тца и матери жизнь казалась простой и понятной, лишенной тревог. А сейчас все обстояло совершенно иначе.
Засыпая в мягкой постели под действием успокоительного отвара, Кристина чувствовала, будто раскалывается пополам. Одна ее половина пребывала в тревоге и твердила, что надо убираться из этого дома, в то время как другая была убеждена в том, что в стенах особняка Лероев она наконец обрела новую семью, способную защитить ее от любых невзгод.
Утром сестры Ренард чувствовали себя превосходно. Кристина впервые за все время поймала себя на мысли, что больше не тоскует ни по Раканте, ни по Большому театру, ни по подругам, оставленным где-то там, в теперь уже таком далеком прошлом.
Переодевшись в заранее приготовленные прислужницей платья и расчесав длинные рыжие волосы, Кристина и Луиза спустились вниз на завтрак. В трапезной уже собрались все девушки поместья. Они весело обсуждали предстоящее празднество.
– Доброе утро! – поприветствовала их Луиза, и девушки коротко поздоровались, тут же вернувшись к своим разговорам.
Пока слуги расставляли на столе горячие пироги и фаршированные блинчики, девушки успели обсудить и наряды, и прически, и предстоящий бал.
– Надеюсь, в этот раз Киран вновь пригласит меня танцевать, – мечтательно протянула одна из девушек.
Кристина заметила, как Луиза изменилась в лице. Младшая сестра, опустив голову, смотрела на свой пудинг с таким выражением, словно в него только что плюнули.
– Ох, эти танцы… – выдохнула Корделия, закатывая глаза и поправляя копну пышных темных волос. – Если Адриан Лерой опять не пригласит меня на танец, клянусь, я сделаю это сама! – во всеуслышание объявила она, стукнув кулаком по столу.
Судя по всему, она считала старшего брата своей собственностью, не позволяя другим даже думать о нем.
– Брось, – улыбнулась ей девушка с длинными волосами цвета золотой соломы, раскинутыми по плечам, – ты ведь знаешь, он никогда ни с кем не танцует. И даже балы почти не посещает.
Корделия глянула на нее так злобно, что та мгновенно вжала шею в плечи.
– Адриан будет моим, ясно тебе? – сказала она, словно бы обращаясь ко всем собравшимся. – Моим, и ничьим больше. Иначе, – она внезапно перевела взгляд на Кристину, которая молча ела пирог, – мало не покажется.
Когда с едой было покончено, несколько слуг внесли на подносах серебряные кубки. Вслед за слугами в трапезную вошел мистер Грехем Барнс, дворецкий. В руках он держал еще один кубок, поменьше.
– Милые дамы, пожалуйста, примите этот отвар, – попросил он, окидывая беглым взглядом девушек. – Он позволит вам оставаться в бодрости и здравии на протяжении дня.
Пока слуги разносили кубки, а девушки испивали предложенный отвар, дворецкий подошел к Кристине.
– А для вашего дивного голоса мистер Свонсон приготовил особенный напиток. – Он протянул Кристине малый кубок, наполненный фиолетовой полупрозрачной жидкостью. – Он смягчит ваши связки и позволит голосу зазвучать так, как никогда прежде.
– Благодарю. – Кристина улыбнулась, но едва ее пальцы коснулись кубка, как ее охватило необъяснимое беспокойство. Глотая ртом воздух, девушка почувствовала, что начала задыхаться, сама не зная отчего.
– Мисс Ренард? – Дворецкий вопросительно изогнул брови, не понимая, что происходит.
Схватившись за грудь, Кристина покачала головой и сказала:
– Я не… Я не хочу это пить…
– Но так надо! – Голос дворецкого стал выше. Застыв перед ней, он все еще протягивал кубок, настаивая, чтобы Кристина выпила отвар. – Мисс Ренард, это одно из правил поместья! Вы не можете отказаться!
– Нет, здесь что-то не так! – Вскинув голову, Кристина обратилась к уставившимся на нее девушкам: – Неужели вы не видите ничего странного?
– Ты полоумная! – сказала одна из девиц, не скрывая презрения. – Здесь почти что рай, а вы свалились нам на голову и только воду мутите!
– Вот именно! – поддержали ее остальные. – Не нравится – уезжайте! Вас здесь никто не держит.
Поднявшись с мест, девушки, как всегда дружной толпой, направились прочь из трапезной, бросая на Кристину взгляды, полные презрения.
– И как только господа Лерои ее терпят! – покачала головой одна из девиц.
В помещении остались лишь Кристина с Луизой, двое слуг, дворецкий и девушка, ранее назвавшаяся Даниэлой. Она тихо сидела в стороне и будто присматривалась к сестрам.
– Мисс Ренард, я вынужден настаивать. – Дворецкий со стуком поставил перед Кристиной кубок.
Сдавшись, она взяла кубок и в несколько больших глотков осушила его под строгим надзором мистера Барнса.
– Вот и славно, – довольно кивнул он, после чего вышел из трапезной.
Луиза с непониманием посмотрела на сестру.
– Что это вдруг на тебя нашло?
– Сама не знаю, – пожала плечами Кристина. – Какой-то не поддающийся объяснению страх. Словно часть меня, о которой я даже не подозреваю, хочет о чем-то предупредить.
– Звучит безумно, – сказала Луиза, склонившись ближе. – Я начинаю беспокоиться за тебя. Тебе правда следует обратиться к мистеру Свонсону за помощью.
