроме того, зная главу польской разведки, мы могли бы выявить его агентов. Если знаешь, где голова, м’лод, гораздо проще контролировать все тело.

– Выходит, капитан, со стороны польской разведки было бы неразумно убивать мастера сэра Джеймса Цвинге?

– Чрезвычайно неразумно, м’лод. Такой поступок противоречит всей правильной разведывательной тактике. Так поступать нельзя. – Капитан Смоллетт заморгал, молча переваривая новую мысль.

– Даже в том случае, если бы мастер сэр Джеймс обнаружил, что мастер Юэн работает на поляков? – спросил лорд Дарси.

– Хм-м-м. Нет, даже в таком случае. Разумнее было бы убрать мастера Юэна, перевести на другую должность или дать ему новую личность.

– Благодарю вас, капитан Смоллетт.

– Далее. Как вы уже поняли, – Дарси обратился ко всей компании, – существуют весьма обоснованные сомнения в том, что мастер Юэн мог совершить такое преступление посредством черной магии и столь искусно замаскировать улики, указывающие на его роль в содеянном, что его причастность к убийству невозможно обнаружить. Я утверждаю, милорды, ваша милость, джентльмены, что он не мог этого сделать.

– Отец Патрик. – Он посмотрел на бенедиктинца.

– Да, милорд? – Священник склонил голову.

– Вы обследовали мастера Юэна после ареста, преподобный отец?

– Да, милорд.

– Обладает ли мастер Юэн Талантом столь же сильным, могущественным и эффективным, как тот, которым наделен мастер Шон О'Лохлэнн?

– Милорд обвинитель… – Святой отец повернулся к милорду де Лондону. – … если это представляет интерес для суда…

– Продолжайте, преподобный сэр, – позволил милорд маркиз.

– …мне кажется, что свидетельство мое адекватно, но вовсе не является лучшим. Отвечая на ваш прямой вопрос, милорд, должен сказать, что мастер Юэн наделен существенно более слабым, более скудным Талантом, чем мастер Шон О'Лохлэнн. Однако, повторяю, милорды, что не считаю свое свидетельство лучшим. Прошу, если угодно, отметить легкость, с которой мастер Шон одолел мастера Юэна в поединке воли, происшедшем в «Манзана де Оро». Обратите внимание также на то, как легко были сняты заклятья, наложенные мастером Юэном на дверной замок и портплед с его инструментами. Прошу прощения, милорд обвинитель, если я нарушаю процедуру заседания.

– Вовсе нет, преподобный сэр, – проговорил лорд Дарси. – Однако я задам вам еще один вопрос. Готовы ли вы подтвердить, что Талант мастера Шона много могущественнее, чем дарование мастера Юэна?

– Да, милорд.

Лорд Дарси перевел взгляд на грандмастера сэра Лайона Гандольфуса Грея.

– Есть ли у вас какие-то вопросы, грандмастер?

Сэр Лайон кивнул.

– Если это угодно суду, мне хотелось бы задать вопрос коммандеру лорду Эшли.

– Разрешение дано, – громыхнул де Лондон. – Задавайте свой вопрос.

– Милорд коммандер, – начал сэр Лайон. – Вы рассказывали следователям о том, что в поединке с вами мастер Юэн использовал эффект Тарнхельма. – Не могли бы вы…

– Минутку, – проговорил лорд Дарси. – Мне хотелось бы выслушать показания милорда коммандера в его изложении. Вы не возражаете, лорд Эшли?

– Конечно нет, милорд.

Лорд Дарси посмотрел на сэра Лайона.

– Вас интересует описание поединка на Сомерсетском мосту, сэр Лайон?

– Да, если вы не возражаете, милорд.

– Будьте добры, милорд коммандер, – обратился Дарси к лорду Эшли.

Лорд Эшли в точности описал разыгравшийся на мосту фехтовальный поединок.

– С разрешения суда я хотел бы задать свидетелю пару вопросов, – тут же произнес сэр Лайон.

– Даровано, – промолвил милорд де Лондон.

– Милорд коммандер, – обратился к Эшли сэр Лайон, – скажите, какого рода оружием пользовался мастер Юэн?

– Рапирой, клинок треугольного сечения без лезвия, грандмастер. Примерно два с половиной фута длиной и с хорошо заточенным острием.

– То есть вы видели его, – кивнул сэр Лайон. – А когда начался поединок, клинок исчез?

– Не то чтобы исчез, сэр Лайон, – проговорил лорд Эшли. – Он… он замерцал… Мне трудно объяснить. Я не мог зафиксировать на нем взгляд. Но при этом знал, что он никуда не исчезает.

– Благодарю вас, коммандер, – проговорил сэр Лайон. – А теперь, с разрешения суда, я принесу собственные показания. Действительно могущественный маг, как мастер сэр Джеймс или мастер Шон О'Лохлэнн…

– Или вы? – вдруг задал вопрос лорд Дарси.

– Или я, – улыбнулся сэр Лайон, – если вы настаиваете, милорд обвинитель. Любой могущественный маг мог бы сделать в таком случае свое оружие полностью невидимым и потому абсолютно незаметным.

– Благодарю, – сказал лорд Дарси. – А теперь я хочу поставить перед судом следующий вопрос: возможно ли, чтобы человек, обладающий ограниченным Талантом мастера Юэна, – пусть и степени целого мастера, – сумел совершить обряд черной магии, а затем замаскировать его так, чтобы ни мастер Шон О'Лохлэнн, ни совокупность сил всех присутствующих на Съезде мастеров Гильдии не сумели обнаружить этот факт?

