– Именно. А теперь попытайтесь принять позу, необходимую для того, чтобы оставить подобный отпечаток, – попросил лорд Дарси.
– В этом нет никакой необходимости, – усмехнулся командир. – Все и так очевидно. Ноги согнуты. Голова откинута назад, вперед подбородком. Удар приходится на грудную клетку и живот. – Он прищурился. – Это не прыжок и не падение: его с силой толкнули в спину.
– Совершенно верно. Великолепно, командир Жак. Давайте как можно быстрее зафиксируем наши наблюдения и измерения, – проговорил лорд Дарси, – только постарайтесь не задеть эту весьма нестабильную структуру. В противном случае осколки могут серьезно изрезать нам руки.
Внизу, во дворе, сама собой образовалась немая сцена. Рядовые и гвардейцы стояли по стойке вольно, а оба мага, превратившиеся в подобия живых скульптур, взглядом и мыслями устремились к окну над головами, твердо удерживая свои жезлы.
Одна минута сменяла другую, и постепенно начало сказываться напряжение. Наконец сверху донесся голос лорда Дарси:
– Как только будете готовы, мастер Шон!
– Сержант! Уведите своих людей! Быстро! – тут же скомандовал маг-ирландец, даже не шевельнувшись.
Армейский сержант прокричал команду, и стражники вместе с гвардейцами быстро отошли к главным воротам, откуда и принялись наблюдать за происходящим.
Маги расслабились. Могущественные силы, удерживавшие стеклянные осколки на месте, прекратили свое действие, уступая власть тяготению. Вниз сошла лавина, искрящийся водопад осколков, с громким и радостным шумом скользнувший вниз по стене, к подножию башни, где и рухнул кучей.
Зрелище, конечно, было не столь впечатляющим, как процесс восстановления окна, однако любопытство солдат и гвардейцев вполне удовлетворило.
Через несколько минут мастер Шон поднялся на самый верх башни и вошел в лабораторию покойного графа.
– Ага! Мастер Шон, – воскликнул лорд Дарси, – а где же подмастерье Эмиль?
– Направился домой, милорд, – ответил маг с несколько усталой улыбкой. – Это заклятье изрядно утомляет, а он, в отличие от меня, к такому не очень подготовлен.
– Не сомневаюсь, что вы уже передали ему мои комплименты. Вместе вы добились чрезвычайно высокого результата.
– Благодарю вас, милорд. Я уже высказал ему свою личную похвалу и заверил в вашем одобрении. Значит, вы выяснили все, что требовалось, милорд?
– Вполне. Но возник еще один вопрос. Простой, но, как мне кажется, очень важный. Для начала я предлагаю вам посмотреть на эти две пятигаллонные бутыли, которые мы с командиром Жаком только что обнаружили в одном из низких шкафов.
Бутыли уже выставили на рабочий стол в ряд ярлыками вперед. В одной из них на донышке оставалось с полдюйма бледно-желтой жидкости, она была подписана как «Концентрированный водный раствор селитры». Другая бутыль содержала налитую до половины прозрачную маслянистую на вид жидкость, поименованную «Концентрированным купоросным маслом».
– Сдается мне, вы это и рассчитывали найти, милорд? – спросил мастер Шон.
– Не рассчитывал, а просто подозревал, что обнаружу их. Однако это, бесспорно, только подкрепляет мою версию. Эти надписи что-либо вам говорят?
– Я знаю, что это такое, милорд, – мастер Шон пожал плечами, – однако искусство кхемии не мой конек.
– И не мой. – Достав трубку, лорд Дарси утрамбовал большим пальцем табак. – Однако офицеру королевского правосудия надлежит много читать и иметь хотя бы поверхностное знакомство со всеми профессиями. Знаете ли вы, что произойдет, если к смеси этих жидкостей добавить обыкновенный хлопок?
– Нет… хотя… – Мастер Шон, нахмурился, а затем покачал головой. – Читал где-то об этом, но никак не могу припомнить деталей.
– Вы получите нитрат хлопка, – объявил лорд Дарси.
– Ну и на что этот ваш нитрат годится, ваша светлость? – деликатно кашлянул командир Жак.
– Попробую продемонстрировать, – произнес Дарси с загадочной улыбкой, доставая из жилетного кармана четырехдюймовый почерневший обрывок веревки, обнаруженный им предыдущим вечером возле двери. После чего взял найденную им полчаса назад шестифутовую веревку. Острым карманным ножом он отрезал по небольшому куску и положил их на лабораторный стол примерно в восемнадцати дюймах друг от друга. – Командир Жак, возьмите обе веревки, большую и малую, и положите на стол подальше отсюда: я не хочу потерять все свои вещественные доказательства. Благодарю вас, а теперь смотрите.
Он по очереди поджег оба кусочка огоньком трубочной зажигалки. Они вспыхнули шипящим желто-белым огнем, не оставившим от них даже пепла. Лорд Дарси невозмутимо раскурил трубку.
В глазах мастера Шона вспыхнул огонек.
– А вот и демон! – воскликнул командир Жак.
– Именно, мой любезный командир. Теперь нам пора спуститься вниз и поговорить с остальными dramatis personae.
