– Насколько мне известно, никто, – покачал головой священник. – Вообще никто.
Лорд Дарси посмотрел на часы.
– Есть ли в часовне кто-нибудь еще, кроме членов семьи, преподобный сэр?
– Несколько человек. В часовне есть внешняя дверь, через которую прямо со двора в нее могут войти другие обитатели замка. Кроме них там сейчас четыре сестры из монастыря.
– Значит, я сумею проскользнуть туда незамеченным, чтобы хотя бы час благоговейно преклонить колени перед престолом со Святыми Дарами?
– Безусловно, милорд, люди постоянно приходят и уходят. Но советую вам воспользоваться общим входом. Если пойдете семейным, кто-нибудь вас да заметит.
– Благодарю вас, преподобный отец. В каком часу начнется месса Преждеосвященных?
– Точно в восемь часов.
– А как я попаду к этой наружной двери? Через эту дверь, а потом налево?
– Именно так, милорд.
Спустя три минуты лорд Дарси уже стоял на коленях в задней части капеллы, обратившись лицом к великолепно украшенному цветами престолу, не отводя глаз от прикрытого покровом кивория – дароносицы, стоявшей в его середине.
A еще через час с четвертью милорд крепко спал в комнате, отведенной ему сенешалем.
В начале одиннадцатого часа утра Великой пятницы, отслушав до самого конца мессу Преждеосвященных Даров, лорд Дарси и мастер Шон ожидали снаружи у семейного входа из часовни. Доктор Пейтели откланялся сразу же после окончания службы: он вызвался помочь одному из местных медиков приготовить тело покойного графа к погребению.
– Надо вернуть все на свои места, милорд, – так он сформулировал поставленную перед ними задачу.
Дарси и невысокий, но тем не менее крепкий маг-ирландец разместились в задней части конгрегации и потому вышли, опередив членов семьи, занимавших положенные им по статусу удобные сиденья в первом ряду.
– Полагаю, – тихо пробормотал его светлость, – что Господь Всемогущий уготовал особую кару для всех, дерзнувших совершить убийство в Святую седмицу.
– Так точно, милорд, понимаю, о чем вы, – прошептал в ответ мастер Шон. – Что до меня, так я всегда получаю особое удовольствие от службы Третьего Часа Великой пятницы – особенно когда служит вдохновенный священник, к каковым, по общему мнению, и относится отец Вилье. Однако пора и честь знать. – Он выдержал паузу и все так же негромко спросил: – Когда вы рассчитываете закончить расследование?
– К концу дня.
Мастер Шон явно удивился.
– И вы уже знаете, кто это сделал?
– Кто? Конечно. Это ведь очевидно. Но мне необходимо уточнить, как и почему.
– Но вы же еще никого не опросили, милорд, – сморгнул мастер Шон.
– В этом нет необходимости. Впрочем, расследование еще не завершено.
Мастер Шон усмехнулся, покачав головой.
– Это все ваш Талант, милорд.
– Мой дорогой Шон, вы уже почти убедили меня в том, что мне действительно досталась некая доля Таланта. Как вы там обычно говорите?
– Подобно всем великим детективам, милорд, вы обладаете способностью перепрыгивать от необоснованных предположений к далеко идущим выводам, минуя разделяющее их расстояние. После чего обращаетесь назад и заполняете пробел. – Он вновь сделал паузу. – Хорошо… и кто же…
– Ш-ш-ш! Они идут.
Из капеллы вышли трое: лорд Жизор, леди Беверли и дамсель Мадлен Маккензи.
– Хотелось бы знать, куда задевались остальные члены клана Маккензи, милорд? – едва заметным движением губ спросил мастер Шон.
– Вот сейчас и спросим.
Они знали, что капитан сэр Родерик Маккензи и его сын, сержант Андре, сидели в семейном ряду вместе со всеми остальными.
Все трое проследовали по коридору к большому камину трапезной Святого Mартина, где их ожидали лорд Дарси и мастер Шон.
Шагнув вперед, лорд Дарси поклонился:
– Милорд де ла Вексен.
– Что вы! Это мой… – явно смутился молодой человек.
Он умолк. Было понятно, что к нему впервые обратились с этим титулом. Конечно, всего лишь в порядке любезности: он станет графом Вексеном только после того, как титул утвердит за ним король.
Заметив смущение молодого человека, лорд Дарси тут же продолжил:
– Я лорд Дарси, милорд. А это мастер Шон. Мы признательны за приглашение к завтраку, переданное вашим сенешалем.
– Ах да, рад нашему знакомству, милорд. – Новый лорд де ла Вексен наконец овладел собой. – Это моя сестра, леди Беверли, и дамсель Мадлен. Прошу вас, завтрак подадут немедленно. – И первым отправился в трапезную.
Завтрак оказался изысканным, но не обильным: небольшие отварные quinelles de poisson; нарезная яичная запеканка; положенные в Великую пятницу горячие булочки с крестом; каффе с молоком.
Капитан Родерик и сержант Андре явились за несколько минут до начала трапезы, почти сразу за ними подошел и отец Вилье.
Разговаривали за столом о различных пустяках, что позволило лорду Дарси ненавязчиво понаблюдать за всеми присутствующими.