– Абсолютно невозможно, милорд, – уверенным тоном проговорил сэр Лайон.

Лорд Дарси перевел взгляд на священника-бенедиктинца.

– А что скажете вы, преподобный отец?

– Я полностью согласен с грандмастером, – спокойно ответил отец Патрик.

– Милорд. – Лорд Дарси повернулся к маркизу де Лондону. – Существует ли в данный момент необходимость предлагать суду заслушать свидетельство мастера магии Шона О'Лохлэнна, что он не заметил следов черной магии в обстоятельствах убийства мастера сэра Джеймса Цвинге?

– Можете продолжать расследование, милорд. Если таковое свидетельство сделается необходимым, оно будет затребовано и использовано в уместный для этого момент.

– Благодарю вас, милорд. Итак… – Лорд Дарси вновь окинул взглядом присутствующих. – Мы обладаем всеми доказательствами, что сэр Джеймс Цвинге был убит обычным физическим образом. Иными словами, убийца сэра Джеймса не обращался к черной магии, кроме того, прочие свидетельства указывают на то, что усопший был заколот около девяти утра, а скончался только по прошествии получаса. Итак, каким образом подобное могло произойти? Я уже дал понять, что мы излишне склоняемся к магическим объяснениям там, где достаточно ответа простого и материального.

Дарси откинулся в своем кресле, но прежде, чем успел что-то сказать, руку поднял сэр Томас Лезе.

– Если позволите, милорд, мне хотелось бы сказать, что любое теоретическое описание этого убийства с использованием тавматургических процессов непременно окажется математически невозможным, однако я не могу понять, как можно обычными материальными методами убить человека посреди запертой комнаты, не заходя в нее.

– Именно поэтому мне приходится объяснять сущность предъявленного Короной обвинения, – проговорил лорд Дарси. – Хотя, повторяю, все улики налицо.

Дело в том, что мы с вами не учли, что для того, чтобы убить человека, не обязательно находиться с ним в одной комнате. В комнате йомена Жоржа Барбура в тот момент, когда он получил смертельный удар, кроме него самого, никого не было, однако он упал настолько близко к двери, что не только возможно, но весьма вероятно, что его заколол кто-то, находившийся в коридоре.

– Предположим, – проговорил коммандер лорд Эшли, – что в случае убийства йомена Жоржа в подобное еще возможно поверить, но в случае мастера сэра Джеймса просто невероятно.

– Напротив, милорд коммандер, вполне реально, – промолвил лорд Дарси. – При наличии некоторого вполне материального оборудования мастера сэра Джеймса можно было заколоть и из коридора перед его номером.

– Как… через запертую дверь? – удивился лорд Джон Кецаль.

– А почему бы и нет? – ответил вопросом на вопрос лорд Дарси. – Запертая дверь не обязательно непроницаема. Двери в гостинице «Королевский мажордом» достаточно стары – им пара столетий, если не более. Взгляните хотя бы на размер ключей, которыми они запираются. И представьте себе размер замочной скважины, необходимой для такого большого и тяжелого ключа. Хотя дверь в комнату сэра Джеймса была заперта, в замочную скважину вполне можно было просунуть клинок шириной в один дюйм.

– Вы хотите что-то спросить? – Лорд Дарси покосился на мастера Шона.

– Да, милорд. Я согласен, что мастер сэр Джеймс действительно был заколот просунутым сквозь замочную скважину клинком. По вашему указанию я снял мазки с замочной скважины и обнаружил на них следы крови сэра Джеймса. Однако, – он чуть улыбнулся, – если ваша светлость простит меня, предлагаю продемонстрировать, каким образом человек может получить глубокую вертикальную рану сквозь замочную скважину.

– Разумеется, – проговорил лорд Дарси. – Но сперва я должен обратить внимание суда на особенной формы кровавое пятно возле двери. Точное его описание вы можете найти в письменном отчете.

– Действительно, – кивнул милорд маркиз. – Продолжайте, милорд обвинитель.

Лорд Дарси обернулся и посмотрел направо, на лорда Бонтриомфа.

– Не попросите ли сэра Фредерика внести дверь?

Лорд Бонтриомф протянул руку за спину и дернул за шнурок. Задняя дверь отворилась, впустив внутрь сэра Фредерика Брюле вместе с помощником, которые занесли в кабинет тяжелую дубовую дверь. Они поставили ее вертикально посреди кабинета между рядом желтых кресел и столом маркиза.

– Демонстрация строго необходима, – заявил лорд Дарси. – Эта дверь в точности аналогична закрывавшей вход в номер сэра Джеймса. Ее сняли с другой комнаты в гостинице «Королевский мажордом». Все ли видят обе ее стороны? Так. Хорошо.

– Мастер Шон, не окажете ли мне честь, исполнив роль вашего покойного коллеги?

– Конечно, милорд.

– Великолепно. Так, вы станете туда, – указал Дарси, – с той стороны двери, так, чтобы дверная ручка и замочная скважина находились слева от вас. Демонстрации ради я исполню роль убийцы. – Он взял листок бумаги со стола Бонтриомфа. – Лорд Эшли, не позволите ли одолжить вашу шпагу?

Коммандер Эшли молча извлек свой узкий флотский клинок из ножен и протянул его лорду Дарси.

– Благодарю вас, коммандер. Вы оказали расследованию ценную помощь.

– Мастер Шон, если вы займете свое место, мы с вами разыграем маленькую сценку. Прошу всех считать, что все произошло именно так, как мы покажем вам, однако не следует предполагать, что убийство сопровождалось именно такими словами. Допустимы легкие вариации.