Пока они спускались по лестнице вниз, мастер Шон спросил:
– Но почему короткий обрывок такой грязный, милорд?
– Это не грязь, мой дорогой Шон, а сажа.
– Сажа? Но зачем?
– Конечно же для того, чтобы веревка не бросалась в глаза.
– Вы не служите, преподобный отец? А как же служба Третьего Часа? – Лорд Дарси с удивлением приподнял бровь.
– Нет, милорд, – ответил отец Вилье. – Слишком разволновался. К тому же я подумал, что мое присутствие может потребоваться здесь. Отец Дюбуа из монастыря самым любезным образом согласился заменить меня.
Набежавшие после полудня облака затмили утреннее яркое солнце, и замок охватила зябкая сырость. В большом камине холла Святого Мартина трещал огонь, но с точки зрения десяти человек, сидевших на диванах и креслах вокруг камина, в огромном помещении властвовал иной источник холода.
Трое представителей семейства Маккензи, отец, сын и дочь, молча сидели рядом на одном диване, только взгляды их бродили по комнате, неизменно возвращаясь к лорду Дарси. Леди Беверли сидела в одиночестве возле огня и смотрела на пламя ничего не видящими глазами. Мастер Шон и доктор Пейтели тихо переговаривались возле противоположного края камина. Внушительная персона командира Жака располагалась спиной к сводчатому окну, незаметно для всех остальных наблюдая за всей комнатой.
На каминной доске с глухим тиканием раскачивался маятник больших часов.
Поднявшись со своего места, лорд Жизор подошел к буфету, возле которого разговаривали лорд Дарси и отец Вилье.
– Простите меня, лорд Дарси, преподобный отец. – Он помолчал, кашлянул, после чего посмотрел на священника. – Мы все нервничаем, ваше преподобие. Я знаю, что сейчас Великая пятница, однако позволительно ли… эм… позволительно ли спросить, не изволит ли кто-нибудь бокальчик хереса?
– Вполне допустимо, сын мой. Все мы сегодня страдаем с Господом нашим и должны страдать далее, однако я не думаю, что Он осудит нас за употребление небольшой дозы лекарственного средства. Господь не стал бы возражать. Согласно Евангелию от Иоанна, Он сказал: «Жажду» – и поднесли Ему губку, пропитанную вином. Приняв ее, он промолвил: «Свершилось».
Отец Вилье умолк.
– И предал Свой дух, – мрачным тоном продолжил цитату лорд Жизор.
– Именно, – решительным тоном проговорил священник. – Но ко дню Пасхи дух Его возвратился, и из всех верных в те дни пострадал только Иуда. Лично я предпочту бренди.
Подкрепить свои силы вином отказались только леди Беверли и командир Жак – по разным причинам. Когда бокалы наполовину опустели, лорд Дарси непринужденной походкой подошел к камину и остановился лицом к собравшимся.
– Нам следует наконец разрешить неприятную проблему. Мы должны понять, каким образом покойный граф де ла Вексен встретил свою смерть. И с вашей помощью мы способны решить эту загадку. Для начала давайте отвергнем предположение о том, что в смерти его светлости каким-то образом замешана черная магия. Мастер Шон?
Наслаждавшийся хересом ирландец еще раз приложился к бокалу, прежде чем ответить.
– Милорды, леди и джентльмены, тщательно совершив все научные исследования, которых потребовала ситуация, я готов присягнуть перед его величества судом в том, что убийство его светлости графа с магией, черной или белой, не связано никоим образом. Магия в этом преступлении не замешана.
Леди Беверли оторвалась от созерцания огня.
– Вы хотите сказать, что следов применения магии людьми не обнаружено? – напряженным голосом уточнила она.
– Так точно, миледи, – согласился мастер Шон.
– А как насчет следов воздействия вышних сил… Господней кары… или мерзких козней Сатаны?
Воцарившуюся в комнате на какой-то момент тишину нарушил мастер Шон.
– Сдается мне, на такой вопрос следует ответить его преподобию.
Отец Вилье сложил пальцы обеих рук уголком.
– Дитя мое, Господь наказывает нарушителей разными способами – обыкновенно он предпочитает очистительные муки совести или же, если таковая слаба, реакцию собратьев грешника на его злодеяния. Дьявол же, надеясь на то, что грешник умрет, не получив возможности покаяться, всеми способами старается довести его до самоубийства.
Однако нельзя приписывать подобный поступок сразу Богу и Сатане. Более того, у нас нет никаких доказательств того, что ваш покойный отец являлся настолько великим грешником, что Бог счел необходимым такое жестокое наказание или же дьявол испугался, что его светлость в ближайшее время перестанет совершать даже те малые грехи, которые были ему присущи.
В любом случае, ни Бог, ни дьявол не станет брать человека за шкирку и штаны и вышвыривать его в окно! Казнить посредством дефенестрации, дитя мое, способны только люди.
Леди Беверли молча склонила голову.
Воцарившееся молчание вновь нарушил лорд Дарси.
– Милорд Жизор, если ваш отец был убит исключительно физическими методами, можете ли вы предположить, каким именно образом это было сделано?
Лорд Жизор, наполнявший бокал у бокового столика, медленно повернулся и задумчивым тоном произнес: