Нет, не так.
— Решил искупаться? — я улыбнулась.
— Да, — он улыбнулся в ответ. — Если у тебя дома есть настоящее озеро, отчего бы не воспользоваться.
— Я помешала?
— Нет, я уже напрыгался.
Улыбка… и затаенное отчаянье в глубине глаз. Не выходит. Снова и снова…
Он стоял совершенно голый передо мной, как и вышел из воды. Такой огромный… капельки воды на коже… Татуировки на его плечах и груди, кажется, чуть светились…
— Ты светишься, — тихо сказала я. — Или мне это кажется?
— Может быть, немного свечусь, — он пожал плечами. — Небольшой побочный эффект.
Я подошла, дотронулась, провела рукой.
— И еще ты страшно горячий…
Я даже испугалась, все ли нормально, но он же не заболел, в конце концов? Что-то другое… Это магия? Ник только усмехнулся.
— Драконья кровь — это огонь, — сказал он. — Вода немного гасит, иначе можно вспыхнуть, но для таких, как я, это не опасно. Обычное дело. Любая попытка превращения — это выброс энергии. Вот поэтому, кстати, светлячки и ожидают меня внизу, надеясь поживится.
— Они пьют твою энергию?
Маленькие вампирчики!
— Не совсем, — Ник покачал головой. — Только освободившуюся. Он не нападают сами, тем более на своих. Берут только лишнее.
— А на чужих?
— По идее могут, хотя чужие сюда не ходят. Алекс их недолюбливает, они как-то пытались его покусать. Но ему тоже нечего здесь делать… по крайней мере, пока.
Ник чуть подобрался на последней фразе, сжал зубы и, словно пытаясь хоть чем-то заняться, отвернулся, взял полотенце, принялся вытирать волосы. «Пока». Пока Алексу нечего делать, у Пика может быть только один хозяин.
Хотелось обнять его, сказать, что он справится, что все получится и обязательно будет хорошо. Но почему-то казалось, что не стоит, будет только хуже. Такую поддержку Ник не примет. Нужно просто верить в него.
— Если ты уже искупался, то мы, может, пойдем спать? Мне как-то одиноко без тебя.
Он уже одевался.
— Пойдем, — согласился он, чуть усмехнулся. — Ты дойдешь сама, или тебя, по традиции, отнести?
— А если я соглашусь?
— Да легко! — засмеялся он, в один прыжок оказался рядом, подхватил меня на руки. — Идем!
Потом, этой ночью, уже ближе к утру, мне снился странный сон. Трижды. Я просыпалась несколько раз, и все повторялось снова. Я вскакивала, пугалась, долго не могла успокоиться и уснуть. И только объятья Ника немного помогали. Он прижимал меня к себе, убаюкивал…
Он все спрашивал, что происходит, что мне снится, но я только мотала головой. Мне нужно самой разобраться. Не важно. Просто сон. Это послание для меня, а не для Ника, иначе снилось бы обоим. Я не скажу.
Мне снилось, что мы стоим вместе на скале у самого края Бездны. И что-то случится вот-вот… что-то страшное… и Ник должен вмешаться… но он медлит. Сомневается. Тогда я медленно иду к краю. Ник за мной, он говорит что-то, кажется, даже пытается остановить… но я не слышу слов. В этом сне — я не слышу. Подхожу к краю… ближе. Та невообразимая бездна внизу, скалы уходят в толщу облаков… И вот тут… «Лови!» — кричу я. Слышу только свой голос. «Давай, лови меня!» И прыгаю за край. Еще успеваю понять, что Ник, не успевая поймать, не раздумывая, прыгает следом.
И просыпаюсь. Вскакиваю. Сердце колотится…
Я даже не могу понять — страшно ли мне. Там, во сне, я не боюсь. Там я твердо знаю, что так надо.
И я не вижу сон до конца. Мы погибли? Ник поймал меня, и…? Все получилось?
Он обнимает меня — в реальности, не во сне. И рядом с ним так спокойно…
28. Оливейра
Утром похороны. Йоазеф. Я поехала тоже.
Йоазеф хотел, чтобы я отправилась в больницу вместе с ним, и наверняка был бы… я не знаю, как сказать. Но, думаю, так правильно. И еще, если бы он не попросил меня поехать тогда, то даже не знаю, что бы сейчас со мной было. Узнав правду, я готова была сбежать, и только это… Все так сложно.
Я знала его совсем немного, но он был хорошим человеком.
Небольшое кладбище, чуть в стороне от Олкаса. И совсем мало людей. Мы с Ником. Наша экономка Мардж и кухарка Люси, их привез Гари, парень с конюшни. Еще пожилая женщина, Ева, как я поняла — двоюродная племянница Йоазефа, ее сын… И еще Алекс. Больше никого.
Алекс, думаю, уже все понял про нас. И они с Ником почти не разговаривали. Только очень сухо, по делу, когда этого нельзя было избежать. Возвращаться в замок Алекс не собирался, и даже, как я поняла, собирался уехать совсем… до весны. На поиски новой жертвы? Я ведь уже не гожусь.
Я даже понимала, что мне не в чем Алекса обвинить, он всего лишь защищает людей, он не видит другого выхода. На памяти Алекса еще ни разу попытка избежать ритуала не принесла ничего хорошего. Он не одобрял метания Ника, не видел другого выхода. Но Ник не готов смириться.
И все же, кладбище — не то место, где стоит выяснять отношения.
Йоазеф лежал в гробу… такой маленький… но такой спокойный. Словно спал, словно ему снились чудесные добрые сны. Вокруг столько живых цветов…
Черная земля и белый снег.
Почти все время Ник держал меня за руку. Просто давая понять, что он рядом, что я не одна… а, может быть, ему самому сейчас нужна была поддержка. Почувствовать, что рядом кто-то есть. Мы нужны друг другу. И даже магия ничего не меняет, просто так вышло.
Только сейчас поняла, как много значит та магия.
Я смотрела на Алекса, и видела его совсем другим. Я теперь с Ником, он «перетянул» меня, и волшебство исчезло. Нет, конечно, сам Алекс не изменился, он все такой же огромный красавец в дорогом темно-синем пальто, у него все такие же ослепительные глаза и такая же ослепительная улыбка. Мое восприятие изменилось. Он стал чужим. Холодным. Непонятным. Я стала замечать легкое пренебрежение во взгляде, как чуть кривятся губы, как он нетерпеливо поглядывает на часы.
Даже в его идеальной внешности мне виделось что-то отталкивающее. Слишком хорош, словно идеально отфотошопленная модель на обложке журнала.
Я вдруг поняла, что больше не доверяю ему. Ложь… все ложь.
И если бы Алекс попытался подойти и приобнять, как бывало, то я бы не позволила. Мне было бы неприятно.
Меня больше не тянуло к нему.
Но ведь с Ником такого не будет? Магия рано или поздно уйдет, развеется… и что останется тогда?
Ник задумчиво хмурился, так же задумчиво, осторожно, поглаживая мои пальцы… ему было не до того.
— Я Тони, — он лучезарно улыбался, протягивая мне руку. — Рад познакомиться, миледи!
— Женя, — я протянула и пожала в ответ, хотя было чуть неловко. Ну, какая я леди?
Оливейра заулыбался шире.
— Можно просто Женя, да? Отлично! Очень правильно, что Ник вам все рассказал! Ник! — он бескомпромиссно сгреб Ника в объятья, похлопал по спине. — Ну и здоров же ты стал! Я смотрю, у тебя есть шанс, да? Впервые за две сотни лет!
Ник чуть скривился, что-то буркнул по поводу шанса, но в целом, я видела, он был Оливейре рад. И внезапно поняла, что еще недели две назад, эти двое не ужились бы рядом, не договорились. Не зря Алекс тогда сказал, что они чуть не поубивали друг друга. Две недели назад Ник не просто буркнул бы, а ощетинился всерьез, психанул… Сейчас он почти улыбался. Еще немного, и начнет верить сам.
Тони Оливейру мы встретили на вокзале, уже ближе к вечеру. Сейчас все вместе поедем домой.
— Ник, возьми один чемодан, будь другом, — так легко и непринужденно предложил Тони. — Нет, не этот, другой, тот тяжелее, в нем книги. Этот я и сам донесу.
— Я тебе носильщик, что ли? — возмутился Ник. Впрочем, возмутился скорее для вида, его это даже забавляло.
— Да ладно тебе! Только не говори, что тебе тяжело!
Ник усмехнулся.
— Может, мне лень?
— Мне, значит, не лень переться в такую даль, а тебе лень помочь мне с чемоданом? Бери давай. И пошли. Кстати, в этих поездах отвратительно кормят, я сейчас готов целого дракона съесть! Может, мы пообедаем где-нибудь тут?
— Дракона не обещаю, но Люси уже готовит для тебя ужин. Пошли.
Ник взял второй чемодан. То, как он нес его — действительно было совсем не сложно и не тяжело. Чуть ли не помахивая. Я потом попыталась поднять сама, у машины, мне интересно стало — едва смогла оторвать от земли. Там не книги, там кирпичи просто!
Тони не умолкал ни на минуту.
Причем то, как он говорил все это — на грани абсолютной бестактности, но в то же время — просто независимый взгляд на вещи. Словно не о Нике, не о его родных, не о чем-то личном, а только наблюдения за совершенно посторонним. Я поглядывала на Ника — как он держится? Но он только чуть морщился и поджимал губы. Очевидно, привык. Очевидно, он отлично понимал, кого пригласил сюда.
— У Патрика ничего не вышло, потому что он был один! — радостно говорил Оливейра. — Если бы он сначала нашел подходящую девушку, и только потом бросился в пропасть, пытаясь защитить ее от смерти, то кто знает, может быть сейчас ты бы уже спокойно закончил Ордаст, работал бы в какой-нибудь скучной конторе. А твой отец любил твою мать… я не хочу сказать ничего плохого… и кого-то там до нее, за свои полторы сотни лет… Но, к несчастью, он выбирал девушек, у которых не было дара, то есть совсем. Они не могли помочь ему, не давали силе раскрыться. А без этого никак! Все эти интрижки с целью затащить на алтарь — не дают настоящей искры. Посмотри на Алекса! Уж сколько он одаренных баб соблазнил — давно пора было стать драконом. Если б сделал это, он бы давно стал лордом в обход тебя. Но не выходит. Это должно идти только от сердца!
Оливейра говорил, пока мы шли по перрону, когда выходили на улицу, пока шли к машине, пока Ник запихивал чемоданы в багажник. Самого Оливейру Ник запихнул на заднее сидение, сразу и бескомпромиссно, хотя тот пытался сесть вперед, рядом.
— Здесь Женя сидит, — только коротко сказал Ник. — И не болтай мне под руку, очень сложная дорога.
— Сложная? Не смеши меня! Я видел, как ты водишь! Женя, ведь этот парень тебе нравится? Нравится, я вижу! Ты же понимаешь, что все это, когда лорд и леди, задумывалось не просто так! Победа над Уркашем — как подвиг, как стремление совершить невозможное, преодоление себя, во что бы то ни стало! Только никак не выйдет совершить подвиг, дум