Мастер Шон остановился со своей стороны двери. Подойдя к противоположной стороне, лорд Дарси постучал.

– Кто там? – спросил мастер Шон.

– Срочный курьер из Адмиралтейства, – ответил лорд Дарси высоким голосом, не похожим на его собственный.

– Вы должны были взять конверт на конторке, – сказал мастер Шон.

– Я знаю, сэр Джеймс, – ответил лорд Дарси тем же высоким тоном, – но это срочное спецдонесение от капитана Смоллетта.

– Хорошо, – распорядился мастер Шон, – засуньте под дверь.

– Приказано вручить лично в руки, – заявил лорд Дарси, вставляя острие шпаги в замочную скважину.

– Просуньте под дверь, – повторил мастер Шон, – и я сразу же его возьму. Из рук в руки.

– Ладно, сэр Джеймс, – ответил лорд Дарси и, нагибаясь и не извлекая острия шпаги из замочной скважины, подсунул бумагу под дверь.

Мастер Шон, со своей стороны, нагнулся, чтобы поднять ее.

В этот момент лорд Дарси направил шпагу вперед.

Острие с металлическим скрежетом уперлось в грудь мастера Шона.

Лорд Дарси тут же извлек оружие из двери. С реалистичным стоном мастер Шон отступил на несколько шагов, пошатнулся и упал на пол. Лорд Дарси тем временем извлек бумагу из-под двери и распрямился.

– К счастью, мастер Шон, – объяснил он, – носит под кафтаном отличную кольчугу, которой у мастера сэра Джеймса, к сожалению, не оказалось.

Итак, вы видели, как все произошло. Мастер сэр Джеймс, нагнувшись к предложенному конверту, повернулся к замочной скважине левой стороной груди.

Шпага пронзила ему грудь. Упала только одна капля крови – половина на ковер, а другая половина, по всей видимости, на конверт. Клинок остановил кровотечение, но когда его вынули, мастер сэр Джеймс отшатнулся от двери. От болевого шока он потерял сознание. Несмотря на глубину ранения, оно не несло непосредственной опасности, потому что клинок не перерезал ни одного крупного кровеносного сосуда и не пронзил легкое. Кровотечение было, однако не слишком сильное, так что он пролежал живым примерно полчаса. Оружие тем не менее надрезало стенку легочного ствола, и целостность ее поддерживал лишь тонкий слой.

В половине десятого в дверь постучал мастер Шон, которому на это время была назначена встреча.

Стук вывел мастера сэра Джеймса из забвения. Он должен был осознавать, что прошло какое-то время; очевидно, он догадывался, что у двери стоит мастер Шон. Заставив себя приподняться над полом, он ухватился за стол, на котором лежал ключ от его двери и серебряный прерыватель контакта. И криком позвал мастера Шона на помощь. Однако это движение увеличило нагрузку на тонкий слой, едва удерживавший стенку легочной артерии в целостности. Это было уже слишком, стенка лопнула, и из раны хлынула кровь, унося с собой жизнь сэра Джеймса. Он рухнул на пол и умер за считаные секунды.

Поднявшись с пола, мастер Шон старательно отряхнул свое облачение. Сэр Фредерик и его помощник вынесли дверь.

– Если суду интересно, – проговорил ирландец, – угол, под которым клинок в руках милорда Дарси ударил в мою грудь, должен в точности соответствовать ране в теле сэра Джеймса.

Лорд Дарси аккуратно опустил шпагу на стол лорда Бонтриомфа.

– Вы поняли, как был убит мастер сэр Джеймс и как он умер.

Перейдем же к обстоятельствам дела. Нам придется вернуться к загадочному йомену Фитцжану. Утром во вторник он узнал, что йомен Жорж является двойным агентом. Так что его следовало убить. Он подошел к номеру йомена Жоржа и постучал в дверь. Когда йомен открыл ему, Фитцжан убил его ударом ножа. Естественно, в комнате Жоржа Барбура никого не было, что и показала экспертиза. Фитцжан оставался в коридоре.

Барбур уже раскрыл личность Фитцжана и успел отправить Зету – сэру Джеймсу Цвинге – письмо. В попытке скрыть свою истинную личность Фитцжан отправился в Лондон. Здесь он сумел перехватить направленное в Адмиралтейство письмо, в котором, как он полагал, разоблачалась его личность. То есть рапорт Барбура о том, кто скрывается под маской Фитцжана. Он немедленно направился к комнате сэра Джеймса и с помощью того же самого адмиралтейского конверта подманил сэра Джеймса и заставил его нагнуться перед замочной скважиной, – лорд Дарси указал рукой, – с тем результатом, который мы с мастером Шоном уже вам продемонстрировали.

Он обвел взглядом притихшее собрание.

– Должно быть, все вы уже догадались, кто является убийцей. Однако, к счастью, у нас имеется еще одно доказательство. Понимаете ли, он не сумел предусмотреть возможность того, что в его планы закрадется ошибка. Он предположил, что письмо, отправленное Барбуром утром во вторник, двадцать пятого октября, будет получено рано утром в среду, двадцать шестого, на следующий день. Далее он предположил, что Барбур направит свое письмо в гостиницу «Королевский мажордом» и что письмо Барбура вместе с его собственными материалами будет находиться в конверте, направленном в Адмиралтейство сэром Джеймсом Цвинге.

Однако он не учел того, что Барбур мог не знать, что сэр Джеймс обустроился не в «Королевском мажордоме», и направить ему свое послание в более подходящее, с его точки зрения, для этого место, то есть сюда, во Дворец маркизов.