Де ла Вексен, казалось, еще не отошел от произошедшего, его мысли словно витали неведомо где, и он лишь поверхностно участвовал в разговоре. Дамсель Мадлен, светловолосая и прекрасная, соблюдала декорум, однако в ее глазах светился полный предвкушения огонек, вовсе не понравившийся лорду Дарси. Леди Беверли, примерно на десять лет старше своего брата, темные волосы которой на висках уже припудривала седина, выглядела так, словно родилась сразу вдовой или монахиней; держалась она спокойно, сдержанно и негромко, однако под тихой внешностью скрывался жесткий и дисциплинированный ум. Капитан сэр Родерик Маккензи, почти на дюйм выше лорда Дарси, – стройный, широкоплечий, на лице которого красовались густые светло-каштановые усы и бородка, – был молчалив и неразговорчив, иными словами, типичный франко-скотт. Его сын во многом напоминал отца, разве что был чисто выбрит и волосы его казались светлее, но все же не настолько, как у его сестры Мадлен. Обоих окружала атмосфера не совсем военная и не совсем присущая хранителям королевского мира, но что-то заимствовавшая и от тех, и от других. Все сразу выдавало в них гвардейцев.
Отец Вилье был погружен в раздумья, вполне понятные лорду Дарси. Символическая смерть Господа Иисуса и реальная смерть лорда де ла Вексена своим совпадением нарушали душевный покой добродетельного отца. Ноша священника вовсе не легка.
После завтрака подали фруктовый компот из испанских апельсинов, а потом снова каффе.
Сын покойного графа откашлялся:
– Милорды, леди, джентльмены… – Он снова сглотнул и продолжил: – Некоторые из вас уже называли меня де ла Вексеном. Я предпочел бы, чтобы до выяснения всех обстоятельств дела меня именовали прежним титулом Жизор. Хм… если вы не возражаете.
Он вновь выдержал паузу.
– Вы намереваетесь нас допросить, милорд?
Лорд Дарси ответил с абсолютно невинным видом:
– Не совсем так, лорд Жизор. Однако если вам угодно обсудить детали кончины его светлости, наша беседа могла бы прояснить некоторые окружающие ее таинственные обстоятельства. Я понимаю, что никто из вас не находился в одной комнате с ним во время… кхм… несчастного случая. Меня не интересуют алиби. Но, может быть, у кого-то из вас имеются какие-то предположения? Относительно смерти графа де ла Вексена?
Тишина опустилась на комнату подобно тяжелому и сырому туману.
Все молча переглядывались в ожидании, что кто-то заговорит.
– Хорошо, – по прошествии некоторого времени проговорил лорд Дарси. – Зайдем с другой стороны. Сержант Андре, среди всех присутствующих здесь вы были единственным очевидцем трагедии. Каковы ваши впечатления от этого печального события?
Моргнув, сержант, выпрямился и нервно кашлянул.
– Значит так, ваша светлость, за несколько минут до десяти мы с караульным Жейми…
– Нет-нет, сержант, – вежливо прервал его лорд Дарси. – Я изучил ваши с Жейми показания и в точности знаю, что вы видели. Я хочу знать, что вы думаете о причинах того, что видели.
Перед ответом сержант Андре слегка помедлил.
– Мне показалось, что он прыгнул в окно, ваша светлость. Однако не имею представления, почему он это сделал.
– Видели ли вы что-нибудь, что могло заставить его выпрыгнуть?
– Только этот шар света, – нахмурился сержант Андре. – Мы с Жейми упоминали о нем в своем отчете.
– Да. Шар желто-белого цвета, заплясавший по комнате и исчезнувший спустя несколько секунд после того, как свалился на пол… Так вы сказали. Правильно?
– Мне следовало сказать: направившийся к полу, после чего исчезнувший, ваша светлость. С такого угла я не видел соприкосновения с полом.
– Очень хорошо, сержант! Мне хотелось узнать, исправите ли вы эту небольшую неточность, и, к моему вящему удовлетворению, так оно и случилось. – Лорд Дарси на мгновение задумался. – Далее. Вы подошли к телу, осмотрели его и решили, что его светлость, без всяких сомнений, мертв. Вы к нему прикасались?
– Только к запястью, пытаясь прощупать пульс. Его не было, и голова лежала под таким углом… – Он умолк.
– Понимаю. Вы сразу же послали караульного Жейми за лестницей в пожарный фургон. Когда он подъехал, вы с помощью раздвижной лестницы поднялись наверх и отперли дверь, чтобы впустить прочих стражников. Газ еще горел?
– Нет. Его задуло. Сначала я перекрыл кран, а потом пошел к двери и отпер ее. Света со двора мне хватало.
– И не обнаружили ничего странного или непривычного?
– Ничего и никого, ваша светлость, – уверенным тоном проговорил сержант. – Как и все остальные стражники.
– Прямой и бесхитростный ответ. А комнату вы осмотрели?
– Ну, не совсем. Только с помощью ручных фонариков убедились, что в помещении никого нет. Там просто негде спрятаться. Потом мы вызвали городской караул; они обыскали комнату повнимательнее, но ничего не нашли. Ничего.
– Так, хорошо. Но когда я приехал, газовая лампа над окном горела. Кто ее зажег?
– Командир стражи Жак Туаль, ваша светлость.