– Понятно. Благодарю вас, сержант. – Дарси по очереди обвел взглядом всех остальных. Все терпеливо хранили молчание. – Леди Беверли, можете ли вы что-нибудь добавить к сказанному?
Леди Беверли обратила к отцу Вилье спокойный взгляд.
– Я советую вам рассказать все, дитя мое, – ответил ей священник. – Мы должны до конца выяснить эту историю.
«Понятно, – отметил про себя лорд Дарси. – Они что-то обсуждали на исповеди». Преподобный отец вынужден соблюдать тайну исповеди, однако ей советует все рассказать.
Леди Беверли посмотрела на лорда Дарси.
– Вам нужны предположения, милорд? Очень хорошо. – Голос ее наполняла глубокая печаль. – Его светлость, мой покойный отец, был наказан Богом за собственное неверие. Отец Вилье говорил мне, что это невозможно, но… – Она закрыла глаза. – Я очень боюсь, что это правда.
– Как так, миледи? – почтительно осведомился Дарси.
– Он был материалистом. Только духовно слепой человек мог отрицать, что Бог даровал другим людям и Зрение, и Талант. Отец называл их выдумками, собачьей брехней. Он был закрыт для любых эмоций.
Она более не смотрела на лорда Дарси; она смотрела сквозь него в какую-то неведомую даль, словно изучая некий невидимый горизонт.
– Он был человеком незлым, – продолжила леди Беверли, не поднимая глаз, – но грешным.
Она неожиданно посмотрела прямо в серые глаза лорда Дарси.
– Знаете ли вы, что отец запретил моему брату жениться на дамсель Мадлен, потому что не замечал их любви? Он хотел, чтобы Жизор женился на Эвелин де Сен-Бриё.
Дарси повернулся к лорду Жизору и Мадлен Маккензи.
– Нет, этого я не знал. А многие ли были в курсе?
– Все знали, милорд, – ответил сэр Родерик. – В этом он упорствовал. Граф был против, да и я тоже. Однако по закону я не могу запретить своей дочери любить.
– Но почему же он…
Леди Беверли резко оборвала лорда Дарси.
– Из политических соображений, милорд. И потому что не видел настоящей любви. Поэтому Бог наказал его за упрямство. Не отпустите ли вы меня, милорд? Мне хотелось бы присутствовать на службе Третьего Часа.
К ее просьбе немедленно присоединился отец Вилье:
– Не отпустите ли вы нас обоих, милорд?
– Разумеется, преподобный сэр, леди Беверли. – лорд Дарси поднялся на ноги и молча проводил их взглядом до двери.
В половине первого лорд Дарси и мастер Шон стояли во дворе перед Красной башней, изучая лужицу осколков стекла, окруженную кольцом солдат и гвардейцев.
– Итак, мой дорогой Шон, что вы думаете о нашем утреннем разговоре?
– Я восхищен, милорд, – проговорил маг. – И, как мне кажется, понимаю, к чему вы клоните. Леди Беверли не совсем в здравом уме, так?
– Давайте скажем так: ею владеют довольно странные представления о Господе, – ответил лорд Дарси. – Готовы ли вы к следственному эксперименту, мастер Шон?
– Готов, милорд.
– Нужен ли вам помощник для такого дела?
– Конечно, милорд, – кивнул мастер Шон. – Командир Жак приведет с собой подмастерье Эмиля, судебного мага графства. Я переговорил с ним вечером – толковый специалист, однажды он непременно дорастет до звания мастера. По сути дела, милорд, технически эти заклинания достаточно просты. Согласно Закону неразрывности, любая часть любой структуры всегда остается ее частью. Мы можем возвратить ее к последнему мгновению, когда она еще составляла часть неразрывного целого – при необходимости полного, но вы хотите видеть это целое в тот момент, когда оно уже разбилось, но еще не рассыпалось. Сделать это несложно, труднее удержать части вместе. Поэтому мне и нужен помощник.
– Я постараюсь произвести свои измерения и наблюдения так быстро, как только возможно, – пообещал лорд Дарси. – А вот и они!
Следом за его светлостью мастер Шон обратил взгляд к входу на двор замка.
– Действительно, – многозначительно заметил он. – На одном черный с серебром мундир командира Стражи; на втором – рабочее облачение мага-подмастерья. Из чего следует, что к нам пожаловал не взвод караула флота империи.
– Великолепно, мой дорогой Шон, продолжайте в том же духе. Вы непременно сделаетесь опытным детективом в тот же день, когда я стану мастером магии. Мы с командиром Жаком поднимемся на башню, а вы с подмастерьем Эмилем оставайтесь здесь. Действуйте.
Лорд Дарси с трудом преодолел восемь пролетов лестницы, миновал несколько дверей, вспоминая замок Эвре, где покойный брат графини д’Эвре установил небольшой лифт с приводом от паровой машины. «Не дурак он был», – отметил про себя Дарси.
Стоявшие на верхней площадке солдаты и гвардейцы немедленно стали навытяжку при появлении его светлости.
– Доброе утро. – Дарси кивнул им и большим и указательным пальцами ощупал левый верхний карман своего жилета, затем покопался в другом и спросил: – А комната заперта?
Рядовой толкнулся в нее плечом.
– Да, ваша светлость.