Поднявшись из своего кресла, он подошел к столу маркиза.

– Не передадите ли мне конверт, милорд судья?

Маркиз де Лондон без единого слова вручил лорду Дарси голубой конверт.

Лорд Дарси посмотрел на него.

– Вот штемпель. Шербур. Дата отправки: вторник, двадцать пятое, вот дата получения – среда, двадцать шестое. Адресовано сэру Джеймсу Цвинге.

Вновь повернувшись лицом к группе, он с одобрением кивнул командиру Стражи Хеннели Грейми, уже занявшему место за спиной одного из девяти.

– В данной ситуации присутствует одна странность, – невозмутимо продолжил он. – Мастер сэр Джеймс выдавал своим агентам особую бумагу и чернила, синий сургуч и печать. Все эти предметы подвергались магической обработке, чтобы в том случае, если конверт вскроет не сам мастер сэр Джеймс или капитан Смоллетт, перед ним окажется лист чистой бумаги. Так, капитан Смоллетт?

– Да, м’лод.

Лорд Дарси взглянул на находившийся в его руке конверт.

– Именно по этой причине я не стал вскрывать письмо. Открыть его можете только вы, капитан, и мы имеем причины предполагать, что оно раскроет вам личность так называемого йомена Фитцжана – то есть убийцы сэра Джеймса. Будьте добры, вскройте конверт.

Флотский офицер принял конверт, сломал синюю печать, отогнул клапан и вынул лист бумаги.

– Адресовано сэру Джеймсу. Почерк Барбура, я его узнаю.

До конца он не дочитал. Остановившись на середине, капитан повернул голову налево.

– Так это вы! – прогудел он полным гнева и недоумения басом.

Коммандер лорд Эшли вскочил на ноги и потянулся было правой рукой к тому месту, где должен был находиться эфес шпаги.

И тут он понял, что ножны пусты, а сама шпага лежит в противоположной стороне кабинета, на столе лорда Бонтриомфа. В момент этого откровения его посетило откровение второе: осознание того, что в спину его упирается некий твердый предмет.

Командир Хеннели крепко наставил ствол в спину Эшли.

– Даже не вздумайте что-либо предпринять, милорд. Хватит с вас и тех, кого вы уже убили.

– Хотите что-то сказать, коммандер? – спросил лорд Дарси.

Эшли открыл рот, закрыл, судорожно глотнул и снова приоткрыл, намереваясь заговорить. Взгляд его был обращен куда-то вдаль.

– Вы разоблачили меня, милорды, – проговорил он вмиг охрипшим голосом. – Мне жаль, что дошло до убийства, но… но вы бы сочли меня изменником. Мне нужны были деньги, но Империю я никогда бы не предал. – Он снова умолк и прикрыл глаза левой ладонью. – Я знал, что Барбур работал на поляков. Но при этом не знал, что он работает и на нас. Я надеялся, что сумею выманить у него какие-нибудь деньги. Но я… мне и в голову не приходило предавать короля. Я просто боялся, что вы будете обо мне такого мнения. – Он умолк, опустил руку и дрогнувшим, несмотря на все усилия, голосом произнес: – Милорды, мне хотелось бы немедленно исповедаться отцу Патрику. Затем я готов признать свою вину перед судом.

Маркиз де Лондон согласно кивнул лорду Дарси. Тот ответил ему кивком.

– Корона дозволяет вам принести покаяние, милорд, – проговорил лорд Дарси. – Однако я должен попросить вас оставить ножны и камзол.

Не говоря ни слова, коммандер лорд Эшли уронил перевязь на кресло за своей спиной, снял камзол и прикрыл им ножны.

– Командир Хеннели, – произнес маркиз де Лондон. – Я приказываю вам взять этого человека под стражу согласно его собственному признанию. Отведите его во внешнее помещение, где преподобный отец сможет выслушать его святое покаяние, соблюдая все предусмотренные законом меры.

– Да, милорд, – ответил командир Хеннели, и все трое покинули комнату.

– A теперь, милорд обвинитель, – проговорил маркиз, – соблаговолите рассказать всю историю суду и присутствующим свидетелям.

– Как прикажете, милорд, – поклонился лорд Дарси. – Я начал подозревать Эшли, когда заметил, что, согласно регистрационному журналу, он прибыл в отель в среду, в восемь часов сорок восемь минут утра, под предлогом того, что должен передать важную почту мастеру Шону – однако даже не попытался найти мага до двадцати пяти минут десятого, когда заговорил с лордом Бонтриомфом. Но это нечто вроде предисловия, милорд. А вот что произошло на самом деле.

Как сказал нам сам Эшли, ему нужны были деньги. Чуть погодя я объясню вам, по какой причине. Он попытался продать секрет, которым не обладал, и не мог доказать того, что располагает им. Наконец он потребовал у Жоржа Барбура сто золотых соверенов в качестве доказательства.

Вечером в понедельник он прибыл в Шербур, к Барбуру, чтобы установить связь, и узнал, что плату он получит утром на следующий день. То есть коммандеру Эшли велели утром во вторник передать сто золотых соверенов йомену Жоржу.

Тут он запаниковал – но не так, как представляем себе панику мы с вами, но в той холодной и расчетливой манере, в которой работает его разум.

Эшли знал, что если отнесет деньги Барбуру собственной персоной, тот, вне сомнения, его узнает. К тому же он понимал, что замысел его рухнул, уже потому, что Барбур являлся двойным агентом. Посему он направился к номеру Барбура, и, когда тот открыл дверь, заколол его дешевым ножом, купленным специально для этой цели.

Далее он сообщил об убийстве, в чем ему помог тот факт, что консьержка меблированных комнат, в которых остановился Барбур, ненадолго отлучилась со своего места за несколько минут до появления лорда Эшли. Однако при этом он обнаружил, что информация о личности йомена Фитцжана уже отправлена Зету. Итак, ему требовалось перехватить эту информацию, не позволить ей попасть в Адмиралтейство.

Глубоко вздохнув, лорд Дарси продолжил:

– В некотором роде можно сказать, что ему помог я. Естественно, в то время я не знал, что Эшли – убийца, и потому попросил, чтобы он передал письмо мастеру Шону. Именно письмо позволило ему проникнуть в гостиницу.

В среду, в полседьмого утра, в отель доставили почту из Шербура. Мастер сэр Джеймс забрал свои документы в семь утра. Расшифровав полученные послания, он спустился к конторке и попросил человека, которому он доверял, йомена Поля Николса, придержать письмо до прихода курьера из Адмиралтейства и одновременно отправил одного из гостиничных посыльных в Адмиралтейство, известить Смоллетта о том, что нужно забрать пакет.

Сэр Джеймс возвратился в свой номер, за ним следовала дамсель Тия. У них завязался спор, о котором все вы слышали. Когда Тия ушла, мастер сэр Джеймс запер свою дверь в последний раз. В сорок восемь минут девятого в отель прибыл лорд Эшли, якобы разыскивавший мастера Шона. Он подошел к столу регистратора и начал интересоваться местом нахождения мага. Однако Поль Николс мгновенно решил, что он-то и есть присланный из Адмиралтейства курьер.

Лорд Дарси повел ладонью.

– Доказать это, конечно же, невозможно, однако совпадение идеальное. Должно быть, Николс сказал что-то вроде: «Ага, коммандер, это вас отправили из Адмиралтейства за приготовленным сэром Джеймсом конвертом?» Что оставалось делать лорду Эшли? Он ответил утвердительно и забрал его. Номер комнаты, которую занимал сэр Джеймс, значился на конверте, и лорд Эшли направился прямо туда.

Там они с сэром Джеймсом и разыграли маленькую вариацию на тему представленной нами с мастером Шоном пьески.

Он снова повел рукой.

– И здесь я должен указать вам на одну особенную деталь. Убийцам часто – куда чаще, чем нам хотелось бы думать, – очень везет. Вполне возможно, что чистая удача могла бы позволить простому человеку с улицы убить сэра Джеймса точно таким образом. Обыкновенный человек при особом везении мог нанести этот удар через замочную скважину, заманив сэра Джеймса в правильную позицию, и результат мог оказаться точно таким, как и на самом деле.

Однако коммандер Эшли полагался не на одно везение. Он обладает одним преимуществом: время от времени, в моменты эмоционального напряжения, он способен заглянуть в ближайшее будущее. Я вновь напоминаю вам про эту замочную скважину. Дверь толстая. Замочная скважина, притом что в нее можно просунуть клинок флотской шпаги, не допускает почти никакого перемещения из стороны в сторону. Клинок можно направить только в ту сторону, куда она ведет.

Даже когда коммандер подманил сэра Джеймса подсунутым под дверь письмом в нужное ему положение, шансы на то, что оно все равно не соответствует его цели, все равно оставались внушительными. Представьте себе, в каком положении вы будете вытаскивать лист бумаги из-под двери.

Поза, которую занял сэр Джеймс, наверное, являлась наиболее вероятной, однако станет ли разумный убийца полагаться на такой малый шанс? Сомневаюсь.

Вот это, в частности, стало одной из многих улик, заставивших меня прийти к уверенности в том, что убийцей является коммандер лорд Эшли. Эмоциональное напряжение до предела обострило его провидческую способность, позволившую ему без тени сомнения знать, где и когда окажется сэр Джеймс. И Эшли в точности знал, что следует делать ему самому, чтобы старый маг принял эту позу.

Коммандер предвидел, что сэр Джеймс не впустит его в свою комнату, даже не станет отпирать ради него дверь. Эшли мог убить его одним-единственным способом. И благодаря Таланту у него получилось.

Клинок прошел сквозь замочную скважину по прямой. Упала всего одна капля крови – одна половина на ковер, вторая на конверт.

Дальнейшее совершенно понятно. Лорд Эшли убрал конверт в карман, а шпагу в ножны. Вот почему я попросил его оставить камзол и ножны.

Он указал в сторону кресла, на котором коммандер оставил свою перевязь и камзол. Мастер Шон уже закончил осмотр обоих предметов.

– Вы правы, милорд, – заключил он, – пятно крови находится с внутренней стороны кармана. Не сомневаюсь, что следы крови присутствуют и внутри ножен.

– И я тоже, – согласился лорд Дарси. – Но позвольте мне продолжить. В этот момент лорд Эшли осознал еще кое-что. А именно то, что всего один человек – всего один – знает, что он взял этот пакет.

Я не уверен, как именно умер Пол Николс, однако почтительно предлагаю суду примерно такую картину: коммандер лорд Эшли вернулся в фойе ровно в девять и увидел, что Николс покидает рабочее место. Коридор к задней двери виден из фойе; должно быть, он заметил, что Николс уже идет.

Вернувшись, он что-то наговорил Николсу, завел его на мебельный склад, оглушил ударом в висок и удавил шнурком, – лорд Дарси щелкнул пальцами. – И все: важный свидетель йомен Пол Николс покинул сей мир.

Видимо, в это время лорда Эшли охватила паника. Стоя в чулане над трупом только что убитого им человека, он наконец захотел узнать, что именно было написано на листе в конверте. Он сломал печать, рассыпав сургуч по телу покойника. И конечно, ничего не увидел, ведь бумаги оказались девственно чистыми. Скорее всего, он их сжег. Вполне разумная мера. Однако ему оставалось сделать еще одно дело: передать мое письмо мастеру Шону. Лорда Бонтриомфа он обнаружил в фойе – впрочем, все вы знаете, что случилось потом.

Однако мне хотелось бы подчеркнуть, что лорд Эшли на самом деле вернулся в фойе примерно в десять минут, хотя заговорил с Бонтриомфом только через четверть часа, где-то в двадцать пять минут десятого. Очевидно, следует предположить, что он боялся заговорить с кем-нибудь из чародеев, опасаясь, что его выдаст эмоциональное состояние, и, только переговорив с лордом Бонтриомфом, он нашел в себе смелость завязать беседу с кем-то еще.

Капитан Смоллетт поднял правую руку, его золотые шевроны блеснули в свете газовых ламп.

– Есть вопрос, м’лод, если позволите.

Обычно цветущая физиономия его обрела несколько серый оттенок. Не так-то просто главе разведывательной службы узнать, что один из самых доверенных его людей предал своего начальника.

– Конечно, капитан. Слушаю.

– Я узнал, что и как натворил коммандер. Но не понимаю причину. Есть ли у вас какие-то идеи, милорд?

– Именно это, капитан, до самого последнего времени и смущало меня. Им двигала всего-навсего жажда денег. И наш вчерашний с ним разговор в Адмиралтействе показал, что он представлял себе измену только в денежном выражении. Все мотивы, которые он приписывал другим подозреваемым, основывались лишь на деньгах. Однако до рейда в «Манзана де Оро» я и не подозревал о существовании стимула, определяющего этот мотив. Я не знал, зачем ему так остро понадобились деньги.

Мастер Юэн Макалистер полностью во всем признался, и так как у нас здесь, собственно, происходит заседание судебной комиссии по расследованию обстоятельств, я могу передать вам содержание, не вызывая его сюда как свидетеля. – И добавил спустя мгновение: – Правда, подозреваю, что в данный момент мастер Юэн не в состоянии подтвердить свои показания.

Дарси сложил кончики пальцев вместе и уставился на носки собственных ботинок.

– Мастер Юэн Макалистер, агент польской разведки, работал в паре с хозяином игорного дома «Манзана де Оро» Сиди аль-Насиром, чтобы с помощью шантажа завербовать коммандера лорда Эшли.

Когда вращается колесо, или открывают карту, или бросают кости, игрок ощущает короткий прилив психического напряжения, захватывающего дух волнения. Обычно люди играют именно из-за него, из-за этого предвкушения. Лорд Эшли имел некоторое преимущество перед другими игроками: когда наставал миг прилива напряжения, он иногда мог предугадывать выигрышный вариант.

Учтите, не часто – напряжение чувств не всегда достигает такой величины. Однако преимущество постоянно оставалось за коммандером. Шансы на успех его повышались. Так что коммандер выигрывал, когда играл, – не всегда, не по-крупному, но выигрывал.

Редкую эту способность коммандера не могли обнаружить даже маги, работающие в любом игорном клубе. Ее не способны заметить даже мастера магии. – Он взглянул на сэра Томаса Лезе. – Я прав, сэр Томас?

– Да, милорд, – кивнул теоретик. – Эта конкретная форма Таланта имеет дело с временем, и, так как является скорее пассивной, чем активной, – наблюдательной по природе, – и не может быть обнаружена. В отличие от ясновидящего, чей Талант позволяет ему прозревать сквозь пространство, а иногда заглядывать в прошлое, обращенное в будущее предвидение почти невозможно предсказать, ему невозможно научить, им нельзя управлять.

Сэр Томас Лезе повел плечами.

– Быть может, когда-нибудь более талантливый математик сумеет решить проблему асимметрии времени. А пока… – Он снова повел плечами, оставив вопрос без ответа.

– Благодарю вас, сэр Томас, – произнес лорд Дарси. – Тем не менее при определенных условиях маг может расстроить чувство предвидения. И мастер Юэн Макалистер начал воздействовать на игровые средства «Манзана де Оро» тогда и только тогда, когда за игру садился коммандер лорд Эшли. Он начал проигрывать. И не успел он оглянуться, как оказался глубоко в долгу – и потому сделал то, что сделал.

Лорд Дарси улыбнулся.

– Кстати говоря, – и на этот пункт мастер Юэн особенно упирал в своем признании, – мне хотелось бы, чтобы вы на мгновение представили себе положение мастера Юэна на Сомерсетском мосту прошлым вечером, когда он вдруг осознал, что ему противостоит человек, способный предсказать любое его действие. Но это так, к слову.

На самом деле милорд коммандер сумел совершить все свои преступления лишь благодаря фантастической удаче. Ничего не планируя, он действовал, следуя порыву, и тем не менее сумел осуществить одно из самых загадочных преступлений на моей практике.

Но под конец на него обрушился столь же фантастический удар неудачи: его попросту предали. Он хладнокровен и изобретателен перед лицом опасности, способен действовать или лгать с равной убедительностью. Должен признать, это превосходные качества для агента секретной службы. Однако та ложь, которую он скормил нам в кабинете Сиди аль-Насира, абсолютно никуда не годится. Вчера днем, когда мы искали Пола Николса, я спросил вас, капитан, имеете ли вы какое-то представление о том, где он может скрываться или где может находиться штаб-квартира звена польской шпионской цепи. И вы ответили, что не имеете ни малейшего представления.

