Сегодня он снова ездил в город.
— Не бойся, — говорил Ник. — Они не решатся мне ничего сделать, да и тебе тоже. Им нечем пугать. Они могут говорить что угодно, но если что-то не так — Сердце поднимет бурю, и это никому не нужно.
Он говорил это мне, но я не была уверена, что верил сам. Лежал, глядя в полоток.
Но так хотелось верить. Расслабиться.
У него волосы начали немного отрастать, топорщились коротким ежиком.
Татуировки…
— Посветлели, — согласился он. — Выгорают, когда кожа слишком активно восстанавливается. Так что и татуировки приходится немного обновлять.
— А давно они у тебя?
— Давно. Делали с Патриком вместе, чтобы не забывать кто мы. Хотя, конечно, это и так не забыть, но тогда я не думал…
Дракон. Нужно помнить… Я прижималась к нему щекой. Закинув на него ногу
Месяц. Даже чуть меньше осталось. Я никому не отдам его.
— Знаешь, я раньше не думал, что можно вспыхнуть вот так, от одного желания и злости, — сказал он тихо. — У меня нож в кармане, нужна открытая кровь, как для любого ритуала. Раньше, с вельгами, я резал руку. А просто так, взять и… Да даже там, в городе, в первый раз, сделал это сознательно, ножом. А здесь с тобой… все вышло само.
— Довели они тебя, — тихо сказала я.
Он тихо фыркнул.
— Довели.
Обнял меня, поцеловал в висок.
Очень хотелось сказать: ты можешь куда больше, чем думаешь. Главное — поверить. Главное, понять, что тебе это необходимо.
Когда вспыхнул — он пытался защитить меня.
Взять и прыгнуть со скалы. Мне вчера снилось снова.
Но если ничего не выйдет — мы оба погибнем. Я даже не сомневалась, что он прыгнет за мной, попытается. Я боюсь. У меня не хватит сил на такое. Не хватит решимости.
Я не готова взять ответственность за такое на себя. Не готова погибнуть. Я боюсь.
— Сегодня видел Алекса в городе, — сказал Ник. Почти равнодушно, словно это ничего не значило. — Он нашел новую девочку.
Я прижалась к Нику, зажмурилась.
Все зря? Не я, так другая, какая разница. Можно сколько угодно метаться, говорить о справедливости, но сделать ничего нельзя. Не меня, так другую.
Жертва есть, и все, что нужно — позволить провести ритуал, Алекс и сам справится. Сердце не принимает Алекса, хозяином замка и долины должен быть Ник, но жертву Уркаш примет и от другого дракона. Главное, чтобы жертва была правильной. Нужно лишь закрыть глаза и отойти в сторону, решить, что ты все равно ничего не можешь изменить, что так надо… И жить дальше. Весна, лето… абрикосы у Тони в саду. Мы можем взять, и уехать смотреть абрикосы.
А Алекс тут…
— Алекс хочет занять твое место? — тихо спросила я. Невольно сжалась. Имею ли право говорить об этом?
Ник покачал головой.
— Если бы он хотел, он давно бы занял. Нужно было всего лишь позволить мне умереть той весной, или до этого… все просто. Но каждый раз он сидел со мной. Когда Уркаш выпивает все, Бездна зовет так нестерпимо, что хочется скорее покончить… — Нику было нелегко говорить об этом, он старательно подбирал слова. — Когда я пришел в себя, в начале лета, меня к кровати привязывали, и фиксировали руки, чтобы ничего не сделал. Это неконтролируемо почти… Не соображаешь, и просто больше ни о чем не думаешь. Тогда из больницы меня отправили в «Красные клены». Алекс сидел со мной, держал за руку и кормил из ложечки, — Ник вздохнул. — Если бы он хотел моей смерти, ему нужно было, всего лишь, отвернуться в нужный момент, отойти, даже делать ничего не надо. И все это…
Ник замолчал.
Мне, возможно, этого никогда не понять.
Глубокий вдох… и выдох.
Он лежал, глядя в потолок. Я обнимала его.
В коридоре шаги. Быстрые.
Что-то случилось?
Ник вздрогнул, приподнялся, прислушиваясь.
— Милорд! — взволнованный крик Мардж. — Милорд, там пожар!
Ник мгновенно вскочил на ноги. Ругаясь сквозь зубы, схватил штаны, натянул, выскочил за дверь.
— Где? — выдохнул он. Кажется, сразу все понял.
— Ваши машины, милорд! Катапульты!
Мардж плакала.
Он уже бежал.
Вот и все.
Я осталась сидеть на кровати одна, обхватив колени руками.
Слышала, как Мардж убегает вслед за ним.
Вот и все. Попытки Ника что-то изменить… Ничего не будет.
Потом тихо встала, оделась и пошла следом. Я все равно ничем не могу тут помочь.
Там, на скале, на краю бездны… там горело все. Огонь и дым… все в дыму.
Когда подошла я — делать что-то было совершенно бессмысленно. Поздно.
Ник…
Он сидел на большом камне в стороне. Глядя на все это. Почти равнодушно, словно уже все равно. Огнетушитель валялся рядом.
— Ник!
Он не слышал.
Штаны прожженные понизу, немного пены… Босиком, без майки даже, как выскочил, так и сидел. Мне даже смотреть на него холодно.
— Ник, — я подошла, остановилась рядом.
Не знала, что сказать.
Он зажмурился, отвернулся. Его голые плечи чуть дернулись, покрылись мурашками.