– Похоже, я забыл ключ. Другой есть?
– Дубликат, ваша светлость, – ответил гвардеец, – хранится под замком в кабинете капитана сэра Родерика. Если надо, я сбегаю за ним, это в двух этажах под нами.
– Нет. Не надо. Нашел. – Лорд Дарси извлек ключ из правого жилетного кармана. – Но спасибо, гвардеец. Командир Жак вот-вот подойдет.
Он отпер дверь, открыл ее, вошел и снова закрыл за собой.
Минуты через три дверь отворил командир Жак.
– Что-то ищете, милорд?
Лорд Дарси, стоя на коленях, обследовал шкаф, отодвигал вещи в сторону и вынимал их.
– Да, мой любезный командир, я ищу основания для того, чтобы повесить убийцу. Сначала я полагал, что доказательства найдутся в одном из шкафов, однако внутри нет ничего, кроме одной стеклянной посуды. Поэтому я решил поискать в… ага!
Дарси отодвинулся от шкафа и распрямился, не вставая с колен. В пальцах он сжимал совершенно обыкновенную с виду хлопковую веревку футов шести длиной.
– Коротковата для того, чтобы повесить человека, – усомнился командир Жак.
– Для нашего убийцы вполне достаточно, – произнес лорд Дарси, поднимаясь на ноги. Он посмотрел на веревку. – Если только…
Его прервал донесшийся снизу оклик. Подойдя к разбитому окну, Дарси посмотрел вниз.
– Да, мастер Шон?
– Мы готовы, – откликнулся пузатый ирландец-маг. – Прошу всех отойти.
Стоявшие во дворе спиной к останкам окна солдаты и гвардейцы разошлись пошире. Худой и невысокий подмастерье Эмиль, говоривший с явным парижским акцентом, аккуратно провел вокруг кучки стекла голубую линию – дюймах в трех от каблуков стоявших в оцеплении рядовых.
– Я готов, мастер, – проговорил он со своим кошмарным произношением.
– Отлично, – отозвался мастер Шон. – Поднимайте поле и держите. А я передам вам всю силу, имеющуюся в моем распоряжении.
– Хорошо, мастер.
Открыв свой собственный украшенный символами саквояж – аналогичный портпледу мастера Шона, но все же отличающийся от него деталями, – он извлек из него пару отполированных до зеркального блеска серебристых палочек, покрытых глубоко врезанными символами, блеснувшими под лучами послеполуденного солнца. – Для достижения эффекта Каттелла необходимо серебро?
– Оно самое, – согласился мастер Шон. – Вы будете управлять статическими заклятьями, а я беру на себя кинетические. Вы готовы?
– Да, – ответил подмастерье Эмиль. – Действуем.
Он занял место внутри очерченного синим мелом круга лицом к Красной башне и поднял вверх свои палочки под углом в девяносто градусов в виде буквы V.
Мастер Шон извлек из своего портпледа распылитель и наполнил его предварительно приготовленным порошком, после чего стал осторожно обходить круг, выпуская из прибора облака порошка, медленно оседавшие вниз, на камни и на осколки стекла, стараясь, чтобы на каждый осколок попала хотя бы одна крупица порошка.
Завершив обход, мастер Шон остановился перед подмастерьем Эмилем, убрал в портплед распылитель, достал свой вырезанный из бледно-желтого кристалла восемнадцатидюймовый жезл и начертил им в воздухе какой-то символ.
И тут начал проявляться эффект Каттелла.
Сначала медленно, затем все быстрее обломки разбитого окна зашевелились. И обратным каскадом хлынули вверх, соединяясь на лету, втекая своей искрящейся совокупностью в проем разбитого окна в восьми десятках футов над их головами, сопровождая воссоединение тонким звоном, таким же мелодичным, как и при полете вниз.
Только великолепная выучка не позволяла рядовым и гвардейцам обернуться и посмотреть на происходящее чудо.
Осколки и обломки взлетали все выше и выше, словно дождь заостренных капель проливался с земли на небо.
В пустом оконном проеме они соединились воедино, образовав оконную панель – однако не плоскую, а слегка выпуклую.
В личном убежище покойного графа лорд Дарси следил за возвращением осколков на свои места. Когда процесс остановился, лорд Дарси посмотрел на командира Стражи.
– Давайте взглянем, мой дорогой Жак, не следует утомлять наших магов свыше необходимого. – Дарси направился к окну, командир последовал за ним.
Разбитое окно теперь не казалось ни целым, ни окончательно разбитым. Оно самым удивительным образом выгибалось наружу, обломки едва касались друг друга, но не прилегали между собой, пространства между отдельными глазками казались надорванными, растянутыми и вывернутыми наружу, как будто окно изнутри поразил удар гигантского кулака, но что-то в последний момент помешало стеклу рассыпаться.
– Не очень-то понимаю, в чем смысл, – проговорил командир Жак.
– Так выглядело окно через долю секунды после того, как его светлость, покойный граф, в него врезался. Оно уже сломалось и выгнулось наружу, но обломки еще не разлетелись. Посмотрите на центральную часть панели.
Командир изучил картину еще раз более внимательно.
– Теперь понял. Это своего рода отливка, отпечаток. Вот подбородок, грудь, живот, колени.