Однако сегодня вечером, в кабинете Сиди аль-Насира, лорд Эшли спокойно признал, что должен Сиди примерно сто пятьдесят золотых соверенов, довольно крупную сумму даже для коммандера военного флота его величества. Мне он рассказал, что контрразведка флота давно подозревала Сиди и что он, коммандер, специально залез в долги, чтобы Сиди аль-Насир предложил коммандеру погасить долг, если он станет агентом его славянского величества.

Именно в тот момент его фантастическая удача обернулась фантастической неудачей. Дело в том, что коммандер лорд Эшли не имел никакого представления о том, что Сиди аль-Насир – платный агент поляков. Он влез в долги в «Манзана де Оро», и Сиди угрожал ему, что известит вас об этом факте. Как поступили бы вы, капитан Смоллетт, получив подобную информацию? Вы разжаловали бы коммандера или уволили бы его со службы?

– Сомневаюсь, – ответил Смоллетт. – Хотя, конечно, перевел бы на другую должность. Человек, склонный к азартным играм, не имеет права работать в разведке. Я не против азартных игр как таковых, милорд, однако мужчина должен играть только на то, что у него есть, а не в долг.

– Именно, – произнес лорд Дарси. – Вполне вас понимаю. Однако поставил бы этот эпизод черное пятно на всей его карьере? У него не было бы почти никаких шансов получить повышение?

– Почти никаких, милорд, более того, я бы сказал, вообще никаких. Разве можно представить к чину капитана человека с таким пятном на карьере?

– Конечно нет, – кивнул лорд Дарси. – И Эшли это понимал. Ему нужно было каким-то образом расплатиться с Сиди аль-Насиром. И посему он состряпал эту фантастическую схему, чтобы выманить деньги у человека, который, как он знал, является польским агентом. Как сказал мне вчера его милость архиепископ Йоркский, в этом человеке нет зла. Только отчаяние. Мы вполне можем поверить его словам, что он действительно не намеревался предавать своего короля и страну.

Если бы Сиди аль-Насир сделал свое предложение милорду коммандеру две недели назад или даже всего неделю, ничего из этого не произошло бы. С моей точки зрения, если бы аль-Насир предложил лорду Эшли оплатить свой долг изменой своей стране не вчера, а раньше, лукавый ум его светлости скормил бы нам ту же самую сказочку, что рассказал мне вчера, с той лишь разницей, капитан Смоллетт, что скормил бы ее вам.

Как бы вы отреагировали, если, скажем, неделю назад коммандер явился к вам и сказал, что, намеренно впутавшись в долги, он подстроил ловушку главе местной польской цепи, заставив его выдать себя? Что он, коммандер Эшли, получил предложение стать двойным агентом и теперь может сделаться даже тройным, если я ничего не путаю? Скажите честно, капитан, что бы вы сказали?

Капитан Смоллетт долго рассматривал собственные колени. Остальные, затаив дыхание, ожидали его ответа. Когда он поднял взгляд, глаза его скорее были обращены к маркизу де Лондону, чем к лорду Дарси.

– Если угодно суду, милорд, – проговорил он с болью в глазах, – вынужден признать, что в ситуации, только что обрисованной лордом Дарси, я поверил бы коммандеру лорду Эшли. И более того, рекомендовал бы его к повышению в чине.

В этот момент дверь отворилась, и в кабинет вошел отец Патрик. За ним следовал коммандер лорд Эшли, бледный и в подбитых мягкой тканью наручниках. Последним вошел бдительный Хеннели Грейми, держа руку на кобуре с готовым к применению пистолетом.

– Милорд судья, – серьезным голосом произнес священник, – долг требует от меня потребовать полного внимания суда.

– Суд видит в преподобном отце Патрика amicus curia, – пробасил маркиз.

– Милорд судья, – проговорил достопочтенный отец, – милорд Эшли, коммандер имперского военного флота нашего грозного государя, желает по своей собственной воле дать под присягой показания суду.

Бросив короткий взгляд на лорда Бонтриомфа, заносившего все сказанное на страницы своей записной книжки, милорд де Лондон посмотрел на лорда Эшли.

– Приступайте.

Глава 23

Сорок минут спустя лорд Бонтриомф пролистал исписанные стенографическими знаками страницы и задумчиво кивнул.

– Все сходится. Дело закончено.

Коммандера лорда Эшли уже сопроводил в Тауэр взвод стражи во главе с командиром Хеннели. Заседание судебной комиссии было официально закрыто.

Милорд маркиз окинул взглядом комнату, после чего посмотрел на лорда Дарси.

– За исключением нескольких маловажных подробностей, вы описали действия Эшли достаточно точно. И удовлетворительно. Я даже сказал бы: самым удовлетворительным образом. – Он снова посмотрел на присутствовавших. – У кого-нибудь остались вопросы?

– У меня есть вопрос, – подал голос сэр Лайон Гандольфус Грей, посмотрев на лорда Дарси. – Если позволите, милорд, мне хотелось бы узнать, почему вы были так уверены в отсутствии прямой связи между мастером Юэном Макалистером и коммандером лордом Эшли.