Луиза нежно коснулась плеча сестры и отправилась готовиться к балу.
– А я не считаю, что ты безумна, – неожиданно подала голос сидевшая в стороне Даниэла. Она смотрела на Кристину большими, немного вытаращенными глазами и сама казалась не совсем здоровой. Пройдя через весь зал, Даниэла присела рядом с Кристиной и многозначительно посмотрела ей в глаза. Понизив голос, продолжила: – Ты права в том, что принимать отвары опасно.
– Правда? – Кристина прижала ладонь ко рту и перешла на шепот. – Что ты знаешь?
– Эти отвары нельзя пить, – как можно тише пробормотала Даниэла, приподняв тонкие брови. – Они притупляют наши чувства, а ночью… Ночью происходит нечто плохое.
– Что именно?
Даниэла покачала головой.
– Не могу вспомнить. В моей голове будто кто-то похозяйничал, оставляя там только «правильные», угодные хозяевам воспоминания. Думаю, раньше я бунтовала… Поэтому теперь мистер Барнс каждый раз контролирует, чтобы я глотала эти мерзкие отвары.
– Ты пробовала сбежать? – Кристина верила этой девушке, потому что сама ощущала нечто похожее. Будто в ее голове тоже произвели чистку: избавили от части воспоминаний, заставляя сидеть в стенах мрачного особняка и даже не пытаться отсюда выбраться.
Даниэла с грустью усмехнулась:
– Пробовала, конечно. Вот только в Навкаре меня едва не сожрали с потрохами. Там живут не люди, а сущие чудовища. Да и бежать мне, откровенно говоря, некуда. Ни родных, ни дома у меня нет.
– Всяко лучше, чем сидеть здесь.
– Если хочешь во всем разобраться, не совершай моих ошибок. Будь покладистой, – посоветовала Даниэла. – Стань для них идеальной, послушной, кроткой. А когда они перестанут пристально следить за тобой, прекрати принимать отвар. Придумай, как его незаметно выливать. И тогда, думаю, тебе многое станет понятно. А сейчас мне пора.
С этими словами Даниэла поднялась. Кристина крепко сжала ее руку.
– Благодарю тебя, – одними губами проговорила она, затем недоверчиво покосилась на слуг поодаль. Те стояли, склонив головы и сцепив руки, по обе стороны от арки. Они вряд ли слышали разговор девушек.
Даниэла лишь кивнула Кристине, после чего удалилась.
Глава 16Прием
Платье, приготовленное для Кристины, было самым красивым из всех, какие она когда-либо видела. Нина успела его выгладить, так что сейчас оно казалось совершенно идеальным. Нежное, лавандовое, с сияющими серебряными узорами, сбегающими тонкими лозами вниз, тающими только у самых краев подола. Корсет красиво подчеркивал грудь, образуя пикантную ложбинку. А невесомая, почти прозрачная материя рукавов красиво собиралась складками чуть ниже плеч, играя на свету жемчужными переливами. Безупречная красота. Какой же искусный мастер создал такое?
Вот только Кристина не могла как следует отдаться этой простой радости, потому как на сердце ее осела тяжесть. У нее никак не выходило выкинуть из головы слова Даниэлы, столь созвучные ее чувствам.
– Уже знаете, какую песню будете исполнять, или репертуар был согласован заранее? – полюбопытствовала Нина, затягивая на Кристине корсет и довольно поглядывая на ее отражение в большом зеркале.
– Арию Леандры.
Это была самая сложная и красивая ария из классической оперы. Ария идеально подходила тембру ее голоса. Именно с нее началось восхождение Кристины на звездный небосклон самых именитых оперных див Раканты. Она знала арию наизусть, но все равно неустанно готовилась к новому выступлению во время прогулок по саду, и несколько раз репетировала номер вместе с пианистом.
Уголки губ прислужницы приподнялись.
– Вы будете присутствовать на концерте?
– Что вы, госпожа, мне никак нельзя. – Нина погрустнела. – Там будут только самые влиятельные и богатые господа. Властители мира сего. Вы знаете, какова их цель?
Кристина покачала головой. Она догадывалась, что вряд ли самых влиятельных мужчин мира прельщает само искусство оперы и танца.
– Иногда, если девушка понравится богатому господину, – понизив голос, начала Нина, – ее могут взять в жены. Конечно, при взаимной благосклонности. Поэтому радуйтесь шансу и молите небеса, чтобы однажды заприметили и вас, такую красавицу. Тогда вам не придется больше работать ни одного дня в своей жизни.
– Я люблю работать, – ответила Кристина.
Если то, что рассказала Нина, правда, значит, вероятнее всего, сегодня ее будут оценивать как живой товар. Как потенциальную жену или, скорее, даже как ту, с кем можно провести ночь. Во всяком случае, зелье доктора Свонсона она больше пить не собиралась. Осталось только понять, как именно этого избежать и как обмануть слуг. Во всей сложившейся ситуации Кристина видела лишь одно преимущество: она хотя бы была предупреждена.
– Боже, как ты прекрасна! – выпалила Луиза, как только они встретились в коридоре на выходе из своих спален. На Луизе было восхитительное светло-бирюзовое платье с рюшами и открытыми плечами. Платье подчеркивало ее юность и свежесть. В распущенных волосах Луизы виднелись живые лилии, вплетенные в две тонкие косы, закрепленные на манер ободка, а на щеках девушки играл здоровый румянец.