Мастер Шон вдруг щелкнул пальцами.
– Так вот где я слышал это имя! Ольга Половски! Шесть лет назад она училась в университете в Буда-Пеште. Отличница, наделенная ярким Талантом. Неудивительно, что вы в нее влюбились.
– Понятно, – прищурился сэр Джеймс. – Она намеревалась выжать из вас информацию. И как, преуспела?
– В известной мере, – усмехнулся лорд Дарси. – Я разливался соловьем. Воистину пропетая Дарси «Песнь коварной любви», исполненная forte e claro, может стать одним из самых популярных шедевров двадцатого века. Простите, я все еще под воздействием эйфории.
– Вы позабыли правила хорошего тона, милорд, – укорил его сэр Джеймс. – И к чему привело ваше баритонное соло?
– Положим, это был дуэт. Мы чередовали куплеты и рефрены. Основная тема моей песни утверждала, что я простой следователь по уголовным делам и не более того. И в таковом качестве не имею никакого представления о том, чем занимается Секретная служба его императорского величества. И что раскрытие этого убийства по какой-то причине очень важно для этой службы, и потому ее агенты кишмя кишат вокруг меня, ничуть не помогая, но только мешая. – Сделав еще глоток сдобренного бренди каффе, Дарси продолжил: – И – ах да – что они уже отбыли в Англию за подкреплением, так как четыре дня назад четверо вооруженных мужчин из их числа отправились на флотском катере из Арфлёра в Лондон.
Сэр Джеймс было нахмурился, однако лицо его немедленно просветлело.
– Вы намекнули ей, что мы уже нашли фиал и благополучно переправили его в Англию.
– Совершенно верно. Поскольку она не слышала об этом чрезвычайно секретном рейсе, то решила, что я не блефую, и свернула всю свою миссию. Около полуночи она извинилась и переговорила с кем-то из своих людей – должно быть, со своим заместителем, очерненным ею же Савом, – и все они немедленно разъехались на три из четырех сторон света.
– А сама осталась?
– Конечно. Зачем пробуждать во мне лишние подозрения? Лучше лично проследить за мной, пока ее люди не удалятся на безопасное расстояние. Я оставил ее сразу после рассвета, и…
– Итак, вы провели с ней все время от заката до рассвета? Почему так долго?
Лорд Дарси посмотрел на него с болью в глазах.
– Мой дорогой Джеймс, вы же не думаете, что я мог скормить ей всю эту дезинформацию за полчаса, не вызвав при этом никаких подозрений? Мне пришлось изобразить, что позволяю ей вытягивать из меня информацию по кусочкам. Мне пришлось заставить ее выдать мне больше информации, чем она первоначально намеревалась, для того чтобы выудить из меня мою историю. И конечно же, ей тоже пришлось держаться крайне осторожно для того, чтобы не пробудить мои подозрения. Уверяю вас, процесс переговоров был крайне деликатным и потребовал много времени.
Сэр Джеймс изо всех сил пытался воздержаться от скабрезной шутки.
– Могу представить.
Отец Арт смотрел в окно и невозмутимо попыхивал трубкой, как будто погрузившись в размышления и ничего не слыша.
Мастер Шон поспешно вставил:
– Так это вы, милорд, сломали глиняный кирпичик, который я извлек из стенки обрыва?
– Да, я, и простите, что не известил вас, но вы находились на мессе, а я понятным образом торопился. Дело в том, что фиал мог быть спрятан только в двух местах, так что начал я с наименее вероятного, на мой взгляд, – этого куска глины. Стэндиш мог спрятать его там, однако я сомневался. Тем не менее следовало проверить. Но там его не оказалось.
Тогда я оседлал коня и поскакал на место, где было найдено тело. Понимаете ли, Стэндиш просто обязан был иметь его при себе. Он открывал фиал, чтобы избавиться от преследователей. Полагаю, мастер Шон знает, как работает эта штуковина, мне известно только то, что она ослепляет всех в радиусе полутора миль.
Мастер Шон откашлялся.
– Фиал создает вокруг себя нечто вроде психической слепоты. С глазами, понимаете ли, ничего не происходит, но разум блокирует зрительные центры мозга. Внутри фиала хранится заряженный магией стержень, соединенный с пробкой. Когда вы извлекаете этот стержень наружу, вокруг разливается чернота. Ее удерживает стабилизирующее психическое поле, образующее сам фиал.
– Тьма не распространяется на того, кто держит его, – проговорил лорд Дарси. – Для него все вокруг становится бесцветным и серым, но он все видит.
– Это обеспечивает встроенное в пробку предохранительное заклятье, – пояснил коротышка ирландец.
– Ну и где же лежала эта подлая вещица? – поинтересовался сэр Джеймс.
– В песке, совсем рядом с тем большим камнем, возле которого нашли труп. Я копал без устали, пока не нашел его. – Лорд Дарси помрачнел. – Боюсь, мои аналитические способности ослабевают, иначе мы с мастером Шоном нашли бы его еще вчера. Однако я слишком положился на металлоискатель, хотя мастер Шон прямым текстом сказал мне, что психическое поле сделает что угодно психически невидимым. Он, конечно, говорил о Стэндише, но мне следовало бы понять, что та же логика применима и к Ипсвичскому фиалу.
– Если бы только вы сказали мне, что именно ищете, милорд… – осторожно произнес мастер Шон.
Лорд Дарси безрадостно усмехнулся.
– После всех проведенных в тесном сотрудничестве лет, мой дорогой Шон, мы все равно продолжаем переоценивать друг друга. Я решил, что вы поняли, что именно мы ищем, хотя вы не детектив; вы подумали, что я знаю о психическом экранировании, хотя я не тавматург.
– Но я до сих пор не могу восстановить всю цепь событий, – проговорил отец Арт. – Не внесете ли ясность? Начнем с того, что делал Стэндиш на морском берегу?
– Что же, вернемся к ночи, предшествовавшей его смерти. Он следовал за таинственным Бёрком. Обнаружив, что тот остановился в «Зеленой чайке» и пока не планирует никуда уезжать, Стэндиш съездил в Кан, известил вас по телесону, потом вернулся обратно. Он позаимствовал плащ у секстона и отправился в гостиницу. Улучив момент, Стэндиш бросился вверх по лестнице и направился прямо в комнату Бёрка, чтобы отобрать фиал.
Учтите, пожалуйста, что я делюсь с вами лишь догадками. Я не могу доказать свои предположения и не знаю способа, которым можно это сделать. Я не располагаю и не могу располагать полным комплексом свидетельств, который можно было бы превратить в доказательство. Однако все, что я знаю, предполагает одну-единственную возможность развития событий.
Мастер Шон утверждает, что я обладаю малой долей Таланта – способностью перескакивать от необоснованных предположений к далеко идущим выводам. Возможно, он прав. В любом случае я знаю, что там произошло.
Ну так вот, Стэндиш ворвался в комнату Бёрка, чтобы арестовать его. Он знал, что Бёрк находится в этой комнате, благодаря соединявшей их психической связи.
Однако, вломившись туда, он обнаружил перед собой женщину… причем знакомую ему женщину. Она также была изумлена появлением Стэндиша.
Не знаю, кто из них первым пришел в себя, однако не без оснований подозреваю, что женщина. Номер ноль-пять-пять скора на руку.
Стэндиш, конечно, оказался сильнее. За последовавшие несколько секунд он заработал некоторое количество приличных синяков, но все-таки лишил ее сознания. Вчера ночью я заметил отметины на ее шее.
Обыскав комнату, он обнаружил фиал. К несчастью, поднятый ими шум привлек внимание двух, может быть, трех ее сообщников, также агентов Серки. Ему пришлось выпрыгнуть в окно, при этом он потерял плащ. Мужчины погнались за ним. Он бросился на пляж, и…
– Минутку, – прервал его сэр Джеймс. – Вы хотите сказать, что Бёрком на самом деле была переодетая Ольга Половски?
– Безусловно. Она актриса до мозга костей. Идея заключалась в том, чтобы Бёрк исчез, не оставив следа. Она понимала, что за ней будут охотиться агенты нашей Секретной службы, и не хотела оставлять для них никакой зацепки. Однако она даже не подозревала, насколько близко к ней находится Стэндиш, потому что он был для нее психически невидим. Вот почему она оцепенела, когда он ворвался в ее комнату.
Как бы то ни было, он рванулся на пляж. В это время суток бежать было некуда, кроме церкви, но там они его моментально бы скрутили.
Должен признать, я очень смутно представляю, что именно произошло во время погони, однако не будем забывать, что Стэндиш гнался за ней двое суток, практически не отдыхая, кроме того, у него, наверно, немного помутилось в голове в результате полученных от Ольги ударов. Как бы то ни было, в конечном итоге он оказался на краю того обрыва, и агенты Серки с трех сторон подступали к нему. Напомню: стояла безлунная ночь, свет давали одни только звезды. Однако по крайней мере у одного из польских агентов был при себе фонарь.
На краю обрыва Стэндиш попал в ловушку, он не видел, ни на какой высоте находится, ни что внизу. Поэтому он вжался в землю и пытался не шевелиться. Но преследователи подступали, и тогда он попытался избавиться от фиала. Лучше уж потерять его, чем отдать в руки короля Казимира. Вынув нож, он вырезал на краю обрыва цифры ноль-пять-пять, чтобы отметить это место и убедиться в том, что надпись увидят, если его самого убьют. Он наверняка намеревался выкопать ямку и зарыть в ней фиал. К этому моменту его разум уже явно был затуманен.
Агенты Серка приближались, и ему стало не по себе. Его могли увидеть в любой момент, посему он надрезал слой золота, покрывавший пробку фиала, и открыл его. Наступила тьма. Но так как он мог видеть своих преследователей, пусть и одни смутные фигуры, а они его нет, то он решил пройти мимо них, вернуться в деревню и, выиграв немного времени, спрятаться в каком-нибудь укромном уголке.
Он встал, повернулся. Но при этом оступился и полетел вниз на песок с высоты в двадцать футов.
Лорд Дарси сделал паузу.
Отец Арт с задумчивым видом проговорил:
– Однако у Стэндиша был пистолет. Почему же он им не воспользовался?
– Потому что они также были вооружены и их было больше. Он не мог выдать свое положение вспышкой выстрела, – пояснил лорд Дарси. – Но продолжим: именно при падении он сломал два ребра и повредил запястье. Возможно, даже потерял на несколько минут сознание. Ненадолго. Очнувшись, он сообразил, что ему повезло куда больше, чем он мог надеяться: агенты Серки не смогли бы разг