– Конечно, я не мог быть абсолютно уверен в этом, сэр Лайон, – улыбнулся лорд Дарси. – Просто подобное умозаключение показалось мне наиболее вероятным. Мастер Юэн изо всех сил старался заставить дамсель Тию выведать секрет у сэра Томаса Лезе. Стал бы он так стараться, если бы знал, что лорд Эшли готов его сдать? Или, скорее, утверждает, что располагает им и может продать? Это было бы куда проще, чем пытаться заставить упрямую девушку продать все, что она так любила.

– Но как вы поняли, что она не шпионка? – спросил сэр Томас.

– По нескольким причинам, – проговорил лорд Дарси. – Во-первых, церковные комиссии оправдывали ее дважды, но были и другие доказательства. Она пришла к сэру Джеймсу и спорила с ним, что едва ли приличествует настоящему шпиону. Предатель немедленно приступил бы к действию, он не стал бы спорить и в сердцах уходить. Хорошо подготовленный шпион не станет – как сделала Тия – бросать письмо от своего сообщника в корзину для бумаг, а тем более забывать об этом. Потом – хотя существовала возможность того, что вся сцена в «Гончей и косом» была разыграна ради меня – последовавшая попытка разделаться с ней оказалась сильнейшим доказательством ошибочности такого предположения. Как она сама и призналась, она действительно собиралась все рассказать офицерам короля.

– Какая ирония… – заметила вдовствующая герцогиня де Камберленд. – Вся городская стража Лондона и половина имперского флота сбились с ног, пытаясь установить личность этого человека, а письмо с его именем благополучно покоилось в это время в своем конверте.

Лорд Дарси протянул руку к синему конверту, лежавшему на столе лорда Бонтриомфа, где оставил его капитан Смоллетт, и поднял его.

– Вы про это письмо? – спросил он с некоторым смущением. – Боюсь, оно ничем не могло нам помочь.

– Почему нет? – Вдовствующая герцогиня нахмурилась. – Из-за чар?

– О нет, – возразил лорд Дарси. – Просто потому, что этот конверт с его содержимым примерно час назад еще не существовал. Текст, написанный якобы рукой Жоржа Барбура, написан мной. Я успел достаточно хорошо изучить его почерк вчера днем в здании Адмиралтейства.

Видите ли, мне нужно было признание Эшли. На самом деле у нас было мало доказательств. Логически рассуждая, я понял, что он сделал и как ему это удалось. Конечно, доказательством служат кровь в кармане камзола и в ножнах шпаги, но мы не могли рассчитывать на то, что действительно обнаружим ее там. Нам было необходимо нечто большее.

Вот… Так и появилось это письмо. В конце концов, Эшли не мог быть полностью уверен в том, что информация от Барбура была доставлена в этот отель. И поскольку я знал, что он вскрыл пакет при первой же возможности, мне было известно и то, что он обнаружил там чистые листы бумаги. Он никак не мог удостовериться в том, что на них содержалась опасная для него информация. Я пошел на обман… и если вы попытаетесь вспомнить, капитан Смоллетт, то обнаружите, что я ни разу не упомянул, что оно пришло от Барбура.

– Не было такого, – подтвердил капитан Смоллетт. – Не было.

– Итак, милорды, ваша милость, джентльмены, – проговорил маркиз де Лондон. – Сегодня на нашу долю выпала довольно утомительная ночь. Предлагаю остатки ее употребить на сон.

***

Восьмеро гостей вместе оставили Дворец маркизов. За исключением капитана Смоллетта, все они направились в Карлайл-хаус.

Однако в резиденции маркиза, как было известно лорду Дарси, побывал еще один гость, который оставался там до тех пор, пока не разъехались все остальные.

За копией картины Ванденбосха в кабинете милорда маркиза скрывалась раздвижная панель, а позади нее – небольшая ниша. Слегка отодвинув панель, человек, сидящий в затемненной нише, мог видеть сквозь холст картины, слышать и наблюдать за всем происходящим.

Лишь маркиз, лорд Бонтриомф и лорд Дарси знали, что все время заседания судебной комиссии, закончившегося арестом убийцы, присутствовал еще один человек, однако весть от этого таинственного наблюдателя лорд Дарси получил только через два месяца в Руане.

Королевский вестник доставил в резиденцию лорда Дарси ящичек. Небольшой, но довольно тяжелый. К нему была приложена записка:

Милорд Дарси,

Мы снова обязаны вам благодаря вашей блестящей работе по защите Нашего Государства. Нам известно, что в процессе вашей работы вы по несчастью утратили ценное оружие, пистолет 40-го калибра мастерской Макгрегора, которым так убедительно воспользовались во время проходившего в Вестминстере эксперимента.

И поскольку, на Наш взгляд, любое оружие, которое вы носили в Нашем присутствии, должно быть Нашим подарком, Мы посылаем вам эту шкатулку.

Однако вам следует понять, что Наш подарок не является чисто церемониальным оружием, и вы должны пользоваться им в своих повседневных трудах. Если Мы услышим, что вы повесили его в золотой рамке на стенку в своей оружейной комнате или совершили какую-нибудь другую подобную глупость, то Лично явимся к вам и отберем подарок назад.

Джон IV

В шкатулке обнаружилось едва ли не лучшее творение мастерской Макгрегора: ручной работы грозный пистолет 40-го калибра. Золото и эмаль делали его столь же прекрасным, сколько и смертоносным. С обеих сторон рукояти эмалевая инкрустация изображала герб лорда Дарси: горностая на алой перевязи, а поперек снежно-белого щита маршировал золотой лев. В окаймлявшей щит золотой ленте львы Англии чередовались с лилиями Франции.

Расследования лорда Дарси