Я попыталась снять свою куртку, отдать ему. У меня еще кофта… ну, хоть как-то. Не могу на это смотреть, зима же!
— Не надо, — Ник остановил, поймал меня за руки. Поднялся на ноги. — Я не замерзну, не волнуйся.
Совершенно пустые глаза.
Я не знала, что теперь делать.
— Иди домой, Женя. Иди спать. Не волнуйся.
— А ты? Все сгорело, да? Как же так…
Мне было страшно его оставить. Страшно за него.
— Все сгорело, — согласился он. — Не волнуйся, никакие глупости я не сделаю. Мне нужно просто немного побыть одному. Иди.
— Нет, — покачала головой. — Я с тобой. Можно, я посижу рядом?
Что-то напряглось в его лице.
— Не нужно, — жестко сказал он, так, что спорить стало очень сложно. Слишком однозначно. Ему не нужна сейчас моя поддержка.
— Как же это вышло? — почти всхлипнула я.
Все то, на что он надеялся, что так долго планировал и строил — пошло прахом. А новое — можно ли еще успеть отстроить заново? А дельтаплан? Сгорел тоже? Я видела…
Оно ведь не могло загореться само.
— Так и вышло.
Резко.
Мне показалось — он знает. Знает куда больше, но не хочет говорить.
И словно понимал, что так будет. Ждал. Это изначально была плохая идея.
Но кто поджег сейчас? Алекс? Какие-то люди из города? За что?
Я поняла, что плачу. Такая растерянность…
Но Нику все равно не до меня и не объяснений.
Но страшно хотелось его обнять, я даже шагнула было… А он отшатнулся.
— Иди домой! — рявкнул грозно. — Я разберусь сам.
34. Уходи!
Моей ошибкой было шагнуть за ним, несмотря ни на что. И еще раз, так глупо, попытаться…
— Ник!
Он не выдержал. Не хотел моей поддержки, моего сочувствия, ничего не хотел.
Сознательно, или просто нервы сдали, но слетели щиты. И меня накрыло.
Оглушило безумным криком, ужасом, просто до рези в ушах. Я шарахнулась в сторону от Ника… а дальше… дальше вообще плохо понимала, что происходит. У меня темнело в глазах. Все, что я понимала только — это ужас от Ника, и надо держаться от него подальше. Скорее…
Очнулась я от того, что меня со всей силы дернули в сторону, едва не завалив в снег, но подхватили на руки.
Все стихло… до звона пустоты.
— Тихо, тихо… прости… — шепот Ника. И его совершенно белое лицо.
— Отпусти, — сказала я.
— Сейчас, только подальше отойдем. Прости. Это из-за меня. Женя, тебе лучше уехать и держаться от меня подальше.
— Нет… — я еще плохо понимала, что произошло.
— Ты чуть не прыгнула в Бездну.
— Что?
Тот ужас… и как тянуло…
Он поставил меня на ноги. У него руки дрожали. Почти паника.
— Это моя вина, — сказал он. — И настанет момент, когда я окончательно не смогу это контролировать. Ударит по тебе. У нас с тобой слишком сильная связь.
— Я не поеду.
— Поедешь, — жестко сказал он. — Сейчас я еще могу справиться, но потом будет хуже. Я еле успел… Женя… я не смогу. Не справлюсь. Я боюсь за тебя.
Что-то теплое на губах… Я провела рукой, глянула — у меня из носа потекла кровь. Не сильно, но все же. Голова раскалывалась.
— Пойдем домой, — попросил Ник.
Он что-то решил, я видела. Что мне не место здесь, и…
Я чуть не погибла. А если такое случится снова? Я спорю с ним, но готова ли сама? Он не хотел моей смерти, конечно, не хотел причинить мне боль. Но сорвался. И нет никакой гарантии, что это не случится снова. Он не станет обещать, что такого не повторится.
Он не готов.
Ник шел рядом, глядя под ноги. Мне хотелось обнять его, прижаться, поплакать у него на груди. И стало бы легче. Но не могла. Я видела, он больше не хочет это. Отгородился. Как в самом начале — избегает взглядов, старается не касаться меня. И стоит протянуть руку — он, как тогда Сердце в пещере, шарахнет молнией в полную силу. Ужасом шарахнет. Напряжение слишком велико.
Я не представляю, как можно с таким давлением жить.
Он шел рядом…
— Это было моей ошибкой, — говорил, глядя в сторону. — Ничего не выйдет. Мне было так хорошо с тобой, что… Моей слабостью это было. Так нельзя, Алекс прав. Все эти метания только причиняю боль, ставят под удар множество людей, но ничего не дают. Чуда не будет, — кажется, он говорил сам с собой. — Это самообман. Так нельзя. Нужно отправить тебя домой. Я сейчас оденусь, и мы поедем в город.
Спокойно. Мне тоже стоит успокоиться сейчас.
— Я не хочу домой, — сказала я, как можно увереннее и тверже. — У меня теперь есть документы, есть деньги. Я хотела бы остаться в этом мире. Я уже присмотрела колледж, в который могла бы поступить. Для начала — колледж, ваше образование отличается от нашего. Купила бы квартиру… Тут я могу устроиться куда лучше, чем дома. Ты обещал. Не ломай снова мои планы на жизнь.
Он нахмурился, быстро глянул на меня, и отвернулся.
Долго молчал.
— Хорошо, — сказал, наконец. — Я попробую разорвать связь, так, чтобы тебя не накрывало больше, не тянуло. Ты будешь свободна. И сможешь остаться жить, где захочешь. Кроме замка, конечно. Нам больше не стоит видеться.